И вот год назад Андрею неожиданно пришло письмо от Людмилы. Майор Левитин с волнением вскрыл конверт, отправленный из Москвы. Людмила писала коротко. Она просила прощения за то, как поступила с Андреем под давлением родителей. Но любовь к нему осталась жить в ее сердце. Она вроде как все время своего замужества только и делала, что думала об Андрее, вспоминая волшебные мгновения, когда была с ним. Левитин не очень поверил, но ему было приятно, а далее стало и понятно, почему Людмила вдруг вспомнила о своем несостоявшемся женихе. Оказывается, ее муж, человек непорядочный, воспользовавшись доверием старого ювелира и взяв управление бизнесом в свои руки, вскоре исчез вместе с большей частью капитала семьи Крупович. И остались заносчивые евреи в Израиле с носом. Вот и вспомнила Люда об Андрее, до этого каким-то образом разузнав, что он до сих пор не женился. Она искала выход из сложившейся ситуации и нашла его. Мало того, она невольно подсказала Андрею, как поступить дальше. Он ответил на письмо. Ответил тепло, сочувствуя и сожалея о том, как несправедливо обошлась судьба с Людой, которую он продолжает любить. Выразил сожаление, что не может покинуть часть, чтобы увидеться с любимой. Но Люда все просчитала. Ей нужен был ответ. И именно такой, какой и послал ей Андрей. Людмила сама приехала в гарнизон. Полковник Филимонов расщедрился и разрешил Левитину после месяца их совместного проживания в офицерском общежитии проводить женщину до Питера, оформив командировку. Остановились они в гостинице. Люда предложила бросить армию и поехать с ней. Все же кое-какие сбережения у отца остались, и Андрей, женившись на ней как на гражданке Израиля, тоже получит возможность стать гражданином земли обетованной. Военные в Израиле в цене, да и бизнес поднять можно, конечно, уже не такого уровня, как прежде, но на жизнь хватит. Это было то, что надо. Но не по сценарию Людмилы. Вновь обретенной невесте Левитин поручил сделать для него документы на другое лицо. Но документы российские. И выделил женщине на эти цели 30 000 долларов. При виде таких денег Люда очень удивилась. Андрей не стал ей ничего объяснять, обещая раскрыть все карты после того, как завершит задуманное. Невесте же следовало лишь строго выполнять все его указания. Людмила справилась с поставленной задачей, о чем сообщила Андрею, и получила в ответ приказ ожидать в своем Израиле момента, когда он вызовет ее в Россию. Людмила подчинилась, вообще она стала девочкой послушной. И наступил период ожидания, который длился еще почти год. И только месяц назад он вызвал Люду, связался с ней по мобильному телефону, распорядился купить неброский автомобиль и прибыть на нем в Пятигорск, где с новыми документами остановиться в местной гостинице. Далее ждать следующего сеанса связи. Сеанса, который состоится сегодня где-то после обеда.

Майор вновь взглянул на часы. В часть по-прежнему идти было рано, и он принялся размышлять о том, что ему предстоит сегодня.

В 6.30 он должен вывести колонну с оружием с территории склада и лично повести ее на армейский полигон, где формировался отдельный полк внутренних войск. Вооружение предназначалось войсковой части, но дойти до пункта назначения не должно. Левитин направит колонну в ранее оговоренный с Филимоновым и Эдаевым район, на встречу с людьми, к федеральным силам отношения не имеющими. Машины должны попасть в засаду, и после короткого боя, а попросту расстрела немногочисленной охраны, оружие перегрузят на другую технику вместе с трупами солдат и увезут в неизвестном майору Левитину направлении. Он же получит ни много ни мало полмиллиона долларов и на легковом автомобиле, который ему предоставят боевики, должен будет следовать в назначенный полковником пункт для встречи с представителями Филимонова. Сегодняшняя акция являлась последней в службе майора. Он после захвата оружия исчезнет вместе с солдатами и будет числиться без вести пропавшим, навсегда пропавшим. А люди Филимонова должны выделить долю майора и, обеспечив его другими документами, отпустить на все четыре стороны. Но не настолько глуп Левитин, чтобы не понимать: если полковник решил вывести майора из игры, то выведет полностью. Да, его не тронут при захвате, все же деньги до места назначения должен доставить он, Левитин. А вот встреча с людьми полковника в условленном месте грозит кончиться плохо для него. На хрена Филимонову опасный свидетель? Это до сих пор он был нужен полковнику, сейчас же, после крупной акции, Левитина необходимо убрать. Так полковнику будет спокойнее. Но Андрей не поедет на встречу с его людьми. Для этого он и Людмиле велел приехать в Пятигорск. Забрав деньги и вызвав невесту совсем в другой район, Левитин бросит тачку бандитов и скроется от Филимонова на машине Люды, чтобы уже через двое суток покинуть эту страну. Покинуть вполне обеспеченным человеком, гражданином другого государства. А у полковника не настолько длинны руки, чтобы попытаться перехватить Левитина. Вряд ли он предпримет какие-либо действия по поиску бывшего подчиненного. Да и уходить за «бугор» они с Людмилой будут из Риги. Таков план. Естественно, Андрей не намерен жить в Израиле. Он ненавидит евреев. Он рванет на Запад. С Людмилой или без нее, это уже другой вопрос, но на Запад, где и начнет жизнь новую, обеспеченную, цивилизованную, ту, о которой мечтал с детства. Наконец его цель сбудется.

