– Долгат Абдуллаевич, мне кажется, это банда Хатиева и он сам. – Эльмурзаев справился с волнением, говорил относительно внятно. – Вы же знаете, я живу на улице Гамзатова…

Глава администрации терпеливо слушал. Из потока слов рождалось что-то связное. До Торгаева постепенно доходило, он тоже начал волноваться, телефон прилип к вспотевшей ладони. С Нурбалой Хатиевым у него давнишние противоречия, и если этот жалкий червяк не врет…

Черноволосый мужчина лет пятидесяти с мясистым носом и хронически отекшим лицом застыл в оцепенении. Вот это шанс! Сколько лет не удавалось подловить Хатиева, а тут сам явился! Через ФСБ просачивалась информация, что женщина по имени Ариза, носящая фамилию Масханова, одна из жен Хатиева, но проработки этой особы ничего не дали.

Он вновь схватился за телефон, набрал номер. Начальник районного ОВД майор Казбек Назаров отозвался на шестом гудке. За это время с главы районной администрации успело стечь ведро пота.

– Быстро действуй, Казбек! – прошипел Таргаев и торопливо описал создавшуюся ситуацию. – Если это ошибка, то мы переживем, если нет – то шанс, которого больше не будет. Поднимай своих лентяев, заблокируй дом, чтобы и таракан не проскочил. Сообщи своему начальству в Махачкалу, пусть присылают подкрепление.

– Долгат Абдуллаевич, но у меня же людей-то всего ничего. Вы же знаете… – Главный районный полицейский встретил бурный поток ругани и осекся.

Он пробормотал что-то в знак согласия, оборвал разговор и соединился с заместителем, капитаном Вели Данаевым. Майор Назаров всегда был убежден в том, что работать должны подчиненные. Его задача – руководить и изыскивать огрехи в их деятельности.

Было слышно, как взволнованный капитан Данаев выпрыгнул из кровати. Боевики Хатиева минувшей весной зарезали его брата, не имевшего никакого отношения к правоохранительным органам. Краткий ввод в курс, инструктаж…

Оборвав разговор, начальник полиции швырнул телефон на тумбочку и хмуро покосился на жену. Она спала, заняв, по обыкновению, три четверти кровати, храпела как гиппопотам. Такую глыбу не то что телефон – атака с применением артиллерии не разбудит.

Через четверть часа руководство районной полиции получило приказ из Махачкалы стянуть все силы в нужный квадрат и блокировать дом. На штурм не идти. Возможно, у бандитов есть заложники. Махачкала обещала подкрепление в виде спецназа, но радужных перспектив не рисовала. На то, чтобы доставить специалистов в отдаленный горный район, нужно время.

«Все силы» местного ОВД числом и выучкой не блистали, но дом блокировать сумели, шума не подняли. Около полуночи восемь полицейских в наспех надетых бронежилетах и касках заняли позиции. Отчаянных персон в группе не наблюдалось – все местные, у всех жены, дети.

Дорогу перегородили старыми «Жигулями», за которыми уместились двое. Еще один пристроился в кювете. Пара залегла за оградами соседних зданий. Двое меняли позиции, в итоге обосновались в саду Аслана Эльмурзаева, откуда просматривалась крыша дома Хатиева. Восьмой полицейский, имеющий представление о стрельбе с применением оптического прицела, взобрался на скалу позади домовладения Хатиева и взял под наблюдение сад на задворках, часть дома и кирпичную ограду по периметру.

Дом Хатиева располагался невыгодно для ведения оборонительного боя – тупик, скалы, ни одной тропы. Задняя часть простреливалась насквозь даже в темное время суток. Вырваться с участка можно было только через ворота.

Примерно в два часа бандиты что-то почуяли. Ночь была безлунной, и силуэт снайпера, занявшего позицию на скале, неплохо выделялся на фоне черного неба. Боевик, принявший смену, вышел из дома и забил тревогу. Пуля отколола щепку от косяка рядом с его ухом. Боевик пригнулся, метнулся в дом и правильно сделал. Тяжелую дверь, которую он успел захлопнуть, буквально изрешетили пули. Из окна простучала злобная очередь, но снайпер уже спрятался.

