Январь – май 1943 года

…Между прочим… сбивать самолеты противника – это не подвиг, это, так сказать, обязанность истребителя, наши будни…

Герой Советского Союза гвардии капитан Алексей Титаренко («Маэстро») – командир второй «поющей» эскадрильи, из кинофильма Леонида Быкова «В бой идут одни старики»

С 24 сентября по 31 декабря 1942 года 16-й гвардейский истребительный авиационный полк (гиап) под командованием гвардии батальонного комиссара Исаева в составе 229-й истребительной авиационной дивизии (иад) дислоцировался в тылу Закавказского фронта в Азербайджане на побережье Каспийского моря в авиагарнизоне Манас.

В октябре летный состав 16-го гиап был проверен по технике пилотирования и выпущен самостоятельно в полет на самолетах УТИ-4 и Як-7 (№ 0227, мотор М-105 ПА № 145100). Кроме тог о, параллельно проходило переучивание летного и технического состава, сначала теоретическое, на тяжелом и неповорот ливом, по мнению советских пилотов, американском самолете Р-40Е «Киттихоук», пришедшем на смену Р-40С «Томагаук». В помощь командованию гвардейской авиачасти из Баку для налаживания процесса изучения новой иностранной авиатехники прибыл инструктор старший техник-лейтенант Муратов Владимир Павлович.

26 октября у летного и технического состава, а также младших авиаспециалистов 16-го гиап были приняты зачеты по знанию новой материальной части. Гвардейцы-пилоты авиаполка Николая Исаева получили следующие оценки: «отлично» – капитан Покрышкин, старший лейтенант Речкалов, лейтенант Ершов, младший лейтенант Чесноков, старшина Бережной, сержанты Табаченко, Ижко, Никитин, Савин и Ефимов, красноармеец Степанов; «хорошо» – капитан Тетерин, старший лейтенант Искрин, лейтенанты Труд и Сутырин, младшие лейтенанты Соловьев, Вербицкий, Труд, старшины Голубев, Науменко, Мо чалов, сержанты Островский, Сапунов, Моисеенко, Воробьев, Чесноков. Шесть пилотов части (Федоров, Козлов, Паскеев, Фаддеев, Шагов и Воронцов), не оцененные комиссией, были в командировках и находились на излечении.

По итогам выполнения плана летной подготовки и командирской учебы за октябрь 1942 года первое место в 16-м гиап заняла 1-я авиаэскадрилья (аэ) (командир – гвардии капитан Покрышкин, заместитель командира по политчасти гвардии старший политрук Митяев), второе место – 2-я аэ (командир – гвардии капитан Тетерин, заместитель командира по политчасти гвардии старший политрук Барышев), третье место – 3-я аэ (командир – гвардии лейтенант Фаддеев, заместитель командира по политчасти гвардии старший политрук Воронцов).

Для практического освоения нового для советских пилотов самолета 1 ноября 1942 года по указанию командующего Закавказским фронтом 16-й гиап получил от 481-го иап «Киттихоук» Р-40Е (№ 1540 с мотором «Аллисон» V-1710-39 № 10477). Этот самолет был закреплен за 3-й аэ гвардии лейтенанта Фаддеева, который назначил экипаж и техсостав для его обслуживания. Командиром 16-го гиап было предписано, что в период учебных занятий и производства полетов на нем «командирам летающих эскадрилий выделять технический состав для помощи технику самолета для обслуживания».

На ноябрь гвардии батальонный комиссар Исаев поставил перед своими подчиненными задачу – «выпустить весь летный состав на самолете «Киттихоук», отлично отработать налет, расчет и посадку и технику пилотирования в зоне. Изучать новую материальную часть на отлично и грамотно эксплуатировать на земле и в воздухе».

Уже 2 ноября нижеперечисленный состав (майор Фигичев, капитаны Покрышкин и Тетерин, лейтенант Фаддеев, старшие лейтенанты Искрин, Паскеев, Речкалов, Козлов, Федоров, лейтенант Труд, старшины Бережной, Табаченко и Шагов, сержант Ершов), сдавший зачеты по знанию самолета «Киттихоук» с мотором «Аллисон», правила эксплуатации и технику пилотирования, был допущен командиром 16-го гиап к самостоятельным полетам на новом самолете.