Левитина окликнул проходивший мимо начальник второго склада:

– Товарищ майор! Вам не плохо случаем?

Андрей оторвался от мыслей:

– С чего ты это взял?

– Да смотрю, сидите, рука на груди, взгляд в одну точку, подумал, уж не с сердцем ли что?

Левитин поднялся:

– Нет, прапорщик, просто задумался о жизни нашей неустроенной!

Начальник склада вздохнул:

– Вы правы! Какая у нас жизнь? Ни угла собственного, ни зарплаты. За что пашем? Черт его знает. И не уйти! На «гражданке» где устроишься? Надежда на то, что подфартит, слабенькая! А государству на нас, извините, начхать! Так что не жизнь у нас, а процесс выживания. Неустроенность во всем! И главное, просвету не видно!

Майор перебил разговорившегося прапорщика:

– Хватит болтать! Ты в часть?

– А куда же?

– Ну, идем! Только о службе больше ни слова, лучше о блядях!

Прапорщик с удивлением посмотрел на обычно строгого, не допускавшего вольностей заместителя командира части. Но ответил:

– А чего о них говорить? Вон, в станице два публичных дома местные дельцы организовали. Возле клуба девицы клиентов снимают!

– Да? Не слышал. Бардак кругом!

– Не то слово, товарищ майор! А вы в рейс сегодня?

– В рейс.

Прапорщик заметил:

– Небезопасно стало на дорогах. И до нас война докатилась! Что ж дальше-то будет?

– Война будет! Но все, пришли! Мне в штаб.

– Счастливо вам!

– Спасибо. Тебе того же!

Начальник склада направился в караульное помещение, снимать с охраны свой объект. Майор, получив у дежурного автомат и пистолет с боеприпасами, прошел к парку боевых машин, где уже выстроилась у контрольно-технического пункта колонна, которую Левитин должен увести в последний рейс.

Отметившись в журнале выхода и возвращения машин дежурного по парку, майор выстроил вдоль двух «Уралов», и составляющих колонну с вооружением и боеприпасами, личный состав, определенный на марш: двух водителей-контрактников, прапорщика Дмитрия Данова – старшего ведомой машины, и четырех солдат срочной службы – непосредственного боевого охранения. Майор, как и положено, довел до подчиненных маршрут и режим движения, порядок построения колонны и варианты действий при возникновении каких-либо внештатных ситуаций. Все, как обычно. После этого, отдав приказ – по местам, – занял место старшего переднего «Урала» и через открытые ворота парка вывел колонну. Несмотря на малочисленность, она несла в себе мощный арсенал, способный вооружить полноценную мотострелковую роту. Оружейные ящики заняли все пространство в кузове под самый тент, оставив у заднего борта по два места для бойцов охранения. Тыльная часть тента отсутствовала, что, с одной стороны, нарушало правила секретности перевозимого груза, а с другой – облегчало задачу охранению, хотя, надо признать, позиция для немедленного отражения внезапного нападения у него была аховая. Из кузова бойцы могли разве что поразить цели, которые приблизились бы к машинам с тыла и на близкую дистанцию. Но подобные перевозки здесь, в относительной отдаленности от пылающей Чечни, не являлись чем-то из ряда вон выходящим, и о реальной угрозе нападения руководство складов особо не беспокоилось. Эта беспечность переросла в привычку. А привычка вещь, может, и неплохая, но только не на войне. На войне она смертельно опасна, особенно в совокупности с укоренившейся халатностью. Но, опять-таки, это не война. Та только приближала свои щупальца к тихим городкам и станицам сопредельных с Чечней территорий.

