Курилка находилась на пролёт ниже офиса. Мне спуск давался с трудом, так что уходил я туда надолго, но редко. На площадке между лестницами стояло списанное кресло, того и гляди готовое развалиться, да пепельница из обрезанной бутылки с месячным запасом окурков. Хоть самую малость улучшить условия нам не позволяли снующие между этажами инспекторы пожарной безопасности. Раньше было лучше. Нам выделяли целую комнату с прекрасной вытяжкой и двумя диванами, с телевизором, с набором глянцевых журналов возле кофейного автомата. Но потом закон запретил всякий комфорт для курильщиков и низверг нас до уровня школяров. Снова, как в давно забытой юности, пришлось щемиться по углам, бесконечно оправдываясь. Я так делал в детдомовские годы и не подозревал, что снова придёться остерегаться неожиданных проверок.

Коля выждал, пока я спущусь и займу место, затем достал тёмно-коричневую сигарету с серебристой полосой и закурил.

– Ну что, Максюта, как жизнь молодая? – спросил он, глубоко затянувшись. С утра мы ещё не здоровались. Он опоздал, а я увлёкся работой и никого вокруг не замечал.

– Да так. Отчёт вот сдал, – ответил и последовал его примеру. Закурил.

– Отчёты, отчёты, отчёты… вот так всю жизнь, брат. Всё отчитываемся перед кем-то. А когда, скажи мне, перед нами уже отчитываться начнут? Мы же с тобой куда умнее всех этих старых пердунов. Ну серьёзно, разве ты не сможешь прикрикнуть на какого-нибудь тормоза, чтоб работал быстрее? Или тот же отчёт требовать каждые полчаса? В этом сложного ничего нет, зато они считают себя не пойми кем, а нас ни в грош не ставят.

– Тебе что, дед опять штраф выписал? Мне вот выписал. Первый за полгода.

– Да пошёл он! Я вообще не о нём. Прикинь, беда-печаль. Решил сегодня сэкономить на такси. Вместо бизнеса вызвал комфорт плюс. Мне парни говорили, что разницы почти нет. Ну я и повёлся как лох. Стою, такой, жду этого Улумбека. Я тебе клянусь, его так и звали. На бизнесе только русские ездят, а тут уже подставой пахнуло. Ну, думаю, хрен с тем, как его зовут, главное чтобы тачка была нормальной. Но тут во двор въезжает какое-то ржавое корыто. К нему даже подходить стрёмно. Типа, соседи заметят, решат, что я в нищеброды подался. Ну, думаю, ладно. Может не ко мне. Мало ли бомжатников в доме. И тут, как ты уже догадался, меня обломали. Уверенно такой ко мне тащится этот таз. Скрипит весь, пердит. Я его спрашиваю, типо, это и есть комфорт плюс? А он такой сидит, Улумбек этот, лыбу давит и молчит. По-русски, видать, ни бельмеса. А из салона несёт гавном каким-то. То ли обосрался кто, то ли багажнике что-то сдохло. Ну, думаю, песец. И новую ждать долго, и этому уже бабки перевёл. Короче, делать нех*й, пришлось ехать.

– Да, потрепала тебя судьба. Как только жив остался?

– А вот и не смешно нифига. Этот мудень раза два на красный пролетел, чуть бабку какую-то не снёс. Разок чиркнул мерин соседний, но слинял быстрее, чем хозяин вышел. И знаешь, что самое поганое?

– Он тебя не туда привёз? – догадался я.

– А ты откуда знаешь? Хотя да. Было бы странно, если бы привёз куда надо. Вместо Киевской на Курскую. Типа, навигатор не правильно показал. Ага, конечно. Что написал, то и показал. Я вообще без понятия, нахрена мне тогда адрес в приложении надо было указывать. Всё равно никто не читает.

– Интересно, а их за такое не штрафуют? Они ж там следят наверное за своими водителями.

– Мне кажется Улумбеку этому категорически срать, штрафанут его или нет. Он, может, вообще, как в том фильме, с братом-близнецом по очереди рулит. И получается, что тачка круглые сутки работает. А заказ через агрегатор купил и хрен кто отследит, чего там и как.

– Хорошо сэкономил короче говоря.

