Майор вздохнул:

– Живем пока. Но, товарищ полковник, силком нас вместе даже всемогущий КГБ не удержит.

Шабаров нагнулся к майору:

– Ты вот что, Паша, ты мне эти шутки брось. Маргарита – достойная женщина достойных родителей. Ты – майор КГБ. Силком вас в ЗАГС никто не тащил. Чтобы я ни о каком разводе не слышал, понятно?

– Я передам ваши слова Маргарите.

– Передай, и пусть сделает правильные выводы. Пока их не сделали мы.

– Всё? Вы вызвали меня, чтобы читать мораль? Или есть дело поважнее?

Полковник достал из папки лист бумаги, положил на край стола:

– Возьми, прочитай. Это распечатка шифрограммы нашего агента в ФРГ.

Майор прочитал.

– И что это означает?

– А это, Павел Андреевич, означает, что нельзя допустить, чтобы диверсионная группа «Фаркас» развила бурную деятельность в Венгрии.

– Из сказанного следует, что группа «Дон» должна убыть в Будапешт? Ведь именно там, если ситуация не успокоится, и будут развиваться события по свержению действующей власти?

– Да.

– Хорошенькое дельце. Нас поведут на эту группу?

– Не знаю. Над этим работают.

– Еще веселее. И где же это мы найдем этот «Фаркас», этого волка? Не подскажете?

Полковник достал папиросу. По давней привычке он курил только «Казбек».

– Будешь?

– У меня свои.

– Кури, если хочешь.

– Благодарю, потерплю.

– Дело твое.

Полковник чиркнул спичкой, облако дыма поплыло над столом.

– Управление в кратчайшие сроки, проанализировав ситуацию, составит план действий твоей группы «Дон», но ты сам прекрасно понимаешь, план планом, а работать, скорее всего, придется по обстановке, потому как мы не знаем и вряд ли успеем узнать, какие задачи будут поставлены группе «Фаркас».

– Да-да, – проговорил Семенов, – такое в моей практике впервые. Это что-то из разряда: иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.

Шабаров рассмеялся:

– Если бы было так, то ты с ребятами нейтрализовал бы противника в считаные дни, потому что куда идти и что принести, известно. Вопрос – как? Но на этот вопрос ты нашел бы ответ. Реальная ситуация гораздо сложнее. Но не отчаивайся, возможно, тебя наведут на цель и помогут… погоди. – Полковник снял трубку телефона внутренней связи: – Дежурный? Полковник Шабаров. Венгерские товарищи прибыли? Так, и где они сейчас? Узнай, пожалуйста, у генерала Короткова. Понял, благодарю.

Он положил трубку на рычаг.

– Покури здесь, я сейчас вернусь, и не один.

– Как скажете, Алексей Петрович.

Майор достал пачку «Беломора», закурил.

В кабинет заглянул Сухарев:

– Товарищ майор, еще чаю?

– Нет, Валь, лучше пивка. «Жигулевского», пару бутылок.

– Смеетесь?

– Нет. Просто хочу пива.

– Да ну вас.

Помощник полковника исчез.

Майор улыбнулся, хотя настроение было отвратительное, и это не касалось ни службы, ни предстоящего задания.

Он затушил окурок в пепельнице, прошел до окна, раздвинул портьеры, открыл форточку.

В кабинет вошли Шабаров и двое мужчин в одинаковых серых костюмах. У них и туфли были одинаковые, вот только галстуки разные.

Шабаров представил:

– Офицеры Управления государственной безопасности Венгерской Народной Республики, подполковник Бартош Шандор и капитан Рокуш Олах. – Он указал венграм на Павла: – Командир боевой спецгруппы «Дон», майор Семенов Павел Андреевич.

Офицеры пожали друг другу руки.

Полковник указал на стол совещаний:

– Прошу, товарищи, присаживайтесь.

Шабаров довел до венгров информацию по группе «Фаркас».

