Глава 2

Майор Вадим Репнин – 39-летний командир группы спецназа «Ягуар» Управления специальных мероприятий Федеральной службы противодействия террору – лежал в постели и удивленно рассматривал обнаженную женщину, которую вчера вечером подарила ему судьба. Красивая блондинка 36 лет – с добрыми, немного ироничными, очень лучистыми глазами, с непокорной челкой – лежала рядом, оплетя его ногами, и смотрела на него с не меньшим удивлением. Весь кошмар минувшей недели остался за гранью. Ликвидация на погранпосту «Старомыс» украинской диверсионной группы. Шаг от собственной смерти. Посторонняя женщина, оказавшаяся рядом – Лена Ищенко, врач-офтальмолог из Тулы, – спасла ему жизнь. За ним не заржавело – он тоже ее спас. Теперь она забыла, куда ехала, он тоже плохо помнил свой предполагаемый маршрут. Отпуск у обоих, утро следующего дня, типовой гостиничный номер в заштатном городке Старомыс, что в Белгородской области. Группа с чувством выполненного долга покатила в столицу на базу, а командир остался. Кончилась чудесная и странная ночь. Настало столь же чудесное (и не менее странное) утро. С восходом солнца они уже два раза занимались любовью и ни разу не ели, не пили, не принимали душ. Им было хорошо, и не хотелось задумываться, кто в этом виноват и что делать.

– Странно, – первой нарушила молчание Лена, – обстановка у нас с тобой такая… как бы это сказать… красивой задумчивости.

– Странно, – согласился Вадим, – даже более чем странно. Но всякое бывает в жизни. На все божья воля.

– Допустим, в нашей жизни за последние сутки что-то кардинально изменилось, – глубоко вздохнула она. – Со мною происходят необъяснимые вещи – я не хочу от тебя уходить. Но ты не волнуйся, на свадьбу я тебя разводить не собираюсь… Давай еще раз кое-что уточним. Я в отпуске, ты тоже, хотя вроде не планировали. Мы едем в Сибирь, где у тебя, по твоему утверждению, живет дочь. Отпуск в Сибири… хорошо, что не на острове Врангеля. Я, кстати, говорила тебе, что тоже из Сибири?

– Говорила, – кивнул Вадим. – Да, у меня есть дочь, живет в Новосибирске у моей сестры, и, если помнишь, она звонила сюда пятнадцать минут назад, я намекнул, что приеду не один.

– И теперь она лихорадочно выстраивает линию поведения, – кивнула Лена. – План «А», план «Б» – на случай, если все окажется не так ужасно, как она считает.

– Прости ее. Она же ничего про тебя не знает.

– Ты, кстати, тоже.

– Да, это верно, – согласился Вадим. – Но что-то мне подсказывает, что я на верном пути. Полежим еще немного… Просто полежим.

– Мы уже все бока отлежали, – засмеялась Лена.

– И тем не менее мы должны это сделать, – наставительно сказал он.

Они лежали, меланхолично рассматривали дыры в потолке. Удивительное дело – ему совершенно не хотелось вскакивать, куда-то бежать, приходить в ужас, что он взял на себя непривычные обязательства. «Нельзя забывать, что мы находимся бог знает где, – лениво думал Вадим, – на краю географии, на границе с Украиной, и до ближайшего аэропорта, где есть рейсы в Сибирь, отсюда киселя хлебать. Нужно, однако, шевелиться, что-то делать…» Но так не хотелось шевелиться! Зазвонил телефон, и он от неожиданности вздрогнул. Слава богу, Маринка.

– Пап, это снова я, – деловито сказала дочь.

– Что-то случилось? – напрягся Вадим.

– Нет, за пятнадцать прошедших минут ничего особенно не изменилось. Все так же: у меня братишки нет, у меня сестренки нет. Ни мамы, ни папы толком. Но это лирика. Прости, возможно, я чего-то не поняла. Давай еще раз уточним. Ты получил отпуск и не сегодня завтра приедешь домой с какой-то женщиной. И мне придется все это терпеть.

– Ты же сама хотела меня познакомить… Помнишь Марию Яковлевну, маму твоей подруги? – Вадим немного смутился, мельком глянул на Лену. Та улыбалась – какой-то плутоватой непредсказуемой улыбочкой.

– Извини, я знала эту женщину и контролировала ситуацию, – резонно возразила дочь. – Сейчас же происходит то, на что я не могу повлиять, и меня это бесит. Как портфелем, знаешь ли, по голове… Вы чем там занимаетесь?

– Ничем, – быстро сказал Вадим.

– Ну-ну, – недоверчиво хмыкнула Маринка. – Надеюсь, это еще не приравняли к порнографии. Когда вы познакомились?

