Уши у этой истории очень длинные…
Алла и Клара – две сестры-близняшки – были очень красивы, но этого никто не замечал. Причина – в их ушах.
– Как будто великолепный мастер, лепивший нас, устал и присел отдохнуть, доверив завершить работу неумехе-подмастерью, – говорила Алла.
– Уши ему оторвать, тому подмастерью! – поддерживала ее Клара.
И обе вздыхали.
Надо признать, было из-за чего: их лица, столь прекрасные в профиль, в фас уродовали длинные, бесформенные лопухи. У Аллы – чуть большего размера, за что её в школе прозвали “Большие уши”. Клару величали “Малые уши”, но ей от этого было ничуть не легче: они все равно куда больше обычных.
И хорошо бы, если бы их головы венчали “благородные эльфийские удлиненные”, как фильме про Властелина Колец, так ведь нет: лопухи они и есть лопухи…
Со временем, когда они стали девушками, то научились маскировать свой природный изъян волосами, но комплексы остались.
Как и особенное отношение к ушам вообще.
Особенность эта заключалась в том, что при оценке других людей Алла и Клара пользовались одним-единственным критерием: их ушами.
– Этот лаптем море выхлебает, – говорила, бывало, Алла, разглядывая мощные ушные раковины какого-нибудь прохожего, и Клара только кивала: “Локаторы на пять!”. И посторонним было непонятно: восхищаются они слуховыми приборами, дарованными природой этому человеку, или высказывают неодобрение…
Если верить сонникам, увидеть во сне чьи-то уши – это предупреждение: кто-то будет придирчиво выслушивать каждое ваше суждение, стремясь найти повод для того, чтобы вас оскорбить. Близняшки видели самые разные уши в своих снах постоянно, и сонники не читали.
Если верить науке, уши мы используем не только для слуха, но и для равновесия. И правда: нашлись такие уши, которые лишили наших девушек равновесия. Обеих сразу.
Лёха – молодой человек, которому они принадлежали, не представлял из себя ничего особенного с общепринятой точки зрения: светловолосый, роста среднего, слегка прыщав, не очень умён, но самонадеян… в общем, обычный семнадцатилетний парень. Но для парочки наших красавиц, которым тоже к тому времени исполнилось по семнадцать, он сразу стал предметом обожания.
– Боже, – воскликнула Алла, глядя на его ушные раковины, – я хочу от него дочку!
– Ты разглядела барабанную полость? Ты видела, какой там лабиринт? – поддержала её сестра. – И заметь: не уродует эту красоту наушником.
(Они обе терпеть не могли плейеры).
В общем, Лёха и опомниться не успел, как был “взят в оборот”. Нисколько не смущенный от счастья, привалившего на его юную голову, он старался ухаживать, как мог… вот только никак не удавалось ему сообразить, за кем же из прекрасных сестер он ухаживает: как мы уже говорили, единственное их отличие было в длине ушей, но в такие интимные подробности Алла и Клара парня, конечно, не посвящали…. Кончилось это тем, чем и должно было кончиться: беременностью обеих.
Они были этим вполне счастливы, Лёха – в шоке.
Незадолго до родов (как водится, сроки у них были одинаковые), Лёхин шок плавно перешел в панику, которая привела его в единственное место, где молодой человек может вполне законно решить с помощью государства навалившиеся на него проблемы: в военкомат.
Когда девушки рожали, молодой папаша вполне успешно проходил “учебку”, старательными каракулями выводя ответы на их нежные письма, когда кормили дочек (обе родили дочек!) – он попал в Чечню, а когда дочкам исполнился год, пропал без вести.
У юных девушек, даже если это молодые мамы, природная прагматичность всегда соседствует с авантюризмом, присущим возрасту.
Алла, нянчившая маленькую Клару (ушки у девочки были просто превосходными), заявила:
– Я поеду в Грозный.