Подполковник Шандор кивнул:

– Мы знаем о существовании лагеря подготовки диверсантов-провокаторов у деревни Вертау, близ города Атаванг. Более того, мы имеем возможность получать оттуда разведданные.

Говорил Шандор на хорошем русском языке. Шабаров и Семенов переглянулись.

– Вот как? – воскликнул полковник. – У вас внедрен туда агент?

– Так же, как, возможно, и у вас.

– Отлично. И какие данные передает ваш агент?

– Разные, в том числе и о группе «Фаркас».

Семенов спросил:

– А он случайно не является членом этой группы?

– Это было бы слишком хорошо. Нет, он не входит в группу «Фаркас», но его сведения весьма интересны и сейчас очень ценны.

– Что за сведения?

– Мы ждем от него донесений по планам этих негодяев-нацистов, ведь все боевики «Фаркаса» служили на гитлеровцев. Кроме Дуки Ланг, которая, впрочем, ненавидит советскую власть не меньше остальных, если не больше.

Семенов посмотрел на Шабарова:

– Я что-то не пойму, Алексей Петрович, наши венгерские коллеги изначально имели задачу контролировать лагерь Вертау?

Ответил подполковник Шандор:

– Нет. Это совпадение. Мы прибыли сюда для определения способов взаимодействия советских и венгерских органов безопасности на случай радикального ухудшения общей обстановки в стране. Естественно, мы отслеживаем потенциального противника и за рубежом. Школа-то ваша, советская. Так что Вертау – лишь случайное совпадение. Мы могли бы многое открыть вам и по другим лагерям подготовки диверсантов, в основном из числа бывших офицеров-хортистов, офицеров, присягнувших на верность регенту или правителю Венгрии с 1920 по 1944 год вице-адмиралу Микошу Хорти, а вместе с ним и Гитлеру, воевавших против Советского Союза. И только сейчас мы узнали, что КГБ СССР интересуется Вертау.

Шабаров взглянул на Семенова, тот пожал плечами – бывает и такое.

Полковник сказал:

– Товарищи Шандор и Олах, с этого дня вы будете во всем помогать и обеспечивать деятельность советской боевой группы «Дон» майора Семенова.

Венгерский подполковник поинтересовался:

– Извините, а это согласовано между руководством КГБ и УГБ?

– Будет согласовано. Если не сегодня, то завтра.

– Ну, тогда и обсудим взаимодействие. Поймите меня правильно, я с помощником послан сюда с несколько иным заданием.

– Все утрясем, не беспокойтесь.

– Хорошо. Будет приказ УГБ, мы его выполним.

– Вы остановились в ведомственной гостинице?

– Да.

– На сегодня какие планы?

– Были планы до того момента, пока вы не забрали нас у генерала Короткова. Теперь же до решения вопроса с нашим новым заданием мы, получается, свободны.

– Прекрасно. Отдохните, посмотрите Москву. Я дам вам человека, который покажет столицу. За это время я решу все вопросы по взаимодействию с группой «Дон». Надеюсь, ваши люди, подполковник, в Будапеште продолжают контакт с агентом в Вертау?

– Естественно.

– Предлагаю по рюмочке нашей русской водки.

Семенов удивленно посмотрел на непосредственного начальника. Такого, да еще в здании Комитета, он не позволял себе никогда.

Венгры отказались.

Шабаров оставил офицеров. Этого времени хватило, чтобы выкурить несколько папирос. Вернулся Шабаров довольный:

– Предварительное согласование достигнуто, товарищи. Те документы, что вы привезли, нужно сдать генералу Короткову, после чего младший лейтенант Ефремов, он сейчас в приемной начальника Управления, проводит вас в столовую и гостиницу. Он же будет обеспечивать ваш досуг. Как только вопрос взаимодействия решится окончательно, вас пригласят сюда. Вопросы ко мне есть, коллеги?

