Игорь этот барьер УЖЕ ПЕРЕСТУПИЛ, и это было прекрасно, но…только для него одного, а не для других, и тем более НЕ ДЛЯ МЕНЯ. Мне это напомнило эпизод из далёкого детства. Однажды меня привели на ёлку. В конце праздника Дед Мороз стал раздавать подарки. Я, почему-то оказался в самом конце толпы ребятишек, и мне подарка не досталось. Кто-то там просчитался с количеством. Какие-то взрослые дяди и тёти во главе с дедушкой Морозом пытались меня успокоить, но всё было бесполезно. Слёзы великой обиды текли по моим щекам. Потрясённый, я не мог успокоиться в течение многих дней. Милая добрая новогодняя сказка для меня была испорчена.

После этого эпизода я обозлился, возненавидев многих своих товарищей, стал болезненно завидовать им и вообще всем тем, кому всегда всё достаётся. Я словно оказался во враждебном окружении.

Что-то подобное я переживал и сейчас. Представлялось, что совершенно несправедливо меня «обделили». Мне не досталось «подарка», что главный приз на «ПРАЗДНИКЕ ЖИЗНИ» вручили почему-то Игорю, хотя я его заслуживаю не меньше, а, пожалуй, даже больше его. Во мне бурной волной уже в который раз, взыграло обычное, чёрствое самолюбие, которое вполне можно обозначить как самовлюблённость. Но где, где та грань, которая отделяет здоровое самолюбие от самовлюблённости?

Видя, что Игорь так и не нашёл в себе сил, чтобы продолжать, я повторил свой первоначальный вопрос:

«Хочешь, я тебе кое-что напомню?»

«Напомни, а то я что-то совсем …обалдевший»– проскулил мой товарищ.

И вот здесь я в очередной раз «взорвался». Моё жалкое самолюбие почему-то перешло в дикую ярость. Вся жалость к Игорю мгновенно улетучилась, осталось одно раздражение. Почти вплотную приблизившись к Игорю и стараясь придать своему взгляду максимально надменное выражение, я довольно громко и отчётливо произнёс:

«Вспомни, дорогой начавшуюся грозу перед вторым появлением девушки». Игорь уставился на меня своим замученным взглядом. Волосы на его голове были какие-то свалявшиеся и истрёпанные. Рубашка, выбившаяся из – под штанов, была вся измята. Три верхние пуговицы на ней оторваны. И, вообще, вид у него был как у замученного грешника со средневековых гравюр.

«Ну, помню»– чуть слышно промямлил Игорь.

«Тогда вспомни ещё кое-что» – продолжал я – «Когда молния очередная тогда вспыхнула, ты глядел куда-то «ошарашенным» взглядом. У тебя даже зрачки заблестели, а глаза не просто округлились, а стали какие-то шарообразные, невероятно огромные».

«Подожди, Жека» – Игорь сосредоточился – «Дай, бог, памяти…ещё…сейчас…» – он словно тормошил свою память, вертя головой в разные стороны, упорно пытаясь что-то из неё извлечь. Видимо, у него никак это не получалось, потому что напряжение с его лица не спадало, губы были сжаты до невероятной степени. На лбу появилась испарина, а щёки округлились и порозовели. И вдруг он неожиданно подпрыгнул, словно его кто-то подбросил, схватился за лоб и повалился на пол. В этот раз из его уст я услышал не то стон, не то плач, не то хохот. Действительно, было непонятно, то ли он плачет, то ли хохочет, то ли вообще «отключился». В ту минуту я в очередной раз за него испугался. «А вдруг у него панический обморок, тогда необходимо срочно вызывать «скорую».

«Игорь, ты что!?» – подскочив, я попытался его растормошить.

Здесь Игорь вытаращил на меня свои осовелые зрачки и, действительно, захохотал каким-то неестественным, отрешённым от всего мирского хохотом. Это был даже не хохот, а что-то похожее на отдалённое, несколько приглушённое эхо. Словно отголоски этого далёкого эха проникали в подсознание. Создавалось впечатление, что это хохочет не Игорь, а тот самый великан с косматой гривой. Вот это да! Самое время не «скорую», а «психушку» вызывать. Я очень осторожно помог подняться товарищу, усадил Игоря на диван, а сам уселся в кресло, стоящее напротив.

Минуты две-три Игорёк молчал, опустив глаза, затем резко приподнял голову и, видимо, обращаясь ко мне, тихо пробормотал: «Включи свет…сумерки уже…темно».

Я машинально повернул выключатель. Вдруг что-то лопнуло. Кажется, это перегорела лампочка. Свет не зажёгся.

