Отзывы на книги автора «Александр Ширвиндт»

Можно бесконечно долго наблюдать огонь, воду и остроту ума Ширвиндта.
(Максим Галкин)

80 лет - приметный юбилей для человека, особенно, если этот человек такая известная личность, как Александр Ширвиндт. Тёплые дружеские поздравления, слова признательности и восторги, пожелания и воспоминания составляют одну третью часть книги (не в количественном значении, а в тематическом). Чтобы иметь возможность привечать юбиляра, достаточно находиться в его телефонной книжке - она и послужила опросником. Вторая треть - ответы юбиляра, некоторые уже запоздалые. Как признаётся автор, именно желание поблагодарить каждого, сподвигло на написание этой книги. Книга-ответ-всем-друзьям. Первые части носят название "Между нами". Есть и третья часть под названием "Между тем" (оно само за себя говорит).

Достаточно взглянуть на фамилию автора мемуаров, чтобы догадаться, под обложкой ожидают шутки. Тонкие, ироничные, с лёгкой грустью прожитых лет - цитатник раздувался на глазах. а я уставала бегать от читалки к компу. Хуже было ночью (люблю почитать после полуночи, когда комп выключен и ничего не отвлекает), я просто изнывала от невозможности добавить в любимое очередную "шутку юмора".
Когда слова благодарности и признательности высказываются тем, кого уже нет рядом, когда круг ровесников резко сужается, когда всё чаще шутится на тему старости, обязательно будет присутствовать нотка грусти. Она не миновала этот сборник. И всё же, если поздравительный спич выходит из уст (или из-под пера) таких мэтров, как Геннадий Хазанов, Михаил Жванецкий, Леонид Ярмольник, Эльдар Рязанов, Константин Райкин, Александр Калягин, Максим Галкин, Владимир Винокур и многих других признанных шутников, то улыбаться приходится больше.

Говорить о твоей уникальности – такая же банальность, как утверждать, что редкая собака добежит до середины Кореи.

Есть в записках Ширвиндта милые для сердца упоминания о моих земляках - Иосифе Кобзоне, команде "Шахтёр".
Особого внимания заслуживают иллюстрации Натальи Колпаковой, не уступающей по чувству юмора мастерам словесного жанра.

«Скажи мне, кто твой друг, и я скажу кто ты» - эта народная мудрость уже давно превратилась в штамп и мы повторяем ее не задумываясь. Но если остановиться и вдуматься, то она очень точно определяет человека. Только надо поглубже посмотреть, что же это за друг.

Это я все к чему, не просто ради того, чтобы поговорить о мудростях. Эта книга так и построена – друзья, вот прямо взятые по порядку в телефонной книге, говорят о ее хозяине, получая обратное «алаверды». И эти друзья, и их слова больше говорят о владельце, Александре Анатольевиче Ширвиндте, чем подробный рассказ о нем.

Удивительный человек, надо сказать. Им сыграно более 50 ролей на экране ( театр – это совсем другое дело!), и среди них ни одной главной. Более того, я не припомню ни одной положительной роли, не говоря уж о героических. Вот разве что пианист Юзеф в «Майоре Вихре», подпольщик, погибший при попытке разминирования Кракова. Ну или Павлик, которого провожали-провожали, но так и не проводили в Ленинград. В остальном у нас множество обаятельных мерзавцев и циников, дамских обожателей и сердцеедов. Роскошный красавец даже сейчас, когда уже перевалило за восемьдесят, всю жизнь нежно хранящий верность жене, с которой знаком со школы. И точно так же преданный друзьям. Среди них и звезды нынешние, которых он знал с их детства и для него они «Ванька Ургант» или «Филя», невзирая на чины и звания, и звезды ушедшие, о которых он говорит с неизменной любовью, и политики, но не все, а штучный выбор. Этот человек на «ты» абсолютно со всеми, от президента до ученика, и удивительное дело, это никого не оскорбляет, и человек победно сообщает дома – «А мы с Ширвиндтом на ты».

Это не первая, а наверное четвертая прочитанная мной книга автора, но пожалуй самая горькая. Слишком много имен в телефонной книжке уже никогда не отзовутся, да и «лета к суровой прозе клонят». Умный взгляд человека, трезво глядящего на происходящее, не питающего иллюзий о переменах, живущего здесь и сейчас.

Каждый год 9 Мая на даче Гердтов в Пахре собирался узкий круг фронтовиков. Они никогда не говорили о войне. Они о ней долго молчали.