Вспыхнула отчаянная пальба. Обе стороны лупили в белый свет, не видя целей. В доме надрывно голосила женщина, плакали дети.

Боевики понимали, что действовать надо быстро, и попытались вырваться из западни. Над кирпичной оградой со стороны улицы Гамзатова появились два силуэта. Духи открыли шквальный огонь из автоматов. Ударил гранатомет «Муха», и взрыв грохнул перед «Жигулями», перегородившими дорогу. Машину давно пора было сдавать в металлолом, а теперь и подавно.

Одному из полицейских осколок прилетел рикошетом в каску. Он был контужен и пытался отползти. Товарищ, находившийся поблизости, пришел на помощь, оттащил пострадавшего в кювет. Остальные вжались в землю. Пули свистели над их головами. Где-то в домах бились стекла, скулили собаки. Разбуженные люди закрывали ставни, прятались в подвалах. Боевики не жалели патронов.

Внезапно стрельба оборвалась, распахнулись ворота, и пикап попытался вырваться на оперативный простор. Боевики палили из окон, с подножки. У водителя имелся реальный шанс объехать груду железа. Но духов встретила стрельба. Двое полицейских распластались на земле, закрыв головы руками, вояки из них оказались средненькие, но другие, под оградой, палили от души.

Пикап затрясся, завилял – пуля порвала резину. Водитель отчаянно, под лающие вопли собратьев по оружию, давил на тормоз. Пикап остановился, задев крылом изрешеченные «Жигули». Полицейские перезаряжали оружие.

Хатиев что-то проорал – хватило ума понять, что из западни не вырваться. Водитель переключил передачу. Машина была еще на ходу. Сотрясаясь всем корпусом, хромая, словно увечная лошадь, пикап рывками сдавал назад, в открытые ворота.

Воодушевились попрятавшиеся полицейские, открыли беспорядочный огонь. Кто-то бросился вперед, перекатился, обронив каску, стал стрелять короткими очередями. Но пикап уже въехал за ворота. По сомкнутым створкам ударил град свинца! Плевался руганью боевик, раненный в руку, визжала женщина.

Возникала абсурдная ситуация. У бандитов не было сил, чтобы вырваться, а полиции не хватало людей, чтобы развить успех. Полицейские подобрались ближе, продолжая расходовать боезапас. Боевики не стреляли. Иногда за забором вспыхивала ругань.

В зону «антитеррористической операции» прибыло подкрепление – взбудораженные оперативники местного РОВД, не экипированные, плохо вооруженные. Люди прятались кто где – в соседних домах, за складками местности. Жильцы окрестных зданий покидали свои обители, уводили плачущих детей. Мелькнули, но не задержались глава администрации Таргаев, начальник полиции Назаров. Отметился руководитель районного ОФСБ капитан Камал Исмаилов, невзрачный, серенький. Он глухо ругался с заместителем Назарова Данаевым, постоянно кому-то звонил.

– Хатиев, сдавайся, ты окружен! – крикнул Данаев из-за искореженных «Жигулей». – У тебя нет ни одного шанса!

– Шансов нет, – ответил Хатиев из-за забора. – Зато есть заложники. Слышь, мент, если пойдете на штурм, я их всех убью! Здесь дети, женщина, двое калек из колонны, которую мы сожгли в Мазаринском ущелье! Подумай башкой и передай Таргаеву, что он труп! Вы на кого руку подняли, уроды?! Я вам приказываю отвести людей, освободить коридор!

Несколько минут продолжался содержательный диалог. Хатиев в открытую глумился над оппонентом, требовал один доллар и миллион вертолетов, а его подельники при этом ржали как кони. Боевики, засевшие в доме, чувствовали себя вполне комфортно. Оружия и заложников у них хватало, да и забор выполнял отнюдь не декоративную функцию. У правоохранителей, окруживших дом, шалили нервы. Никто не сомневался, что у Хатиева есть прямая связь с пособниками, сидящими в горах. Сколько времени им нужно, чтобы прийти на выручку? Час, два, три? Где же подкрепление? Почему его нет? Неужели всем наплевать?!

