– Спасибо! – обрадованно произнёс молодой человек на английском.

«Уверен, что ты понимаешь», – вдруг подумал Актеон, глядя в глаза слуге. Но лицо индуса было непроницаемо.

– Я готов, – сказал молодой человек и махнул в сторону, откуда они пришли несколько минут назад. Мужчина молча повернулся и зашагал по тропинке, едва заметной среди густой листвы кустов и лиан, опутавших деревья. Актеон поспешил за ним…

Вечер прошёл в «приятной беседе»; беседой её можно было назвать лишь потому, что переводчицей в ней была прелестная дочь хозяина. Она «вела» разговор двух мужчин – своего отца и Актеона, периодически бросая несмелые взгляды на гостя. За столом прислуживал второй слуга, совсем ещё мальчик. Он подливал вино в бокалы, делая это быстро и почти незаметно. Сам ужин был скромным, но очень вкусным. Актеон наслаждался едой и обществом прекрасной дочери хозяина. А ещё он наслаждался чистой одеждой и новыми сандалиями. Всё это ему преподнёс хозяин дома. Актеон был растроган щедростью приютивших его людей, ведь, как он уже понял, они не были богатыми.

В какой-то момент слуга вышел, а вернувшись, что-то прошептал на ухо хозяину. По лицу старика пробежала еле заметная тень недовольства. Он поднялся, попросил прощения у Актеона и удалился вместе со слугой.

В комнате наступило тягостное молчание. Девушка, опустив глаза, сидела не шелохнувшись. В тишине раздался голос Актеона:

– Где ты выучила английский? – спросил он.

– Я ходила в школу, – ответила девушка.

– Странно… я не увидел в деревне школы, – с удивлением заметил молодой человек. После купания он, проходя по деревне, успел окинуть взглядом немногочисленные строения. Всюду стояли хижины, старые и не очень. Но это были жилые дома.

– Много лет назад к нам в деревню пришёл человек, – голос девушки звучал, тихо и нежно. Актеон вдруг, почувствовал, как его сердце постепенно оттаивает. Душа настолько истомилась от скитаний, от тягостных раздумий о человеческом несовершенстве, что он вдруг остро ощутил то, что давно искал – умиротворение.

«Вот оно! – подумал Актеон. – Обычные люди, которым неведомы ложь, обман, предательство. Цивилизация ломает нас. Она несёт гибель всему человеческому, что есть в нас, и возвращает в состояние первобытных обезьян!»

– Он оборудовал свою хижину под школу… – донёсся издалека голос девушки. Актеон вздрогнул, он настолько глубоко погрузился в свои думы, что не слышал её рассказ. Она замолчала, подняла свои прекрасные глаза и посмотрела на Актеона.

– Почему ты замолчала? – нежно спросил он.

– Господин думает, – тихо ответила девушка. – Я не хочу мешать господину.

Произнесённое девушкой слово «господин» невольно вызвало улыбку у Актеона, его никто не называл «господином», но он промолчал, не желая обидеть юную хозяйку дома.

Пауза затянулась. Актеон поднялся. Девушка поднялась тоже.

– Господин что-то хочет? – еле слышно спросила она.

– Не называй меня «господином», – попросил Актеон.

Девушка молчала. Молодой человек не знал, дошёл до неё смысл его просьбы или нет.

– Я хочу выйти на улицу, – сказал Актеон и направился к выходу. Девушка бросила обеспокоенный взгляд ему вслед, но с места не тронулась.

Приятная ночная прохлада окутала Актеона. Он вдохнул полной грудью воздух и посмотрел в глубину ночного неба, усыпанного мириадами звёзд. Звёзды были так ярки и близки, что, казалось, протяни руку – и ты сможешь дотянуться до них. Среди этой дивной природы хотелось гнать от себя грустные мысли и просто смотреть в бесконечное небо.

Едва слышный шорох заставил Актеон обернуться. Около небольшого сарая, стоящего поодаль, он увидел старика и худого мужчину, который сопровождал Актеона на реку. Мужчины о чём-то негромко спорили. Затем худой открыл дверь сарая, вошёл внутрь и зажёг свет. Старик обернулся, как будто не хотел, чтобы их увидели. Актеон невольно отступил в густые заросли магнолии, растущей около хижины, и потому остался незамеченным.