«Приключения продолжаются» – то ли подумал, то ли произнёс я. «Сейчас появится призрак» – эта мысль залетела в мою голову и сразу же по телу поползли мурашки, а через несколько мгновений меня бросило в жар. «Вот что значит самовнушение» – подумал я мимолётом, но, тут же осёкся, уставившись на комнатную дверь.

Дверь в коридор чуть-чуть заскрипела и приоткрылась. «Обычный сквозняк, наверно на кухне открыта форточка, а на улице сильный ветер» – эти мысли пронеслись в голове машинально, чисто интуитивно, хотя беспокойный «червячок сомнения» уже глубоко проник в мою душу.

Дверь, за которой находился длинный, тёмный коридор, ведущий на кухню, и, одновременно, к входной двери, приоткрылась почти наполовину. И там, в глубине коридора, я заметил какую-то светлую тень – полоску, которая, то растягивалась, то сужалась, выделывая довольно причудливые блики. «Жуть» в очередной раз влетела в меня. Возникло ощущение, что кто-то тронул мои волосы, и они стали приподниматься.

«У вввас, там, В КОРР-РИ-ДОРРЕ, тете-леви-зззор, что ли гор-ррит?» – бестолково заикаясь, спросил меня Игорь.

Осознав, что Игорь тоже видит эту тень, я всё же сделал вид, будто ничего не происходит.

«Да с чего ты взял?» – произнёс я с хриплым придыханием – «Там только холодильник».

Я продолжал наблюдать за светлой тенью. Игорь отбежал в сторону от двери, встав сбоку от меня, и теперь уже не мог видеть эту загадочную тень. Затем он отвернулся к стене. Я собрал в кулак всю свою волю, понимая, что необходимо сосредоточиться, отогнать от себя всё дурное и думать только о хорошем. Как обычно в подобных случаях, я закрыл глаза, мысленно сосчитал до десяти и чётко произнёс три раза: «Всё будет хорошо…» Затем я смело открыл глаза. Тень не исчезла, но страх улетучился моментально. Теперь меня разъедало беспокойное любопытство. Не может же девушка, в конце концов, появиться вот здесь, сейчас, в моей квартире. Хотя…

И здесь я обнаружил, что мы снова сидим у костра – я, Игорь, Юрик, Альберт – далёкое озеро чуть светится, на небе громадная луна, звёзды, вдали лес чёрной полоской обозначен, а к нам приближается…светлая тень. Затем минутное «видение» костра исчезло, и я РЕАЛЬНО увидел, что светлая тень – полоска в коридоре почему-то стала УВЕЛИЧИВАТЬСЯ и ПРИБЛИЖАТЬСЯ к нашей двери. Я стоял, как вкопанный, не отрывая взгляда от двери.

«Что с тобой? Ты оглох?» – где-то в подсознании, в самой его глубине далёким эхом звучал взволнованный голос то ли Игоря, то ли ДРУГОГО МОЕГО ТОВАРИЩА. Я пытался не обращать на этот голос никакого внимания, полностью сосредоточившись на НЕОБЬЯСНИМОМ ЯВЛЕНИИ.

Светлая тень приближалась. Всё повторялось опять, как ТОГДА, только теперь обстановка совершенно другая. «Но ведь здесь такого не может быть. Здесь же цивилизация» – обрывки подобных мыслей, каким-то нелепым хороводом кружились в голове. Но одновременно довольно странная, НЕВЕРОЯТНАЯ мысль, кровавым отблеском обожгла моё подсознание. Она появилась откуда-то издалека, может быть из космоса, из глубин ВСЕЛЕННОЙ.

«Всё в этом мире относительно. Каких-то несколько столетий назад на том самом месте, где сейчас стоит этот дом, волновалось степное поле, и мчались здесь, по этой самой земле, дикие всадники на своих диких конях, размахивая короткими мечами или стреляя из луков отравленными стрелами».

Мне представилась подобная картина настолько ярко, что я воочию увидел мчавшихся прямо на меня всадников. Они неслись довольно быстро и с каждым мгновением ПРИБЛИЖАЛИСЬ. Впереди скакал воин в кожаном шлеме. Он диким взглядом смотрел прямо на меня, размахивая мечом. Наши взгляды ВСТРЕТИЛИСЬ.

