– Ну и что? Его же о ней никто не спросит? Если, конечно, вы сработаете чисто. В полицию заявление о пропаже шлюхи не поступит, значит, и искать ее не будут. Подруги Мары о Валере ничего не знают. И даже Эдик-сутенер в курсе лишь того, что Мара иногда тайно обслуживает очень богатого клиента. Насколько знаю, Валера отваливает ей за ночь тридцать штук. А как клиент связывался с ней, где она ублажала его, Эдик не знает. Да и не лезет он в эти дела. Если Мара вдруг исчезнет, Эдик воспримет это как должное. Случаи, когда богатые клиенты забирали к себе шлюх, не редки. Так что, если вы не проколетесь, Мару искать не будут.

– Ну, завалить ее в доме проблемы не составит, – проговорил Сапеев, – а вот где надежно спрятать труп? В лесу?

– Там труп могут найти грибники, охотники, егерь. Нет, если прятать тело, то в карьере, что находится восточнее леса, в противоположной от поселка стороне. Карьер заполнен водой, глубина там метров тридцать, не меньше. Пакет возьмите с собой, груз найдете в усадьбе.

– И сколько тащить труп до карьера?

– От усадьбы метров триста.

– И это по оврагу, потом по лесу?

– Придумайте что-нибудь другое, – развел руками Нурке. – Только перед тем как вытаскивать труп из дома, не забудьте забрать телефон Мары. Его вы должны привезти мне.

– Не проще и телефон бросить в воду?

– Я сказал, мне!

– Ладно.

– Ну что, пойдет такой план?

– Пойдет, – ответил Сапеев, – лучшего все равно не придумаешь.

– Тогда запоминайте адрес и как скрытно добраться до усадьбы.

Проинструктировав бандитов, Герман вновь развалился в кресле и спросил:

– Все понятно?

– Понятно. Мы можем прямо сейчас ехать в Черный?

– Конечно. Только не берите с собой ничего лишнего и особенно жратву. Пообедайте в кафе. И не оставляйте следов в доме, на территории усадьбы, у карьера.

– А там рыбаков быть не может?

– Не знаю. Хотя какая сейчас рыбалка? В общем, сами все посмотрите.

– Хоп! – сказал Сапеев. – Руслан обещал сегодня перегнать на счета деньги. Как получим, отдадим долг.

– Не беспокойтесь, вы мне ничего не должны. И не задавайте ненужных вопросов. Ваши деньги меня не касаются. Тем более нам еще работать вместе.

– Что ты имеешь в виду? – внимательно посмотрел на Нурке Гумар.

– Не что, а кого, – рассмеялся Герман. – Мы говорили с Русланом не только о Маре.

– Понятно. У тебя мешка четыре найдется?

– Конечно. Для чего они тебе?

– Для дела!

– В коридоре в шкафу возьми.

– Понял, Герман, спасибо.

– Пока не за что. Поезжайте, мне надо делами по базе заняться.

Сапеев с Талаевым вышли во двор базы.

– Ну что, едем в кафе? – предложил Гумар.

– Поехали. Шашлычок закажем на ребрышках. Пожрать надо плотно, ужинать не придется.

– Шашлычок – это хорошо, с острым соусом.

Бандиты, забрав плотные мешки, сели в машину и выехали с территории овощной базы.

– А зачем тебе мешки? – поинтересовался Талаев.

– Мару в них уложим, не тащить же труп почти километр?

– Не понял? Ты что, хочешь разделать труп на куски?

– Да, расчленить, так будет удобнее. Каждый возьмет по два мешка, и спокойно донесем до карьера.

– Я не смогу рубить труп.

– А никто тебя и не просит. Сам все сделаю. В доме должна быть ванна. Там и разделаю тело шлюхи.

– Может, все-таки целиком оттащим?

– Можно и целиком, но тогда Мару понесешь ты, я горбатиться не собираюсь.

– Ладно, как скажешь, так и будет.

