– Значит, нужно идти дальше, – предположила девушка в черной футболке. – Это же лабиринт. А в нем всегда есть вход, и есть выход. Давайте искать!

– Да пошли они все на хрен! – очкарик полез по скале вверх. – Я найду этот сраный выход и сделаю так, чтобы им там всем жизнь малиной не казалась!

– Аккуратнее! – прокричал ему Иван, но было поздно.

Очкарик сорвался со скалы, кубарем скатился вниз и, ругаясь самыми последними словами, упал на песок.

–Твари, ублюдки! – кричал он. – Выпустите меня отсюда! У меня номер забронирован!

Толпа обступила его. Все смотрели на его в кровь ободранные руки, грудь, живот, на его разорванную сорочку.

– Охренеть! – вырвалось у Кристины.

– А-а-а! – кричал очкарик. – Я чуть не разбился! Подонки! Я вас всех…

– У меня есть детская присыпка, – блондинка подошла к очкарику, протягивая пластиковую бутылочку. – Она дезинфицирует.

Постанывая, очкарик присыпал свои раны белым порошком, протянул Ивану.

– Слушай, а ведь реально помогает! Боль проходит.

– Спасибо! – Иван обсыпал раны на плечах и на руке белым порошком, ощутив легкое стягивание кожи. – Но морская вода ведь тоже обладает дезинфицирующими свойствами?

– Вы уверены, что это море? – спросила блондинка. Ребенок на её руках заворочался, открыл глаза и посмотрел на Ивана.

– Я уже ни в чем не уверен, – Иван пожал плечами. – Я просто чувствую, что здесь творится какая-то чертовщина.

– Море это или не море, – Кристина достала из сумочки, болтающейся у неё на плече, мобильный телефон, нажала на какие-то кнопки, немного послушала. – Но сотовой связи тут нет. А потому я предлагаю пользоваться тем, что есть. Ты согласна со мной, Наська?

– А почему бы и нет? – ответила Настя, зачерпнув рукой горсть песка, просеяв его между пальцами. Непонятно откуда взявшийся ветер поднял шлейф песчинок, обсыпал ими сорочку очкарика. Он отряхнулся, но сделал вид, что ничего страшного не произошло. – Если по правилам лабиринта мы должны пользоваться тем, что есть, мы должны этим пользоваться, пока не выйдем отсюда, ведь так?

– И принести оператору аттракциона то, что мы найдем здесь, – добавил Иван.

– Это всё фиргня! – Кристина побежала к морю, скидывая с себя на ходу одежду. Настя устремилась за ней, кинув на песок свой джинсовый костюм. Оставшись в одних стрингах, с восторженными криками они окунулись в голубоватую воду, отплыли метров на десять.

– Прикольно, Наська! – кричала Кристина. – Это же настоящее море! Нет никаких экранов!

– Отпад! – ответила Настя. – И дно такое чистое… Мужчины, не желаете к нам присоединиться?

Иван с очкариком и с блондинкой подошли к кромке моря. Щурясь от яркого солнца, они стояли на берегу, но никто из них не горел желанием искупаться.

Очкарик отрицательно помотал головой, крикнул девчонкам:

– Мы не хотим! Купайтесь без нас!

Девушки отплыли ещё дальше. Внезапно вода вокруг них забурлила. Обе хором закричали, ушли под воду. Вода в том месте, где только что плыли девушки, окрасилась в красный цвет. Блондинка вскрикнула, прижав ладонь к губам. В её маленькой сумочке на плече что-то звякнуло.

– Мужчины, ну, сделай те же что-нибудь! – закричала она. Её ребенок тут же заорал во всю мощь своих маленьких легких.

Очкарик закатал штанины брюк и вошел по колени в воду. Внезапно на него стала надвигаться большая бурлящая волна, в которой угадывались темные тени. Над волной показалось множество пар глаз, потом появились зубастые пасти. Очкарик взвизгнул, отскакивая назад. Волной вынесло на берег двух огромных существ, одновременно похожих и на акул, и на ящеров. Темные твари, покрытые шершавой толстой кожей, размахивая длинными плоскими хвостами, вцепились в блондинку. Одна тварь из моря схватила блондинку за ноги, челюсти второго монстра сомкнулись на груди. Мотнув головами из стороны в сторону, они разорвали женщину пополам и скрылись в морской пучине. На месте трагедии остались лежать сумочка блондинки и продолжающий кричать ребенок. Очкарик успел отскочить от берега метров на пять. Он замер на месте и смотрел. Руки его тряслись, рот приоткрылся в беззвучном крике.