– Ага, х*р я больше буду экономить. Надоело, сил нет. Охота, знаешь, положить котлету на карман и карту платиновую. И покупай, чё хочешь. По-другому в этой стране жить нельзя, брат. Либо тебя трахают, либо ты. А мне уже раком стоять надоело. Подниматься пора. Только в этом клоповнике хрена лысого нам кто это позволит. Кстати. Помнишь, ты как-то говорил, что вариант есть свою фирму организовать и клиентов туда увести? У тебя, вроде, всё прям по полочкам было расписано.

– Помню, но я уже забил на это. Слишком много геморроя. Да и по полочкам там было мало чего.

На самом деле, про что конкретно говорит Коля, я не помнил. Планы начать свой бизнес у меня появлялись регулярно, но быстро находились все возможные препятствия и интерес угасал. С Колей я делился многими задумками, но он по обыкновению пропускал всё мимо ушей. Теперь же, неожиданно, опомнился.

– А может замутим? Будем на себя работать, а не на дядю. – спросил он.

– Надо будет подумать.

– Вот этим и займись. Ты будешь думать, а я буду всё делать. Типа ты – мозг, а я – руки. Будем как эти, Пуаро и Ватсон.

– Они из разных книг.

– Вот я о том и говорю. Ты умный, а я всё остальное. Так чё? Готов?

– Можно конечно. Но, правда, дай мне подумать пару дней. Тут сходу нельзя решать.

Я сомневался, что уже завтра Коля всё ещё будет помнить про это предложение. А если всё-таки вспомнит, то и к лучшему. Бизнес-идею придумать не трудно. Даже голову нагружать не придётся. Просто достану с пыльных полок памяти один из проектов, освежу данные и всё готово. А он пусть с документами носится, пороги всяких налоговых и им подобных конторок обивает.

– Ладно, думай, не буду тебя подгонять. Но учти. Чем дольше мы копаемся, тем сложнее будет. Все сладкие места расхватывают, как горячие пирожки. Я, хотя, пирожки не люблю, но смысл ты понял. Чё у тебя ещё нового?

– Ну так. Ко врачу вот сегодня иду. – сходу сказал правду и опешил. Такими подробностями из жизни я предпочитал не делиться.

– Это по поводу…

Коля кивнул на костыли.

– Не, я так, к психотерапевту.

– С ума сходишь? – спросил он с ухмылкой.

– Ха-ха, как смешно. Нет, со сном проблемы. Второй месяц не могу нормально заснуть.

– А, ну это нормально. Я каждую третью ночь заснуть не могу. Но это даже хорошо. Есть время подумать. Что было, что будет. Днём на это времени не хватает. Суета, как трясина затягивает. А ночью… Знаешь, особенно сейчас, осенью. Сядешь на подоконник, окно на распашку. Вдалеке трасса гудит, листья последние шуршат под дождём. И воздух такой свежий, чистый. Мысли сами собой текут. И никакой суеты пока будильник не зазвенит.

Он вернулся к любимому пафосу. Говорил, одновременно выпуская дым изо рта и рассматривал его клубы, будто хотел увидеть в них что-то важное. А мне нравилось. Хотелось слушать дальше, подробнее. Увидеть, наконец, ту самую глубину его внутреннего мира. Но он замолчал.

– Да какая там суета с нашей работой? Всё одно и тоже. Отупеть можно.

Николай щёлкнул пальцем и заявил:

– Только что это сказать хотел.

Дверь на пролёт выше открылась и на лестницу вышла Мария. Ещё одна наша сотрудница. Ещё и трёх месяцев у нас не проработала, но в коллектив влилась стремительно. Она нравилась мне своим живым характером и неугасающим оптимизмом. Вот только это удивительным образом сочеталось с бритвенно острым языком. Она не раз доводила до слёз Кристину. Да и Шуру бы довела, если бы он не принимал с готовностью каждый укол. Не доставалось от неё только Коле, и я догадывался почему.

– Мальчики, вы тут одни?

Она спустилась к нам воздушной походкой, подпрыгивая на каждой ступеньке. Смотреть мне на это, как человеку, с лестницами дружбу не водившему, было страшновато. Для меня каждая ступенька равнялась с Эверестом. И спуск с него, как полагалось, был куда сложнее подъёма.

На последок Маша перепрыгнула сразу две ступени, приземлилась прямо передо мной и отпружинила к Николаю. Сходу поцеловала его и снова отпрыгнула. И в каждом движении её запечатлелась изящная невесомость. Будто бабочкой порхала.