В нынешнем незамысловатом "человеческом меню" я вынужден любить тех, кого не люблю, только за то, что их не любят те, кого я ненавижу

Уважаемый Александр Анатольевич!
Глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским паспортом и полунемецкими корнями (с) …
Как мало у нас общего, ничто не совпадает, всё разное – возраст, пол, национальность, профессия, происхождение, место жительства – да всё - всё!
Но как же понятны и как же дороги мне Вы сами и эта Ваша книга!
Спасибо!
Спасибо за то, что провели проходными московскими двориками по своей биографии, показали сокровенное и поделились главным - чудом любви и несметным богатством дружбы.
За то, что сохранили веру в неразменные ценности жизни.
За то, что не поучаете, а учите (как же должны любить Вас Ваши студенты!), не одариваете, а дарите.
За то, что были вытерты слезы со щек, были найдены на антресолях и перечитаны немногие сохранившиеся старые письма от родителей и друзей.
За то, что стало безмерно жаль, что сегодня мы не пишем писем.
Вообще не пишем! И не шлем телеграмм…
А эсэмэски - они не материальны, не пожелтеют и не станут со временем дороже.
Да и вообще вряд ли сохранятся, умрут в недрах смененных на более новые «гаджетов».
Словом, спасибо Вам, Александр Анатольевич, за то, что Вы – настоящий…
Хорошая книжка у Вас получилась.
И жизнь получается хорошая.
Пусть её будет много впереди у всех у нас!

Приятная, смешная книга. Нежно люблю образы, созданные Ширвиндтом на экране. И довольно похохатываю над его наблюдательными шутками.

Первая часть "Проходных дворов" - великолепна и остроумна, вторая меня слегка смутила. Но было интересно узнать, что остроумие - дело наживное, оттачивается с возрастом и мудростью.

Вторая часть - письма к жене и от жены. Читать чужие письма, настоящие, живые, сентиментальные, это совсем не моё. Не готова я к такой степени близости даже с самыми приятными людьми. Приметы времени и особенности театральных гастролей - то, что меня занимало в этих посланиях. Но сердечные излияния, родовые схватки и сентиментальные спазмы слишком интимны - можно мне выйти?.. К тому же любовь не терпит шпилек и слишком заметно, что автор не с младых ногтей падишах юмора. Как минимум, не во всём. Но над письмом, где Ширвиндт упрекает жену в том, что в его сне она крутила роман с Козаковым, не могла не поржать.

Сегодня ночью снилась ты с Мишкой Козаковым – гадость!

Про Козакова хотелось бы больше. И дружили, и в кино его привёл.

Я учился на четвертом курсе, а Козаков был уже знаменитым, потому что снялся в «Убийстве на улице Данте» у Ромма. Его тут же пригласили в картину «Она вас любит» сыграть молодого кретина. И он уже начал сниматься, но его позвал Охлопков на роль Гамлета, и он, конечно, все бросил. А киногруппе сказал: «Я вам привезу такого же»

Именно "такого же". У обоих мужчин слишком породистые физиономии, чтобы они могли сделать феерическую карьеру в советском кино. На роли правильных коммунистов, слава валарам, такие лица не берут. Исключительно "кретины" и хлыщи. По письмам видно, как доставало это однообразие ролей в театре. Скука, тлен, интриги и склоки.

И несмотря на породу, а скорее, благодаря ей, Ширвиндт оставил за собой вереницу самых обаятельных и интеллигентных отрицательных элементов в кино и на сцене. Упрёк в том, что "по сцене бегает десяток Ширвиндтов", вообще не в кассу)) Потому что он такой один. Любую роль украшает собою. И вдохновляет своих студентов на подражание. Это же чудесно. И невозможно контролировать! Как можно не влюбиться в Ширвиндта, если он ведёт твой курс? Если он даже во второстепенных ролях затмевает главных героев.

