Перед Виктором стояли двое полицейских. Сержант и младший лейтенант. Оглушенный нахлынувшими чувствами тревоги и неминуемой потери, парень смотрел на служителей закона, как на картинку в телевизоре. Казалось. Или нет, не казалось, младший лейтенант ему что-то говорит, и вроде Виктор слышит его речь, но смысла сказанного никак не разберет.

Офицер повторил бессвязные слова еще раз и, не получив в ответ никакой реакции, переглянулся с напарником. «Что, мол, с ним делать?» А Виктор стоял перед ними с той же окаменелой и чуть перекошенной полуулыбкой. Ему даже померещилось, что он наблюдает за происходящим не своими глазами, а как будто со стороны, откуда-то сверху.

Вот два полицейских пытаются что-то втолковать ему. Как странно он выглядит. Вот сержант опускает руку ему на плечо и немного трясет, а другой рукой уже лезет за наручниками, болтающимися на ремне.

Вот. И Виктор, наконец-то ощутил облегчение, он обнаружил Машу. Она стояла, прислонившись к колонне в самом начале зала, и смотрела на другую колонну. Виктор лишь на мгновенье удивился тому, что видит девушку через весь зал за преградами. А потом спросил сам себя: «А почему, собственно, он не мог обнаружить ее раньше, таким же образом?». Это же проще простого. Но что точно озадачило его, так это взгляд девушки. Широко раскрытые глаза, пронзающие взором похоже все колонны перед собой. Застывшее в удивлении лицо. Как будто бы то, что сейчас видит девушка – это прозрение, которое, может быть… Нет, которое обязано изменить ее, а следовательно и его Виктора жизнь.

А вот на станцию влетает поезд. Обычный состав, один из идущих вслед за тем, на котором прибыли Виктор и Маша. Обычный состав, не сбрасывая скорости, несется вдоль перрона. Не слышно свиста и скрежета тормозов, лишь грохот многотонной железной махины, то и дело подпрыгивающей на рельсах. Перекошенное лицо машиниста, пытающегося что-то сделать в кабине, уносится вместе с головой поезда вперед. А за дверьми вагонов, прижав друг друга, кто плечом, кто сумками, в оцепенении схватившись за поручни, проносятся лица пассажиров, искаженные ужасом и осознанием того, что сейчас случится что-то непоправимое, выходящее за рамки обыденности. И поезд, не рассчитанный для таких скоростей на этом участке пути, чересчур раскачавшись, слетает с рельс, цепляется боком за край платформы, выбивая снопы разноцветных искр, и, подскочив на высоких шпалах, врезается в стену, возле входа в туннель. Машинист, пытающийся включить тормозную систему, в последний момент поднимает руку, что бы перекрестится, но вот успевает или нет, Виктор уже не видит. И к грохоту несущегося состава добавляется, оглушительный звук удара, который перекрывает собой все звуки метро.

Вагон с машинистом, влетев в стену, блеснул ослепительными икрами всех расцветок. Металл корпуса, от давящих на него сил, стал мяться как бумага, оберточная фольга, местами вспучиваясь неправдоподобными волнами, а местами разрываясь, как истлевшая и вытертая до дыр за годы своей изнурительной службы половая тряпка.

Вслед за головным вагоном, резко уткнувшегося в преграду, на платформу начинают вылетать друге вагоны. И тут раздается скрежет и скрип, по силе которых Виктор не слышал никогда в своей жизни. Вспыхивающие от трения, как спички, вагоны в многометровых снопах искр вереницей вылетают на платформу. Так, что одни с силой врезаются в первые, сминая их как консервные банки. А другие вылетают на платформы и рушат все, что попадается у них на пути: и колонны, плитка с которых отлетела еще в момент взрыва от головного вагона и информационные пилоны, как оказывается такие хрупкие и неустойчивые, и лестницы, ведущие к эскалаторам. Скрежет и скрип рвущихся тонн исковерканного металла, периодические взрывы и нестерпимый огонь всех оттенков заполняют станцию и хоронят всех присутствующих на ней.

И вот один из вагонов влетает в так ничего и не понявших Виктора и двух полицейский, застывших, как статуи. Виктор с окаменевшей улыбкой, а полицейские с недоумением в глазах, и зажатыми в руках наручниками.

– Молодой человек, с вами все в порядке?

Виктор резко разворачивается и видит перед собой двух полицейских: сержанта и младшего лейтенанта. Оба смотрят на него с явным подозрением и осторожностью. Будучи еще в оцепенении от увиденного, Виктор пропускает их вопрос мимо ушей. И только, когда младший сержант поднимает руку к плечу парня, а второй тянется за наручниками, только когда из туннеля раздается грохот несущегося на огромной скорости поезда, а ветер, рвущийся перед ним, заставляет стоящих на платформе людей отворачиваться и прикрывать лица всем, что только есть у них в руках, только тогда Виктор понимает, что привидевшееся ему мгновением раньше, сбудется уже сейчас.

Сержант кладет руку парню на плечо, и Виктор, не знавший раньше, что может так легко сопротивляться представителям власти, отпихивает обоих полицейских в стороны. Да так, что, упав на мраморный пол, они еще некоторое время скользят по нему не в силах найти устойчивую опору. А Виктор уже несется через весь зал туда, где должна стоять Маша, за первой колонной параллельного от обреченного на уничтожение перрона. Заворачивая за нужную колонну, парень краем глаза видит, как вылетает из туннеля тот самый поезд привидевшийся ему. Последним рывком Виктор хватает стоящую все в том же странном оцепенении девушку, широко раскрытые глаза которой смотрят сейчас в дали не виданные, как понимает Виктор, до сели ни кому. Он бросается с ней на рельсы соседнего пути, поезд с которых отошел мгновением раньше. Прижимает ее к шпалам своим телом и ждет начала конца.

