Все оказалось и в самом деле так, как говорил заведующий магазином Степан Жук. Из магазина был вынесен весь товар, который представлял хоть какую-то ценность: и крупы, и соль с сахаром, и мука, и спички, и свечи, и одежонка, и обувь… Что-то из товара, в спешке оброненное, валялось там и сям, но большая его часть из магазина исчезла. Само здание магазина было подожжено.
Прибыв на место, милиционеры и «ястребки» принялись осматривать место, да только ничего особенного осмотр не дал. Все было затоптано, да еще и ветер, принявшийся дуть со стороны болот, мигом замел следы. Земля, на которой расположились Березичи, была песчаной, песок здесь был повсюду, а песок для ветра – сущая забава. Дунул ветер – и нет на песке никаких следов.
Ничего путного не дал и опрос селян. Нет, народу-то было много, селяне осторожно подходили к магазину, опасливо косились на обгоревший угол здания, перешептывались между собой. Но перед участковым Павлом Онысько и другими милиционерами люди упорно безмолвствовали. Ничего, мол, мы не видели и не слышали, и не знаем, и даже не предполагаем. Сам Онысько, наученный горьким опытом, никаких особых откровений от селян и не ожидал, но все равно это глухое, непрошибаемое молчание, в конце концов, даже его вывело из терпения.
– Да как это ты ничего не видел и не слышал, когда ты живешь совсем рядом с магазином! – напустился он на одного селянина. – Как такое может быть? Да тут одних только подвод было с десяток, если не больше! Как же можно их не увидеть? Как можно их не услышать? Ты что же, убогий, издеваешься надо мной? Или ты вдруг ослеп и оглох? Как и все твое семейство?
– А не видел я ничего! – упорно гнул свою линию селянин. – И не слышал! И жинка моя то же самое. И дети… Хочешь, так сам у них спроси.
– И две твои собаки тоже не гавкали? – безнадежным тоном поинтересовался Онысько.
– И собаки не гавкали, – покорно согласился селянин.
– Наверно, они тоже у тебя ослепли и оглохли, – предположил Онысько. – Как и ты сам.
– Наверно, – согласился селянин.
– Вот дать бы тебе по лбу за такие твои слова! – в сердцах высказался Онысько. – Чтобы ты надо мной не издевался!
– Ну, дай, – опять выразил согласие селянин. – На то ты и власть, чтобы всем давать по лбу. Это же так просто! А ничего другого ты все равно не умеешь.
Онысько хотел что-то возразить селянину, но лишь махнул рукой. Какое-то время он молча стоял, в задумчивости глядя на обгоревший угол магазина, затем подозвал к себе всех «ястребков» и милиционеров.
– Значит, такое дело, – сказал он. – Они приезжали сюда на подводах. Мыслю, подвод было не меньше десятка. Товару-то увезено много! А отсюда вопрос: куда они направились с тем товаром?
– Наверно, к болотам, – предположил кто-то из «ястребков». – Куда же еще? А там – перетаскали товар на себе в глубь болот. Им все сгодится – хоть мука, хоть галоши…
– Это – понятно, – согласился Онысько. – А, значит, лошадей с бричками они оставили на краю болот. В болота они их с собой не возьмут. Это – дело немыслимое. Там и человек-то пройдет с трудом, а не то что лошадь с бричкой. Значит, нам срочно нужно найти тех лошадей. Чьими бы они ни были, а найти. Во-первых, лошади – это… в общем, попробуй прожить в здешних краях без лошади! А во-вторых, они – это доказательство. Всем понятно?
– Понятно-то оно понятно, – в задумчивости отозвался кто-то из «ястребков». – Если только они их не постреляли, тех лошадей. А что – запросто! Зачем им теперь лошади? А надо будет, добудут себе других.
– Вот вы это и выясните! – жестко распорядился Онысько. – В общем, так. Все «ястребки» отправляются на поиск лошадей с подводами! Олекса, ты где?
– Я тут, – отозвался Олекса Цыганок.
– Бери бойцов, не забудьте про оружие и отправляйтесь! Ты теперь за командира. Из Евгена какой сейчас командир. Ищите коников! И найдите. Приказ ясен?
