Толстяк расцвёл и кинулся на своё место. Я же сидел, размышляя над тем, каким образом кланам удаётся сохранить силу первостихии в своём роду. Ведь получается, что если соединить две первостихии, получится новый аспект. Значит, по идее, они должны подбирать супругов своего же типа силы… но при этом я вроде бы ни разу не слышал о такой свадьбе. Благо, жёлтые газетёнки, доступные жителям дна, буквально обожали копаться в грязном белье клановых, ну а у нас, внизу, новости о жизни богатых и знаменитых скрашивали людям ущербность собственного существования.

Так что вроде как обычно, но всё наоборот. Вон тот же Филипп Грозов – глава сильнейшего в полисе клана молнии и владелец самого большого гарема аж в двенадцать жён – не взял себе ни одной с аспектом электричества. Значит, получается… что слишком многого я не знаю… Даже своего собственного аспекта.

Ну а вообще, за исключением вездесущих газетёнок, скачущих с пятого на десятое, верить которым надо с опаской, до низов реальные сведения о чародеях почти не доходят. А те слухи, что повторяют на рынках, к правде чаще всего имеют ровно такое же отношение, как я к гонкам на летунах Суперкубка Париж-Берлин-Вена-Москва. Да, да, тех самых, в которых до финиша добирается дай бог один пилот из десятка, а многие и вовсе пропадают на трассе вместе с машинами.

– Ну что ж. Мы разобрались с энергетической системой, с первостихиями и аспектами, но делает ли всё это человека чародеем? – мастер Мистериос вновь вышел на середину арены. – Правильно, нет! Маг – это, прежде всего, тот, кто может применять доставшиеся ему силы. Примером может послужить наш новый ученик.

Преподаватель хлопнул в ладоши, и моё место озарилось светом невидимого прожектора.

– Если вы уже можете считаться заготовками чародеев, то он пока ничем не примечательный обыватель. А всё потому, что просто не может использовать ману. Случайные прорывы не в счёт. Не стоит смеяться, вы все были такими. Это лишь означает, что Антону предстоит много работы…

Луч, повинуясь взмаху руки, погас, а Мистерион мерно зашагал вдоль обращённого к нам бортика арены, продолжая говорить:

– Именно труд делает из человека мага. Если вы прекратите ежедневно разрабатывать кисти, в какой-то момент просто не сможете сложить печать, пальцы не станут слушаться. Забросите тренировки – организм обрюзгнет, и ему станет тяжело проводить энергию по меридианам и ветвям. Прекратите медитации – остановите рост ядра и навсегда останетесь на нижних ступенях иерархии. Лишь глупцы могут считать, что чародеем достаточно родиться! Нет, это труд: тяжёлый, ежедневный, не терпящий слабости, прежде всего, к себе. Лишь тот, кто готов идти по этому пути, может в итоге стать настоящим чародеем. Немного пафосно, но иначе никак. Подумайте над этим до того, как прозвенит колокол, и можете быть свободны. Домашнее задание на доске.

Мужчина исчез в такой же вспышке, что и появился, несмотря на то, что прошло ещё от силы пол-урока. Медленно разгорелся свет. На доске же, непонятно каким образом, действительно появились строчки с текстом, переписав который в тетради, практически все, кроме синеволосого парня, мирно дрыхнувшего на своём месте, уткнулись носом в учебники и зашуршали страницами. Послышались первые разговоры.

Прослушав сказанное учителем, я, хотя и проникся его речью, особо рефлексировать не стал. Это здесь ежедневный труд и тренировки могли показаться чем-то запредельным, но там, откуда я вышел, скажи кому-то, что, дескать, надо поработать несколько часов, чтобы потом есть от пуза – тебе рассмеялись бы в лицо. На фабриках народ, невзирая на пол и возраст, трудился по двенадцать-четырнадцать часов. Так что пахать я был готов и морально, и физически – дома родители тщательно следили, чтобы я всё свободное время посвящал учёбе и тренировкам, в том числе и для того, чтобы не связался с плохой компанией.

Другое дело, что оставленное преподом задание было не совсем для меня. Глупо надеяться понять что-либо из продвинутого материала, не ознакомившись с основами. Именно по этой причине свою домашку я должен буду получить не на общих правах, а чуть позже у Ольги Васильевны – вместе с конспектами лекций мастера Мистериона. А сдать – лично ему перед следующим уроком.

Во всяком случае, именно так было написано чьим-то убористым почерком на небольшом листочке, мягко спланировавшем с потолка прямо мне в руки. Хмыкнув, я всё же открыл учебник на первой странице и от нечего делать погрузился в чтение.

Когда в очередной раз прозвонил колокол, я спокойно собрался и вышел из кабинета, вполне уверенный в себе и своей способности сделать всё возможное и невозможное, но стать чародеем. Ульриха не пришлось долго ждать – его долговязая фигура возвышалась над толпой одноклассников, и парню было просто заметить меня, пристроившегося у стены недалеко от лестницы. Он оправдал мои ожидания: махнул рукой, мол, пошли. А вот Нина сразу куда-то сбежала… хотя меня это вполне устраивало.