И вдруг я понял, что этот воин всего лишь молодая девушка. Откуда и зачем здесь девушка? Хотя, что-то такое я припоминаю. Я ведь готовил по древней истории сообщение, и выступал с ним на какой-то конференции. Я тогда очень волновался и некоторые высказывания древних историков и философов даже вызубрил наизусть. И вот теперь они, совершенно машинально, ВОСКРЕСЛИ в моей памяти. Кажется, прежде чем выйти замуж, степная савроматская девушка обязана была выполнить СВЯЩЕННЫЙ ОБРЯД. Значит, скорее всего, эта девушка древняя савроматка. В памяти выплыло свидетельство древнегреческого историка Геродота о том, что «савроматские женщины исстари ведут свой образ жизни: они ездят верхом на охоту с мужьями и без них, выходят на войну и носят одинаковую с мужчинами одежду. Относительно браков соблюдается у них следующее правило: ни одна девушка не выходит замуж, пока не убьёт врага…»

Близкий современник Геродота знаменитый врач Гиппократ выражался ещё более определённо: «Их женщины ездят верхом, стреляют из луков и мечут дротики, сидя на конях, и сражаются с врагами, пока они в девушках, а замуж они не выходят, пока не убьют трёх неприятелей, и поселяются на жительство с мужьями не прежде, чем совершат обычные жертвоприношения…»

Вот это да! Мысли теперь уже беспокойным калейдоскопом крутились в моей голове. Девушка приблизилась ко мне настолько близко, что достаточно ей было метнуть стрелу или бросить боевой топорик… вот она натягивает тетиву. Я невольно отстранился. Теперь уже нет никакого сомнения, что она целится именно в меня. Но что такое? Создаётся впечатление, что у девушки нет правой груди. Ну, конечно, её и НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ. Теперь я вспомнил, что Гиппократ также сообщает о страшном, нелепом, каком-то кощунственном обычае выжигания матерями у девушек – савроматок, готовящихся вступить в сражения, правой груди. Это делалось якобы для того, чтобы «вся сила и изобилие соков» перешли в правое плечо и руку и для того, чтобы грудь не мешала девушке стрелять из лука.

Здесь я почему-то подумал, а что если девушка левша, тогда, пожалуй, ей необходимо выжигать левую грудь. Но это опасно, потому что там близко СЕРДЦЕ. Мне вспомнилось ещё указание историка IV века до нашей эры Псевдо-Скилака о том, что «народ савроматов управляется женщинами».

В этот момент кто-то легонько прикоснулся к моему плечу. Я вздрогнул и открыл глаза. Воинственная девушка и все её соплеменники сразу растворились, но тревога не исчезла, потому что светлая полоска НИКУДА НЕ ДЕЛАСЬ.

И в этот самый момент меня осенило. «Тонкая длинная полоска, летящая к двери. Это же стрела, стрела из параллельного мира». Я вспомнил, что где-то читал о наложении времён, о том, что ничего не проходит бесследно, и что наша Земля никогда ничего не забывает. Там было указано, что иногда, в исключительных обстоятельствах, любой период прошлого может проявиться в настоящем, и наше подсознание УВИДИТ ЭТО. Здесь не нужна никакая «машина времени», потому что лучшая и самая совершенная «машина времени» это наше внутреннее чутьё, наша интуиция. И вполне вероятно, что сейчас я наблюдал РЕАЛЬНЫХ ВОИНОВ, которые кочевали здесь ДВЕ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧИ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД.

Дверь в коридор снова заскрипела. Через меня пробежал сквозняк – я почувствовал озноб. А затем всё тело будто сковало железными цепями. Я скорее не увидел, а почувствовал, что дверь продолжает раскрываться. Мне опять померещилось, что я сплю, и всё происходящее мне только снится. А, может, я, действительно сплю? Дверь в коридор из комнаты раскрылась почти полностью. В этот момент глаза Игоря расширились, а зрачки ещё больше позеленели. Мне показалось, что он хотел отскочить в сторону, но не успел. Я увидел, или почувствовал, как светлая тень в форме стрелы, влетев в комнату, ударила по Игорю, а затем сразу уменьшилась, растворилась, исчезла.

«Стрела Амура, из параллельного мира!?» – мои мысли смешались. А затем какие-то их обрывки стали нелепо кружиться в голове. «Значит, в параллельном мире тоже есть любовь, влечение к женщине». И вдруг меня буквально потрясла странная нелепая мысль: «А разве секс там может быть? А если может, то, каким образом? Да нет, вряд ли, там же только тени, призраки…» И здесь мысль ещё более нелепая зародилась в моей душе. «Но ведь Игорь, всё-таки, не призрак. Тогда как же он мог полюбить призрак, а призрак полюбить его?.. Непонятно. А, хотя, если произошло наложение миров, то это вполне объяснимо».

Стихи, поэтические строки, в очередной раз, лёгкой струйкой влетели в моё раненое сердце.