Клара, любовавшаяся не менее прекрасными ушками своей маленькой Аллы, поддержала её:
– И я поеду в Грозный. Такие уши не должны пропадать!
И обе они принялись вспоминать прекрасные Лёхины уши: маленькие, нежные. Правое (по договоренности – Аллино) – с красивым узором родинок возле мочки, и левое (соответственно Кларино) с родимым пятнышком в глубине ушной раковины.
…Их мама – ещё молодая и красивая женщина (уши ее говорили о твердом характере владелицы) пришла в ужас от решения дочерей и нашла много очень веских аргументов “против”.
– Вдвоём не сорваться, – констатировала потом Алла.
– Будем тянуть жребий, – вздохнула Клара.
И ехать выпало именно ей.
“Волосатые уши дагестанцев внушают мне ужас, – писала она сестре из Моздока, – а немытые раковины генерала Клюева – это просто кошмар какой-то!”.
Алла тайком утирала набежавшие слезы.
…Чеченский бригадный командир Асланбек Мухоев, герой Первой Чеченской, был молодой, наглый. Подбородок он не брил, зато брил голову. Других моральных устоев кроме “чести чеченского мужчины” не имел. Был жесток, любил деньги и хорошую еду. Врагам внушал ужас, друзьям – почтение. А вот Кларе он внушил любовь с первого взгляда: увидев его мужественные уши, она бесстрашно подошла к нему и сказала без всяких экивоков: “Рожу тебе сына!”.
Тот был удивлён, но не протестовал. Свое ближайшее окружение, считавшее Клару “шпионкой”, приструнил, а к ней приставил телохранителя из самых преданных.
О Лёхе она и думать забыла.
А спустя пару месяцев, когда плод в её чреве уже потихоньку наливался яблочком, она как-то спросила нежным голоском у безмерно уставшего, но настроенного благодушно, Асланбека:
– Правда, что ты собираешь ожерелье из ушей своих врагов?
– Правда, – ответил тот. – Но это не твоё дело, женщина!
И в тот же миг она заметила у него кроме великолепных ушей ещё ровно две вещи: связку ключей на поясе и бороду, отливавшую синевой.
Через полчаса, когда он захрапел, Клара подобрала нужный ключик к одному из шкафов и с замиранием сердца разглядывала ожерелье высохших и сморщенных ушных раковин. Большинство их внушали омерзение, некоторые были… любопытны, а одни… она не спутала бы ни с какими другими: на правом был красивый узор родинок возле мочки, а на левом – родимое пятнышко в глубине ушной раковины.
Некоторое время она размышляла, а потом начала действовать с поразительным хладнокровием. Чеченский кинжал ушел в горло Асланбека почти по рукоятку, а она в это время закрывала его уши руками, чтоб не забрызгались кровью. Когда он затих, она с хирургической точностью отделила их от головы бригадного командира и нанизала на кожаную полоску рядом с ушами Лёхи.
…О том, как она выбралась, слагались легенды.
Перед сестрой она отчиталась коротко: “Вывез человек с правильными ушами”. Той было этого вполне достаточно.
Как выяснилось позже, она допустила всего одну ошибку: родила от Асланбека девочку, а не мальчика.
Впрочем, эта девочка была достойна ушей своего отца. На удивление всем, она выбрала для себя военную карьеру и в Первую Марсианскую была удостоена Ордена Земли за мужество. Для себя с той войны она привезла мужа-полковника, а мамочкам – целую связку мохнатых инопланетных ушных раковин для коллекции.
– Слушай, Сень, а это тема!
– Ты серьёзно?
– Без базара, старик!
Сеня просто расцвёл, разгладил, разделив на две половины, окладистую рыжую с проседью бороду.
Скромно добавил:
– Немножко совершенствовать надо…
Доморощенный Кулибин любовно погладил свое детище: гибрид «железной маски» с небольшим пылесосом. Агрегат тут же откликнулся на ласку: высунул розовый, длинный, на конце немного раздвоенный язык.
