Цитаты из книг автора «Александр Снегирёв»

Александр Снегирёв Русская женщина © Снегирёв А., текст, 2015 © Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015 * * * – Что пишешь? – спросила жена. – Рассказ про русскую женщину. – То есть про меня? – Пока думаю. – А чего думать, ты разве знаешь хоть одну русскую женщину, кроме меня? Я взвесил этот неожиданный тезис и тотчас пришел к выводу, что в словах жены содержится сущая правда, кроме нее, я не знаю ни одной русской женщины. Ну, то есть кто-то на ум приходит из далекого прошлого, но воспоминания туманны. – Редакторам не национальность важна, а принадлежность к России, – сказал я, тотчас уловив в своих словах какую-то смутную, но существенную ложь. – Они хотят рассказ про местных женщин. Хоть черная, хоть узкоглазая, главное, что зарегистрирована в России и считает Россию своей родиной. Да и где теперь русских найдешь, только ты одна и осталась. – Тогда надо называть не «русская женщина», а «российская», иначе нечестно. – «Российская» не звучит. Мы задумались. Мысли жены угадывать не берусь, я же чувствовал досаду и вину за то, что не пишу, такой-сякой, о своей любимой и единственной, а думаю о каких-то шалавах, которые даже не русские вовсе. – Ты не пишешь обо мне, потому что не видишь всех моих достоинств, – нарушила тишину жена. Она успела надуться. Люди обижаются по-разному: одни выпячивают губу, другие поджимают, у третьих полыхают огнем глаза

инвалид – не просто тюрьма. Это тюрьма, которую себе строят те, кто за инвалидом ухаживает. Стены, которые они сами возводят между собой и миром.

Анны Козловой и Алисы Ганиевой. Люблю остроумные рассказы Анны Аркатовой и ее печальные стихотворения. Кое-что у Михаила Елизарова, кое-что у Андрея Аствацатурова. Прослушал аудиокнигу «Лавр» – не мог оторваться. Люблю Дмитрия Данилова, он – настоящий художник. Читал Захар

жизнь текла безостановочно, оставляя в прошлом то, что еще минуту назад было настоящим.

хотел добавить еще что-то, но понял, что становлюсь похож на психолога, уговаривающего стоящего на подоконнике самоубийцу. – Не правда ли, сегодняшний день оформлен совершенно в гамме Версаче? – то ли спросила, то ли сообщила Джулия. – Черный асфальт, желтые листья. * * * В клинике я ее навестил. Там все в застиранных халатиках бродили, и она тоже.

И сделается его церковь офисом самой уважаемой добывающей конторы, ресурс которой, в отличие от нефтяных и газовых, неисчерпаем.

Катерина была патриоткой, но сыну желала добра.

меня выплеснулась Москва. Она была повсюду за огромными окнами, вальяжно возлежала передо мной. У подножия величественных башен прошлых времен топтались некогда блистательные усадьбы. Здесь и там с хамоватой неуверенностью нуворишей торчали бруски свежих высоток, точечно вогнанные в прорехи уютных микрорайонов. Груды лачуг, когда-то казавшиеся новоселам хоромами, тонули в по-весеннему распоясавшихся парках. Небесная хозяйка размешивала свои предзакатные угодья, и громадные сгустки, норовя опрокинуть особо вознесшиеся сооружения, пропарывали нежные закатные животы о кресты и шпили.

видно, весна обостряет чувства не только влюбленных, но и начальства.

сделав выбор, признаешь путь, а любой путь ведет в одном направлении.