Глава 3

В субботу, первого августа, во дворе перед главным домом усадьбы Хабитуллу ожидали его помощник и командир кандагарского отряда. Водитель-телохранитель подогнал к входу сияющий «Лексус».

Хабитулла переоделся в полевую форму и собрался выйти, как браслет дистанционного сигнализатора спутниковой станции завибрировал.

– Шайтан! – проговорил главарь банды.

Ему пришлось ставить кейс на стол, открывать его, включать станцию.

– Салам, дорогой Абдул! – услышал он знакомый голос Мухтана.

– Салам, Саджад.

– Ты получил все, что должен был?

– Да, получил.

– Почему же не оповестил меня еще вчера? Или деньги тебе доставили сегодня?

Дабы избежать ненужных вопросов, Хабитулла солгал:

– Да, я получил деньги сегодня и собирался связаться с тобой перед выездом из Кандагара.

– Хорошо. Могу ли я знать, как продвигаются у тебя дела?

– Я обязан отчитываться перед тобой?

– Конечно, ведь задачу ты получил через меня. Да и деньги, очень большие, тоже.

– Но ведь их придется отрабатывать. Захват вертолетов – сущий пустяк по сравнению с тем, с чем я столкнусь позже.

– Это так. Однако ты взялся за дело.

– А у меня был выбор?

– Конечно. Но тогда тебе пришлось бы отказаться от денег. А этого ты никогда не сделаешь. Я же прав?

– Не важно. По делу. Позавчера мои люди посмотрели Дашерское плато, определились с местом рассредоточения двух подгрупп захвата…

Мухтан прервал Хабитуллу вопросом:

– Ты решил разделить штурмовую группу?

– Да. План работы по вертолету я тебе вышлю, как только приму окончательное решение по всем его деталям. Тебя это устроит?

– Вполне. А далеко ли сейчас собрался?

Тон Мухтана возмутил Хабитуллу.

– Я должен отчитываться перед тобой о каждом своем шаге?

– Извини, друг, спросил просто так. Вот я, например, планирую проехать в одно селение. Мой человек подобрал там девчушку, с его слов, очень хорошенькую. Решил посмотреть.

– Ну а я занимаюсь делом. Планирую лично осмотреть аэродром у Панджи и проехать в свою усадьбу, в Густ.

– Понял. Зачем ты нервничал? Ответил бы, да и все. Не надо ссориться, Абдул. Мы же как братья.

– Ладно, ты тоже извини за резкость. Слишком плотный график у меня. Вроде задача не из самых сложных, а как коснулся подробностей, то навалилось столько вопросов, которые надо решить за ближайшие сутки, что приходится метаться туда-сюда.

– Но ведь есть за что, не так ли, Абдул? – Мухтан усмехнулся.

– Мне-то есть, но думаю, что и ты, совершенно ничем не рискуя, наверняка сорвешь на этой операции неплохой куш.

– Ты заблуждаешься. – На этот раз бессовестно лгал уже Мухтан. – Я всего лишь куратор или, если хочешь, посредник. Моя роль в операции под названием «Вынужденная посадка» руководством организации еще не определена. Но вполне возможно, что мне придется какое-то время быть твоим непосредственным начальником. Это не изменит наших отношений, не так ли?

Хабитулла вспомнил о Зайне, смягчился и заявил:

– Не изменит.

Мухтан словно читал его мысли.

– Зайна еще не разочаровала тебя? – спросил он.

– Напротив, она все больше привлекает меня. Ты преподнес мне отменный подарок.

– Я рад, что тебе есть с кем полностью расслабиться без всяких ответных обязательств. Рабыня тем и хороша, что она обычная вещь. Нравится – купил, надоела – выбросил.

– У меня не так много времени, Саджад. Во дворе уже ждут люди. Ты позвонил только из-за того, чтобы узнать о деньгах?

– Нет. Хочу передать тебе, что в вертолетном полку все идет по плану. Экипажи, день и время вылета утверждены.

– А информацию насчет штатного оружия экипажей твой человек не уточнил?

– Уточнил, хотя я это не запрашивал. Подполковник Хамад тоже хочет заработать кругленькую сумму, поэтому проявляет инициативу.

– И что по оружию?

– Пистолеты. Больше ничего.

– Хорошо, я понял. Извини, я вынужден завершить разговор.

– Не беспокойся. Удачи тебе. Отбой. – Мухтан выключил станцию.

То же самое сделал Хабитулла. Он уложил аппарат в кейс, вышел во двор.

Подчиненные почтительно поздоровались с ним.

Главарь ответил им, затем взглянул на «Лексус» и заявил:

– Слишком примечательно и вызывающе. – Он повернулся к Берани и распорядился: – Мутабар, поставь «Лексус» под навес и выгони поддержанную «Тойоту». Поедем на ней.