– Ясен, – сказал Олекса Цыганок.
– Тогда – ступайте! – махнул рукой участковый. – А я с милиционерами покамест буду разгребать другое горе. Его тут целая гора, этого горя.
– Значит, так, хлопцы! – вздохнул Олекса Цыганок. – Проверяем оружие, считаем патроны, подтягиваем штаны, чтоб по ходу их не потерять, и вперед, искать коников! Думаю, что далеко ходить нам не придется. Болота – вот они, рукой отсюда дотянуться можно. Да не забывайте по пути вертеть головами во все стороны и приглядываться к кустам! А то вдруг кто-нибудь захочет из них в нас пострелять… Ну, пошли, что ли…
«Ястребки» все были селянами и хуторянами, а любой селянин и хуторянин сызмальства без труда различит, когда и куда ехала подвода и какая животина в нее была запряжена – кони или волы, и пустой была бричка или груженой, и сколько раз подвода в пути останавливалась, и по какой причине она останавливалась. Это была элементарная крестьянская азбука. Поэтому хлопцы, читая эту азбуку, без всякого труда напали на след уехавших подвод.
– Я же говорю – к болотам они подались! – всматриваясь в еле видимые в траве следы от колес и копыт, произнес один из «ястребков». – Могу даже сказать, куда именно они направились. Скорее всего, к Панскому броду. Через него проще всего уйти в болота. Особенно если на тебе груз. Я и сам с отцом в прежние времена ходил сквозь него не раз.
– Ну, пошли тогда к Панскому броду, – согласился Олекса Цыганок. – Но только не гурьбой, как на гулянку! А то вдруг они устроили у брода засаду! Знают ведь, что мы пойдем по их следам… В общем, так. Гнат, Левко и Гаврило – вы разведка. Вы пойдете впереди. Да осторожно, перебегая от кустика к кустику! А мы – за вами. И если что, сигнальте. А там разберемся.
Гнат, Левко и Гаврило ничего не сказали, лишь молча кивнули, сняли с плеч винтовки и скрылись в кустах.
– Пошли и мы, – выждав несколько минут, сказал Олекса Цыганок. – Оружие всем держать наготове. И никому не курить. И не разговаривать!
До Панского брода разведчики добрались без всяких приключений. Подойдя к нужному им месту, они затаились в густом кустарнике и долго лежали там, не двигаясь, всматриваясь и вслушиваясь в тишину. Больше, конечно, вслушиваясь, потому что разглядеть что-либо сквозь заросли лозняка, ольшаника и осинника было делом почти невозможным.
– Сдается, нет там никакой засады! – шепнул наконец Гнат. – Все ушли в болота… И коней что-то не видно…
– А вот мы сейчас проверим – кто тут есть, а кого нет! – сказал Гаврило. – Есть один хороший способ…
Он нащупал увесистую палку и, привстав, швырнул ее в близлежащий кустарник. Кусты всколыхнулись и затрещали, из них с испуганным криком вылетели несколько птиц. Но это и все. Ни людских голосов, ни выстрелов в ответ не послышалось.
– Я же говорю – ушли они все! – сказал Гнат. – Да оно и понятно. Богатства – много, тут каждый человек на счету. Не оставлять же его на берегу, богатство-то… Ну так я вернусь к хлопцам и приведу их сюда. А вы пока покараульте. Оно хоть никого тут и нет, а все равно не помешает…
Вскоре к двум разведчикам с осторожностью стали подбираться другие «ястребки».
– Так никто и не отозвался? – спросил Олекса Цыганок у Левка и Гаврилы. – Вот и хорошо. Тогда выбираемся из этих кустов! Но осторожно!
По одному и по двое «ястребки» стали выходить на открытое пространство, примыкающее к болоту. Да, никакой засады, похоже, болотяныки и вправду не оставили, но зато вскоре «ястребки» увидели другую беду, которая, если разобраться, было, куда как хуже и страшнее любой засады.