Меня, конечно, она целовать не собиралась. Я не дотягивал до её уровня, а значит и достойным такой чести не являлся. Оставалось только смириться и молча завидовать.

– Ты только пришла что ли? – спросил её Коля.

– Да, по делам надо было. Подруга замуж выходит скоро, мы ей платье выбирали. Такое красивое. Я тебе потом фотки покажу.

– И дед тебя так просто отпустил?

– А я и не спрашивала. Он из кабинета вообще не выходит. Откуда ему знать, что меня нет?

– Если кто-нибудь ему не расскажет. – пошутил я и сразу пожалел.

– А если кто-нибудь заткнётся, то никаких «если» не будет. – огрызнулась Маша с такой ненавистью, будто мы с ней старые враги и каждое моё слово лишь для того сказано, чтобы оскорбить.

– Да ладно тебе. – вступился за меня Николай.

Маша сразу остыла. Улыбка вернулась на её лицо и тонкая линия белоснежных зубов снова осветила курилку. Разве мог я обижаться? Забыл оскорбление, словно его не было вовсе и продолжал следить за ней, наслаждаясь каждым движением.

– А чего он хрень какую-то несёт? – по-детски кокетливо оправдалась Маша.

– Его дед оштрафовал, вот и несёт. Не парься.

– Слабак. Меня ещё ни разу не штрафовали.

– Всё когда-то бывает в первый раз.

И снова моя попытка пошутить провалилась.

– Кто бы говорил про первый раз. – язвительно парировала она.

На этот раз Николай рассмеялся. Маша торжествовала. Наконец она достигла цели и это нужно отпраздновать. Достала пачку тонких ментоловых сигарет и присоединилась к нашей компании курильщиков.

– Какие сегодня планы? – спросила она через пару затяжек.

– Я… – попытался ответить, но Коля перебил.

– В клуб иду. Друзья пригласили.

– Правда? В какой?

– Да там, один. Не помню название. Он только открылся, а друг один там администратором зала устроился или что-то типа того. Пригласил, короче, заценить местечко.

– А с кем идёшь?

– С Доком и Виком. Ну всё как всегда.

– Только втроём?

– Ну да. А что, думаешь мало?

– Не знаю. А девушки с вами будут?

– Это ж клуб. Там и склеим кого-нибудь.

– Да, я не подумала. А там выступать кто-то будет или просто?

– Ну типа того. Хозяин, вроде как, много знаменитостей знает и договорился с одним крутым диджеем. Из Франции, прикинь? Там он был просто суперстар. Рвал такие тусы, что и представить страшно. Говорят, за билеты чё только не делали, а всё равно хрен достанешь. Догадываюсь, сколько стоило его в эту страну затащить. Я бы сам ни за что не поехал бы. Тем более в октябре.

– Круто. А как его зовут?

Забавно было смотреть, как Маша едва не открытым текстом напрашивалась с Николаем, а он в упор этого не замечал. Или не хотел замечать.

– Я точно не помню. То ли доктор Энджел, то ли Энджел Дре. Что-то такое. Ну, думаю, в инете запросто найдёшь.

– Это его так мама назвала интересно? Или папа настоял? – попытался я в третий раз покрасоваться остроумием, но поймал лишь надменные взгляды. И Маша, и Коля не могли понять мой вопрос. Как посмел я пошутить над бессмысленным словосочетанием, которое стало чьим-то именем?

– Макс, это псевдоним, под которым его знают во всём мире. Понимаешь, в шоу-бизе везде так. – снисходительно пояснил Николай. Он серьёзно принял мои слова и так же серьёзно отвечал. От этого становилось как-то неуютно, словно я, будучи школьником, оказался умнее учителя, а тот и не понял.

– Я не слышал о таком. – признался я.

– Кто бы сомневался. Коль, ты знаешь, кстати, новость? Я обалдела просто. У Кристины дочь замуж вышла.

– Дочь? Она вроде ещё в школе учится. – удивился Николай.

– Именно. Ей семнадцать.

– А так можно? Это вообще законно? – спросил я.

– А ты собираешься пойти школьницам предложения делать? Педофилюга! Я знала, я знала!

– Нет, Маш. Мне кажется это не нормальным.

– Представляешь, сколько этой девочке было, когда она в первый раз на мальчике попрыгала? – пошутила она, но по глазам я увидел долю правды, приближающуюся к ста процентам. Ей действительно было это интересно.