В три часа ночи из небольшой воинской части, расположенной под Арсулом, подошел БТР-80. В нем находились трое военных. Водитель спешил, проехал переулком, давя кустарник, вывалился на улицу Гамзатова. Информации у военных было негусто – только адрес, который требовалось отработать.

Лейтенант Волгин, недавний выпускник Новосибирского училища внутренних войск, припал к спаренному «КПВТ» на башне. Жахнул гранатомет. Выстрел разорвался в трех метрах, окатил осколками броневую сталь, разбил фару.

Лейтенант ахнул – ни фига себе! – едва успел пригнуть голову, свалился в люк и прохрипел:

– Назад!

Коренастый сержант Зуев матерился, поносил последними словами механика-водителя Долганя, а тот рвал рычаг переключения передач. Бронетранспортер закатился обратно в переулок. Зубы водителя, не избалованного участием в боевых операциях, выбивали чечетку.

– Смотрите, товарищ лейтенант, как вставило нашему Долганю. Ну ничего, будем считать, обстрелялись.

– Чего таращишься? – огрызнулся Долгань, кусая губы. – Поделиться ощущениями?

– Что это было, бойцы? – прохрипел оглушенный лейтенант, выбивая звон из ушей.

– Природный ум, товарищ лейтенант. – Сержант по-отечески похлопал механика по затылку. – Куда же ты лезешь, дорогой? Жить надоело?

– А я знал? – возмутился Долгань. – Мне кто-нибудь сказал?

– А головой поработать? – зашипел Волгин.

– А он не дятел – головой работать. – Зуев хмыкнул. – Да все путем, товарищ лейтенант, все живы и улыбаются. Будем считать, что отработали в тестовом режиме.

– К машине! – распорядился Волгин, передергивая затвор автомата. – И под пули не лезть раньше времени. Вот же идиоты! – чертыхнулся он неизвестно в чей адрес. – Не могли популярно описать, что за хрень тут происходит.

Над окраиной Бурная зависли грохот и ругань. За оградой хохотали боевики Хатиева, временами разряжались автоматными очередями. Из «Мухи» больше не стреляли – хорошего помаленьку. Из переулка напротив, сотрясая округу адским грохотом, выбрался строительный экскаватор, перегородил дорогу позади изувеченных «Жигулей» – видимо, для верности. Водитель спрыгнул с безопасной стороны и засеменил обратно в переулок, прикрывая голову руками.

– Не штурмовать! – надрывался капитан Данаев, пробираясь к транспортеру вдоль забора. – Приказ из Махачкалы! Блокировать дом, ждать, вести переговоры! У бандитов много заложников!

– Да больно надо. – Сержант Зуев пожал плечами, выбил сигарету из пачки.

– Лейтенант, почему вас так мало? – Данаев спрятался за броню и вздохнул: – Где армия, где спецназ?

– Скажите спасибо, что хоть мы здесь, – огрызнулся Волгин.

Легкий беспорядок в Вооруженных силах Российской Федерации никто не отменял. На момент прихода «молнии» о боевиках в Бурнае часть практически в полном составе выдвинулась на маневры в соседний район. В батальоне остались два бронетранспортера, один из которых был хронически неисправен.

«Подтянется спецназ, – проинформировали из штаба. – Но и вы окажите посильное содействие».

– Нас мало, но мы в тельняшках, – похвастался сержант Зуев, но его не поняли.

Оценив ситуацию, лейтенант Волгин связался с непосредственным начальником полковником Шамаевым, доложил обстановку.

– От меня-то ты что хочешь, лейтенант? – огрызнулся тот, заваленный крайне важными делами. – Действуй по обстановке, береги людей, не проявляй бестолковую инициативу. Если считаешь, что ваше присутствие там не нужно, чешите обратно. Да, забыл тебе сказать, мне звонили из штаба бригады оперативного назначения. В Бурнай направляется усиленная группа из девятого отряда спецназа внутренних войск. Скоро будут. Это профессионалы. Постарайся с ними подружиться и наладить взаимодействие.

Группа девятого отряда специального назначения «Вихрь» прибыла в Бурнай на камуфлированном джипе около четырех часов утра, когда небо на востоке уже начинало голубеть, а ночь неохотно отступала на запад. Информация об усиленной группе оказалась несколько преувеличенной – приехали только шестеро. Но смотрелись бойцы внушительно. Все в защитных шлемах с забралами, спортивные, решительные.