Всё равно толку от её трескотни не было, только голова начинала болеть.

Следующим уроком у нас значилась сдвоенная физкультура. Со слов Мистериона можно было понять, что ей здесь отведено весьма почётное место, раз от физической формы вроде как зависит проводимость энергоканалов.

Ну что ж, как раз и посмотрим, на что годны местные детишки. В себе я был более чем уверен. Чем заниматься в детдоме? Или шариться по улицам, с немаленьким шансом не вернуться, или бухать и ширяться. Я выбрал третий путь – качался и учился. Правда, никаких снарядов у нас не было, считалось, что нам они не нужны. Так что пришлось импровизировать, соорудив из подручных средств турник, штангу килограмм на сорок и гантели. Единственной проблемой был бег, но и тут удалось кое-как выкрутиться.

Ульрих привёл меня в мужскую раздевалку, которая располагалась на первом этаже нашего корпуса возле чёрного хода, как раз напротив женской. Со слов Шмеля, занятия проходили в любую погоду и всегда на открытом воздухе, хотя под куполом даже дождь не так уж и льёт. А вот спортивная одежда, обнаружившаяся в шкафчике с моим именем, немного удивила. Выглядела она, скорее как военная форма, только выполненная из материала качеством даже повыше пресловутого кашемира (какого-то скользкого на ощупь, хоть на деле это было не так).

Плюс ботинки – всё те же вчерашние, которые сегодня с утра я оставил в медблоке, где спал. На ночь меня закрыли на карантин в боксе, напоив какими-то лекарствами, а поутру вместо довольно удобных, но громоздких ботинок, принесли лёгкие тряпичные тапки на резиновой подошве. Как оказалось, именно они были повседневной обувью учеников, а «берцы», как я назвал для себя ту обувь, были предназначены для тренировок и выходов за территорию школы. То есть на улицу. До общаги же можно было дойти по крытым переходам.

Переодевшись, мы всей гурьбой высыпали на спортивную площадку. Хотя назвать так то, что я увидел, язык не поворачивался. Тут была не банальная беговая дорожка с парой турников и брусьев. Нет, здесь разбили целый полигон с полосами препятствий разной сложности, всевозможными приспособлениями зачастую незнакомого мне назначения и даже настоящей, хоть и небольшой, ареной для поединков.

Короче, всё, что душе угодно, выбирай на любой вкус. И почему-то у меня закралось смутное подозрение, что вскоре я возненавижу это место – уж слишком выразительны были морды моих одноклассников.

Перемена оказалось достаточно большой, чтобы весь класс успел переодеться. Даже девочки, которым требовалось время, чтобы навести красоту. Я, правда, никогда не понимал зачем, ведь после физических упражнений всё растреплется, испачкается, короче, они ничем не будут отличаться от тех же парней, но нет, каждый раз, вне зависимости от того, где это было, какого они возраста и социального положения, девицы вели себя абсолютно одинаково. Загадка природы, наверное.

Учитель появился с первым ударом колокола. Видимо, здесь так принято. Только этот не возник во вспышке света, как Мистерион, а пришёл пешком. И слава Богу! Появись передо мной такой детина внезапно, мало ли что могло произойти.

Я не трус, но глядя на двухметрового с антресолькой здоровяка, с такой шириной плеч, что в двери ему приходилось протискиваться боком, почувствовал себя не в своей тарелке. А если учесть, что он при этом оказался ещё и закован в цельнометаллический боевой доспех гвардии какого-то незнакомого клана… Его стальные одёжки оставляли свободными лишь шею с головой и почему-то одну руку по плечо и выглядели ничуть не менее экстравагантно, нежели костюм Мистериона или прикид нашего директора. Вдобавок, физрук был медно-рыж от макушки с небольшими залысинами до кончиков ухоженных усов, топорщащихся над неожиданно вовсе не квадратной, но вполне себе волевой челюстью.

Короче, этот господин отличался весьма колоритной внешностью даже на фоне многих чародеев, с их подчас очень необычными физическими проявлениями аспекта.

– Стройся! Смирно! – голос у мужика был под стать – громкий и гудящий, словно шёл из бочки. – Здравствуйте, господа курсанты!

– Здравия желаем! – быстренько выстроившись по росту, мы дружно рявкнули в ответ, даже девицы не оплошали, а уж я, натасканный отцом, тем более – шустро нашёл своё место да и глотку рвал наравне со всеми.

– В классе новенький, и сегодня учителя старались вас особо не напрягать, повторяя основы. Не будем ломать традицию, – лицо физрука расплылось в предвкушающей улыбке. – Сейчас быстренько пробегаем десять кругов, а затем то, что вы больше всего любите! Показательные поединки!

Судя по дружно вырвавшемуся стону, их здесь действительно обожали. Интересно почему? Но, думаю, вскоре я это узнаю. Главное сейчас не опозориться на пробежке. Всё же, хотя в детдоме я и старался бегать, подстраиваясь под движение патрулей, но происходило это не так часто, как хотелось бы. Дай бог, если пару раз в неделю. Чаще обходился двором, чтобы мышцы совсем форму не потеряли.