В ноябре 1942 года 16-й гиап провел только 3 летные смены, причем полеты 26 и 27 ноября выполнялись на самолете У-2 (№ 100816 с мотором М-11-Г № 165180), полученном по указанию главного инженера Закавказского фронта генерал-майора инженерно-авиационной службы Родионова из 44-й полевой авиаремонтной мастерской (ПАМ). Этот самолет был закреплен за механиком звена управления авиаполка гвардии техникомлейтенантом Корницким.

Кроме того, значительное число техсостава было занято на подготовке мест проживания к зиме и не участвовало на занятиях по технической (химической и т. д.) подготовке.

В декабре, в соответствии с приказом командира 229-й иад № 0116 от 28 ноября 1942 года, командование 16-го гиап сумело организовать 12 летных смен (4, 6, 7, 9, 10, 14, 15, 17, 19, 20, 21 и 24 декабря) на самолете «Киттихоук» и УТИ-4. Второй УТИ-4 (№ 1521454 с мотором М-25В № 1913999) по указанию командира 229-й иад был получен исаевской частью из 484-го иап в первый день месяца. Однако прослужил он только полмесяца и 15 декабря был снова передан назад в 484-й иап, а в распоряжение 16-го гиап по указанию командующего 4-й воздушной армии (ВА) был передан прибывший после капремонта из 44-й ПАМ самолет УТИ-4 (№ 1521974 с мотором М-25В № 1913793).

Перед авиаполком гвардии батальонного комиссара Николая Исаева была поставлена основная задача – «выпустить самостоятельно летный состав на самолете Р-40Е». Больше всех летали пилоты 2-й и 3-й эскадрилий (командиры – Леонид Тетерин и Вадим Фаддеев), меньше – 1-й аэ, которой командовал Александр Покрышкин. Несколько летных дней руководителем полетов на аэродроме был лично командир 16-го гиап. Аэродромно-техническое обеспечение всех авиационных частей, дислоцированных на аэродроме Уитаж (п. Манас), осуществлял 443-й батальон аэродромного обслуживания (бао).

Вялотекущий процесс переучивания на новую авиационную технику, учитывая отсутствие достаточного количества самолетов, помещений для занятий, учебных агрегатов, а также капризы осенне-зимней погоды в Дагестане, должен был продолжаться до весны следующего года.

Однако к концу 1942 года в планах вышестоящего советского авиационного командования произошли изменения и программа переучивания на новую материальную часть для некоторых авиационных полков этого соединения, в том числе и 16-го гиап, командующим 4-й ВА была свернута.

Согласно приказу командира 229-й иад от 29 декабря 1942 года № 0153а 16-й гиап под командованием батальонного комиссара Исаева должен был до 31 декабря перебазироваться («сего числа убыть») на аэродром Аджи-Кабул в распоряжение командира 25-го запасного авиационного полка (зап) подполковника Индюшкина, где приступить к переучиванию на новую материальную часть – американский самолет Р-39 «Аэрокобра», получаемый ВВС РККА, так же как и Р-40, по программе ленд-лиза. Основанием для такого решения командира 229-й иад полковника Прокопия СтепаноOвича послужила полученная им шифротелеграмма № 6339/ш командующего 4-й ВА. Однако, как свидетельствуют сохранившиеся документы авиадивизии, приказ на перебазирование Николай Васильевич Исаев получил в штабе авиадивизии в поселке Избербаш (Дагестан) только 30 декабря 1942 года, причем лично в руки.

Для командира 229-й иад такое решение было явно не выстраданное – 16-й гиап не слыл «сладким пряником» для вышестоящего начальства, и он с радостью, наверное, передал его в распоряжение командира 25-го зап. Как указывал тот же полковник Степанович в своем недавнем приказе по дивизии от 17 декабря 1942 года № 0138:

«В 16-м гиап, где слабая дисциплина и расшатан воинский порядок, до сего времени процветают случаи пьянства с дебошем, нерадивое отношение к выполнению приказаний, поломки самолетов, вензаболевания, беспорядочное блуждание людей из полка по разным гарнизонам.

