– Чего? – не понял Александр.

– Да, ничего. Напряги своё воображение и вспомни, каким ты был, когда у тебя не было тела.

Неожиданно Маша исчезла. Александр хотел повернуть голову, чтобы осмотреться, но головы не было.

«Ты здесь?» – подумал Александр.

«Здесь, здесь, – ответила Маша. – Ты готов?»

* * *

Когда Владимир подбежал к гаражу, тот уже был полностью объят пламенем. Владимир распахнул ворота, и из гаража прямо ему в лицо вырвался огромный столб чёрного дыма. На полу под верстаком Владимир увидел две торчащие ноги.

– Саня, ты жив? – крикнул Владимир, однако ответа не последовало.

Юноша набрал в лёгкие воздуха и нырнул в чёрные, как смоль, клубы дыма. Он на ощупь отыскал тело приятеля и поднял его. Если бы в обычной обстановке кто-нибудь попросил сделать это, то Володя просто посмеялся: Александр был раза в полтора тяжелее Владимира. Но в экстремальной обстановке Володя даже не заметил тяжести. Он, с приятелем на руках, выпрыгнул из гаража и пустился бежать. Правая нога зацепилась за какую-то проволоку и Владимир с Александром упали на землю.

Володя хотел встать, но раздались взрывы: пламя добралось до канистр, где оставался бензин от «москвича». Канистры взрывались, вылетали в ворота гаража и, искореженные, падали рядом с молодыми людьми.

– Господи, сколько же вас там? – вырвалось у Владимира.

Последняя канистра пролетела над головами и шлёпнулась рядом.

– Саня, ты живой? – опять спросил Владимир.

– Ой! – услышал он в ответ.

– Слава богу, а то я уж думал…

– Где Маша? – неожиданно спросил Александр.

– Какая Маша? – не понял товарищ.

– Как, какая? Та самая, которая прилетела вместе со мной с того света.

– Только этого не хватало! – испугался Владимир.

Александр открыл глаза и посмотрел на приятеля.

– У меня голова, ноги, руки, туловище на месте?

– Так и есть – ударился головой. – Володя стал осматривать и ощупывать голову приятеля.

– Всё, всё, больше не надо! – взмолился Александр. – Чувствую, что всё на месте. Мы где – на этом или на том свете?

– Я Владимир – товарищ твой!

– Я понимаю, что товарищ. Ты, товарищ, с какого сектора?

Послышался вой сирен пожарных машин. Пожарники осмотрели Александра и подошли к Владимиру.

– Что здесь произошло? – спросил офицер.

– Молния. Попала прямо в гараж.

Из подъехавшей скорой помощи вышли врачи и направились к офицеру.

– Единственный пострадавший, – кивнул головой офицер в сторону Александра.

– Ожоги, отравление? – спросил доктор офицера, склоняясь над больным.

– Здесь психиатр нужен, – пояснил офицер.

– Вас как зовут? – спросил Александра доктор.

– Александр.

– Это уже неплохо, – похвалил врач. – А где вы живёте?

– На этом свете я должен жить в армии, но так получилось, что приходится жить в гараже. А на том свете…

Александр задумался и вдруг понял, что не может сказать, где он живёт на том свете.

– Там нет адреса, – сказал он врачу.

– Это где нет адреса? – не понял доктор.

– На том свете. Собственно, того света нет вовсе, – стал объяснять Александр. – Тот свет – это этот свет. Просто, всё разбито на сектора.

– То есть как, это тот свет, это этот свет? – переспросил офицер.

– Вот только не надо вмешиваться, – тут же сделал замечание офицеру доктор.

– Вам просто не понять, – продолжал Александр.

– Нет, нет, он не поймёт, – согласился доктор, – он пожарник – его дело тушить пожары. Мы сейчас с вами пойдём и во всём разберёмся.

К Александру подошли два санитара, и повели его в машину.

– Что с ним? – спросил доктора Владимир.

– Редкий случай, – сказал доктор. – Раздвоение личности. Ему кажется, что он живёт и на этом и на том свете одновременно.

– Он поправится? – спросил Владимир?

– Надо надеяться, – ответил доктор. – Случай, как я вам говорил – сложный.