– Как дела, пехота? – спросил у Волгина русоволосый прапорщик, извлекая из-под сиденья многоразовый гранатомет «РПГ-7».

– Стабильно хреново, – ответил тот.

– Докладывай, лейтенант, что тут стряслось? – буркнул коренастый майор Юрий Васильев, командир боевой группы.

– Ночная жизнь в разгаре? – осведомился подтянутый, коротко стриженный голубоглазый капитан Сергей Гайдук, заместитель Васильева.

– Стреляют. – Лейтенант пожал плечами.

Из дома как раз простучала автоматная очередь. Она сопровождалась потоком слов, недавно запрещенных в российском государстве.

– Сквернословы какие! – прокомментировал русоволосый прапорщик Бредов. – Ограничимся штрафом, командир?

– Ну уж хрен, – отозвался за командира Гайдук. – Если это действительно Хатиев, то штрафом он никак не отделается.

Под бормотание лейтенанта спецназовцы подгоняли амуницию, выдвигались на позиции. Среди них прапорщики Бредов и Эльдар Мирзаев с пулеметом «РПК», немногословный, черноусый; снайпер Канбиев со смешливым лицом и шныряющими глазами; стриженный наголо связист – сержант-контрактник Колотко.

Заместитель районного «шерифа» был уже тут как тут, заметно взволнованный. Впрочем, информацию он выдавал доходчиво, описал соотношение сил, предшествующие события, незавидные перспективы.

– Штурмовать нельзя, господа офицеры. – Капитан полиции яростно замотал головой. – Приказ из Махачкалы – блокировать Хатиева, вести переговоры и ждать указаний. У него много заложников. Среди них женщины, дети, двое раненых военных из колонны, которую он вчера разбил.

– Дьявол!.. – Гайдук скрипнул зубами, взглянул на командира. – Все сходится, Юра. Колонну в Мазаринском ущелье расстреляли в упор. Двенадцать трупов, а в колонне было четырнадцать человек. Недосчитались прапорщика Сурикова и сержанта… не помню его фамилии.

– Это Хатиев, его люди! – возбужденно бубнил полицейский. – Он орет из дома, что у него двое военных, оба тяжело ранены. Если через час их не выпустят, он начнет убивать заложников, первым прикончит прапорщика.

Майор Васильев поморщился, задумался. Больше двух часов катили они по горным дорогам с базы, находящейся южнее Махачкалы. Странный приказ: действовать по обстановке. Почему нельзя было выслать полноценную группу? В стране кончились вертолеты? Хатиев – слишком одиозная личность в бандитском подполье, имеет связи в чиновничьих кругах. Его боятся, и правильно делают, другого такого лютого ваххабита еще надо поискать. Вполне возможно, что, находясь в осаждении, он уже подключил свои связи, заработал невидимый механизм. Отсюда соответствующие приказы: никакого штурма, вести переговоры. Хатиев хочет затянуть время, а потом прибудут люди из его банды, дислоцированной в горах, – несколько десятков головорезов, не считая осведомителей и тех, что на подхвате.

– Волнуется он чего-то, товарищ капитан, – шепнул на ухо Гайдуку сержант Колотко. – Посмотрите, как трясет человека.

– Десять минут работы, товарищи офицеры, – озвучил свое мнение прапорщик Бредов, высовываясь из-за угла. – Армия поможет, ведро на колесах нас прикроет. – Он выразительно покосился на растерянного Волгина. – Мы ведь способны решать любые проблемы, нет?

– Кроме проблем их появления, – поправил его майор Васильев. – Отставить болтовню. Забыли, как нужно работать? Капитан, на минуточку. – Он поманил пальцем нервно подпрыгивающего Данаева. – Ты здесь вроде за главного, нет? Понимаю, начальство предпочитает не высовываться…

Какая-то польза от полицейского имелась, но полной информации он дать не мог. План здания на улице Гамзатова, количество боевиков, работающих против спецназа, их вооружение, число заложников – и ни одного исчерпывающего ответа! Все только приблизительно, на эмоциях, с поправкой на страх и возбуждение.

