Глава третья

Вечером того же дня, 9 ноября, после ужина в отсек Тимохина и Шепеля пришел полковник Дак:

– А вот и я. Как у вас говорится, не ждали?

– Ждали, не ждали, – ухмыльнулся Шепель, – не в этом суть. Показывай, что принес.

Командир отряда «Марс», улыбаясь, достал из карманов вместительной куртки две бутылки водки «Русская».

– Во как! – воскликнул Шепель. – «Русская»? И, говоришь, купил в Кувейте?

– В магазине посольства. Кстати, многие сотрудники данного дипломатического ведомства предпочитают виски русскую водку.

– Еще бы, водка не такая бодяга, как виски… Так, – майор взглянул на Тимохина, – накрывать стол, командир?

– А я не знаю, чего ты ждешь, – ответил командир российской боевой группы «Орион». – Отбоя, что ли?

Шепель быстро выставил на столик кружки и заранее принесенную закуску.

– Вот это, – указал американец на консервы, – по-моему, лишнее, только что ужин прошел.

– А ты что, ужинал? – удивленно спросил Шепель.

– Да, – как само собой разумеющееся, ответил Дак.

– Ну ты чудик, Джон! Знал, что будем сидеть, – и набивал брюхо в столовой?

– Так положено.

– Да, Джон, у тебя точно с головой сегодня не все в порядке. Забыл, что положено на «положено»?

– Не забыл, помню, – подмигнул Дак. – Но ничего, вы закусывайте, а я так выпью, без всего.

– Твое дело… – Шепель открыл бутылку, разлил ее всю по кружкам. – Ну, что, господа полковники, вздрогнули?

– За встречу, – поднял кружку Дак.

– Давай за встречу, – кивнул Тимохин.

Офицеры выпили. Шепель, проглотив содержимое кружки, глянул на ее дно, затем на Тимохина и перевел взгляд на Дака:

– Джон, ты что принес?

– Как что? На бутылках этикетка – водка «Русская».

– И это ты называешь водкой?

– А что это, по-твоему?

– Да хрень какая-то! Неужели наши дельцы наловчились и на экспорт «паленку» сливать?

– Я плохо понимаю тебя, Майкл, – Дак находился в недоумении.

Ему на помощь пришел Тимохин:

– Да не обращай ты на него внимания, Джон! Как всегда, дурачка валяет. Нормальная водка.

Командир «Марса» повернулся к Шепелю:

– Ты зачем валяешь дурачка, Майкл?

– Ну вот, пошутить нельзя… Нервные все стали… Успокойся, вполне приличная водка, но не «слезинка».

– Я купил ее в магазине нашего посольства, – вздохнул Дак. – Там продают только проверенный, настоящий товар.

– Да ладно тебе, пошутил же, говорю!

Тимохин предложил Даку сигарету. Шепель тоже потянулся к пачке командира группы, но Александр сказал:

– Свои кури!

– Жалко, что ли? Нет, в натуре, появление в отряде генерала Дрейка с мутной командой майора Рифа точно подействовало на вас, и не в лучшую сторону.

Офицеры закурили. Шепель приоткрыл форточку.

– Да, Дрейк подарок еще тот, – произнес Тимохин. – Что ты о нем скажешь, Джон?

– А что я могу сказать к тому, что уже сказано? Дерьмовый человек.

– Верно, – поддакнул Шепель, – дерьмо издали заметно, по запаху. И такие же козлы, похоже, в подгруппе усиления «Ирбиса».

– Какой смысл обсуждать это, Майкл? Все равно нам придется воевать вместе с ними.

– В том-то и дело, что воевать… Если бы их прислали на учения, то и хрен бы с ними, а в бою нужны люди, на которых можно положиться. Вот ты, Джон, можешь положиться на подгруппу Рифа?

– Я на него, как на заместителя, положиться не могу, – ответил Дак. – Но повторяю: обсуждать данную тему – только время терять, а у русских говорится, что между первой и второй промежуток небольшой.

– Вот это по-нашему!..

Шепель открыл вторую бутылку, также разлил всю по кружкам, пустую тару закатил под свою кровать:

– Потом вынесу!

– Ну, давайте за дружбу между народами, – предложил тост Тимохин, добавив: – И за то, чтобы мы все ошибались насчет Рифа и его команды. А Дрейк… Пошел он на хрен, этот Дрейк! Его мы на войне быстро осадим.

Офицеры выпили по второй, тем самым «уговорив» литр. На этот раз Шепель оценил спиртное иначе:

– А вообще-то ничего пойло, с первого захода не врубился. Конечно, не «слезинка», но и не «паленка». Такую у нас в кабаках разливают. По крайней мере, не траванемся точно!

Дак, поставив кружку, взглянул на Тимохина:

– Ты сегодня выходил на связь по спутнику?

– Да.

– Тебя пытался прослушать Стоун. Я как раз мимо его отсека проходил, они там с Рифом устроились; слышал, как он ругался.

– Ругался? – изобразил удивление командир «Ориона». – С чего бы это? Уж не по поводу ли моего выхода на связь?

– Именно по этому поводу. Слышал, что-то кинул на пол, а потом выругался – мол, проклятые русские заблокировали его станцию. Я зашел в отсек, спрашиваю: в чем дело, капитан? А он так ехидно, как гиена, оскалился: «Все в порядке, сэр, не беспокойтесь». Ну, я ушел, а потом Луиза Крофт мне сказала, что капитан Стоун выходил на связь по «Сигме» и вызывал какого-то Глена, называя себя Ковбоем. О чем они разговаривали, Лу не слышала.

– Я знаю, что Стоун связывался с кем-то в США, – кивнул Тимохин. – Неплохо бы знать, с кем, и с разрешения ли Дрейка или самостоятельно. И еще – почему у капитана Стоуна есть собственная станция и индивидуальный позывной.

– Я думаю, – ответил полковник Дак, – станция у него потому, что Стоун прикомандирован к отряду в качестве личного представителя Дрейка.

– Стукача, короче, – подхватил Шепель. – Как Дрейка не будет в отряде, Стоун начнет ему стучать обо всем, что происходит в «Марсе» в отсутствие генерала.

– Да, я тоже так думаю.

– Это понятно, – сказал Тимохин, – но сегодня Стоун выходил на связь с кем-то в США, а не с Дрейком, находившимся по соседству. Значит, этот капитан подчинен еще кому-то в Штатах, кто очень желает знать о действиях отряда. И этот кто-то – Глен… Кто такой этот Глен?

– По одному имени его не вычислить. Имя довольно распространенное в США. Но, видимо, фигура крупная. А спрашивал ли Стоун разрешения на связь с США у Дрейка… Черт его знает. Но генерал наверняка в курсе. Возможно, Стоуну ранее, еще на этапе формирования нового штата «Марса» американским руководством проекта, было предоставлено право автономной работы в эфире. Откуда у него вторая станция?

– Да, – согласился Тимохин, – пожалуй, ты прав, Джон. Черт, нам еще засланного казачка в отряде не хватало… И хреново то, что мы не знаем, кто заслал к нам этого казачка.

– О каком ка-за-чке ты говоришь, Алекс? – посмотрел на командира «Ориона» Дак.

– Да это все наши поговорки, Джон. «Засланный казачок» в данном случае значит агент либо какой-то вашей спецслужбы, либо отдельного, но высокопоставленного физического лица. Ясно одно: в Штатах еще кто-то, даже в обход руководства проектом «Эльба», очень желает знать о том, что «Марс» будет делать в Афганистане. Уж не для того ли, чтобы наша работа оказалась безрезультатной?

– Нет, – проговорил Дак, – это вряд ли. Скорее за «Марсом» после его переформирования со стороны Штатов решено установить дополнительный контроль.

– Контроль, значит, за Дрейком и подгруппой усиления! – воскликнул Шепель. – Тем не менее контролер активно пытается влезть в дела российской группы… Скажи, Джон, на хрена Стоуну знать, о чем Тимохин общался с нашим руководством?

– На этот вопрос, Майкл, у меня ответа нет, – развел руками Дак.

– В том-то и дело, что на него ни у кого ответа нет. Замутили ваши чиновники бодягу с отрядом… Для чего? Неясно.

Тимохин, бросив в пепельницу окурок, сказал:

– Гадать бессмысленно; посмотрим, что будет в Афганистане. А учитывая то, что караван должен уже послезавтра, 11 ноября, в четверг, начать выдвижение к афгано-пакистанской границе, вылета в район применения нам ждать не придется. Скорей всего, завтра и полетим.

– И куда, конкретно? – поинтересовался Шепель.

– К Хайрабскому ущелью.

– Ни хрена себе! Да оно тянется от границы чуть ли не до Кандагара.

– Дрейк определит конкретный район первого этапа работы, а точнее, решение первой задачи боевой операции.

– А что, отряд планируется сразу привлечь ко второй операции?

– Да. Но по ней решение будем принимать завтра. Сегодня Дрейк не смог определить задачи второй операции; сказал лишь то, что она будет как-то связана с первой.

– Ну, замутили! – воскликнул Шепель. – Ладно, хрен с ним, прорвемся… Вам не кажется, господа полковники, что литра Джона для трех крепких мужчин маловато будет, чтобы как следует провести вечер?

– Что ты, Майкл, подразумеваешь под фразой «как следует провести вечер»? – спросил, улыбаясь, Дак.

– Пообщаться по-человечески. Поговорить не только о войне, что уже осточертело до предела, а о нормальных вещах… О бабах, в конце концов!

– И что ты предлагаешь?

– Шепель, – поднялся Тимохин, – в подобных случаях может предложить одно: еще выпить!

– Но у меня больше нет водки…

– Зато у Шепеля есть кое-что покрепче.

– Да? Спирт?

– Угадал.

– Я не против… ммм… как следует провести вечер, так?

– А вечернее построение? Дрейк наверняка будет на нем присутствовать.

– За отряд, – повысил голос уже захмелевший Дак, – отвечаю я. И я командир «Марса»! А куратор пусть ку… кур… кураторствует.

– Нет! – принял решение Тимохин. – Догоняться не будем. Тем более завтра с утра продолжение совещания, а на него следует идти со светлой, насколько это возможно, головой. Шепель! – Тимохин повернулся к майору. – Не провоцируй Джона. И так уже перебор конфликтных ситуаций в самом начале совместных действий… Так что никакого спирта. Так пообщаемся.

– Понял, – вздохнул Михаил, показав Даку – видишь, мол, я ни при чем, все вопросы к Тимохину.

У командира «Марса» вопросов к Александру не было.

Но спокойно поговорить старшим офицерам отряда особого назначения не удалось. В отсек буквально ворвался Дрейк:

– Так! Что означает данное собрание? Полковник Дак!

– А в чем, собственно, дело, генерал? – не вставая, задал встречный вопрос командир отряда.

– Да вы пьяны, Дак!

– Нет, генерал, я не пьян. Вы еще не видели меня пьяным. И не советую увидеть.

– Марш в свой отсек, полковник! – приказал Дрейк.

– Что? – приподнялся Дак. – Марш?! Я тебе что, новобранец? Или один из твоих сержантов из пополнения? Я боевой офицер, на счету которого сотни операций по всему свету, у меня восемь правительственных наград! И ты смеешь в таком тоне разговаривать со мной? А не пошел бы ты в задницу, мистер Дрейк?! Запомни, что я буду общаться с кем захочу и когда захочу, – естественно, не в период боевых действий. А сейчас у меня свободное время. Что касается спиртного… Да, я выпил, и что? Недоволен? Подавай рапорт в Вашингтон. А сейчас лучше уйди. Не зли меня, Дрейк!