* * *

Каждый, кто хотя бы раз имел дело со съёмными зубными протезами, знает, что изготовление их – дело долгое и болезненное. Новые протезы начинают натирать слизистую оболочку рта, принося этим нестерпимую боль обладателю пластмассового изделия. Пациент вынужден несколько раз обращаться к врачу, чтобы осуществить так называемую подгонку. К физическим страданиям прибавлялись и нравственные: менялась дикция, которая восстанавливалась только через определённое время.

* * *

Философ продолжил читать свои лекции по марксистско-ленинской философии только после того, как ему изготовили новые съёмные протезы. Чтобы нагнать пропущенный материал, расписание составили так, что в аудитории размещали не одну, а две группы.

Студенты, которые прекрасно помнили, как расправился преподаватель с их товарищем, внимательно слушали лектора, но не потому, что их увлекал диалектический материализм, а с целью обнаружить какую-нибудь неточность, уцепиться за неё, вывернуть, и, тем самым, отомстить ненавистному преподавателю за своего собрата.

После тридцати минут напряжённой речи философ начал слегка подцыкивать и подшипливать. Протез, подобно острому ножу, впился в десну, и при каждом, даже очень лёгком движении челюсти, приносил жуткую боль. Преподаватель морщился, отворачивался, но всё равно не смог скрыть этого от аудитории. Сначала послышалось слабое хихиканье, а потом дело дошло до выкриков.

– Смотри-ка, как его от развитого социализма коробит! – донеслась до философа чья-то реплика.

Преподаватель замолчал, осмотрел аудиторию и покраснел, как рак.

– Кто это «сосал»? – строго спросил он.

Взрыв смеха содрогнул аудиторию.

– Я тьебуюпьекатить эти…

Далее преподаватель хотел сказать: «антисоциалистические выходки», но понял, что не в состоянии этого сделать.

Зато студенты всё прекрасно поняли. К хохоту прибавилось улюлюканье и свист.

Не дождавшись звонка, преподаватель выбежал из аудитории.

Студенты радовались своей победе, однако среди них был человек, который, хотя и присутствовал в аудитории, но в действительности там не находился.

– Маша, – трясла за плечо свою подругу Наташа, – очнись!

Маша посмотрела на подружку и удивлённо спросила:

– Где я?

– Уснула, что ли?

Маша отрицательно помотала головой.

– Ты что, не рада, что этому козлу отомстили за твоего Саню?

– Саню? – переспросила Маша. – А где Саня?

Маша посмотрела на подружку так, будто та специально где-то спрятала от неё Александра.

– Как это, где? – не поняла Наташа. – В армии. Где же ему ещё быть?

– В армии? А что он там делает?

– Как, что? То, что и все нормальные люди – служит Родине.

– Нет, в армии его нет и быть не может.

– А где же он может быть?

Наташе вдруг пришла в голову мысль, что у её подруги не всё в порядке с головой, но она тут же эту мысль отогнала от себя.

«Вот, что любовь делает! – подумала она. – Надо эти отношения разрушить, а то этот неудачник её до психушки доведёт».

– Скорее всего, он сейчас в больнице, – ответила Маша.

– А что он там делает? – не поняла Наташа.

– Он там ничего не делает. Это из него там хотят психа сделать.

Да, подружка, смотри, как бы он и из тебя психа не сделал. Я ведь предупреждала тебя: неудачник, он и есть неудачник.

* * *

Доктор прекратил задавать свои идиотские вопросы и оставил Александра одного.

– Отдыхайте, – сказал он, выходя из палаты. – Сейчас придёт сестра и даст вам успокоительного.

Как только дверь палаты закрылась, мозг «больного» стал лихорадочно искать выход из создавшегося положения. Он представлял то один вариант, то другой, но выхода всё равно не было.

«Господи, сейчас бы Машу сюда, вдвоём бы что-нибудь придумали», – подумал Александр.

Дверь открылась и в палату вошла сестра. На небольшой, изогнутойкюветочке она несла зловещий шприц.

«Сейчас колоть начнёт, и я действительно стану психом», – подумал Александр.

– Успокойся! Не буду я тебя колоть, – ответила сестра.

Александр поднял глаза и увидел перед собой Машу.

– Это ты? – не поверил он своим глазам.

– Я. А ты хотел, чтобы тебя накачали вот этим?

Она поставила кюветку на тумбочку и показала на большую ампулу.

– А что ты сделала с сестрой? – испугался Александр.