Спецназ выходил на позиции. Люди перебегали по одному под прикрытием товарищей, укрывались за экскаватором, за продырявленными «Жигулями». Рождался резонный вопрос: имеется ли у противника путь к отступлению? Данаев уверял, что бандиты в капкане вследствие крайне неудачного расположения дома. Снайперов уже двое. Они не дают боевикам покинуть участок «огородами». Да и нет там никакой дороги, если ты не владеешь навыками скалолазания. Наличие подземного хода тоже не рассматривалось – имейся таковой, террористы давно бы ушли.

Разведка боем привела к закономерным итогам. Боевики поняли, что к противнику прибыло подкрепление, которое сжимает кольцо, и разразились яростным огнем. Автоматчики били почти вслепую из окошка в калитке, со стен. Серьезную опасность представлял пулеметчик, засевший на чердаке. Он имел возможность простреливать всю улицу, что и делал самозабвенно, не щадя патронов к «РПК». В его распоряжении имелось слуховое оконце, и подавить эту точку пока не получалось. Стоило кому-то поднять голову, как пулемет начинал злобно тарахтеть.

Спецназовцы рассыпались цепью. Обрадованные полицейские начали отползать. Дождались специалистов!

– Товарищ майор, я могу подавить пулеметчика, – обратился к командиру группы прапорщик Мирзаев. – Только прикройте меня.

– Дерзай, Эльдар!

Это был смелый ход. Майор Васильев решил принять на себя ответственность. Канбиев откатывался к ограде, мостился к прицелу. Гайдук и Бредов высунулись из-за экскаватора, одновременно полоснули по чердаку. Выкатился Мирзаев, грохнул из пулемета прерывистой очередью.

Такое вот прощупывание завершилось неудачно. Боевики имели опыт и выдержку. Пулеметчик спрятался, но на стене возникли двое, их не успели отследить. Один ударил из «АК-74», второй из гранатомета. Граната рванула в нескольких метрах. Осколки застучали по экскаватору. Спецназовцы вжались в землю. Чертыхался Игит Канбиев, нецензурно выражался Васильев, Гайдук выколачивал звон из ушей. Прапорщик Мирзаев, чудом выживший, сползал в водосточную канаву. Бредов выпустил из-под ограды несколько очередей и замолчал.

– Что, суки, еще хотите? – прорычал из-за забора Хатиев. – Подходите, у нас патронов на всех хватит! Эй, уроды! – Он сменил тональность на язвительную. – Осталось меньше часа, и я начну расстреливать заложников! Ладно, так и быть, первым будет сержант, а не прапорщик. Он достал уже, грубый какой-то, ругается много.

Боевики ржали во все луженые глотки. Им было море по колено. Во всяком случае, они делали вид, что это так. Спецназовцы молчали, им даже в голову не приходило вступать с бандитами в переговоры. Боевики тоже взяли паузу. Над местом проведения бестолковой операции воцарилась хрупкая тишина.

Рассвело. Солнце озаряло дома добропорядочных дагестанцев, экскаватор, перегородивший дорогу, землю, вспаханную пулями и гранатами. Дом за кирпичным забором многозначительно помалкивал.

«Из пушки садануть, – тоскливо подумал Гайдук. – И нет забора».

В глубине чердачного окна шевельнулся пулеметчик. Канбиев не дремал – выпустил прицельную очередь. Пулеметчик спрятался. Возникала патовая ситуация. Вновь установилась тишина.

– Хорошо лежим, – заметил Колотко, окопавшийся на «камчатке».

– Ты что там делаешь? – Васильев раздраженно покосился на него через плечо.

– Селфи, товарищ майор.

Спецназовцы улыбнулись. Зашевелился Мирзаев в канаве, приподнял голову. Пропела очередь, вздыбилась земля у него под носом. Пулеметчик повалился обратно в канаву, завозился. Запоздало отозвался Канбиев, сбил планку с оформления фасада. И снова стало тихо.

– Главное в окопе – не высовываться, – назидательно заметил Бредов из-под ограды.

– Мирзаев, ты в порядке? – спросил Гайдук.