– Вчера.

– И надолго у тебя это, пап?

– Боюсь, что навсегда.

– Черт, влипли… – ругнулась Маринка. – Но ты проведи на всякий случай тест. Закрой глаза и представь, что ее больше нет и никогда уже не будет.

– Предлагаю встречный тест, – засмеялся Вадим. – Тоже закрой глаза и представь: однажды ты просыпаешься, а Интернета больше нет и никогда не будет.

– Пап, ты в своем уме? – ужаснулась Маринка. – Что ты говоришь? М-да, боюсь, что болезнь у тебя серьезная. Ничего, вылечим. Когда, говоришь, явитесь?

– Скоро.

Он бросил телефон, рухнул на кровать и решительно произнес:

– Тяжело быть родителем – даже дистанционно. Ну, все. Собираемся, поехали. Пункт назначения – Белгород. Нужно еще найти подходящий банкомат…

Снова зазвонил телефон. И опять он вздрогнул. Это была не Маринка. Сердце заныло: почему он не отключил эту вредную, совершенно никчемную вещь? Он смотрел на вибрирующий аппарат, чувствуя, как в душу забирается тоска. Лена поняла, что дело плохо, стерла улыбку с лица. Он посмотрел на нее – как-то беспомощно, растерянно, словно извинялся за то, чего еще не сделал.

– О господи! – обреченно вздохнула Лена. – А счастье оказалось таким коротким… Это жена… которой у тебя якобы нет?

– Жены нет, – помотал он головой, – реально нет.

– Любовница?

– Если бы, – вздохнул Вадим. – С любовницами покончено раз и навсегда. Все гораздо хуже… – Он ответил на звонок и скорбно вымолвил: – Доброе утро, Эдуард Романович. Слушаю вас внимательно.

– Приветствую, майор, – деловито произнес полковник Паньков – заместитель начальника управления генерал-майора Кашарина и непосредственный куратор группы «Ягуар». – Что нового? Как настроение?

– Приподнятое, товарищ полковник, – сдержанно отозвался Репнин.

– Тогда все отлично, – не без сарказма сказал полковник. – Возникли новые обстоятельства, товарищ майор. Поэтому с прискорбием должен сообщить, что отпуск твой откладывается на неопределенное время. День, два… может, несколько часов – зависит от того, как управитесь. Не перебивай! – повысил он голос, хотя майор и не собирался этого делать. – Вчера вечером в ауле Харзрум Алгабекского района Республики Дагестан местным жителем был случайно замечен Нарбула. – Полковник помолчал, давая Вадиму время прочувствовать ситуацию. – Нар-бу-ла, – повторил он по складам. – Небезызвестный Ильяс Джанхотов, на счету которого множество преступлений по всему миру, в том числе военных преступлений. Алгабекский район – его родина. Джанхотов в сопровождении трех боевиков прибыл к одному местному жителю. В доме последнего его и заблокировала полиция. Окружили плотно, вырваться он не может. Заложников нет, местный житель по имени Берслан Мурзаев – его сообщник. Попытки штурма успеха не принесли. Погибли участковый и сотрудник патрульно-постовой службы. Республиканский спецназ потерпел поражение – эти самоуверенные батыры без подготовки пошли на штурм. Трое, включая командира, убиты на участке, двое ранены. Банда хорошо обучена, терять ей нечего. Поначалу у них были лишь охотничьи карабины. Теперь у них все, что имели при себе убитые спецназовцы, включая гранаты. Сейчас там все заморожено. Банда в доме, вокруг него плотный кордон. У местной полиции категоричный приказ из Москвы: повторного штурма не проводить, ждать специалистов из Федеральной службы по борьбе с террором. Серьезных попыток прорваться пока не было, но сдаваться бандиты не намерены, и неизвестно, что у них на уме. Утешает то, что они не смертники…

– Минуточку, Эдуард Романович, – перебил Вадим, – если нет заложников, то в чем проблема? Сжечь дом, к чертовой матери, и пусть горят синим пламенем!

– Нарбула нужен живым, – отрезал Паньков.

– Но если не смертник, то зачем ему умирать на пожаре? – резонно заметил Вадим. – Выйдет, как миленький.

– Так, – рассердился Паньков, – ты не отмазы ищи, а выполняй приказ. Ты же хочешь лично взять Нарбулу? И не коси под дурачка, Вадим. Сам понимаешь, взять этого упыря – полдела, его еще надо вывезти из этих гор. Угадай с трех раз, связался ли окруженный Нарбула со своими сообщниками и сколько верных ему бандитов уже оседлали окрестные дороги? В Харзрум они не сунутся, слишком много там штыков и злых на Нарбулу граждан. Просто так его сообщники не выпустят, будут биться за него со всем бешенством. Ты же представляешь, какое у него влияние?