Как же я люблю остроумных людей! Но, конечно, не тех, у кого юмор, что называется, «ниже пояса». И не тех, кто в ответ на свою натужную шутку непременно делает паузу, чтобы услышать смех окружающих. И не пустых зубоскалов типа участников проекта «Рассмеши комика». А остроУМНЫХ, с акцентом именно на второй части слова. К людям, наделенным этим бесспорным и редким талантом подлинного остроумия, тонким чувством юмора, принадлежит Александр Анатольевич Ширвиндт. И прочитанная мною книга – тому подтверждение. Он предстает здесь не только блистательным актером, исполнителем эстрадных номеров, художественным руководителем «Театра Сатиры», но и преданным другом, заботливым мужем и отцом (а последние две ипостаси тоже ведь не исключают дружбу).
Я бы не отнесла эту книгу к серии «Биографии и мемуары», как указано на сайте. Я вообще затрудняюсь подобрать для нее название рубрики. Книга написана в форме остроумных ответов актера на поздравления друзей и близких к его 80-летию, однако юбиляр, судя по его реакции, оказывается поразительно молодым. И в то же время очень мудрым человеком, много повидавшим на своем веку. Но это особая мудрость – без занудства и брюзжания. «Мудрость – это тот же юмор, только облеченный в форму самоиронии», – замечает А. Ширвиндт. А способность к самоиронии, как известно, – признак значительного ума. Многие фразы Ширвиндта вполне тянут на афоризмы. «Театр – зимний вид спорта», «Воспоминания – это или склеротический винегрет, или выдуманная нынче “историческая правда”» и т. д. и т. п.… Дружеские розыгрыши и подтрунивания, искромётные словесные реакции на фразы и поступки окружающих, забавные актерские байки – везде проявляется особый талант автора, его дар меткого словца, блистательной репризы, иронического парадокса.
Многие страницы воспринимаются как признание в любви собратьям по цеху – актерам. Ширвиндт со знанием дела пишет о психологических особенностях этой профессии, о нелегкой актерской стезе. «…артист, до того как выходит на сцену, – безумное животное. Красавцем, талантливым, тонким, интеллигентным, с юмором и глубиной он бывает только на сцене, когда вдыхает “запах кулис”». Похоже, что это удел любого подлинного художника. Вспомним знаменитое пушкинское «Пока не требует поэта К священной жертве Аполлон, В заботах суетного света Он малодушно погружён (…) И меж детей ничтожных мира, Быть может, всех ничтожней он…» (но только ДО его соприкосновения с миром прекрасного).
А еще в этой книге – в ее главках, названных «Между тем», – Ширвиндт размышляет на вечную в наших условиях тему «художник и власть». Сокрушается об общем упадке современной культуры. Предстает ярким публицистом, имеющим гражданскую позицию, тем, кому «за державу обидно». Последнее мне показалось несколько неожиданным и весьма интересным.
При этом большая часть книги получилась очень смешной. Чего стоят хотя бы эпизоды с присутствием Питера Брука на прогоне «Ревизора» в «Театре Сатиры», с «похуданием» Эльдара Рязанова и передачей посылки от актера Анатолия Адоскина его дочери, живущей в Америке! (И это вовсе не спойлер: говоря о такой книжке, спойлерить не удастся, даже если очень захочется!). Многие страницы я перечитывала несколько раз, читала своим друзьям, приставала с ними к домашним, и у всех они неизменно вызывали приступ хохота.
Как замечает автор, «Вся наша жизнь – это существование в промежутках между. Между юбилеями и панихидами, между удачами и провалами, между болезнями и здоровьем…». Изображаемое в книге тоже располагается «в промежутке между»: между уморительно смешным и достаточно серьезным. Вот это соединение комичного и нешуточного, а порой и грустного, пожалуй, и сообщает книге особую атмосферу.

«Думай о форме, содержание подтянется»
Бертольд Брехт

Дай Бог ему здоровья, Александр Анатольевич всегда в прекрасной форме, а содержание заставляет восхищаться этим человеком уже не одно поколение.
Человек моего поколения - как я его воспринимаю, хотя старше меня на 32 года. Иногда кажется, что он моложе тебя. Настолько свеж, ироничен и самоироничен.

«Старость – это не когда забываешь, а когда забываешь, где записал, чтобы не забыть».

Книга легкая, веселая. О жизни московского интеллигента и актера с его всепоглощающей любовью к театру, к сцене.
Обожаю книги, написанные профессионалами, не важно в каком деле.
Загадка профессионала в чем она? В ежедневном труде и неотступном тренинге и совершенствовании, приобретенных навыков? А что заставляет любить свое дело, которое порой надоедает до тошноты?
А.А.: «Жена даже не выдержала: «А если я поставлю условие: я или театр? Я ответил: «Вообще-то вы мне обе надоели». И с женой и театром прожил и живет счастливую жизнь более 60-ти лет. А почему через неделю отдыха тянет обратно к своим делам?
Впрочем, частенько меня тянет к книгам профессионалов «противоположным», к книгам, как говорят, людей творческих профессий.
И опять Александр Анатольевич ироничный молодец.

«Мужчина должен копать, пахать, колоть, ковырять, ковырять, в крайнем случае руководить, а не пудрить лицо. Я конечно утрирую, но что-то немужское в лицедействе есть».

Конечно, я давно для себя ответил на вопросы природы профессионализма. Книжка Ширвиндта хороша тем, что его ответы в том же духе. Все дело в творчестве и в реализации.
Это когда ты что-то задумываешь или, когда ищешь как решить ту или иную задачу, а затем решаешь ее. А в конце твоего труда – конкретный, воплощенный результат и твое удовлетворение. Это и есть творчество. Именно к нему всегда тянет.