– Слушаюсь, – ответил водитель-телохранитель.

В девять утра «Тойота» выехала за пределы города. Двадцать четыре километра до опустевшего селения Панджи и разрушенного аэродрома внедорожник прошел за двадцать две минуты. Он остановился у бывшего пункта управления полетами, так называемой вышки, от которой осталась лишь нижняя часть.

За вышкой и валом, у которого раньше стояли самолеты афганских ВВС, виднелся барак.

От него, обходя завалы из бетона и металлической арматуры, к машине шагал Дувани.

– Что тут у нас? – спросил его Хабитулла.

– Ничего.

– В смысле?

– В прямом, господин Хабитулла. Поселок пуст, дома офицерского состава полностью разрушены. Сохранились глинобитные здания в селении, больше на западе, но и там никто не живет. Здесь не только людей, но и собак нет. Тут им жрать нечего, вот они и ушли. Единственное, что представляет какую-то ценность, – это ангар за технико-эксплуатационной частью, тоже разрушенной. Он подземный, туда раньше ставили самолет. Есть еще часть вышки и барак, в котором раньше размещался штаб полка. Взлетно-посадочная полоса, сами видите, разбита почти полностью, но вертолет сможет сесть как минимум на двух площадках. Электричества нет. Как начинаются сумерки, здесь словно на кладбище. Проволочное заграждение сохранилось лишь кое-где. На большей части периметра его просто нет.

– Ангар можно использовать для укрытия вертолета?

– Да. Места хватит. В ангарах раньше стояли советские штурмовики «Су-25», машины довольно крупные. Размах крыльев у них составляет почти тридцать метров.

Хабитулла посмотрел на Дувани.

– Ты говоришь «ангары». Значит, их здесь много?

– Всего на территории аэродрома, по всей площади – двенадцать. Но десять из них разрушены полностью. Еще у одного отсутствуют ворота. Только тот, который находится за технико-эксплуатационной частью, сохранился в нормальном состоянии. Из-за отсутствия электричества ворота открываются с помощью ручного механизма. Надо двух человек, чтобы сдвинуть с места эти сплошные бронированные створки.

– Давай-ка посмотрим этот ангар. Садись в машину.

Дувани усмехнулся и заявил:

– Мы к нему быстрее пешком дойдем.

– Почему?

– Потому что на пути огромная воронка. Рядом другая, чуть поменьше. Придется объезжать весь аэродром. А пешком здесь метров сто.

– Хорошо, – согласился Хабитулла. – Пойдем пешком.

Касари и Гурбар двинулись было следом за ними, но главарь остановил их.

– Побудьте здесь. Я сам осмотрю ангар, – сказал он, прошел немного вперед и заявил: – Никак не могу решить, надо ли устанавливать здесь электрогенератор.

– Для чего?

– Сюда прибудет пакистанский «Ми-17». Его надо будет загнать в ангар и организовать охрану, при необходимости и оборону. Поэтому на аэродроме и будет находиться твой отряд.

Хабитулла стал рассказывать о скором захвате пакистанского вертолета. Он закончил монолог, когда они вышли к холму, поросшему травой. Ангар угадывался только с небольшого расстояния по створкам массивных ворот.

– В опасную игру ты ввязался, Абдул, – заметил Карим. – Мне представляется, что Мухтан попросту подставляет не только тебя самого, но и всю нашу группировку.

– А он и не скрывает этого. Основная цель операции – выманить к нам подразделение российского спецназа. Думаю, что это будет та же группа, которая в свое время уничтожила формирования Абдуллы Мирзади и Мохаммада Фарди.

– Это когда кое-кто из наших полевых командиров присягнул на верность ИГИЛ? В том числе и люди, названные тобой, да?

– Уже покойники. Да, это произошло именно тогда. При поддержке племени хату.

– Я наслышан об этом племени. Главная ошибка Мирзади состояла в том, что он использовал одежду племени при нападении на госпиталь. Фарди погиб, когда решил завладеть золотым прииском, расположенным на плато Барми. С хату надо договариваться. Никак нельзя громить их торговые караваны и уводить людей в рабство. Вождь племени – личность серьезная. Да и народ этот сплоченный, свободолюбивый, не терпящий не только насилия, но и даже угроз. Они отменные воины. С вождем хату Бани Арданом многие пытались сторговаться, но все бесполезно.