Пообедав в кафе, Сапеев и Талаев выехали из Москвы, добрались окружной старой дорогой до леса у поселка. Гумар остановил внедорожник на окраине леса:

– Выходим, ищем место, где спрячем машину.

– Впереди вроде грунтовка, уходящая в лес.

– На дороге бросать машину нельзя. Найдем что-нибудь получше.

На поиск места бандиты затратили чуть более получаса. Выйдя на небольшую поляну, Сапеев сказал:

– То, что надо. И от дороги недалеко, и трава нигде не примята, а это значит, люди здесь не ходят. Я за машиной, а ты осмотри округу.

– Чего ее смотреть – лес, он и есть лес. Хоп, посмотрю.

– Давай.

Сапеев не без труда загнал «Тойоту» на поляну.

– Маскировать тачку будем? – спросил вернувшийся Талаев.

– От кого?

– Мало ли.

– Так сойдет. А вот номера надо снять и спрятать в кустах, чтобы, если кто-то случайно наткнется на машину, не запомнил их и потом не сообщил ментам. Понял?

– Понял.

– Тогда чего ждешь? Работай!

Талаев снял номерные знаки, спрятал их под деревом в кустах. Сапеев достал мешки, скрутил их, положил в дорожную сумку, туда же бросил нож и туристический топорик, после чего начал крутить головой, чтобы сориентироваться.

– Если мы заехали с юга, то идти надо на север, вернее, на северо-восток, выйдя на окраину, должны увидеть поселок. Усадьба коммерсанта стоит на краю поселка. Овраг начинается метрах в ста от северной оконечности леса. Найдем. Увидим усадьбу, решим, как скрытно проникнуть в нее. Бери, Довлет, сумку, пошли.

Талаев не стал возражать, Гумар был старшим в их банде и не любил, когда ему не подчинялись. Впрочем, и все самое опасное делал он, отведя Довлету роль страховщика или помощника.

Бандиты прошли лес быстро, вышли прямо к оврагу, увидели крайний в поселке кирпичный дом, обнесенный таким же кирпичным забором.

– А неплохой домишко у комерса, да, Гумар?

– Домишко?! – хмыкнул Сапеев. – Это целый особняк. И как ему удалось построить такой втайне от родственников?!

– Почему построить? Может, он купил его через левую фирму и оформил на подставное лицо.

– Ладно, нас это не касается.

– Как будем через забор перелезать? Он высотой не менее двух метров.

– В заборах обычно оставляют либо заднюю калитку, либо ворота. И если Мара приезжала сюда тайно, то не должна была «светиться» на центральной улице. Значит, заходила с тыла. Но чего ждать, подойдем к ограде, увидим. А если нет калитки, то через забор перелезем. Вперед, Довлет, зарабатывать большие деньги. Руслан говорил о сотнях тысяч долларов на брата. А это хорошие деньги, за них можно поработать.

Сапеев и Талаев без проблем дошли оврагом до тылового забора коммерсанта Гончего. И действительно, как предполагал Гумар, в заборе оказалась калитка. Сапеев взглянул на подельника:

– Глянь-ка, Довлет, что за замок на железной двери.

Талаев осмотрел замок, усмехнулся, достал отмычку. Раздался щелчок, и калитка открылась.

– Замок для начинающих воришек, – усмехнулся он.

Бандиты вошли на территорию, не забыв прикрыть калитку, быстро прошли сад и вышли к двери котельной особняка. И здесь Талаеву помогла отмычка. Через котельную они проникли в холл, оттуда в гостиную, оставив сумки у котла отопления.

Сапеев упал в мягкое кожаное кресло, осмотрелся:

– Неплохо устроился «комерс». Мебель и техника дорогие, явно не китайские, ковер ручной работы.

– Да, устроился хорошо. Наверное, приличные бабки заколачивает. С его-то тестем-депутатом глупо было бы не делать бабло.