Старик, уверенный, что его никто не видел, последовал за худым мужчиной и прикрыл за собой дверь сарая. Но этой минуты было достаточно, чтобы Актеон увидел то, что его удивило – в сарае были горы мужской и женской одежды, множество медной утвари, старые сундуки и обувь, которая беспорядочно валялась около входа.

– Господину надо вернуться! – неожиданно услышал Актеон. Голос был тихий, но настойчивый, молодой человек вздрогнул – девушка стояла за его спиной, а он даже не почувствовал её приближение.

Актеон хотел было спросить «Почему?» – но девушка приложила палец к губам.

– Господину надо вернуться! – уже взмолилась она.

Войдя в дом, Актеон сел на своё место. Девушка опустилась на ковёр около дивана, и уставилась в пол. Молодой человек с интересом рассматривал её, пытаясь понять, какие тайны скрывает этот дом. Но прекрасное лицо девушки не выражало ничего. И вдруг непонятно откуда взявшийся холодок, сжал сердце Актеона. Ему почему-то стало страшно. Он не мог понять, что именно его напугало. Актеон долго скитался по дорогам Индии и даже не думал об опасностях, которые могли его настигнуть. Но тут, сидя в уютном доме, он неожиданно почувствовал ту самую опасность, которая холодком пробежала по его телу.

Ход его мыслей прервал хозяин дома. Старик вернулся и, постоянно кланяясь, что-то начал говорить на своём языке. Девушка внимательно слушала речь отца и молчала.

«Странные мысли иногда приходят в голову», – подумал Актеон, глядя на говорящего мужчину. Но холодок не отпускал.

«С рассветом надо уходить отсюда», – подумал Актеон.

– Отец просит прощения, – перевела девушка, обращаясь к Актеону, – что заставил дорогого гостя скучать.

– Я не скучал… – Актеон попытался было оправдаться, но девушка, не останавливаясь, продолжала говорить:

– это недопустимо. Но иногда дела заставляют работать даже ночью, – твердила она.

Актеон несколько раз понимающе кивнул головой, глядя на хозяина дома.

– Я думаю, что наш гость устал после долгой дороги и ему необходим отдых, – продолжала индианка. – Да и всем нам пора отдохнуть. Завтра наступит новый день. Будут новые дела. И на это потребуются свежие силы.

Она замолчала и вопрошающе посмотрела на молодого человека.

«Сказали бы просто – пора спать! – невольно подумалось Актеону. – Зачем разводить такую церемонию!»

Но тут усталость сама вдруг тяжёлым камнем навалилась на него.

Ему вдруг и самому смертельно захотелось тут же лечь.

– Скажи отцу, что я благодарю его за спасение и приют, – Актеон понял, что ему тоже надо произнести речь, чтобы воздать дань уважения хозяину дома. Но мысли уже путались в его голове. Всё было как во сне.

Старик, услышав эти слова, приложил руки к груди и чуть помотал головой из стороны в сторону, давая понять, что ничего героического он не совершил.

– Я не хочу злоупотреблять гостеприимством этого дома и завтра с восходом солнца продолжу свой путь, – закончил свою речь Актеон.

Голос девушки слегка дрогнул, что не ускользнуло от чуткого слуха молодого человека. Он улыбнулся, но хозяин дома решил, что это предназначалось ему, и улыбнулся в ответ. Затем старик что-то сказал дочери, и она перевела Актеону:

– Комната для господина готова. Садхи проводит Вас.

Актеон впервые услышал имя худого мужчины. Тот сразу же вошёл в дом и поклонился.

«Значит, тебя зовут Садхи? Что же ты скрываешь, Садхи? Какую тайну?» – глядя на вошедшего, подумал Актеон. Молодому человеку показалось, что по равнодушному лицу индуса пробежала едва заметная волна то ли недовольства, то ли другой, непонятной Актеону эмоции. Создалось впечатление, что слуга прочитал его мысли и эти мысли ему не понравились.

«Я смотрю, в этом доме надо быть осторожным даже с мыслями», – подумал молодой человек.

Худой мужчина подошёл к ковру, висевшему на противоположной от входа стене, и откинул полог. За ковром неожиданно для Актеона оказалась другая дверь. Садхи открыл её и остался стоять на месте, держа край ковра.

– Там находится комната для гостей, – сказала девушка, – и господин может пройти туда.