Иван с вытянутыми руками кинулся к ребенку. Он уже готов был схватить его, даже почувствовал его запах и тепло маленького тельца. Кончики его пальцев успели коснуться лямки джинсового комбинезончика, но тут из воды выпрыгнуло ещё одно существо с широко раскрытой пастью. Обдав Ивана запахом морской воды и разлагающейся плоти, тварь толкнула его в грудь тупой мордой, схватила зубами ребенка и скрылась в волнах, на прощание обдав Аникеева фонтаном брызг.

На какое-то время повисла полная тишина, нарушаемая лишь мягким шорохом волн, накатывающихся на берег.

Иван сидел на песке, не в силах поверить в реальность происходящего. Если бы час назад ему кто-нибудь сказал, что он переживет нечто подобное в обычном аттракционе «Лабиринт», он бы, не задумываясь, послал бы того человека на три буквы, которые в России часто можно увидеть на заборах.

Немного придя в себя, он поднялся на ноги, пошатываясь, дошел до большой лужи крови, успевшей впитаться в песок, в центре которой лежала сумочка блондинки. Чуть поодаль лежали вещи пирсингованных девушек, но к ним Иван приближаться не стал, так как их облюбовал огромный черный жук, который был размером со среднестатистического россиянина. Он закапывал вещи в песок задними лапами, издавая щелкающие звуки. Его злые черные глазки и рот, полный острых, как иглы зубов, говорили о том, что вещи девушек без боя он не отдаст. Закопав все вещи, жук скрылся под толщей песка. Накатившая волна скрыла все следы его присутствия.

– Срань господня, – пробормотал Иван.

Сам не понимая, зачем он это делает, Аникеев схватил сумочку блондинки, повесил её на плечо и быстро побежал к очкарику, с отрешенным видом сидящему на песке. Ноги его были сложены по-турецки. Со стороны казалось, что он медитирует.

– Ну, и что ты об этом думаешь? – он обратился к очкарику, хлопнув его по плечу.

Очкарик вздрогнул, поправил очки на носу.

– Я не верю, что всё это происходит на самом деле. Лукашенко никогда не одобрил бы этот аттракцион, если бы он был смертельным. Всё это делается для того, чтобы запугать нас. Это обман! Розыгрыш! Спектакль! Где-то там стоят скрытые камеры и нас снимают.

– Ты и вправду дурак или прикидываешься? – Иван пристально всматривался в его лицо, пытаясь за треснутыми очками увидеть глаза, но очкарик отвел в сторону взгляд, потом резко вскочил и побежал к морю.

– Вам меня не разыграть! – кричал он. – Я не верю в ваши аттракционы. А если что случится со мной или с моей Олей, я вас по судам…

Он уже почти дошел до кромки моря. Носки его туфлей из светло-коричневой кожи были в сантиметре от воды. Море опять забурлило. Темная волна, из которой показались глаза и оскаленные пасти, пошла к берегу. Иван подскочил сзади к очкарику, резко рванул его на себя. Послышался звук рвущейся ткани. Шлепнувшись на спину, очкарик закричал:

– Ты мне за порванную сорочку ответишь!

Иван не обратил на эти слова внимание. Волоком, как мешок с камнями, он оттаскивал очкарика от моря и удивлялся , как он мог быть таким хилым и одновременно тяжелым. Сразу четыре чудовища, внешним видом напоминающих и белых акул, и ящеров, вышли из моря. Они клацали острыми зубами, пытаясь схватить очкарика за ноги.

– Нет! – крикнул Иван, волоча очкарика по песку, обливаясь потом и про себя матеря бестолкового парня, который будто искал смерти.

Ящеры с акульими мордами приближались всё ближе. Когда силы Ивана уже были на исходе, когда он уже представил, как зубастые пасти вгрызутся в тело очкарика и разорвут его, чудовища вдруг остановились, развернулись и побежали к морю, раздраженно махая хвостами и издавая клокочущие звуки.