– А знаешь, Гумар, о чем я подумал?

– О чем?

– Если мы будем валить Мару здесь, да еще расчленять ее, то следы по-любому оставим.

– И что?

– А то, что можно ее просто развести.

– В смысле?

– На хрена валить здесь? Можно и в лесу, рядом с карьером.

– Что-то я не пойму тебя, Довлет.

– Ты говорил, что Мара наверняка подойдет к усадьбе с тыла, так?

– Ну?!

– Так там ее и можно перехватить.

– Ты хочешь, чтобы она ревом своим подняла на ноги соседей?

– Ну, во-первых, в этих элитных поселках каждый живет сам по себе, это не деревня, где все друг друга знают и по мелочам собираются толпой. Тут, даже если Мара вся оборется, никто в усадьбу не придет. И охрану свою не пошлет. Во-вторых, валить Мару у калитки не будем.

– Интересно, что ты скажешь ей такого, чтобы она поверила и пошла с нами в лес?

– Скажем, в доме менты замели ее хахаля.

– Угу, менты, значит? А как ты объяснишь Маре, что мы оказались в усадьбе, где она тайно встречалась с комерсом?

– Очень просто. Свалим все на Германа. Мол, это он послал нас предупредить об опасности. Предупредить Гончего мы не успели, а вот Мару перехватить смогли. Она поверит, потому что назначена ей встреча через Германа, а его она прекрасно знает. И то, что мы работаем с ним. Все сложится. И тогда не надо будет тащить ее останки через овраг, и следов мы здесь не оставим. А в лесу, ближе к карьеру, спокойно кончим ее, а дальше – хочешь, руби тело на куски, а нет, так целиком на дно труп пустим. Балласт на берегу найдем.

Сапеев думал недолго:

– А ты, молодец, Довлет, иногда у тебя в голове дельные мысли рождаются. Но ты не учел, что Мара может зайти и с центрального входа, скорее всего, у нее есть ключи и от дома, и от ворот. Тогда что? Мы будем ждать ее в саду, а она заявится с улицы. Поймет, что комерса дома нет, и ломанется отсюда. Возможно, и таксиста не сразу отпустит.

– Мы разделимся. Ты останешься в доме, а я пойду в сад, на случай, если она пойдет по тылам, а если приедет с улицы, тогда встретишь в прихожей и… дальше, как хотели.

– Ладно, – неожиданно быстро согласился Сапеев, – так нормально. Так она по-любому от нас не уйдет. Но базарить с ней насчет ментов и комерса будешь ты.

– Хоп, – повеселел Талаев, которому не хотелось тащить тяжелые мешки, – я разведу Мару. Тем более она сразу не врубится, что к чему, и испугается. А бабы, когда боятся, позволяют делать с собой, что хочешь.

– Договорились.

– Выпить бы! У комерса наверняка в баре хороший коньяк найдется.

– Никаких коньяков, сиди, где сидишь. Меньше будем ходить по дому, меньше следов оставим.

– Картина на стене дорогая.

– Довлет! Ты не понял, что я сказал?

– Почему бы не обнести особняк? Комерс в ментовку заявлять не будет, а тут и золотишко наверняка найдется, если хорошо поискать.

Сапеев подумал и сказал:

– Ну поищи, только аккуратно, вытирай за собой следы.

– Само собой!

– И никакого спиртного.

– Конечно, Гумар.

Талаев начал осматривать дом и через час вернулся с пакетом.

– Ну что? – спросил Сапеев.

– Я же говорил, здесь есть чем поживиться. Смотри. – Он высыпал содержимое пакета на стол.

Гумар увидел золотые цепочки, перстни с дорогими камнями, три пачки стодолларовых купюр, пачку купюр в двести евро, портсигар, усыпанный камнями.

– Неплохо. Это на сколько тут всего будет?

– Да одними деньгами тридцать штук баксов и двадцать евро, плюс «рыжни» тысяч на триста рублей, не меньше. Хороший улов, да?

– Это все в одном месте хранилось?

– Да, и открыто, в столе кабинета. Там еще кое-какая мелочь осталась, подарочная курительная трубка, золотые часы и ручка. Их брать не стал.

– Правильно. Того, что взял, хватит.

– Конечно, больше двух «лимонов» в рублях.

– Молодец. Следов не оставил?

– Все протер платком.

– Хорошо. Теперь ждать будет веселее. Убери все обратно в пакет и держи при себе, на хате поделим.

Телефон Сапеева прозвучал сигналом вызова.

– Нурке звонит, – сказал он и кратко ответил в трубку:

– Да?!

– Что у вас?

– Все нормально, мы в доме.

– Не «засветились»?

– Нет. Машину оставили в лесу, к усадьбе подошли по оврагу. Никого не видели, уверен, что и нас тоже никто не видел.

– Понятно. Значит, так, Гумар, Мара подвалит в усадьбу, как стемнеет, где-то часов в одиннадцать.

– А сейчас у нас… – Сапеев взглянул на часы. – Седьмой час. Больше четырех часов ждать.

– Вам неудобно в доме?

– Нет, здесь все очень даже хорошо.

– Будьте осторожнее, свет, как стемнеет, включите только в гостиной и в спальне на втором этаже, внешнее освещение не включайте.

– Понятно. Скажи, Герман, Мара обычно подходит к дому с улицы или приходит через заднюю калитку?

– Этого не знаю. Но, думаю, через калитку, хотя… черт ее знает, может, и с улицы. Для тебя это так важно?

– В принципе, нет.

– Ну, тогда готовьтесь к встрече нашей самочки.

– Мы готовы.

– Я уезжаю к себе, утром встретимся. Пока.

Сапеев отключил телефон.

– Ну что? – спросил его Талаев.

– Мара приедет часов в одиннадцать, надо будет включить свет в гостиной и в спальне наверху. Откуда обычно она заходит в дом, Герман не знает, может, с улицы, может, из сада.

– Еще четыре часа. Включить телевизор?

– Я вздремну, а ты, если хочешь, включи, но не здесь, а в столовой, да громкость убери до минимума и помни: ни капли спиртного.

– Помню. Не пить, не жрать, не курить, следы убирать сразу же.

– Точно.

На улице стемнело. Вскоре по стеклам окон забарабанили первые капли дождя. Талаев выглянул наружу:

– Небо заволокло. Видно, дождь затяжной.

– Это хорошо, это нам на руку.

– Да, если затянется на всю ночь.

– Вокруг все облачно, скорее всего, будет лить и ночь, и завтрашний день. Все, Довлет, я кемарить. – Гумар развалился на диване и тут же уснул сном младенца.

Талаев прошел в столовую, включил телевизор. На первом канале шел сериал, бандит удобнее устроился в кресле у холодильника. Он любил сериалы, особенно наивные мелодрамы с незатейливым сюжетом, а именно такой и показывали.

Он разбудил Гумара в 10 часов.

Сапеев проснулся от одного прикосновения, вскочил, выхватив пистолет:

– Что?

– Спокойно, Гумар, посмотри на часы.

– 22.00? Хорошо же поспал, – протер глаза бандит. – У нас все в порядке?

– А разве что-то должно было произойти?

– Ладно, пойду ополосну лицо. А жрать-то как хочется!

– Я смотрел холодильник, там ничего, кроме консервов. Зря послушали Германа и не купили еды.

– Обойдемся.

– И курить хочется. Может, перекурим втихаря?

– Нет. Работа есть работа.

– Да кто тут что найдет?

– Неважно, мы на деле. Да и скоро Мару встречать.

В 22.30 Талаев пошел к калитке. Сапеев включил в гостиной и спальне свет, прошел в прихожую. Если Мара появится с улицы, то валить ее надо будет прямо на входе, пока она ничего не сообразила. Он достал свой нож, осторожно провел пальцем по лезвию и довольно проговорил:

– Как бритва.