Большое количество аморальных явлений и низкой дисциплины в полку свидетельствуют о слабой партийно-политической работе в полку и подразделениях.

Командиры подразделений не руководят и не управляют своими людьми, не знают, где и чем занимается их каждый боец. Заместители командиров по политчасти своих людей не знают, настроение их не изучают.

В силу этого личный состав полка нередко предоставлен сам себе».

И это констатировалось дивизионным начальством, несмотря на то что командир и военный комиссар 16-го гиап не скупились на взыскания, начиная от дисциплинарных и заканчивая отправкой «злостных нарушителей» в штрафные части, за различные грубые нарушения воинской дисциплины, допущенные подчиненным личным составом во второй половине 1942 года.

Так что в новый 1943 год большое количество личного состава исаевской части, в том числе и командного, вошли «обвешанные, как новогодние елки», взысканиями и дисциплинарными арестами. Комдив таким образом приводил в чувство расслабившихся после фронта пилотов-гвардейцев. Помогал ему в этом и «знаменитый» 227-й приказ Верховного главнокомандующего, получивший громкое название «Ни шагу назад!».

Но наверное, для двоих военнослужащих 16-го гиап конец 1942 года принес и положительные эмоции. Это были Григорий Речкалов и Тамимдар Паскеев. Они 30 декабря приказом командующего войсками Закавказского фронта № 060/н были награждены орденом Красного Знамени, хотя Николай Исаев представлял в конце октября обоих своих подчиненных (командиров авиазвеньев) к награждению высшим советским орденом – орденом Ленина. Но командир 229-й иад и командующий 4-й ВА понизили «градус» награды обоим.

Гвардии старший лейтенант Паскеев Тамимдар Хасьянович (1919 г. р., татарин, в РККА с 1938 года, кандидат в члены ВКП(б) к середине октября 1942 года выполнил 273 боевых вылета. Участвуя в 15 воздушных боях, он сбил один самолет противника и пять – в составе группы.

Гвардии старший лейтенант Речкалов (1920 г. р., в РККА с 1938 года) был поощрен высокой правительственной наградой за лично произведенные в 1941–1942 годах 158 боевых вылетов, в которых он, участвуя в 26 воздушных боях, сбил четыре немецких самолета и в составе группы – два. Кроме этого, сухие строки наградного листа рассказали, что он «при штурмовке войск противника на реке Днестр 22.06.41 года был ранен в ногу и его самолет был поврежден. Чувствуя высокую ответственность перед родиной, он привел самолет на свой аэродром и отлично провел посадку». После этого воздушного боя для Григория Андреевича наступили долгие месяцы лечения и медицинской реабилитации; «отлучение» от фронта – направление в тыловую учебную авиачасть и благополучная, в конечном итоге, «самоволка» в родной, ставший уже гвардейским авиаполк. Кроме командира и начальника штаба 55-го иап, наверное, мало кто знал, что в придачу ко всем этим бедам Григорий Речкалов летал с лета 1941 года с приобретенным заболеванием – дальтонизмом. В мирной жизни пилот с таким диагнозом был бы немедленно списан с летной работы, но на войне каждый «штык» был на счету, а закаленный в боях и омытый кровью в воздушных схватках – вдвойне востребован! Это хорошо понимали и Виктор Иванов и Александр Матвеев! Не цветные, а серые фашистские кресты на вражеских самолетах в прицеле бортового оружия советского «Ишака», «Яка» или, начиная с 1943 года, «Аэрокобры» не мешали Григорию Андреевичу отлично сражаться с прославленными фашистскими асами и многих из них навсегда оставить на советской земле, территории Румынии, Польши и Германии!

Еще два военнослужащих 16-го гиап – два замполита авиаэскадрилий гвардии старший политрук Митяев и гвардии старший политрук Барышев также в канун нового 1943 года приказом 4-й ВА от 29 декабря 1942 года № 07/н были награждены орденом Красной Звезды.

Для Петра Митяева (1914 г. р., в РККА с 1936 года) это была вторая награда.