Шандор ответил:

– Нет, все так неожиданно.

– Ну, если нет вопросов, мой помощник проводит вас до кабинета генерала Короткова.

Он встал, дав понять, что разговор окончен.

Венгры вышли из кабинета.

Семенов посмотрел на Шабарова:

– И что это было, Алексей Петрович?

– То, на что я так рассчитывал. У тебя в Венгрии будут помощники. И помощники не простые, а офицеры Управления госбезопасности. Они могут многое, как мы у себя. Доволен?

– Пока не знаю. Наверное, да.

– Ты тоже езжай домой. Группе готовность «повышенная». И прошу тебя, разберись в своих отношениях с женой. Это надо не только тебе. Я очень не хочу, чтобы перед ответственным заданием руководство приказало заменить командира группы «Дон». Ты меня слышишь?

– Не глухой. Но ничего не обещаю.

– Иди. О себе не думаешь, так подумай о других.

– Есть, товарищ полковник.

Майор Семенов вышел из кабинета.

Домой, на 1-ю Мещанскую улицу, его отвез служебный автомобиль Шабарова. У майора был свой «Москвич-401», но он пока находился в ремонте, и по вызову в КГБ Семенов приехал городским транспортом. А вот к своему дому он подъехал на «Победе» полковника.

Жены дома не было.

Семенов походил по большой трехкомнатной квартире. В ней было все, о чем мог мечтать любой гражданин: мебель из ГДР, ковры с хрусталем из Чехословакии и очень редкий телевизор «Зенит». Маргарита была любительницей больших люстр, поэтому повсюду висели огромные потолочные светильники с позолотой.

Семенов прошел на кухню. Открыл холодильник «Север». В нем – шаром покати. На плите пустые кастрюли.

Майор посмотрел на часы – 18:20.

Маргарита не работала. Денежного довольствия Семенова им вполне хватало на безбедную жизнь. Да еще помогали родители Риты.

Отец ее, Губанский Виктор Алексеевич, доктор технических наук, заведовал кафедрой в Политехническом институте. Мать, Софья Николаевна, кандидат медицинских наук, работала главным врачом городской больницы. Младшая дочь Екатерина жила в Швеции, была женой дипломата.

Губанские имели неплохие деньги, чтобы давать Маргарите приличные суммы. Жена Павла не нуждалась ни в чем. Да вот только достаток в доме совсем не означает счастье и уют в семье.

Поженились Семенов и Маргарита в 1950 году, когда он получил звание капитана. Родители против не были, все же офицер государственной безопасности с неплохой карьерной перспективой. Да и защитит, если что, от неприятностей. В людях еще оставался страх перед органами.

Любил ли он Риту? Наверное, любил, по крайней мере, ему было с ней хорошо. Любила ли она его? Тоже, наверное, любила. Три года прожили они душа в душу. Первую трещину их семейная жизнь дала тогда, когда Рита решилась на аборт, а Семенов очень хотел ребенка. Но жена не без помощи родителей убедила Семенова, что им еще рано иметь детей, надо пожить для себя.

Потом выяснилось, что она больше не сможет иметь детей. Это была вторая трещина, куда глубже и шире первой. А затем любовь, если она и была, прошла совсем. И произошло это как-то незаметно, обыденно. Рита стала больше времени проводить с подругами и с родителями – так она, во всяком случае, говорила, часто являлась домой за полночь и в состоянии легкого опьянения.

Дело дошло до скандалов. Семенов решил поговорить с родителями жены, но те встали на ее сторону. Оно и понятно – все же дочь. А затем… ему стало как-то все равно, где бывает жена, с кем, что делает, когда возвращается.

На удивление, это его равнодушие подействовало на Риту. Она как бы вернулась в семью, но… ненадолго. Вот и сейчас даже не подумала приготовить ужин, в спальне валялась коробка из-под нового платья. В нем она куда-то и отправилась.