– Ну и дебил же ты! – Аникеев ударил очкарика по лицу. Очки слетели с его лица, упав в песок. Но Ивану после этого стало лучше. После соприкосновения костяшек его кулака с челюстью очкарика в него словно хлынул поток энергии, наполнивший его новыми силами.

– Ты мне за разбитые очки ответишь! – прогнусавил очкарик где-то через полминуты, поднимаясь с песка и надевая очки. Одно из стекол очков – то, которое ранее было треснутым, развалилось на мелкие кусочки, которые поблескивали в песке.

– Скажи спасибо, что я тебе жизнь спас! – Иван сплюнул в песок. Очень хотелось курить. Он не курил больше двух лет и не думал, что у него опять возникнет такое желание. А ведь бросить курить два с лишним года назад ему было очень тяжело. Звериная злость тогда переполняла его. На работе он срывал эту злость на клиентах банка, дома – на своей подруге Вике, на которой планировал жениться. Закончилось это тем, что курить он все-таки бросил, из банка его не уволили, а вот Вика ушла от него.

«Ну и ладно! – успокаивал тогда он себя. – Она же не белоруска!»

Кончиками пальцев Аникеев подтащил к себе сумочку блондинки, открыл её. К его большой радости в сумочке были и пачка сигарет с ментолом, и зажигалка. Но в пачке были всего две сигареты.

– Слышь, ты! – окликнул Иван очкарика. – Курить будешь?

– Нет, – тот отрицательно покачал головой.

– А то смотри… Последняя осталась!

– Тогда давай! – очкарик с протянутой рукой подполз к Ивану. Аникеев прикурил от дешевой китайской зажигалки, дал прикурить очкарику. Они сидели, привалившись спинами к большому плоскому камню, торчащему из песка, и смотрели на море. Впервые в жизни вид моря раздражал Аникеева. Иван всей душой чувствовал его враждебность.

На камне были высечены какие-то надписи на непонятном языке, какие-то символы.

– Ты в языках силен? – спросил Иван у очкарика.

– Нет, – тот помотал головой, выпуская в воздух струю дыма. – Я – инженер, а не переводчик.

– Тогда понятно, – Иван кивнул, провел пальцами стрелочкам и буквам. – Стрелка показывает на запад. Значит, нам туда.

– А ты уверен? А друг нам туда нельзя идти?

– Давай мыслить логично, – предложил Аникеев. – На востоке – скала, через которую даже ты не смог перепрыгнуть…

– Не подкалывай меня, – обиделся очкарик.

– Извини, – Иван улыбнулся обезоруживающей улыбкой, которой его научила мать в далеком детстве. Мать, которая всю жизнь проработала в школе учителем литературы и русского языка, которая попутно вела театральный кружок и считала, что она – великая актриса. Да, она снялась в одном известном фильме, но в настолько эпизодической роли, что в кадре была видна только её рука и кусочек обтянутой платьем в горошек груди. Зато мама этой ролью всю жизнь гордилась. – Я и не думал тебя подкалывать. На востоке скала, туда идти нельзя. Значит, нужно идти на запад, держась подальше от кромки берега.

– А в лес? – очкарик указал рукой на тонкую зеленую полоску метрах в семистах от берега моря.

– Лес – тоже вариант, но ты уверен, что там живут менее безобидные существа, чем в воде?

– Не уверен, – пробормотал очкарик, дернув плечом. – Ай!

– Что? – спросил Иван. – Что с тобой?

Очкарик хлопнул себя по шее ладонью. Тут же под его рукой образовался большой сгусток крови.

– Ой!

– Да что за фигня? – Иван ощутил сразу несколько уколов боли, как от укусов комаров, начал хлопать по себе руками. Под ладонями ощущался противный хруст, была кровь, но существа, которые жалили его, не были похожи на комаров. Подняв с песка трупик маленького существа, Аникеев понял, что никакое это не насекомое. Это было маленькое черное человекоподобное существо с торчащим животом, сквозь который просвечивалась красная кровь, которой существо успело напиться. У вампира было четыре конечности. Даже невооруженным взглядом было видно, что телосложение существа полностью повторяло человеческое, за исключением пары полупрозрачных крыльев за спиной. Руки и ноги вампира были трехпалыми. Челюсти резко выдавались вперед и были снабжены длинными зубами. Маленькие глаза были красного цвета.