– Я ничего с сестрой не сделала. Я и есть самая настоящая сестра.

– Так ты сестра, или Маша?

– А что, сестра не может быть Машей?

Александр потряс головой. Так обычно делают в том случае, если хотят поставить мозги на место.

– Ну, давай, давай, вспоминай побыстрей, – стала торопить его Маша. – Ты, благодаря своему генератору, из нулевого сектора попал в первый и при этом умудрился сохранить информацию нулевого уровня на первом, а информацию первого уровня…

Маша вопросительно посмотрела на Александра.

– Ты помнишь, про первый сектор?

Александр вспомнил про мглу, про то, как был без тела и про Машу.

– Всё! Вспомнил! – обрадовался он.

– Теперь ты понимаешь, почему при переходе из одного сектора в другой, кроме истины, никакая информация не должна передаваться.

Александр отрицательно помотал головой.

– Ты только попробовал и сразу оказался в психушке.

– А ты? С тобой всё в порядке?

– Относительно, – уклончиво ответила Маша. – Моя лучшая подруга пообещала мне, что если я не перестану думать о тебе, то тоже стану психом.

– Это Наташка, что ли?

– Она.

– Эта Наташка сама псих, – возмутился Александр.

– Да нет, она то, как раз, нормальная, это мы с тобой слишком далеко зашли.

– Однако надо что-то делать, – перебил сестру больной.

– Я тут подумала немного и вот к какому неутешительному выводу пришла: все нормальные люди переходят из одного сектора в другой, не имея возможности менять информацию. Твоё гениальное изобретение позволило нам находиться в двух секторах одновременно. Чтобы процесс снова стал протекать естественно, нам надо уйти из нулевого сектора в первый, навсегда забыв про наше прежнее существование.

– Умереть, что ли? – недовольно спросил Александр.

– Да, в этом секторе именно так это и называют.

Александр сделал недовольную физиономию.

– В таком случае, – поняла его Маша, – нам придётся выкручиваться и там, и тут одновременно. Ты же изобрёл генератор, который открывает дорогу туда, а чтобы уйти оттуда – генератора нет.

– Нет. Про обратный путь я даже не подумал.

– Я думаю, ничего страшного с нами не произойдёт. Главное – это отделить мух от котлет и не передавать информацию из одного сектора в другой.

– Другими словами, надо жить, как жили и всё, – согласился Александр.

– Со мной никаких проблем нет, – сказала Маша, – а вот с тобой есть. Оставить всё без изменений, значит отдать тебя на съедение этим докторам.

– Если бы только это! – вздохнул Александр.

– А что ещё?

– А ещё, если меня найдут, то будут судить за дезертирство – это раз.

– А два? – испугалась Маша.

– А два – это Вовка. Он знает, что я сбежал с армии и жил в гараже. И если всё оставить развиваться естественным путём, то меня ждёт либо психушка, либо тюрьма.

– Хорошо, давай подправим чуть-чуть информацию.

* * *

Когда новобранцев привезли в войсковую часть, оказалось, что одного человека не хватает. Поиски по горячим следам ни к чему не привели, поэтому пропавший был обвинён в дезертирстве и объявлен в розыск.

Капитан, который был старшим в автомобиле, отделался замечанием, а вот об сержанта вытерли ноги все, кто только могли. И не избежать бы ему трибунала, если бы он не нашёл пятерых свидетелей, которые письменно подтвердили, что собственными глазами видели, как дезертир дал дёру в то время, как сержант отошёл от автомобиля на два метра, чтобы перекурить.

Всё кончается когда-то. Случай с беглецом забылся, и все занялись исполнением своих непосредственных обязанностей: милиция ловила дезертиров, а военные служили отечеству, не щадя живота своего. За следующей партией новобранцев послали того же капитана и того же сержанта.

На этот раз никаких сюрпризов не было. Капитан прощался со своей зазнобой ровно двадцать минут, а новобранец прекрасно успел сбегать вгастроном, чтобы купить для сержанта две бутылки водки и три бутылки пива. Однако далее произошли некоторые изменения:

Проезжая мимо гаражей, автомобиль завизжал тормозами и резко затормозил. Раздался взрыв. В воздухе мелькнул какой-то предмет. Он ударился в ветровое стекло автомобиля и обдал всю машину пламенем.