Колонне предстояло доставить груз на полигон, что находился в тридцати километрах от станицы Вольной, минуя селение Гудан. Дорога с утра была пустынна, поэтому Левитин приказал водителю установить скорость в 50 км/час, постоянно следя через зеркало заднего вида за вторым автомобилем.

Заданный режим движения обеспечил прибытие в Гудан через 20 минут с начала марша. Селение прошли спокойно. Теперь впереди был отрезок прямой трассы до начала серпантина, откуда уходила полевая дорога уже собственно Учебного центра. Но через пять километров после Гудана шоссе перегородил переносной шлагбаум с закрепленным посередине «журавля» знаком, запрещающим проезд, и табличкой, указывающей на объезд.

Майор приказал остановить колонну. Вышел из машины. К нему присоединился прапорщик Данов.

– Перекрыта дорога? Странно! Я еще вчера здесь ездил, возил жену к теще, трасса была свободна.

Левитин бросил взгляд на подчиненного:

– Ну и что? По-твоему, кто-то взял и просто так вывесил «кирпич»? Ради баловства?

– Да нет, я так не думаю, просто говорю, что странно все это.

Майор согласился:

– Странно! А посему возьми водителя своей машины и поднимись на холм. С вершины дорога будет видна далеко, посмотришь, что там за дела, а я попытаюсь связаться с местной ГИБДД.

Прапорщик, вызвав водителя, начал с ним подниматься на правый от дороги холм.

Левитин достал сотовый телефон, набрал заученный на память номер.

Ему ответил скрипучий голос:

– Да?

– Шаид? Ассолом аллейкум!

– Ва аллейкум, Андрей! Как дела?

– Выехали по графику, но уперлись в шлагбаум и знак объезда прямо за Гуданом!

– Все правильно, майор! Сворачивай на Верхний Кабаш, через пять километров войдешь в лесной массив. У поваленного слева тополя остановись. Выйди из машины. Там проведем акцию!

Левитин ответил недовольно:

– Такой вариант не рассматривался при нашей последней встрече. Почему об изменении в плане не известили меня?

– Потому что так надо! Тебе достаточно моего ответа?

– Достаточно! Но как оттуда буду уходить я?

– Очень просто! На месте получишь все необходимые инструкции. И не тяни резину, группа захвата уже ждет колонну!

– Ясно! Скоро буду в назначенном месте.

– Вот и хорошо! Я лично встречу тебя! Отбой.

Майор выключил телефон, стерев в памяти мобильника номер последнего вызова. И тут же набрал другой номер.

На этот раз ему ответила женщина:

– Алло?

– Людмила?

– Да, Андрюша?

– Выезжай на место! Там жди меня. Не забудь документы!

– Хорошо! Я немедленно покидаю гостиницу и выезжаю из Пятигорска. У тебя все в порядке?

– Да! Когда буду подъезжать к тебе, позвоню. После встречи нам предстоит действовать очень быстро!

– Я все помню, любимый!

– Вот и хорошо! До встречи, крошка!

Положив сотовый телефон в карман, он свистнул прапорщику, уже поднявшемуся на вершину холма. Тот оглянулся. Жестом Левитин позвал его к себе. Данов повиновался и вскоре вместе с водителем предстал перед начальником, доложил:

– На трассе ничего особенного не замечено. Она, насколько хватило взгляда, чиста.

Майор объяснил:

– Милиция сообщила, что далее на серпантине перевернулся гражданский бензовоз. Цистерна получила повреждения, и кюветы заполнились бензином. Движение на том участке небезопасно. Сам понимаешь, любая искра из глушителя может вызвать взрыв. Поэтому Госавтоинспекция и перекрыла дорогу. По словам их дежурного, часа на два, пока место аварии не обработают пеной, но не торчать же нам здесь эти два часа?

– Да, перспектива не из приятных!