– В детстве я такими себе представлял эльфов, – Иван протянул трупик вампира очкарику, держа его двумя пальцами за тонкое полупрозрачное крылышко.

– Дай! – очкарик стал пристально изучать тельце кровососа, убив хлопком руки ещё одного его собрата. По белой сорочке растеклось новое красное пятно. – Они действительно похожи на сказочных существ. Только это какие-то злые эльфы. Видишь, какие у них зубы острые?

– Ага! – Иван посмотрел вверх. Над ним и над очкариком кружилось целое полчище таких эльфов. Их крылья шуршали в воздухе подобно звуку сминаемой бумаги. Ещё они подавали друг другу сигналы тонкими свистами. Но это не смутило. Аникеев уже осознал, что он находится в какой-то странной, враждебной ему среде. Глянув на небо, он увидел чуть правее солнца голубоватый овал, размерами превосходящий неопознанные летающие объекты, которые он видел пару раз в своей жизни. Это была планета, вращающаяся по другой орбите, но находящаяся между планетой, на которой находился он, и солнцем. И тут до него дошло, что они с очкариком не на Земле.

– Мать вашу! – вырвалось у него. – Это как такое возможно?

– Мутация! – заорал очкарик, отбиваясь от эльфов. – Они как-то скрестили муху и человека.

Аникеев пропустил его слова мимо ушей. Убив на себе трех насекомых, ужаливших его в грудь, ногу и в плечо, он запустил руку в сумку блондинки, нащупал флакон с духами, выпустил в воздух струю сладковатой жидкости. Тучка эльфов, сгущавшаяся над ним, стала редеть. Эльфы устремлялись к очкарику, пересвистываясь и шурша крыльями, облепляя свою жертву с головы до ног. Тот закричал, отмахиваясь от кровососов, но его крик, похоже, еще больше их раззадорил.

– А-а-а-а-а! – кричал очкарик. Он уже катался по песку, будто пытаясь в него зарыться.

Иван подошел к нему, обильно обрызгал духами, распылил их в воздухе. На песке остались лежать сотни трупиков эльфов, остальные улетели.

– Ты как об этом догадался? – спросил очкарик, тяжело дыша.

– Случайно, – честно ответил Иван. – Я просто вспомнил, как люди борются с насекомыми. Не найдя ничего в сумочке, похожего на спрей от комаров, я воспользовался духами. Помогло!

– Ну, ты голова! – очкарик поднялся с песка, отряхнулся. – Кстати, как тебя зовут?

– Иван, – Аникеев протянул руку.

– Ян, – очкарик вцепился в руку Ивана и начал её трясти с бешеной энергией.

– Руку не сломай, – усмехнулся Иван.

– Ой, прости, – Ян смутился, привычным жестом поправил очки на носу. – Перенервничал я. Эти твари меня покусали. Причем, сильно.

– Я вижу, Иван достал из сумочки детскую присыпку, посыпал свои укусы, передал её Яну. – Сделай то же самое!

– Ага! – Ян принялся с остервенением посыпать себя белым порошком, пока присыпка не закончилась. – Ой!

– Что-то мне подсказывает, что ты мог бы быть экономнее. Непонятно, когда и как мы отсюда выберемся.

– Найдем вход в лабиринт и выберемся, – Ян улыбнулся глупой улыбкой. – Мы же в лабиринте, да?

– Нет, – резко отрезал Иван. – Мы на другой планете. Посмотри на небо…

– Ого! – протянул Ян, – А как они это сделали?

– Не знаю. Но это точно не спецэффекты, поверь мне. Мы на другой планете, где всё другое, враждебное.

– Значит, я не увижу свою Олю?

– Всё зависит от тебя… От нас! Я предлагаю всё же идти на запад. Что-то мне подсказывает, что там мы найдем другой вход в лабиринт.

– А если не найдем? – не унимался Ян.

– Тогда погибнем, – спокойно ответил Иван.

– А как ты думаешь, что случилось с моей Олей? – Ян опять поправил очки на носу, щурясь, посмотрел на небо.