Гумар с детства любил ножи и владел холодным оружием виртуозно. Когда-то этим самым ножом, что сейчас держал в руке, он перерезал горло пятерым пленным русским контрактникам. Перерезал быстро, играючи. Вложив страшное оружие в ножны, бандит присел на стул у окна прихожей, через которое сквозь паутину тюли хорошо был виден центральный вход. Дождь на улице продолжался и, судя по пузырям на лужах, образовавшимся на уличной плитке, прекращаться не собирался.

Довлет же занял пост под развесистой липой. Он не обращал внимания на дождь, напряженно вслушиваясь в тишину загородного коттеджного поселка. Минут через двадцать он услышал отдаленный звук автомобильного двигателя. Спустя еще две минуты звук стал удаляться и вскоре совсем пропал. Талаев подошел к калитке, посмотрел на часы – без десяти одиннадцать – и занервничал, боясь, что Мара подойдет к нему так, что он не заметит. Но женщина хоть и старалась идти тихо, не привлекая внимания, все же особо не пряталась. Увидев ее, Талаев тут же вызвал Сапеева:

– Гумар! Появилась наша птичка.

– Где она?

– Идет к задней калитке, я оказался прав.

– Далеко от тебя?

– Нет, минуты через две подойдет.

– Иду!

Сапеев вышел к подельнику одновременно с проституткой.

Мара, увидев Талаева, невольно вскрикнула.

– Спокойно, Мара, – вышел вперед Гумар. – Хорошо, что успели.

– А что произошло? Почему вы здесь?

– Это тебе Довлет объяснит, я посмотрю за домом.

– Некогда смотреть, Гумар, сваливать по-быстрому надо.

– Да что произошло? – воскликнула Мара.

– Не ори, дура, в доме услышат.

– И что? Раз вы здесь, то знаете, кто там.

– Тихо, твоего комерса менты повязали.

– Что? Как это повязали? За что?

– Это у Германа спросишь, вроде как тестюга узнал о похождениях зятя, ну и решил наказать.

– Я сейчас же позвоню Герману.

– Охренела? Валить отсюда надо. Разберется твой хахаль с тестем, а если и тебя здесь застукают, то тогда вам обоим кранты. Герман срочно выслал нас сюда, чтобы мы предупредили комерса. Не успели, но хоть тебя перехватили. А если хочешь звонить, то позвонишь из леса, там мы оставили тачку. Давай, Мара, – подтолкнул он ничего не понимающую и не подозревающую проститутку. – Справа овраг.

– Знаю.

– По оврагу и пойдем, да быстрее.

Женщина подчинилась. Она подумала, что Гумара и Довлета к усадьбе постоянного клиента мог послать только Герман, а тот связан с Гончим, значит, Валера действительно попал в переплет. А тесть у него мужик крутой. Вот только откуда он мог узнать, что зять имеет этот дом и встречается в нем с любовницей? Может, потом все прояснится. Депутат вполне мог послать сюда ментов. Не официально, а попросив какого-нибудь полицейского генерала, благо связи у него почти везде.

Мара и бандиты поднялись по склону в лес. Там остановились. Сапеев оглянулся на усадьбу:

– А по виду и не скажешь, что в доме «мусора». И тачки их не видно.

– Во двор загнали, – сказал Талаев. – Я видел.

– Сколько их приехало? – спросила проститутка.

– Трое. С дубинками. Представляю, что станет с твоим комерсом. Ну и тебя он уж точно больше не вызовет, если, конечно, тесть не приказал кончить неверного зятя.

– Ты что, – воскликнула Мара, – разве за это убивают?

– Легко, – ответил Талаев, – но, скорее всего, присланные сюда менты просто отоварят твоего Валеру и отвезут на дальнейший разбор к тестю и жене. Как бы он тебя не сдал? Хотя… на кой черт ему нужна проститутка? Кстати, ты такси отпустила?