На протяжении первой половины книги я хохотала в голос! Замечательное творение Александра Ширвиндта. Это даже не совсем биография, а скорее разные фрагменты-воспоминания, истории, смешные случаи и мнение автора на различные аспекты жизни.
Очень люблю и уважаю Александра Анатольевича, такой интересный человек с превосходным чувством юмора. Мне кажется, в юморе, как в литературе есть "высокий стиль". И Ширвиндт, как и Жванецкий, Хазанов, Миронов и др., как раз из этого эшелона. Умение хорошо шутить, не опускаясь до шуток ниже пояса, находчиво подмечая смешное во всем вокруг, шутить, можно сказать, готовыми афоризмами, сейчас (особенно) дорогого стоит.

А другая половина книги - это вообще совершенная прелесть! Это письма. Письма А.Ш. и его любимой жены Наталии (с которой они вместе почти 60 лет!!!). Какие прекрасные письма! Такая трогательность, трепетность, нежность и любовь в них! И так горестно и грустно, что сейчас написание таких писем уже атавизм. Боже мой(!), как я хочу тоже писать и получать эти "сердешные" конверты, ждать их с невероятным нетерпением, бежать на почту, и читать, читать, читать их! Недаром у всех девчонок так "заходятся" сердечки, когда в каком-нибудь романе герои пишут пылкие письма друг другу, такой слог, такие чувства! Ах... В письмах Александра Анатольевича и его любимой, конечно не эти мексиканские страсти, но там другое(!), там такая влюбленность, такая нежность! Для примера, выкладываю здесь отрывки, которые понравились мне)

(отрывок)
"...Ты всегда упрекала меня, что я прозаик, что не фантазирую и не мечтаю, и никогда не задумывалась о том, что столько лет мы пусть странным, пусть подчас жестоким и трудным путем несем как святыню свою влюбленность!!! Да, мы с тобой любовники!
Любовники- в лучшем смысле этого слова. И дай нам Бог, чтобы мы были ими как можно дольше, чтобы нам хотелось быть вместе, ругаться, спорить, расходиться по углам, расставаться навеки и приходить на всю жизнь - в общем, чтобы нам хотелось! Мучилось, сомневалось и любилось трепетно и умно. Я люблю тебя! Спокойной ночи, мой птенчик! Целую. Твой

"Киса моя! Брошенная моя девочка!
20е число. Вчера был мой день рождения- 25 лет, четверть века, полжизни, если не больше. Если ты будешь читать мое письмо поздно-поздно вечером, поймешь, как это грустно и страшно - половина жизни, отпущенной тебе свыше, прошла, половина. Еще столько же (а в общем, ничего), и все, все, все кончится. Погаснет свет, Киса! Мы преступно живем, преступно тратим время. Мы ссоримся с тобой, не находим общего языка. Ты до сих пор не можешь быть моей и целиком раствориться во мне. Что-то пустое и глупое занимает огромный процент в жизни, то, что мы делаем на сцене,- да ну, к черту, все и так ясно.
Изнемогаю здесь от тоски и безысходности. Люби меня, очень жди, и главное- постарайся сделать так, чтобы нам ничто не мешало в жизни - слишком много мне приходится приспосабливаться и крутиться - хочется дома быть хозяином своих желаний, своей семьи, и главное - ты, ты, моя Кися, слышишь?"

Я усталый старый клоун, я машу мечом картонным…

Мне понравилось все. О детстве, семье, жизни и работе и о домашних животных тоже понравилось. Понравился неопошленный юмор. То, что это не мемуары в чистом виде, а просто воспоминания из жизни. Особая узнаваемая вальяжность в изложении понравилась. То, что никто не полит грязью и «белье» осталось чистым.
Понравилась сохранившаяся личная переписка - где мы видим Ширвиндта лиричным, сомневающимся, любящим и таким ироничным.

Прекрасное чувство юмора,самоирония, легко читается - пусть даже написано не Ширвиндтом, но - талантливо!

Это чистое, беспримесное удовольствие - читать Ширвиндта! Пожалуй, эта книга получилась самой легкой и воздушной из всех книг Ширвиндта (я читала всё, что написал Александр Анатольевич), но это не значит, что она пустая и поверхностная. Да, наверное эта книга будет лучше воспринята людьми близкого к Ширвиндту поколения, но мне-то, ровеснице его сына, так понятно всё, о чем он пишет. Читать, посмеиваясь и узнавая себя - это так здорово.