Первый орден Красной Звезды (приказ ЗКФ от 19.10.42 г. № 024/н) ознаменовал отличную работу Петра Алексеевича как парторга 88-го иап, где он служил с начала Отечественной войны. Для укрепления партийно-политической работы в братском 16-м гиап начальник политотдела 216-й иад направил («За хорошие организаторские способности и большую проведенную воспитательную работу по мобилизации личного состава полка на разгром немецких оккупантов т. Митяев выдвинут на должность комиссара эскадрильи гвардейского истребительного авиаполка») старшего политрука Петра Митяева в «хозяйство» Виктора Петровича Иванова, командира 16-го гиап – и он, прибыв в новую часть 10 июня 1942 года, пришелся ко двору. Особенно для нового командира части (после ранения в июле 1942 года гвардии подполковника Иванова В.П.) гвардии батальонного комиссара Николая Исаева. Два политработника – командир части и комиссар подразделения хорошо понимали друг друга. Наверное, Петр Митяев деятельно, наряду с гвардии старшим политруком Барышевым (1912 г. р., в РККА с 1934 года), бывшим одно время даже врио замполита 16-го гиап, участвовал в «деле Покрышкина» в августе – сентябре 1942 года. Но здесь стоить заметить, что довольно сомнительно предполагать, что это была его личная инициатива. Командирская вертикаль в полку была жесткая, ее поддерживали и начальник штаба, и другие заместители командира части, в том числе и секретарь партбюро авиаполка.

Перебазирование 16-го гиап происходило железнодорожным транспортом, с пересадкой в Баку. Старшим наземного эшелона был назначен замполит части гвардии подполковник Погребной.

По прибытии в город Аджи-Кабул (г. Кази-Магомед, Азербайджан), по приказу начальника гарнизона, личный состав 16-го гиап сначала проходил карантин в течение 14 суток и параллельно обустраивался на новом месте. В этот период городские отпуска, посещение «увеселительных мест», учитывая пристрастие многих гвардейцев к этому, и одиночные выходы военнослужащих части в город категорически запрещались.

Как покажет время, на аэродроме Аджи-Кабул 16-й гиап будет дислоцироваться до 2 апреля 1943 года, получая здесь личный состав, ленд-лизовскую материальную часть и проводя боевое слаживание на земле и в воздухе, готовясь таким образом к предстоящим в этом году боям в небе Кубани и Украины.

Уже 2 января 1943 года на основании приказа командира 229-й иад для дальнейшего прохождения службы в распоряжение командира 494-го иап (Як-1) Северо-Кавказского фронта убыл сверхштатный личный состав 16-го гиап. В их числе были четыре пилота: гвардии младшие лейтенанты Соловьев Леонид Данилович и Чертков Федор Николаевич, а также два гвардии сержанта – Ижко Андрей Мартемьянович и Воробьев Михаил Иванович. Кроме них были переведены в эту же часть 8 военнослужащих инженерно-технического состава.

Какова же дальнейшая военная судьба этих уже бывших летчиков 16-го гиап?

Как оказалось впоследствии, старший летчик 484-го иап (8-й истребительный авиационный корпус (иак) младший лейтенант Воробьев Михаил Иванович (1922 г. р., уроженец Орловской области, Суземского района, образование – 7 классов, в РККА с 1940 года, ВШП (6-й отдельный учебно-тренировочный авиационный полк (оутап) – 1942 год) погибнет в воздушном бою 27 августа 1944 года, с честью выполнив свой солдатский долг.

В июле 1943 года в госпитале от тяжелого ранения умер и летчик Ижко Андрей Мартемьянович (1921 г. р., украинец, образование общее – 10 классов, в РККА с 1940 года, ВШП (6-й оутап) – 1942 год). Он был похоронен на опушке леса в 1 км северо-западнее деревни Новая Балка Болдинского района Смоленской области. Извещение о его смерти было отправлено в Челябинский областной военкомат, для передачи скорбной информации его отцу, проживающему в Магнитогорске (ул. Профсоюзная, барак № 16, кв. 33).