– Да. У въезда в поселок. Валерий запрещал заезжать в жилую зону.

– Он у тебя постоянный был?

– Кто? Валера?

– Таксист.

– Нет. Разных нанимала. Сегодня вообще пацан какой-то попался. Дороги не знал, объясняла, а когда спросила, сколько денег за проезд, он, придурок, ответил, что хочет получить натурой.

– И чего, дала? – усмехнулся Гумар.

– Ага! Прямо в сопелку.

– Теперь он тебя надолго запомнит.

– Да плевать мне. Не хотел по-хорошему, получил в морду и остался без бабок.

– Таксист видел, куда ты пошла?

– Не знаю. У дороги кусты, я туда, а он почти сразу развернулся и поехал обратно.

– Не получив бабла?

– Получив в рожу.

– Странно, что это за мужик такой? Баба бьет его по роже, да еще не платит, а он уезжает, – проговорил Гумар.

– Ты бы, конечно, догнал, отымел, избил и все, что было, забрал бы, да?

– Само собой, если вообще не прибил бы. Мужчина не должен прощать женщине даже попыток неповиновения.

– Это ты у себя на родине своих баб будешь воспитывать, а здесь Москва.

– Ладно. Не хрена мокнуть, пошли к тачке.

– А где она?

– Дальше, почти у карьера.

– Так туда и дороги нет.

– Нам было не до того, чтобы подбирать удобное место, – сказал Талаев.

– Я чулки и накидку порву.

– Новые купишь. Пошли.

Троица вышла к западной окраине небольшого, но густого леса.

– Ну, и где ваша тачка? – спросила Мара.

– А вот, слева стоит.

Она повернулась, и тут Сапеев выхватил нож. Одной рукой схватил проститутку за волосы, рванув голову вверх, другой, вооруженной острым как бритва ножом, полоснул по горлу несчастной женщины. Мара так и не успела ничего понять. Захрипев, она повалилась в траву и забилась в судорогах.

– Вот так, Довлет, чик, и нет Мары.

– Зато крови целая лужа.

– Э-э, кровь ерунда, дождь смоет, солнце высушит. Кто здесь чего заметит? А заметит, и шайтан с ним. Давай мешок и пакуй сучку, а я карьер посмотрю.

– Одного мешка не хватит.

– Два возьми.

– А балласт?

– Песка насыплем, его у воды должно быть до черта.

Гумар внимательно осмотрел берега искусственного водоема. Никого не увидел, хоть и прощупывал через бинокль чуть ли не каждый квадратный метр. Вскоре тело Мары, упакованное в два мешка из-под картофеля с песком в ногах и перевязанное плотной веревкой, пошло на дно глубокого карьера.

– Порядок, – проговорил Гумар.

– Может, все-таки уберем кровь? – предложил Талаев.

– Как? Траву вырвем? Или с каждой травинки стирать будем? Ничего, и так сойдет. Тем более дождь опять начал усиливаться. К утру от крови и следа не останется. Как и от машины. И вообще, надоел ты мне, Довлет, валим на хату, жрать хочу.

– Герману звонить не будешь?

– Черт! – воскликнул Гумар.

– Чего?

– Так телефон у Мары не взяли. Герман недоволен будет. И где он, мы не знаем. Может, Мара выбросила его?

– Надоел я тебе? – усмехнулся Талаев, доставая из кармана сотовый телефон. – И что бы ты без меня делал?

– Мары?

– Ну, не мой же.

– Все, хорош. Едем на хату, по пути покупаем вискаря, закуски, сигарет. Часов до трех кайфануть можно.

– И бабло с «рыжьем» поделим.

– Как делить-то будем, Довлет, по-честному или поровну?

– А мне один хрен, лишь бы доли были равными.

– Значит, поровну. А вообще, удачный у нас сегодня день. Вот только счета не проверили.