Актеон повернулся к хозяину дома, приложил правую руку к сердцу и наклонил голову, выражая благодарность. Затем подошёл к распахнутой двери и вошёл в комнату. Дверь за ним бесшумно закрылась.

Помещение было небольшим, но тоже очень чистым и уютным. В углу комнаты стоял столик на низких ножках, на котором горела старая керосиновая лампа. Рядом прямо на полу был расстелен матрас, на котором огромной горой лежали разного размера подушки. Противомоскитная сетка была прикреплена к потолку и защищала спальное место от насекомых.

Неожиданно за окном послышались раскаты грома. Актеон распахнул ставни – небо было затянуло грозовыми тучами. Вдалеке сверкнула молния.

– Ничего себе! – удивился он. – Вроде ничего не предвещало буйства стихии…

Актеон вспомнил грозы на его родине, в Греции. Мальчишкой он вместе с друзьями бегал по тёплым лужам и радовался дождю.

– Дааа… – невольно передёрнул он плечами, – Вот сейчас я точно не хотел бы оказаться на улице…

Молодой человек ещё раз оглядел комнату, подошёл к матрасу, откинул сетку и лёг.

Перед ним вновь замелькали обрывки его жизни: детские годы… учёба в университете… беседы с отцом… первая служба… миссия в Африку, возвращение, а затем, отъезд в Индию…

Покоя в душе не было. Что-то необъяснимое не давало провалиться в сон. Но наконец он забылся и уснул…

Спал Актеон беспокойно. Стук дождя по стеклу в его сне был похож на барабанную дробь, которая колотила по каждой клеточке мозга. «Как я мог? Как я мог?» – в ритм барабану стучали слова. Мужчина метался во сне и никак не мог найти успокоения. Вдруг он открыл глаза и резко сел – в окно кто-то постучал. Стук был негромким, но настойчивым.

Актеон замотал головой, прогоняя остатки тяжёлого сна. Затем встал, подошёл к столику, взял керосиновую лампу и приблизился к окну. Он увидел фигуру в белом. Девушка, завернувшаяся в накидку, испуганно смотрела из темноты ночи.

Актеон открыл окно.

– Тебе нужно бежать, – почти беззвучно проговорила она дрожащими то ли от холода, то ли от страха губами.

– Почему?

– Тсс… – девушка посмотрела по сторонам. Было видно, что она кого-то или чего-то боится. – Не спрашивай ничего. Просто уходи!

– Но почему? – ещё раз переспросил Актеон.

– Тебе грозит опасность… Пожалуйста, уходи! – девушка молитвенно сложила на груди руки. И тут Актеон увидел, что она плачет. По её щекам катились слёзы, смешиваясь с каплями дождя. Он не заметил этого в начале разговора. Молодой человек протянул руку и нежно дотронулся до её щеки.

Девушка закрыла глаза. Улыбка тронула её губы. Но тут же, очнувшись, она горячо зашептала:

– Уходи! Заклинаю всеми богами – уходи! Тхаги!

Тхаги, туги – убийцы, поклонники богини Кали, Актеон решил не искушать судьбу и последовать совету красавицы.

– Но мне надо попрощаться с твоим отцом и поблагодарить за гостеприимство… – сам не зная почему, Актеон тянул время. Он поймал себя на мысли, что не хочет расставаться с девушкой.

– Я передам твои слова отцу, – пообещала красавица. – Но ты должен поторопиться!

Актеон посмотрел на рюкзак, брошенный около кровати, и посох, одиноко стоявший в углу около двери.

Он снова посмотрел в окно, но девушки уже не было. Только дождь продолжал тяжёлыми каплями стучать по листве деревьев и цветам, пригибая их головки почти к самой земле…

– Как не хочется снова под дождь, но… – с этими словами он подхватил одной рукой рюкзак и посох, а второй оперся о подоконник и выпрыгнул в окно. Ему не хотелось покидать уютную комнату и идти неведомо куда в такую погоду. Но волнение и страх в глазах девушки поселили в душе молодого человека уверенность, что ему необходимо последовать её совету.

Одежда и рюкзак промокли в доли секунды. Какое-то время Актеон пытался хоть что-то разглядеть в кромешной тьме, но это было бесполезно, и он осторожно начал двигаться по единственной тропинке, ведущей мимо деревенских домов. Он, как слепец, посохом обследовал дорогу, стучал по земле, и внимательно глядел себе под ноги, чтобы не потерять её и не упасть. Было страшно сбиться с пути и забрести в джунгли, которые не допускают легкомысленного отношения к ним. Никому не известно, сколько людей поглотил этот зелёный рай за сотни и тысячи лет.