– В таком случае Нарбуле лучше сдаться, – ухмыльнулся Вадим, – и уповать на то, что сообщники его отобьют.

– А версии будешь строить уже в пути, – отрубил Паньков. – Извини, майор, но дело важное, уровень нашего управления, довериться другим мы не можем. Информацию по аулу я скину тебе на телефон. В ней нет ничего секретного. В полете ознакомишься. Нам нужен только Нарбула, остальных участников бандформирования разрешаю уничтожить. Твоя группа уже развернута и направляется в Ростов. Я так понимаю, ты еще в Старомысе… – В голосе полковника прозвучали ироничные нотки. – Надеюсь, ты знаешь, на какую вертолетную площадку тебе прибыть через полчаса? Свяжись с командиром вертолетного отряда, он в курсе. Через три часа ваша группа должна быть на месте, изучить ситуацию и принять меры по задержанию особо опасного преступника. Доставить в Махачкалу – и езжайте в отпуск. Неделя – никто не отнимет. Удачи, Вадим!

Репнин в растерянности сел на кровати и с какой-то детской обидой уставился на Лену. Миллион проклятий! Она тяжело вздохнула и тоже села, прижалась к нему плечом:

– Съездили в отпуск, Вадим?

– Прости… Ну, прости, пожалуйста, это работа…

– Опасная?

– Да нет, ерунда. Ничего серьезного. Надо съездить в одно место…

– Давай никогда не будем врать друг другу, – предложила Лена. – Ты можешь не рассказывать, с чем связано задание, но никогда не ври, что это не опасно. Больше знаешь – меньше накручиваешь. Я вчера насмотрелась, как вы работаете. И даже поучаствовала. Ты должен ехать?

– Да. Немедленно, – кивнул Вадим.

– Отпуск отменяется? Расстаемся? – дрогнувшим голосом спросила Лена.

– Нет… – Он захрипел от волнения, упал перед ней на пол, обнял колени. – Лена, милая, подожди меня, будь человеком… Я быстро сделаю дело и вернусь. Обещаю тебе – сегодня ночью, завтра, в крайнем случае послезавтра. Не сиди в этой глуши, поезжай в Белгород, сними номер в гостинице, давай обменяемся телефонами… Я оставлю тебе номер моей дочери, позвони ей, расскажи, что произошло. Может быть, вы поладите, вы должны поладить. Ее зовут Марина, ей 14 лет – она язва и заноза, но девочка хорошая… Дождись меня, прошу. Мне же ничего не придется спрашивать у ясеня?

– О, неужели у нас с тобой все так серьезно, – невесело рассмеялась она и обняла его за шею, – что ты позволяешь мне общаться с твоей дочерью напрямую, без посредников?

– Мне кажется, да…

– Будь осторожен, Вадим. – Ее глаза наполнились слезами, она стала осыпать его поцелуями. – Все, иди, не тяни время. Конечно, я буду ждать тебя в Белгороде. Не спеши, делай свое дело. Я буду ждать, сколько понадобится. И не пори горячку, не лезь под пули, будь предельно осторожен. Господи, что происходит? – задала она в пространство риторический вопрос. – Как так вышло, что я попала в ловушку?..

Это было форменное безумие даже для бывалых бойцов! На пределе возможностей уложить банду диверсантов, свистнувших ценную секретную разработку, и, не успев отдышаться, броситься разгребать очередное дерьмо! Голова у Вадима была вконец заморочена – крупным планом, со всеми анатомическими подробностями, в ней застряла женщина, в которую он влюбился без памяти за одну ночь. Что с ним случилось? Что за детский сад? Он не мог сосредоточиться. Только бы дождалась! Доставка спецназа до места работы была молниеносной. Знакомая вертолетная площадка, аэродром войсковой части под Белгородом, где произошла «трогательная» встреча с ребятами из его группы (они уже доехали до Москвы, когда всю компанию развернули обратно). С аэродрома в час дня вылетел грузовой «Ан» на Махачкалу – время его отправки скорректировали с учетом убедительной просьбы важного чина из Федеральной службы по противодействию террору. Вертолетом до Алгабека, «Газелью» до места. Экипировались и проверили снаряжение еще в самолете. Люди были мрачны, надуты. В самом деле, такой облом! Они согласны работать, никогда не отлынивали, но это полное свинство! Пусть важно, но не Форт-Нокс же грабить! Других, что ли, нет?