– Я думаю, что тебе нужно забыть о ней, – сказал Аникеев, шагая вперед, поднимая в воздух клубы песка. – Не хочу тебя огорчать, но что-то мне подсказывает, что она мертва.

– Я не верю в это, – Ян шмыгнул носом, по его лицу потекли слезы, оставляя дорожки на грязном лице.

Глава 3. Живые камни, люди-птицы и люди-кошки

Они шли часа три по полосе между морем и лесом. Пейзаж был унылым и однообразным. На горизонте маячили скалы. Путникам было жарко. Иван снял свой пиджак, нёс его в руке. А Ян снял с себя сорочку, обвязав её, как чалму, вокруг головы. Иван молчал. Ян всю дорогу жаловался, что хочет пить, что вот-вот потеряет сознание.

– Терпи! – в очередной раз сквозь зубы процедил Иван. – Что ты, как девчонка? Ты ж мужик. Мы идем пока по стрелке. К морю подходить нельзя. Ты сам знаешь, кто там живет… Хочешь – полакай водички солененькой. Но я не гарантирую, что тебе это понравится. Кстати, оденься.

– Зачем?

– Ты сгорел. Ты красный, как рак.

– Твою мать! – Ян стянул с головы сорочку, надел её. – Ой! Жжется-то как! Как больно…

– Ты что, никогда не сгорал на солнце? – удивился Иван.

– Нет.

– А я вот помню, как в Турции три года назад обжегся…

– Я никогда не уезжал из Белоруссии, не был за границей, – Ян поморщился от боли. – И на пляжи не хожу. Не потому, что погода в Белоруссии плохая, а потому, что мне это не нужно. Я – инженер. Работаю на заводе. Мне эти загары и юга так же нужны, как зайцу стоп-сигнал.

– А я люблю теплые страны. Летом я обычно беру отпуск не две недели, как все, а месяц. Чаще всего первые две недели я нежусь на солнышке там, где море и пальмы растут, а потом приезжаю в Белоруссию. Белорускам очень загорелые парни нравятся. А ты не знал?

– Что-то ты не очень загорелый, – произнес Ян, оглядев Аникеева.

– Так я в этом году в теплые страны не ездил, – Иван смахнул пот со лба. – В Египте был, в Турции был, в Таиланде тоже отметился. Решил месяц побыть на родине предков, о чем, если честно, жалею.

– Мне б твои проблемы, – печально усмехнулся Ян.

Иван ничего не ответил на его реплику. Про себя он уже давно решил, что Ян – зануда и плохой собеседник. Он решил промолчать, а потому дальше они шли молча, глядя на маячащие впереди скалы. Аникеев тогда ещё подумал, что скалы будто убегают от них, и они до скал никогда не дойдут.

Наконец-то они подошли к высоким скалам, вокруг вершин которых летали человекоподобные существа с большими крыльями, больше похожие на живых мертвецов, чем на людей. Их тонкая кожа была голубоватого цвета. Сквозь кожу просвечивали ребра. Лица их были сморщенными, с торчащими вперед челюстями. Их уши были большими и острыми, прижатыми к голове. Глаза их были большими и черными, а носы – крючковатыми, что придавало им сходство с ястребами. Волос на их телах не было. Ещё у них были небольшие хвосты. Этих людей-птиц Иван успел разглядеть, пока они плавно опускались с вершины скалы, а потом зависли в воздухе над Аникеевым и над Яном, рассматривая их и оценивая, представляют ли эти два испуганных человека для них опасность. Удовлетворив свое любопытство, люди-птицы взмыли вверх. По некоторым признакам Иван понял, что их изучали люди-птицы мужского пола. Вероятнее всего, женщины остались на вершине скалы. Там виднелись какие-то постройки, похожие на зонты, горели огни. Туда со всех сторон слетались люди-птицы и прятались под «зонтами».

Иван с Яном сначала просто стояли под тенью пальмы, не зная, что можно ожидать от этих странных существ с перепончатыми крыльями, но, поняв, что люди-птицы потеряли к ним интерес, они вышли из-под полога пальмы.

– Как ты думаешь, почему они на нас не напали? – тихо спросил Ян.