Майор принял решение:

– Давай в машину, пойдем на Верхний Кабаш. Черт с ним, объедем этот опасный участок и войдем на полигон со стороны танковой директрисы.

Прапорщик спросил:

– Вы сообщили в часть об изменении маршрута?

Майор, которому и без того было тревожно, оборвал подчиненного:

– А вот это, Данов, тебя не касается!

Но затем, взяв себя в руки, все же объяснил нахмурившемуся прапорщику:

– Конечно, сообщил! Мог бы и не задавать подобного вопроса. Или думаешь, я забыл о порядке перевозки взрывоопасных грузов?

– Нет! Я так не думаю. Просто спросил, и все!

– Иди, Дмитрий, в машину. Режим движения во время объезда устанавливаю следующий: скорость до 40 км/час, дистанция между машинами не менее 20 метров.

Прапорщик кивнул в ответ и прошел ко второму «Уралу».

Через пять минут колонна из двух машин взяла курс на небольшой поселок Верхний Кабаш.

Войдя в «зеленку», майор принялся внимательно смотреть на левую обочину. Увидел поваленное свежесрубленное дерево, приказал своему водителю:

– Стой!

Тот удивленно взглянул на начальника, но, отжав сцепление и переключив ручку коробки на нейтралку, затормозил. Левитин бросил кратко:

– Отолью!

И вышел из кабины. И тут же по лобовым стеклам обеих машин ударили бесшумные «Винторезы», пробив черепа водителям и прапорщику. В следующее мгновение к задним бортам «Уралов» из кустов ринулись по человеку в камуфлированной форме. Очередями бесшумных автоматов «ВАЛ» они сразили охрану колонны.

Майор во время захвата, зайдя в лес, прикурил сигарету, не глядя, что творится за спиной. Пальцы его слегка дрожали. Неслышно подошел пожилой чеченец, настолько неожиданно, что предатель вздрогнул:

– Шаид? Напугал, черт нерусский!

– Тебя испугаешь! Ну что, дело сделано? Идем, получишь баул с деньгами и в дальнейший путь.

– Что за тачку мне подобрал?

– «Десятку»! Новую!

– Ничего лучше не придумал? Хочешь, чтобы я засветился на ней?

Чеченец успокоил майора:

– Не засветишься! Документы для тебя слепили фээсбэшные. Ни один мент не вздумает проверить тачку!

– А сами-то бумаги не лажа?

– Обижаешь, Андрей! Кто ж использует туфту при транспортировке пол-«лимона» «зеленых»?

Левитин аккуратно затушил окурок, положил его в карман.

– Ладно! Куда идти-то?

– За поворот, там машина!

Левитин с Шаидом пошли по лесу туда, куда указал чечен.

А на дороге в это время к расстрелянным «Уралам» подошли два автобуса, в которых находились в большинстве своем женщины и дети. Но были и мужчины. Запрыгнув в кузов, они начали вскрывать оружейные ящики, передавая в автобусы автоматы, пулеметы и гранатометы с боеприпасами.

Майор с чеченом вышли за поворот.

На дороге действительно стояла серебристая «десятка», что успокоило Левитина.

Он подошел к «Ладе», спросил:

– Где деньги?

Шаид ответил:

– В багажнике. Открой, проверь!

Майор открыл багажник. Внутри стояла объемистая сумка. Он взялся за «молнию», и в это время чечен, стоявший сзади, выхватил пистолет с глушителем и дважды выстрелил Левитину в затылок. Тело бывшего офицера повисло на бортике.

Из леса вышел еще один бородач с черным клеенчатым мешком.

Шаид приказал:

– Упакуй клиента и вези на нашу стройку в Аманкул. Там брось труп в фундамент. Да смотри, залить бетоном на совесть. И так, чтобы никто посторонний не видел. Башкой отвечаешь! Багажник машины потом промыть с хлоркой, коврики заменить! Все понял, Расо?

– Понял, хозяин!

– Там же ждать меня!

– Хоп! Сделаем в лучшем виде!

Проводив «десятку» с трупом Левитина, Шаид вернулся к «Уралам» и автобусам. Перегрузка была завершена. Оружие и боеприпасы разложены под сиденьями среди множества мешков и сумок. Пассажиры находились на местах.

Отойдя в сторону, чечен достал свой мобильник: