После короткого совещания весь экипаж, включая и биороботов, занял свои места согласно взлётно-посадочному расписанию звездолёта. Все системы и отдельные агрегаты «Небесного Чертога» функционировали в штатном режиме. Их работу обеспечивал искусственный интеллект, ласково называемый экипажем Малышка. Но и серые во главе с Гвеном не расслаблялись. Каждый из биороботов отвечал за свой участок контроля и наблюдения за мельчайшими изменениями заданных Малышкой режимов.
Гвен тоже был подключён к этой работе. Но у него имелись и иные функции. Помимо визуального наблюдения за многочисленными панелями и табло, помогающими свести различные потоки цифр в общую картину, главный инженер-клон настраивался интуитивно. Данные способности у Гвена, точнее у его прототипа, развились ещё во время жизни на Корусе. Верховный правитель и жрец планеты всегда предугадывал те или иные события, которые потом и случались в реальной жизни. Именно он предсказал появление у Коруса кораблей жестоких карликов. Гвен послал тогда экстренное сообщение на Дарию. Но руководители соседней высокоразвитой планеты не придали особого значения интуитивному озарению Гвена. Дело в том, что приборы, расположенные в Дальнем Космосе на особых станциях-маяках, не зафиксировали ничего подозрительного. Но всё-таки к наблюдательной экспедиции на Корус дарийцы стали готовиться. Налёт «пожирателей планет» оказался внезапным и жестоким. Но корусийцам ещё повезло. Незадолго до этого неслыханного ранее по дерзости нападения патрульный корабль дарийцев «Солнечный Луч» успели оснастить новым оружием. Патрульное судно способно было облучить любого потенциального врага мощным аннигиляционным выбросом энергии. Делалось это, как говорится, на всякий случай – вдруг соседи из дальних звёздных систем окажутся настоящими дикарями? Гипотетические варвары, возможно, не будут знать ни основ истинной цивилизации, ни Законов Космоса, которые почитались Содружеством Независимых Цивилизаций.
«Солнечный Луч» подоспел вовремя, хотя к тому времени карлики сумели произвести масштабное уничтожение большинства биоресурсов несчастной планеты, а также и самих корусийцев. Флотилия Дарии довершила разгром «пожирателей». Было захвачено даже два пиратских корабля, которые затем тщательно изучили. В результате дарийцы поняли, почему карлики сумели так легко обойти все станции слежения Дальнего Космоса.
Спустя около сорока лет корусийцы во главе с Гвеном начали вновь обустраивать свою родную планету. Это им в итоге удалось. Гвен стал народным героем Коруса, о котором воспрявшее духом население планеты слагало легенды.
Но и на Дарии хорошо помнили о возможностях и умениях заслуженного предводителя родственного дарийцам Коруса. Ещё перед уходом Гвена с физического плана ему было предложено продлить свою жизнь в материальном теле в виде… клона. Дарийцы соблазнили старого корусийца возможностью участвовать в звёздных экспедициях. После недолгого раздумья он согласился на такой поворот судьбы, к тому же прекрасно понимая, что его, Гвена, сильнейшая интуиция может оказать действенную помощь кораблям Звёздного Флота фактических спасителей Коруса…
На огромном пространственном экране командирской рубки «Небесного Чертога» появилось «лицо» Малышки. Искусственный интеллект детским приятным голосом напомнил командиру корабля:
– Пора стартовать…
Любомир отозвался:
– Спасибо, Малышка!
И по всем отсекам звездолёта прозвучал его твёрдый начальственный голос:
– Готовность номер один!.. Первый помощник, включить двигатели на малую мощность!
– Двигатели включены! – доложил первый помощник.
Весь экипаж ощутил лёгкую, еле уловимую дрожь «Небесного Чертога».
Взлёт и посадка звездолёта на Дарии осуществлялась на гравитационных двигателях, не наносящих вред природе. Кроме того, космодром был около трёхсот лет назад расширен. Для этого в пустыню, выбранную под старт и посадку мощных звездолётов, пригласили корусийцев. Жители родной для Гвена планеты телепатически предложили всем без исключения насельникам этих мест покинуть очерченный специалистами-телепатами периметр.
Это было незабываемое зрелище: не только крупные и мелкие животные поспешили в новую локацию, мысленно указанную им корусийцами, но и… насекомые! Экология космодрома и близлежащих окрестностей не была нарушена.
Тем временем дрожь корабля прекратилась, гравитационные двигатели «Небесного Чертога» уже вышли на заданную мощность.
– Есть полная предстартовая готовность! – доложил первый помощник.
– Малышка, как параметры? – поинтересовался Любомир.
– Вполне оптимальные!.. – откликнулся искусственный интеллект.
– Взлёт!.. – приказал командир звездолёта.
«Небесный Чертог» медленно и совершенно бесшумно поднялся над раскинувшейся в пустыне громадой космодрома, очертившего свои границы разноцветными огнями.
Яшка, порядком нагрузивший на лесной поляне своё объёмистое чрево сочной молодой травой, медленно вёз хозяйку-наездницу к Заповедной Долине. Солнце уже вывалилось выше деревьев и светило вниз во всю свою мощь. Правда, оно было ещё весенним и поэтому не взбиралось на самую верхотуру небосклона. И оттого в сосновом бору, где тянулись ввысь стройные «корабельные» сосны, несколько потерялось.
Лось попытался было отведать на ходу немного вкусного и полезного мха ягеля. Мария вначале даже рассердилась на него за эти попытки. Но потом девушка вошла в положение животного: трава, конечно, хорошо, однако полезные свойства ягеля никто не отменял. Она соскочила с лося и произнесла извиняющимся голосом:
– Попасись, верный друг Яков. Но недолго, иначе мы с тобой попадём домой только к вечеру.
Мария подобрала поводья, закинула их на седло и надёжно закрепила, чтобы они не мешали лосю. Яшка, обрадованный тем, что ему разрешено вполне официально продолжить «пир живота», принялся пастись без малейшего промедления. Ну а имя Яков звучало в лосиных ушах как некий добавочный, но вполне приятный бонус, заработанный в трудах праведных на благо любимой хозяйки.
Мария легла на спину, раскинув в блаженстве единства с природой руки и ноги. Девушка отстранённо вглядывалась в синь весеннего неба, туда, куда устремили свои вершины стройные сосны. Яшка вынужден был отойти в сторону, благо ягеля в бору было предостаточно.
Но девушка недолго лежала просто так, без всякого дела, в блаженной прострации. Она вспомнила о своём прапрапрапрадедушке с очень большой порцией сердечной теплоты. Мария всегда любила полновластного хозяина Шайтан-камня. Далёкий пращур с самого раннего её детства оберегал девочку-амазонку. Однажды Маша, по обыкновению покоряющая скалы родной долины, сорвалась. Семилетний ребёнок наверняка разбился бы, но в самый последний момент Маша была подхвачена неведомой силой. Когда она пришла в себя, то перед собой увидела рассерженного Кулькатли.
– Ты что, красна девица, вообще опупела? – совсем неприветливым голосом спросил Кулькатли.
– Опупела?.. – недоуменно спросила Маша, ещё окончательно не придя в себя после неожиданного падения и, главное, спасения. К тому же она впервые услышала такое слово. Только сейчас девочка осознала возможные последствия своего неумелого, несконцентрированного скалолазания. Об умении максимально сконцентрироваться Маше постоянно твердили и мама, и Гвен, фактически заменивший ей умершего отца. Более того, они постоянно учили Машу тому, как входить и пребывать в состоянии осознанности – это один из краеугольных камней любого вида магии и эзотерической практики.
– Извини, дедушка! – прошептала девочка, окончательно приходя в себя. – Я… просто не рассчитала…
– Она, видите ли, не рассчитала!.. – возмущённо фыркнул Кулькатли. Потом он сменил гнев на милость и предложил Маше свою помощь в овладении этой самой осознанностью.
– Ты, Машенька, должна прежде всего ощущать себя частью природы: землёй, камнем, растением, животным. Видишь ворону, сидящую вот на том дереве? – спросил пращур.
– Вижу.
– Ощути с ней полнейшее единство. Ты – это она. А она – ты!
У девочки данный приём получился не сразу. Бывший шаман настойчиво, но терпеливо помогал ребёнку в нелёгкой магической практике. Маша явственно чувствовала, как Кулькатли буквально ведёт её сознание к молоденькой вороне, сидящей на одной из ветвей берёзы.
Девочка буквально «прилипла» к птице. Она ощутила саму себя приводящей в порядок перья на птичьей грудке. Более того, показалось, что у неё выросли такие же крылья, как у вороны. Маше захотелось вспорхнуть с берёзы и лететь, лететь…
– Не увлекайся! – услышала она строгий голос пращура, сидящего рядом с ней на крупном камне. – Войди в разум вороны.
– Она радуется утреннему солнцу и ещё очень хочет кушать.
– Молодец, внучка! – похвалил Кулькатли умение ребёнка сконцентрироваться.
Дух Шайтан-камня, воплощённый ради контроля и спасения Маши в физическом слое, погладил маленькую амазонку по голове, окаймлённой длинной русой косой. Его астрально-эфирная ладонь была чрезвычайно мягкой и тёплой, совсем как у мамы Люды.
– А теперь попробуй войти в моё сознание, – предложил Кулькатли.
– Разве мне это можно сделать? Мама говорила, что такое у неё получилось только в двенадцать лет.
– Я уверен, внучка, что ты намного опережаешь свою покойную родительницу в развитии!
Ого!.. Мама Людмила была для Маши, казалось, недосягаемым авторитетом. Как жаль, что она так рано ушла в Пещеру Вечного Покоя…
– Попробуй, не дрейфь! – засмеялся трескучим смехом старый шаман.
Это был вызов, и Маша решила принять его. Она настроилась на духа Шайтан-камня, пробираясь потихоньку своим сознанием в астрально-эфирную голову Кулькатли.
– Ну… вижу, у тебя получается. О чём, внучка, я думаю?
– О том, что солнце стало сильно припекать твою голову, дедушка! – ответила девочка.
– Верно! – обрадованно произнёс дух места. – Из тебя, Машуня, получится прекрасная, очень продвинутая амазонка. И твой муж будет полностью соответствовать тебе.
Муж… Выходит, Кулькатли уже тогда хорошо представлял будущее Марии. Ещё бы!..
Как говорил иногда Гвен, когда речь заходила о бывшем шамане:
– Чего бы ему всё не знать? У Кулькатли голова астральная, а это значит, всевидящая, умная.
– Ум даётся не по этому признаку, – возражала мама.
И между Гвеном и мамой Людой разгорался нешуточный спор. Как всегда в таких случаях, побеждала мама, но и Гвен старался особо не перечить потомственной амазонке. Более того, как сейчас понимала Мария, корусиец намеренно отдавал пресловутую «пальму первенства» Людмиле. И теперь повзрослевшая амазонка Маша подозревала: не было ли в отношениях Гвена и её мамы чего-то, что делало представительницу Земли и корусийца единым целым? Помнится, девочка Маша даже как-то спросила об этом у Малышки. Виртуальная помощница настолько натурально и удивлённо выкатила на лоб глаза, что земная девочка отбросила свои подозрения. К тому же ни мама, ни Гвен не имели привычки допускать сознание Маши в своё собственное. Но именно «дядя Гвен» научил девочку всему тому, что умел делать сам. Юная амазонка вскоре общалась не только с животными, но и с насекомыми и растениями!..
А мама Люда успела до своего ухода передать дочке былины и сказания о могучем племени древних женщин-воительниц.
Да!.. Славные были времена! О них мама часто вспоминала. Вечерами, когда Людмилу ещё не скрутила болезнь, рассказывала о былом величии её, Машеньки, далёких предшественниц.
Деяния амазонок в «те далёкие времена» кое-кому были совсем не по душе. Жестокие всё-таки тогда были эти воинственные дамы. Но род свой те полумифические прародительницы восполняли исправно!..
А что, если и впрямь настала её, Марии, пора выходить замуж?
После этой простой, казалось бы, и очевидной мысли девушка ощутила сладостное волнение. И никаких «если»! Надо приближать то, что неизменно когда-либо вторгается в жизнь каждой амазонки.
Девушка вскочила на ноги. Бедный сохатый с явным сожалением подумал было: «Прощай, вкусный, сочный и весьма полезный ягель». Но хозяйка успокоила его движением руки, мол, продолжай… Она вытащила из кармана джинсовой куртки телефон, включила его и принялась внимательно рассматривать Быстрова. Сразу же определила: высок, строен этот Дмитрий и вовсе хорош собой. Сердце Марии сладко замлело. Но спустя некоторое время она увидела, как лицо её избранника сначала подёрнулось лёгкой рябью, а затем… исчезло! Вместо Быстрова, к тому же олицетворяющего родственную душу, на девушку глядело совершенно другое лицо.
– Что за наваждение! – вскричала амазонка, окончательно испугав лося.
Животное перестало есть мох и подошло к Марии.
– Смотри, Яшка! – с видимым волнением произнесла наездница. – У моего будущего мужа совершенно изменилось обличье!
Лось тоже ничего не понимал. Но, чтобы хоть как-то успокоить Марию, он ткнулся ей в плечо губами и что-то совсем невнятное прошелестел ими.
О проекте
О подписке