– А зачем он раздвоенный? – уточнил я.
Сеня густо покраснел:
– Ну это… Маньке так больше понравилось… в результате испытаний.
На секунду я онемел.
– Так это… это для нее?
Сеня покраснел ещё гуще:
– Так это… Ну, в общем, ты ж знаешь: моложе она меня на двадцать годков. Ей эти… как их там… кунилингусы подавай. А я, понимаешь, ну… это. Не любитель таких фокусов. Так вот, чтоб к молодым не бегала…
Ошарашенно я спросил:
– Погоди, погоди, Сень, а как же это… Он же говорит на пятнадцати языках… Коран может истолковывать и ещё это… как его…
– Тссс! – Сеня подмигнул заговорщически, – Это для отвода глаз. В языке это не главное.
Манька подтвердила.
Спинка подломилась. Я оказался на полу, и перед моими глазами были не только световые круги, характерные для легкого сотрясения, но и офигительно длинные ноги.
Потом (уже некоторое время спустя) спинка подломилась у неё, и её ноги оказались не только замечательно длинными, но и… В общем, не суть.
Тут дело в другом: когда я, уже закончив пертурбации с ногами, нежно гладил шелковистые нежные волоски на её спинке, мой взгляд упал…
Да… забыл рассказать: происходило всё это у нее дома, на замечательно мягком диване, но мне (до поры до времени) было не до разглядывания обстановки: другим был занят, а тут вот разглядел.
– Что ЭТО, Фифочка? – спросил я у неё, вне себя от изумления, показывая в угол комнаты.
– М-рр, – ответила она, – не отвлекайся, дорогой.
Но я настаивал. Она взглянула и пояснила недоуменно:
– Ну, кресло.
– Сам вижу, что кресло. Но его СПИНКА!
Нет, спутать это кресло было невозможно: оно было единственное в своем роде, можно сказать самый загадочный артефакт нашего времени, ни больше ни меньше!
– Но это же кресло капитана Звезданутого!
Если есть в наше время герой, сравнимый по популярности с Гагариным, то это он – капитан Звезданутый. Человек, не только решившийся в одиночку бросить вызов армаде космических кораблей Пришельцев, но и победивший их! Герой Земли под номером Один! Гастелло мирового масштаба!
Впрочем, про капитана Звезданутого все знают: он на своем корабле ворвался в центр армады кораблей противника, аннигилировался вместе с ними и спас Землю. Но я вовсе не хочу тут трепать и без того всем известные исторические факты, речь о его кресле, ставшем легендой.
Как известно, у Звезданутого на Земле были враги – из своих, из людей, которые считали его методы слишком жёсткими. Незадолго до его героического десанта они, пытаясь устранить бесстрашного капитана, сломали ему позвоночник в пяти местах. Но герой сделал для себя на заказ особое кресло, на спинке которого были крепления, позволявшие ему – инвалиду – управлять огромным космическим кораблём.
После его подвига, когда он аннигилировал себя и врагов, по слухам, пропало всё… кроме этого кресла, которое вдруг начало появляться в самых неожиданных местах: то в Президентском дворце, то посреди лужайки у Белого дома, то в джунглях Колумбии… Узнавали его по необычной спинке, голографическое фото которой вошло во все сайты по истории… Впрочем, большинством (и мной тоже до недавнего времени) все эти рассказы об «исчезающем кресле» казались байками чистой воды… И тут на тебе!
…Я, признаться, и о Фифочке забыл, разглядывая спинку этого кресла с пятью фрагментальными захватами. Говорят, если сесть в него хотя бы на минутку, пока оно вновь не исчезло…
– Котик! – простонала в это время Фифочка.
Я только отмахнулся.
Так вот, если сесть в него хотя бы на минутку…
– Котик, ты совсем меня не слушаешь! – в ее голосе послышался укор, и она повернулась на спинку, показав свой животик и грудки, которые меня наверняка заинтересовали бы, если…
– Погоди минутку!