Раздается рвущий душу на части скрежет вперемежку с громыханием мчащегося поезда. А затем оглушительный взрыв и яркое пламя, бьющее от соседних путей, заставляют содрогнуться всю станцию. Виктор чувствует, как бетон под ним вибрирует от мощного удара. Он не видит того, что происходит сейчас на станции. Он это уже видел. И ему становится страшно вдвойне. И за свершающуюся сейчас трагедию, и за его неожиданное видение, благодаря которому он спас жизнь себе и Маше. Электрический свет истерически дергается в предсмертных конвульсиях и неожиданно гаснет, ввергая станцию в картину ада на земле. Языки пламени, всполохами бьющие над головой, уродливые тени, двигающиеся по осыпавшимся стенам пролета, постоянно сыплющийся на голову и тело мусор, пыль, обломки мраморных плит. Виктор не понимает, как он все еще находится в сознании. Какой-нибудь камень уже должен был бы пробить ему голову. Или перепонки должны были лопнуть от вливающегося в них потока неистового шума. А он еще терпит. И вот, кажется, и Маша зашевелилась.

Виктор немного приподнимается и в красных сполохах видит обычное лицо любимой. Обычное, и в тоже время очень серьезное, как будто бы то, что парень сейчас лежит на ней и закрывает ее своим тело – это что-то не нужное, лишнее. Пространство над головой гремит еще раз. И все замирает. Только яркое пламя, пожирающее сейчас все до чего может дотянуться, освещает картину разрушения.

– Надо спешить! – Маша отталкивает лежащего сверху парня. – Нам надо его найти!

– Куда спешить? Кого найти? – Виктор вскакивает с бетонного пола и опять, как в самом начале их вечера, гонится за девушкой, которая уже вскарабкалась на платформу станции. Но сейчас Маша не играет, она действительно торопится что-то сделать, боится что-то не успеть.

Парень залезает на перрон вслед за ней и в ужасе замирает. Такое он видел раньше только в кино. Разрушено было практически все. Вся ветка, по которой несся поезд, сейчас полыхала останками исковерканных вагонов. Часть колонн была сметена в пыль, и каким образом свод станции удерживался от обвала, парень откровенно не понимал. Линия, на которой он спасся от гибели, с одной стороны была также перегорожена горящими вагонами и то и дело осыпающимся сверху грунтом. Выход в город был срезан, оставив на своем месте лишь обожженную и дымящуюся едкой гарью кучу бетона, стали и частей вагонов. Единственный выход, как понимал парень, находился сейчас в той части туннеля, где он прикрывал свою девушку.

Но Маша выбрала другую дорогу. Она пробиралась к завалам у входа в туннель, откуда вылетел поезд. Не жалея себя и своей одежды, она уверено перелезала, через вздутия бетона, гранита и, сверкающих остротой в отблесках пламени, стальные грани разорванных прихотью судьбы вагонов.

Из-под завалов то тут, то там начали доноситься плач и стоны. Призрачные поначалу, они усиливались с каждым вновь приходившим в сознание человеком, кому суждено было сегодня выжить в этом ужасе. И несколько обгорелых фигур неровной походкой уже бродили по некогда красивому залу станции «Сухаревская», который сейчас больше походил на отработавший свое время военный полигон.

Виктор бросился за девушкой, по пути чуть не налетев на не пойми откуда взявшегося мужчину. Весь в саже и лохмотьях вместо одежды тот обыскивал развалины под ногами. И с громким рыданием неожиданно рухнул рядом с кучей обломков, из-под которых торчала чья-то обожженная, тонкая и некрасиво переломленная кисть.

– Маша стой! – Виктор поймал спутницу за руку и силой развернул ее к себе. – Выход в другой стороне!

– Мы должны его вытащить! – вновь повторила девушка. – Он поможет нам!

– Да кто это?! – не выдержав, заорал парень на Машу.

Маша на мгновение замялась, как бы раздумывая, что ответить.

– Не знаю. Но он точно поможет. – девушка вновь ринулась вперед, но парень ее удержал.

– Кому? Кому он поможет? – пытался вникнуть Виктор.

Маша перестала вырываться, остановилась и опять серьезно посмотрела в глаза Виктору.

– Как ты меня спас? – девушка смотрела на парня сухо, без эмоций и говорила с такой уверенностью в голосе, что Виктору показалось, что это вовсе и не она сейчас перед ним. Не она, а кто-то другой, наделенный силой убеждать и подчинять. – Ты видел, как это произошло. – Маша даже сделала шаг вперед, еще сильнее прижимая парня взглядом. – Ты видел ЭТО ЗАРАНЕЕ! – она не спрашивала, она утверждала. И вдруг неожиданно отступила, и на мгновение черты ее лица разгладились, и она вновь стала собой. – Ну, вот и я, я тоже видела. И еще я видела, что нам надо сделать, что бы спасти его, что бы он не задохнулся там. А он потом поможет нам.

Маша вновь дернулась вперед, и Виктор не стал ее задерживать. Он лишь замер, вспоминая свое видение, а потом двинулся вслед за девушкой, которая уже вплотную подобралась к торчащему из туннеля вагону.