– Правильно, что пытались. Особенно после того, что натворили Мирзади и Фарди. А русским Ардан благодарен. Их совместные действия и обеспечили разгром отрядов Фарди. Хату помнят добро и не прощают обид. Теперь русские их союзники, братья. Я удивляюсь, Абдул, недальновидности руководства крыла ИГИЛ в Афганистане. Неужели им не было понятно, что если они хотят уничтожить все племя хату, то это надо делать, сосредоточив крупные силы, полностью блокировав плато, а главное, отрезав все пути подхода русским? Что, сложно было выставить заслон из расчетов ПЗРК? Или закрыть всего-то пару-тройку маршрутов, по которым к хату мог подойти русский спецназ? Нет, решили поиграть с Арданом. Вот вам результат. Теперь русские, по сути дела, имеют свою потенциальную базу в центре территории, контролируемой нами. Конечно, им можно поаплодировать за их умение поворачивать любую ситуацию в свою пользу, чего напрочь лишены не только те же американцы. В ИГИЛ тоже не просчитали последствия. Но наше-то руководство могло повлиять на развитие событий.

Хабитулла вздохнул и заявил:

– Значит, уже не могло. Впрочем, я тоже считаю, что мы проморгали ситуацию с хату. Но теперь об этом нет смысла говорить. У нас другая задача. Заманить русский спецназ в ловушку.

– Ты считаешь, это тебе под силу?

– А ты полагаешь, что нет?

– Пойми меня правильно, Абдул. Русские – очень сильный противник. Их спецназ подготовлен так, что способен преодолевать практически любые преграды ради решения задач, поставленных ему. Боевые группы имеют огромный практический опыт противостояния и с нами, и с ИГИЛ, и с многими другими формированиями, представляющими потенциальную угрозу для России. Возьми нынешний пример. Мы захватим вертолет, это несложно, перегоним его сюда. Возьмем русских штурманов, спрячем их. Сбросим информацию, где находится вертолет и штурманы. Организуем засады, задействуем все наши силы. А что дальше?

– А дальше мы выставим русским заведомо невыполнимые условия, вынудим их выслать сюда группу спецназа для освобождения штурманов. Вертолет им не нужен, это собственность ВВС Пакистана.

– Да, русские направят к нам свой спецназ. Ты прав, сюда прибудет та же самая группа, которая и раньше работала здесь совместно с хату. Но как именно будут действовать русские?

– Для начала они должны перебросить группу на плато Барми. Мы не станем препятствовать этому.

Дувани усмехнулся и спросил:

– А как ты воспрепятствуешь? Выставишь расчеты ПЗРК вокруг плато Барми? Это сейчас бесполезно. Русские прекрасно знают обстановку в регионе. Вертолет подойдет к плато на высоте в четыре с лишним тысяч метров, а хату возьмут под контроль территории вокруг Барми, дабы лишить расчеты возможности поразить русский вертолет при посадке. Но дело, Абдул, совершенно в другом.

– В чем же, по-твоему?

– Ты что же, серьезно считаешь, что русские не просчитают истинную цель операции? В Москве не поймут, что пилоты – приманка? Что твоя задача – уничтожение группы спецназа, которая должна выйти к нам для спасения своих офицеров? Во всем этом они разберутся и будут действовать соответственно. Как конкретно? Этого кроме них не знает никто. Но русские принесут с собой не один неприятный подарок, если не сказать большего. Будь уверен, они найдут способ спасти пилотов и нам нанести серьезный урон. Тебе не стоило браться за это дело, Абдул.

Правоту Дувани не признать было невозможно.

Хабитулла скривился и заявил:

– По-моему, ты, Карим, преувеличиваешь возможности русских. Да, конечно, их спецназ – это серьезно. Но и они не всемогущи. Сколько их групп нам удалось перехватить и уничтожить в районе Джелалабада? Три. Все они состояли из крутых профессионалов.

– Когда это было, Абдул? И какие группы удалось нейтрализовать? Разведывательные. Те, которые занимались сбором информации. Я не слышал, чтобы нам удалось хоть что-то противопоставить тем людям, которые буквально распотрошили сперва довольно крупный отряд Мирзади, а затем и целую группировку, которой командовал Фарди. Я не слышал, чтобы те русские бойцы понесли потери.

– Я взялся за это дело. Значит, оно будет доведено до конца. А то, что случилось с Мирзади и Фарди, к нашей операции отношения не имеет. Там было напрямую задето племя хату. Мы же оставим их без внимания. Нам нужно, чтобы русские вышли к месту засады.

– Понятно. Тебе хорошо заплатили, – проговорил Дувани.

– По-моему, ты начинаешь наглеть, Карим. Мы друзья, но я не потерплю подобных безосновательных обвинений.

– Ладно, Абдул. Не будем о деньгах. Вот ангар. Я должен приказать открыть ворота? На это уйдет минуты три.

– Где твои люди?

– Не видишь? А между тем они в нескольких десятках метрах от нас, практически напротив.

– На куполе ангара?