Я вскочил.
– Куда ты? Иди ко мне! – она цепко ухватилась за меня разного рода конечностями: ее офигительно длинные ноги оказались очень сильными.
– Ну милая, пусти на минутку!
– Ни за что! Ты хочешь меня променять на какое-то там древнее кресло?!!
Уже не находя слов, я рванулся. Рванулся!
– Куда же ты?!! – её голос стал плаксивым.
Но я уже бежал к нему, летел… Я видел его спинку, ещё секунда – и я буду в нем!
…Подсечка была сделана очень профессионально: если у каждого сокровища обязательно есть злобный демон, его охраняющий, то Фифочка среди этой братии – чемпион. Я приложился об пол головой, не добравшись до цели всего метр или около того. И тут оно начало таять, прямо на глазах!
Я взмолился:
– Секунду, всего секунду!
Ответ был категоричен:
– Ты меня не любишь!
А объятия – очень жарки.
Кресло растаяло в воздухе.
И как я её не прибил, а?
Любовь, страсть, смерть, измена, интриги, убийства, ужасы, кошмары, неординарные ситуации – т.е. всё то, с чем в реальной повседневной жизни мы сталкиваемся не так уж и часто – именно об этом мы желаем читать вечерком в порядке расслабления… Опыта это почему-то не добавляет, если действительно приходится с чем-то таким сталкиваться…
– В реальной жизни ничего не происходит!
– А что, собственно, должно происходить?
– Как что? Битвы, погони, приключения… Все то, о чем пишут в книгах. Как ни крути, наша реальная жизнь гораздо более серая и скучная.
– То есть, как это не происходит? Тебе это только кажется!
– Я чувствую себя в клетке: в жизни, казалось бы, такой наполненной ежедневными бедами и проблемами, на самом деле все серо и скучно!
– Даже так? Тогда первое: не читай больше художественных книг.
– Но почему?
– Каждая из них – реальность в себе. Причем реальность самостоятельная, не имеющая к нашей никакого отношения. На эти реальности у тебя просто нет времени.
Вот такой был разговор у Гришки «о жизни»… с самим собой. И ведь накаркал: в тот же день он встретил Странника.
Знакомство, которое сыграет немалую роль в этом повествовании, завязалось совершенно необыкновенно.
Гришка – молодой человек лет двадцати – возвращался домой в растрёпанных чувствах. Чувства эти были растрёпаны девушкой по имени Маша, которая буквально за несколько минут до этого наговорила ему целую кучу вещей, пагубно отразившихся на его самолюбии. Подробности можно опустить – любой из читателей может себе вообразить, что может сказать юная девушка молодому человеку, имей на то желание. Суть не в этом. Суть в том, что растрёпанные чувства Гришки лишили его некоторой осторожности, а потому по вечерней улице он шел спешно и ничего вокруг не видел. Не видел до тех пор, пока чья-то цепкая рука довольно-таки беспардонно не остановила его движение, ухватив за плечо.
Это действие, вернувшее Гришку к действительности, позволило ему увидеть все разом: ночную улицу, ещё мокрую от недавнего дождя брусчатку, луну, блёкло освещавшую тесный переулок, куда его занесло, ну и, конечно же, фигуру человека, его остановившего. Тут он многого заметить не успел – только плащ, отливавший синевой, и кусок бледного лица под шляпой.
В подобные ситуации Гришке приходилось иногда попадать и раньше: могут окликнуть или вот так вот схватить за плечо, могут даже ударить без предупреждения: народ последнее время стал нервный, почти дикий. В другой раз он бы просто вырвался и пошёл дальше или мог бы даже ударить, не говоря ни слова, но в этот раз что-то его остановило: незнакомец не был похож ни на пьяного забулдыгу, ни на грабителя…
Неожиданно в его голове мелькнула догадка.
– Странник! – охнул он, заглянув в глаза незнакомцу.
О проекте
О подписке