– Какая разница? Было и было.

– А вот и нет. Что за мать такая не может за дочерью уследить? Может за деньги её продала? Она то может. Или за бутылку. Как думаете, Кристина пьёт?

Когда в Маше проснулась вдруг такая моралистка? Я не особо хорошо разбирался в людях, но столь явную черту заметил бы точно. В ней же не теплилось ничего подобного. Она как-будто вымарала всё, оставив только показную женственность и непрерывное кокетство. А теперь вдруг озаботилась целомудрием человека, с которым даже знакома не была. И не то, чтобы я был поборником справедливости, вовсе нет. Но гремучая смесь из лицемерия и хамства вывела меня из себя.

– Маш, ты сама-то в каком возрасте девственности лишилась? А мама твоя знала об этом? Какое тебе дело до людей, с кем ты даже не знакома? – чуть повысив голос, накинулся я на неё с вопросами.

– Когда, что и с кем я делала тебя не касается. – так же громко защищалась она. Всякое озорство исчезло и вновь засияла в глазах лютая ненависть. – Если подрочить не на что, поищи в интернете. Извращенец хренов. А ещё лучше пойди себе шлюху сними на пару минут. Может полегчает.

– Маш, ты сама себе противоречишь. – вступился Николай.

– В смысле?

– Ну, как бы, Макс то прав.

– Да нефига подобного! С чего это он лезет в мою личную жизнь? Он мне вообще никто и зовут никак, и фамилия матом.

– Ну ты же в чужую жизнь лезешь. – сказал Николай как-то неуверенно. Его смутила твёрдость, с какой Маша отстаивала свою правоту.

– Я констатирую факт. Дочь Кристины – малолетняя шалава. Если вам не нравится такая новость, это не значит, что я не права.

Маша говорила, жестикулируя догорающей сигаретой, а затем с силой кинула её в пепельницу и пошла обратно в офис.

– Да, не хватает ей здесь ещё одной сплетницы.

Подумал я вслух и сделал большую ошибку. Уже на последних ступеньках Маша развернулся и ответила:

– А тебе ещё одного калеки тут не хватает. Чтобы болезни обсуждать!

Услышав одобрительный смех Николая, она резко открыла дверь и так же резко её захлопнула за собой. А Николай закурил вторую сигарету.

– По-моему это грубо и ничего смешного тут нет. – сказал я, посмотрев ему в глаза.

– Не-не, чувак. Это реально смешно. Типа, прикинь, сидели бы вы тут такие вдвоём и обсуждали бы анализы говна. Ну?

В этот момент мне уже не казалось, что у него вообще была какая-то глубина, да и хорошим человеком я бы его не назвал. Но это всё из-за обиды. Она пройдёт, а дружба останется и не стоит портить её из-за слов кокетливой девчонки. Лучше промолчать и сменить тему. Или вовсе уйти.

Я взглянул на часы. Половина четвёртого. Час ехать до поликлиники, полчаса на всё про всё. Отличный повод закончить надоевшую беседу.

Достал телефон и вызвал такси. Водитель отозвался не сразу, а затем выделил мне три минуты, чтобы добраться до подъезда.

– Уже уходишь? – поинтересовался Николай.

– Да. Хочу пораньше приехать. А то время на приём итак теперь урезали. По восемь минут на человека. Я дольше по кабинету к столу буду тащиться.

На моё ворчание он снова рассмеялся.

– Я ж говорю, не с кем тебе болячки обсудить.

– Ладно, неважно. До завтра.

Встал, потянулся, перехватил костыли поудобнее. А Коля продолжал шутить:

– Ты это, если завтра не придёшь, я решу, что тебя в психушку затащили.

– Не бойся, если и затащат, я скажу, чтобы тебе в соседней палате постелили.

Он посмеялся ещё раз и потушил сигарету. А потом уже серьёзно добавил:

– А по поводу нашего разговора, то обязательно подумай. Я серьёзно. Из этого говна пора выбираться.

– Хорошо, хорошо, я понял.

На прощание он похлопал меня по плечу и побежал наверх через ступеньку. Я же смотрел на лестницу и пытался сосредоточиться. Взялся одной рукой за перила, правый костыль повис на запястье. Второй поставил как можно устойчивее.

На четвёртой ступени такси сообщило, что уже подъехало. Надо было торопиться.