– Хлопцы! – испуганно и растерянно вскрикнул кто-то из «ястребков». – Скорее сюда! Вот! И вот… Господи…
Прибежавшие на зов хлопцы увидели картину, страшнее которой, пожалуй, для крестьянина и быть не может – мертвых лошадей. Их было много, убитых коников, никак не меньше десятка. Неподвижными, страшными холмами они лежали тут и там, и над ними уже назойливо кружили лесные птицы.
– Они же их… они же их и вправду постреляли! – пораженно произнес кто-то из «ястребков». – Вот, выстрелом в ухо… Да как же так? Зачем… их-то? Звери…
– А ты что же, хотел, чтобы они тебе их вернули в живом виде, да еще и заплели для красоты красные ленточки в гривы? – свирепо оскалился Олекса Цыганок. – Да еще и спасибо сказали? Ну тогда жди! Дождешься…
– Но ведь кони… – не мог прийти в себя «ястребок». – У кого-то же они их забрали. Как же ему теперь жить, у кого они забрали коня?.. Ведь что же это за хозяйство без лошади?
– Осмотреть все вокруг! – продолжая свирепо скалиться, велел Олекса Цыганок. – Сосчитать всех убитых коней! Снять с них сбрую! Поискать, может, есть и живые кони… Поискать также и брички! К коням и бричкам прикасаться с осторожностью! А то вдруг они оставили под ними для нас гостинец! Все, хлопцы, идите.
Искать пришлось недолго. Всего было обнаружено одиннадцать застреленных лошадей. И три живые лошади. Отчего их не застрелили тоже, таким вопросом никто из «ястребков» не задавался, потому что это был бессмысленный вопрос. Было также найдено семь бричек. Пустых, конечно же, но зато целых. И тут у «ястребков» никаких вопросов не возникало. Брички бандиты не уничтожили по той причине, что это дело долгое. А они торопились уйти в болота с ценным грузом. Да и что такое бричка без лошади? Лошадь, она куда важнее брички. Потому бандиты и постреляли лошадей, а брички оставили.
– Берем трех коников за поводья и топаем обратно, – скомандовал Олекса Цыганок. – Доложим все как есть начальству, а дальше – поглядим. Все, в путь! – Он помолчал и добавил, обращаясь уже исключительно к самому себе: – Жалко, конечно, коников. И людей жалко. Всех жалко. Хотя те, кто пострелял лошадок, какие же они люди? Они даже не звери. Я даже не знаю, кто они такие…
Пока «ястребки» искали лошадей, участковый Павло Онысько встретился с председателем сельского совета Михайлом Хижняком. Надо было поговорить и решить, что делать дальше. Разговор происходил в сельском совете – длинном, приземистом здании из почерневших бревен, которое осталось в селе еще с польских времен. Но не успел разговор начаться, как в помещение молча вошел и уселся на лавку – напротив участкового и председателя сельсовета – Евген Снигур. Автомат был при Евгене, он лишь снял его с плеча и положил рядом собой. Ни Павло Онысько, ни Михайло Хижняк ничего на это не сказали и стали смотреть на Евгена с молчаливой растерянностью.
– И долго вы будете на меня смотреть? – усмехнувшись одними лишь губами, спросил Снигур. – Я-то пока еще живой… Вы ведь собрались, чтобы поговорить, что делать дальше, не так ли? Вот и я хочу поучаствовать в разговоре. Потому что этот разговор касается и меня – разве не так?
– Так, – кивнул Михайло Хижняк. – И тебя тоже, даже больше, чем всех прочих, поскольку ты – командир «ястребков». А только…
– Похороны будут завтра, – сказал Евген. – А сегодня – будут разговоры. И дела…
– Оно так, – согласился председатель сельсовета. – На все свой черед. Что ж… Так что будем делать? А ведь что-то делать – надо, потому что дальше будет только хуже! Те, которые прячутся в болотах, уже и сейчас полновластные хозяева во всем Заболотье! А что будет завтра? А что мы делаем? А ничего. Оттого они и чувствуют себя хозяевами, что мы – ничего не делаем. Павло, скольких бандитов вы обезвредили за последний месяц?
– Троих, – нехотя ответил Онысько. – Застрелили ночью…
О проекте
О подписке