«Я пить тебя хочу»,

Немые губы шепчут в полутьме,

По трепетной земле я не хожу – лечу,

И руки всё тяну – тяну к тебе,

Как будто соль прикладываю к ране,

И душу жгут порочные огни,

И кони-облака плывут в ночном тумане,

И призраки мерещатся вдали.

Не верю в предсказания дурные,

Под взглядом я бездонным промолчу,

И в восхищенье пред красой богини,

К её коленям сердце опущу…

Наконец, Игорь словно очнулся и, помолчав минуты две, довольно уверенно заговорил.

«Ну да, конечно, именно перед вторым появлением девушки мы с тобой, видимо, увидели то кладбище в подсознании, и вот теперь я его увидел воочию. Спасибо тебе, Жека, напомнил».

Фраза эта, почему-то потрясла меня своей обыкновенностью, какой-то нелепой попыткой совместить несовместимое, примирить непримиримое. Да разве это допустимо, чтобы душу человека, чудо его переживаний втискивать в какие-то нелепые рамки обыденности. Я смотрел на своего друга и не мог понять, кто всё-таки передо мной? – Реальный человек, мой товарищ, которого я знаю уже более трёх лет, или…его двойник? Эта мысль постоянно влетала в моё сознание, она кружилась, она порхала, она…обжигала. Чтобы успокоиться, я решил также «приземлить» свои мысли и абсолютно спокойным голосом, как будто НИЧЕГО НЕ ПРОИЗОШЛО, поторопил своего товарища.

«Ну, рассказывай дальше…о своём путешествии».

И здесь Игорь, словно, спохватился – в очередной раз забегал по комнате, замахал руками – и… продолжал молчать. Летели минуты, а Игорь всё не решался продолжить свой рассказ. Видимо, он всё ещё был не в состоянии подобрать подходящие слова. Тогда я подумал: «Насколько всё – таки беден наш язык по сравнению с нашей многообразной жизнью. Иногда чувства просто выплёскиваются из души, из глубины подсознания, как из глубины ВСЕЛЕННОЙ, а выразить эти чувства обычными словами мы не умеем. Я ещё раз внимательно вгляделся в Игоря, и мне стало «НЕ ПО СЕБЕ», мне стало СТРАШНО. «Пьяные» зрачки Игоря перебегали от одного предмета к другому, его дрожащие руки хватали различные вещи, лежащие на письменном столе. Пробегая очередной раз по комнате, Игорь задел стоящий напротив двери стул, и он с каким – то невероятным грохотом, свалился. Резкий, неожиданный удар упавшего стула напомнил мне удар молнии в степи. И здесь я снова увидел ЕЁ – ту самую ТЕНЬ – ПОЛОСКУ, которая кружилась по комнате (вполне возможно, что это у меня всего лишь рябило в глазах). И эта полоска – молния, почему то всё время ударяла Игоря. Мне казалось, что от Игоря отлетают электрические разряды. Удары следовали за ударами, но Игорь, казалось, их не замечал. Он продолжал носиться по комнате, не говоря ни слова, а только тяжело вздыхал. Теперь было чётко видно, что с ним творится нечто НЕОБЬЯСНИМОЕ. С одной стороны, он, видимо, предпринимал отчаянные попытки вернуться в реальный мир, но это ему никак не удавалось. Скорее всего, он продолжал пребывать в какой-то прострации. Мне стало «жутко» наблюдать адские мучения своего товарища и ужасная мысль влетела в моё подсознание. « А вдруг он не сможет ВЕРНУТЬСЯ ОТТУДА? Вдруг его НЕ ОТПУСТЯТ?»

Наконец, я понял, что ему просто НЕ ДАЮТ ГОВОРИТЬ. Видимо, не хотят, чтобы, приоткрывшуюся ему тайну, он выносил в этот грешный, погрязший в пороках, мир.

Я подскочил к нему, схватил за ворот рубашки и, притянув к себе, начал трясти изо всех сил.

«Очнись, Игорёк, рассказывай дальше, я тебя внимательно слушаю…»

Но Игорь выпучил на меня свои огненно-красные зрачки и не произносил ни слова.

Тогда я отпустил его и, сдерживаясь, как можно спокойнее произнёс: «Ну, пожалуйста, Игорь, расскажи, что СЛУЧИЛОСЬ С ТОБОЙ дальше. Я никому не расскажу, я же твой друг».

Здесь я заметил, что огненные искорки в глазах Игоря стали постепенно блекнуть. Его взгляд стал принимать обычное, хотя и немного испуганное выражение.