– Воздух! – вырвалось у капитана по привычке.

Офицер выпрыгнул из кабины, распластался на асфальте и закрыл руками голову.

– Из машины! – скомандовал сержант.

Из кузова как горох посыпались новобранцы. Они падали на землю и, как капитан, закрывали руками свои головы.

После очередного взрыва новобранец, лежавший рядом с сержантом, вскочил и побежал в сторону горящей машины.

– Смирнов, назад! – крикнул сержант, но новобранец не слушал его.

Он юркнул в кабину, вытащил огнетушитель и стал сбивать пламя с машины. Капитан поднялся с земли и подбежал к сержанту.

– Новобранец знает лучше, чем вы, как действовать на пожаре!

Сержант вскочил и начал куском брезента сбивать с машины остаток пламя.

– А ну, ребятушки, помогай! – кричал он.

С огнём справились быстро. Сержант построил новобранцев и пересчитал их.

– Одного нет, – доложил он капитану.

– Да вот же он! – указал новобранец на фигурку, бежавшую в сторону гаражей.

– Удрал! – крикнул сержант.

– Сам-то ты удрал, – проворчал капитан. – Если бы не он, сейчас бы так рвануло, что от нас и мокрого места не осталось! Ты оставайся с новобранцами, а я пойду к нашему герою.

– Есть! – ответил сержант.

Когда капитан подошёл к гаражам, врачи усаживали Александра в машину.

– Это наш! – сказал капитан доктору. – Что с ним?

– Похоже на сильное сотрясение мозга, – ответил доктор.

* * *

После того, как капитан доложил о случившемся начальнику штаба, тот долго ходил по кабинету и о чём-то думал. Подполковник подошёл к сейфу, вытащил из него какие-то списки и начал сравнивать их с другими списками.

– Так как ты говоришь фамилия этого героя? – переспросил подполковник.

– Смирнов, – ответил капитан. – Я в рапорте всё указал.

– А как фамилия нашего дезертира?

– Тоже Смирнов, – ответил капитан уже не так бойко. – Может быть, они однофамильцы?

Подполковник протянул капитану списки, которые он вытащил из сейфа.

– Это перечень новобранцев, которые должны сегодня прибыть в расположение части. Как видите, здесь нет никакого Смирнова. А вот списки, в которых фигурирует Александр Смирнов, но он, как вам известно, не доехал до части, дезертировал и был объявлен в розыск. Как имя вашего героя?

– Александр, – еле выговорил капитан.

– Что же, в таком случае, получается?

– Получается, что он никуда не бежал.

– А как он мог появиться в этой машине, если в военкомате он в неё не садился?

Капитан, видимо так был поражён сообщением начальника штаба, что, забыв устав, без разрешения осел на стоящий рядом стул.

– Кто сообщил, о факте дезертирства? – спросил подполковник.

– Сержант Свиридов, – ответил капитан.

– А кто был в кузове вместе с новобранцами, когда это случилось?

– Тоже сержант Свиридов.

– Ваша информация о побеге основана на единственном источнике – сержанте Свиридове, – заметил подполковник.

– Но я опрашивал бойцов, которые были в машине, – попробовал оправдаться капитан.

Подполковник подошел к капитану, сжал ладонь в огромный кулак и подставил его к самому носу капитана. Тот, не ожидая этого, выпучил на начальника штаба глаза и поднялся со стула.

– Вот и у сержанта был отличный аргумент заткнуть рот любому бойцу.

Подполковник убрал из-под носа собеседника кулак и показал глазами на стул. Капитан снова сел.

– Надо поговорить с этим Смирновом.

– Это невозможно, товарищ подполковник.

Начальник штаба непонимающе посмотрел на капитана. От этого взгляда тот снова поднялся со стула.

– Я уже пробовал это, но у больного, – капитан покрутил пальцем у виска, – проблемы с головой.

– Он, что, чокнулся?

– Так он вроде нормальный, но иногда заговаривается. Врачи говорят, что это раздвоение личности. Короче, верить его словам нельзя: он навыдумывает того, чего не было и сам в это поверит.

– Тогда сделаем так, – задумчиво сказал подполковник. – Надо загнать сержанта в какую-нибудь командировку, чтобы он не имел контактов с бойцами, и снова допросить бойцов.

– Но если они снова…