Гвардии младший лейтенант Чертков Федор Николаевич (1915 г. р., уроженец Донбасса, г. Макеевка, образование – 7 классов, ВШП – 1935 год, в РККА – с 1934 года, на фронте с 22.06.41 г., беспартийный) прибыл в 16-й гиап из 6-го оутап в октябре 1942 года (приказ командира 229-й иад от 29.10.42 г. № 089) и был назначен на должность пилота. Летал на самолетах Як-1 и «Аэрокобра».

После убытия из авиационной части гвардии батальонного комиссара Николая Исаева, будучи уже летчиком 563-го иап 283-й иад (16-я ВА), он пропал без вести 9 июля 1943 года. Его следы нашлись после войны в документах немецкого шталага № 373. В них было записано, что пленение младшего лейтенанта 563-го иап произошло 9 июля 1943 года в районе Понари, а доставили его в лагерь для военнопленных 9 сентября 1943 года (лагерный номер – 5166); день его рождения – 21 декабря 1915 года, его довоенная профессия – электросварщик, фамилия его мамы – Гоголева, а проживала семья в Макеевке, по адресу: Советская колония, д. № 163/8. Так что все сходится. Но дальнейших сведений о судьбе Федора Николаевича нет.

Гвардии младший лейтенант Соловьев Леонид Данилович в 1942 году был уже опытным пилотом, летающим на самолете И-16 (налет на 19.09.42 г. – 170 б/в). Его успешная боевая работа была должным образом оценена полковым и дивизионным командованием. Например, по состоянию на октябрь 1942 года командир 229-й иад (приказ № 081) «…за успешное выполнение боевых заданий, за сбережение материальной части и безаварийность» поощрил денежным вознаграждением подчиненный летный состав. При этом командир 16-го гиап гвардии батальонный комиссар Исаев за 5 боевых вылетов получил 1500 рублей, штурман полка гвардии майор Крюков за 20 б/в – 3500 рублей, пилот гвардии лейтенант Соловьев – за 40 б/в – 5000 рублей.

Во втором параграфе этого приказа «за успешно проведенные вылеты на разведку расположения войск противника» два комэска 16-го гиап гвардии майор Фигичев и гвардии капитан Покрышкин за 20 боевых вылетов, выполненных каждым из них, получили по 2000 рублей.

Таким образом, гвардии лейтенант Соловьев выполнил боевых вылетов столько, сколько летали на разведку два лучших командира подразделения части, вместе взятые.

После 1943 года военные пути-дороги Леонида Даниловича прошли в составе авиачастей 11 иак 3-й ВА.

3 января с летным и техническим составом авиаполка начали проводиться теоретические занятия по изучению новой материальной части – американского самолета Р-39 («Белл», модель 14А) (английское название «Аэрокобра») и авиационного мотора «Аллисон», получившего в США обозначение V-1710-35, в экспортном для Великобритании варианте – V-1710-Е4.

До этого времени, в ноябре – декабре 1942 года, летно-технический состав 229-й иад (16-й гиап, 494-й иап, 484-й иап) проходил программу переучивания на самолете Р-40Е «Киттихоук». При этом на аэродроме Манас было выпущено, например, в 16-м гиап в самостоятельный полет 7 человек руководящего состава части: командир авиаполка гвардии батальонный комиссар Исаев, штурман части гвардии майор Крюков, помощник командира по ВСС гвардии майор Фигичев, командиры эскадрилий гвардии капитаны Покрышкин и Тетерин, гвардии лейтенант Фаддеев и командир звена – гвардии старший лейтенант Речкалов. Они в ноябре 1942 года произвели 15 полетов с налетом 22 часов 20 минут. Такой небольшой налет объясняется отсутствием самолетов. Летчики младший лейтенант Мошенский (484-й иап) и лейтенант Фаддеев (16-й гиап), как сказано в приказе командира 229-й иад, «невнимательно отнеслись к технике пилотирования, вывели из строя самолеты, чем задержали выпуск ост альных летчиков», кроме того, капризная погода поздней осени и начала зимы в Закавказье не располагала к производству полетов.

В группе летного состава 16-го гиап, начинавшего переучивание на «Аэрокобру», старшим был назначен командир 1-й аэ гвардии капитан Покрышкин, его заместителем стал командир 2-й аэ гвардии капитан Тетерин.