– Мы завтра поговорим о вашей пьянке, – процедил генерал и покинул отсек командира «Ориона».

Шепель удивленно смотрел на Дака:

– Ты ли это, Джон?

– А что, Майкл, незаметно?.. – Командир «Марса» провел ребром ладони по горлу: – Вот уже у меня где этот Дрейк! Нет, он дождется, я пристрелю его.

– Ну, ну, все, Джон, – приобнял американца Тимохин, – успокойся. Не стоит он того, чтобы из-за него так нервничать.

– Да, ребята, – проговорил Шепель, – поберегите нервы на завтра. Уж вряд ли Дрейк оставит этот случай без последствий.

– А мне плевать! Наливай, Майкл, спирта.

– Нет, хорош, а то точно сегодня отряд останется без своего старшего куратора… Но я не понимаю, почему генерал нагнетает и без того нервную обстановку? Чего добивается?

– Полного и беспрекословного подчинения, – ответил Тимохин.

– Спирта хочу, – не унимался Дак.

Российские офицеры с отрядом успокоили американского полковника.

На вечернее построение он не вышел. Впрочем, на нем не присутствовал и генерал Дрейк. Вечернюю проверку провел Тимохин.

10 ноября, среда

В 9.00 дежурный офицер вызвал командиров боевых групп в отсек совещаний. Тимохин зашел за Даком. Тот выглядел больным, пил из пластмассовой бутылки воду, но все же побрился и принял душ.

– Что, хреново, Джон? – спросил Александр.

– Меня словно трамвай переехал, Алекс. Все тело болит, и тошнота мучает. Особенно как вспомню о конфликте с Дрейком.

– Таблетку из боевой аптечки выпей, все недомогание в момент снимет.

– Да пил я таблетки, один черт хреново…

– Пройдет! Пойдем к Дрейку. Служба есть служба.

– Век бы его не видать, этого чертова Дрейка… Ни на ком я так не срывался.

– Значит, так, Джон. Заходим к генералу как ни в чем не бывало. Начнет мозги сношать – не прекословь. Скажи, перебрал, с кем не бывает, и извинись.

– Смеешься? После того, что я ему сказал – кстати, о чем совершенно не жалею, – и извиняться?

– Да, Джон, впереди выход, усугублять сложную обстановку в отряде не стоит. Каким бы дерьмом ни был Дрейк, нам его не исправить, а вот решать боевые задачи под его командованием придется. А война, Джон, и тебе это не хуже меня известно, расставит все точки над «i» очень быстро.

– Ты советуешь повиниться?

– Я советую, если Дрейк начнет наезжать, извиниться и прекратить ненужные разговоры.

– А если он вновь оскорблять, унижать начнет?

– Ну, тогда пошлем его на хер вместе, свяжемся с руководством проекта и выставим условие: либо убирают Дрейка, либо отряд в Афганистан не полетит. Пусть отправляют генерала с подгруппой Рифа.

– Тебя твой Феофанов поддержит?

– Тоже сначала дрюкнет, но в общем поддержит.

– Ладно! Идем. Но как же мне плохо, кто бы знал… Прав был, наверное, Майкл – в Кувейте продают хреновую водку. Как он ее назвал, «палька»?

– «Паленка».

– Надо запомнить… «Паленка»… И что за язык у вас? Половину слов переводу не подлежит.

Командиры боевых групп прошли в отсек совещаний. Дрейк сидел перед развернутой картой, безупречно выбритый, холеный, в чистой отглаженной форме.

– Господин бригадный генерал, полковники Дак и Тимохин по вашему приказанию прибыли, – доложил Дак.

Дрейк молча указал офицерам на кресла за столом. Тимохин и Дак заняли свои места.

– Вы ничего не желаете сказать мне, полковник? – Генерал повернулся к командиру «Марса» и «Ирбиса».

– Если вы насчет вчерашнего инцидента, то, думаю, не следует и дальше развивать его. Признаю, что вел себя неподобающим образом, приношу вам свои извинения. И прошу закончить на этом.