Хлюпая ногами по лужам, он не замечал мокрой одежды и тяжёлого рюкзака, набухшего от воды. Постепенно ливень превратился в небольшой дождь, а потом и вовсе прекратился. При малейшем прикосновении к листьям, на Актеона обрушивался новый дождь. На востоке чуть посветлело, и ночной сумрак постепенно стал уступать место утреннему свету нового дня.

Близоруко щурясь, Актеон шёл в белесой дымке, окутавшей дорогу. От деревьев, от земли, от самого мужчины вверх поднимался пар, рваными клочьями покрывая всё вокруг. От быстрой ходьбы и влажности дышалось тяжело.

– Ещё немного, и у меня вырастут жабры. Надо бы найти сухое место для привала и высушить одежду…

Он остановился и осмотрелся вокруг. Уходящую вперёд тропу закрыли густые заросли кустарников и ветки деревьев, сплетённых между собой лианами. Сзади была такая же картина: над тропой смыкались зелёным куполом джунгли. Сквозь редкие прорехи в листве было едва видно небо. Его насыщенные бархатные краски уже потихоньку разбавлялись утренним светом с восточной стороны. Крик неизвестной птицы пронзительно резанул слух Актеона и заставил его вздрогнуть. И вслед за этим криком то тут, то там послышались другие звуки – джунгли просыпались после ночного забвения.

Вдруг где-то позади еле слышно хрустнула ветка. Актеон напрягся, крепче сжимая посох. Но звук больше не повторился. И молодой человек решил, что ему это просто померещилось.

Небо светлело. Туман становился гуще. Неожиданно Актеону стало легче дышать. Он сделал несколько шагов по тропе, и перед ним предстала удивительная картина: лёгкий утренний ветерок раскидал остатки тумана по небольшой равнине, с трёх сторон окаймлённой горами, верхушки самых высоких гор ослепляли своей белизной – это был снег, который никогда не таял. Склоны других гор кое-где были покрыты лесами. Между горами пролегло едва заметное ущелье. Маленькая речка бурно неслась по камням. Шум мчащейся воды эхом отдавался от склонов гор, увеличивался и поднимался вверх. Актеону на миг показалось, что он слышит звук локомотива, на всех парах несущегося вперёд.

Мужчина оглянулся. За его спиной джунгли стояли ядовито-зелёной стеной. Туман местами вырывался из густой листвы. Казалось, что джунгли кипят. Крики птиц и жужжание миллионов насекомых усиливали это впечатление. А перед ним была прозрачная чистота, наполненная шумом бегущей воды. И в этот момент ему показалось, что он стоит на границе двух миров. Молодой человек раскинул руки в стороны, закрыл глаза и вдохнул полной грудью. Он любил горы. Он любил шум воды. Кажется, вот она – гармония чувства и разума! Он оказался там, куда так долго стремился…

Снова послышался хруст ветки. Актеон резко обернулся и застыл от изумления – из джунглей выходил Садхи с мотыгой на плече. Наш герой почувствовал холодок, предательски сжимающий его сердце.

Мужчина вежливо поклонился, не поднимая глаз, подошёл ближе и остановился на почтительном расстоянии от Актеона.

– Что тебе, Садхи?

– Мой господин, – Садхи ещё раз поклонился, говоря о своём хозяине, – обеспокоился, не найдя гостя в его комнате. Вы оскорбили моего господина своим неуважением, – слуга выпрямился, но глаз на Актеона не поднимал, терпеливо ожидая ответа.

Актеона удивила речь слуги на английском языке, но вида он не показал.

Он мог бы сказать, что попросил дочь хозяина передать слова благодарности за гостеприимство, но не хотел впутывать девушку, зная о жестоких нравах Индии.

– Я сказал накануне вечером о своём решении уйти на рассвете, – Актеон в упор смотрел на Садхи. – И ещё вчера поблагодарил твоего хозяина за всё.

Почему-то не хотелось дальше продолжать разговор. Худой мужчина внушал ему едва уловимое чувство опасности. Почему? Актеон не смог бы ответить на этот вопрос даже самому себе. Что-то настораживало его во всём облике Садхи, в его манере подобострастно склонять голову, в тихом голосе.