Вадим лаконично описывал сложившуюся ситуацию. Нарбула в капкане – уникальное явление. Никому не надо объяснять, кто такой Нарбула? Один из главарей и вдохновителей Исламского государства, имеющий прочные российские корни. Подчиненные хмуро внимали. Капитан Максим Рудницкий, уже собравшийся рвануть к родным на Урал, брезгливо оттопыривал нижнюю губу. Прапорщик Алексей Капралов сидел с обескураженным видом, поглаживал выбритый череп. Худощавый Жилин отвернулся к окну, меланхолично поглядывал сквозь шторки. Язвительный светловолосый лейтенант Балабанюк обиженно надувал щеки и время от времени бросал взгляд на часы, словно опаздывал на самолет.

– Жалко, что так произошло, – сокрушенно вздохнул черноволосый плейбой Гриша Амбарцумян. – Мы с Вовой Балабанюком уже план составили – в Крым отдыхать собрались. Там бархатный сезон еще не кончился… – и мечтательно уставился в пространство.

– Всех достал – поедем в Крым, поедем в Крым, – проворчал Жилин. Вову сблатовал, остальных не смог. Делать мне больше нечего, как по всяким Крымам мотаться. Россия – и в Африке Россия. В новостях говорят, что этим летом цены в российском Крыму благополучно сравнялись с ценами в Сочи. Нет уж, давайте без меня.

– Я бы поехал, – буркнул Рудницкий, – но отца хотел навестить в Перми. Старенький он уже. Не знаю, удастся ли еще к нему съездить…

– А у меня мать, – вздохнул Капралов. – Тоже с годами не молодеет, но по даче бегает, как белка… Искуситель ты, Григорий. Нет, не поеду, не проси.

– По ходу, никто уже не поедет, – фыркнул Балабанюк.

– Поедете, – заверил Вадим. – Дело сделаем – и разбегаемся. Мне тоже некогда тут с вами…

Напрасно он это сказал. Подчиненным нужна была тема для поднятия настроения. И тема состоялась. Десять пытливых глаз устремились на майора спецназа, и он невольно смутился под взглядами товарищей.

– Не надо смущаться, командир, – расплылся в широкой улыбке Гриша Амбарцумян. – Дело, как говорится, молодое. Признайся, это та блондинка, на которой ты вчера возлежал, когда вокруг свистели пули? Она спасла тебя, когда та панночка собралась тебе глаз пулей выбить… Слушай, а где ты провел последнюю ночь? Мы уехали, а ты остался. Пытался нас уверить, что у тебя дела в Старомысе…

– Мертвая панночка, гм, оригинально… – пробормотал Рудницкий.

– Я не собираюсь обсуждать свою личную жизнь, – нахмурился Вадим. – Всем советую сосредоточиться на работе.

– Да ладно, Вадим, – заулыбался Рудницкий. – Мы же рады за тебя. На лице у тебя печать, что все серьезно. Иначе не смущался бы так. За это мы выпьем, когда все кончится, поскольку событие, как ни крути, эпохальное. Выпьем, мужики?

– Да хоть из лужи, – хмыкнул Балабанюк.

Микроавтобус был «умеренно»-бронированным, бойцов уверили, что пули калибра 7,62 его точно не возьмут. За себя не переживали, но в случае успешного завершения операции транспортировка Нарбулы могла бы вылиться в увлекательное мероприятие. Бойцы настороженно посматривали из-за шторок. Микроавтобус осваивал заросшие лесами предгорья. Дорога петляла по склону кряжа, мимо окон пробегали криворукие деревья, увенчанные шапками багряной листвы. Впереди шла боевая машина пехоты, выделенная спецназу «местными товарищами» для содействия операции. Замыкал колонну бронетранспортер, оснащенный крупнокалиберным пулеметом. Стрелки не спали, следили за местностью. Командир отряда спецназа в Алгабеке, пристыженный и удрученный потерей товарищей в Харзруме, обещал прислать бойцов для прочесывания прилегающей к аулу местности. Имелась опасность, что сюда уже проникли сообщники Нарбулы с целью его отбить. Этот парень контролировал не только отряды в Сирии и Ираке, но и несколько банд в Дагестане. Механик-водитель БМП был из местных, пообещал, что выберет объездной маршрут, но на подъезде к селу, как ни крути, придется гнать…

Гнал он после спуска с горы, как сумасшедший. Колонна, прыгая по ухабам, промчалась с восточной окраины Харзрума на западную. Боевые машины не могли протиснуться в переулок, пришлось оставить их на улице Джалиля. Жалко, подумал Вадим, такой заманчивой была идея расстрелять дом из пушки и пулеметов. «Газель» вынеслась на пустырь, где было полно людей! В опасную зону никто не заходил, но вблизи переулка и за бетонной баррикадой было многолюдно. Это что – повод для народных гуляний?!