Круги оказались немаленькими. Это я по наивности подумал, что мы ограничимся спортивной площадкой. Ан нет! Пришлось оббегать всю территорию школы – с корпусами, общежитиями, лабораториями и прочим.

По моим прикидкам, каждый круг тянул метров на семьсот-восемьсот. Да ещё и берцы оказались хоть и довольно удобными, но тяжеловатыми, явно созданными не для бега. Вот по грязи я бы в них с удовольствием походил – сразу было видно, что именно в этом их истинное предназначение, – но имеем то, что имеем, и мне пришлось бухать по дорожке наравне с остальными. Вот только моим одноклассникам, казалось, неудобная обувь проблем не доставляла, даже девчонкам, но, скорее всего, они просто привыкли за столько-то времени.

Где-то круге на пятом я почувствовал, что начинаю сдавать. Мимо уже пробегали те, кто стоял в шеренге за мной, а затем и прекрасный пол подтянулся. Лёгкие горели огнём, воздуха не хватало, второе дыхание где-то задерживалось, и я переставлял ноги чисто механически… пока не услышал презрительный хмык, а мне по глазам чуть не стеганули длинные белоснежные волосы.

И мгновенно всё изменилось.

Силы вернулись скачком! Боль прошла, дышать стало легко, как на старте. Я рванул вперёд, набирая скорость и оставляя позади и белоснежную стерву, и многих других… чтобы тут же быть выдернутым из строя крепкой рукой физрука.

– Антон Каменский? Кто бы сомневался, – рыжий великан легко удерживал меня в воздухе, словно я был куклой. – Запомните, юноша, несколько правил. Если я сказал «бежать», вы бежите, пока я не скажу «хватит». И делаете это без применения живицы.

– Э… – я с удивлением посмотрел на него. – Какой-такой живицы? Я разве…

– Хм… Какой-какой – обычной! – усмехнулся мужик. – Для тех, кто не понимает с первого раза, у меня есть вот эти игрушки.

Меня отпустили, но я и глазом не успел моргнуть, как на руках, ногах и вокруг пояса защёлкнулись металлические кольца. Инстинктивная попытка снять их ни к чему не привела, зато мгновенно навалилась усталость. Словно спустили воздушный шарик, даже колени подогнулись.

– Нравится? Это ограничители, обязательны к ношению арестованным чародеям, блокируют истечение живицы в меридиан, – физрук почему-то был весьма доволен собой. – Ну, чего встал? Бегом марш! У тебя ещё пять кругов!

Я хотел было высказать всё, что думаю о подобных методах воспитания, но не стал. Лишь зло зыркнул на веселящегося рыжего и вернулся на дорожку.

Понятно, что класс уже давно усвистал далеко вперёд, а мне бежать стало тяжелей раз в пять, хотя с виду обручи были тоненькие и весили не так уж и много. Зато это оказалось реальным доказательством, что я чародей! Иначе антимагические оковы на меня так бы не действовали, и эта мысль заставляла делать шаг, затем другой и ещё, и ещё. Потому что теперь хрен я сдамся! Надо бегать в этой пакости – буду, но жалоб от меня не дождётесь.

Когда я закончил, класс уже в полном составе был на арене для поединков. Да, там кто-то дрался, а остальные активно поддерживали бойцов криками, но сейчас мне было уже всё равно.

Доплетясь до ближайшей лавочки, я рухнул на неё, распластавшись в позе морской звезды. Да! Это было тяжело, но я это сделал! Хорошо ещё, что обеда у нас пока не было. Пару раз меня реально выворачивало, но так как последний раз я ел вчера где-то в середине дня, блевать мне было просто нечем. Но я продолжал бежать, даже когда закончилось и второе, и третье, и сорок седьмое дыхание. Хотя, если честно, то скорее плёлся, прикладывая все усилия чтобы не упасть. Оковы реально высасывали все силы. Но… я сделал это! И пусть весь мир обломится.

– Живой? – голос моего мучителя прозвучал одновременно с возникновением чувства, будто с груди убрали бетонную плиту. – Ты гляди, даже сам дошёл. Понимаешь, почему это нужно было?

– Потому что вы маньяк и садист? – горло пересохло так, что слова оставляли на нём кровоточащие царапины.

– Не без этого, – физрук заржал, обнажая ряд белоснежных зубов. – А ещё потому, что с вами по-другому нельзя. Недаром энергетическая система дублирует нервную. При сильных эмоциях ядро начинает бесконтрольно накачивать организм живицей, давая чародею силу, скорость и выносливость, но при этом же вполне может искалечить его, если тело мага не готово к сверхнагрузкам. Поэтому первые годы на физической подготовке все дети в обязательном порядке носят ограничители. И снимают их, лишь когда сдадут тест по контролю истечения силы из ядра.

– А мне вы решили показать на примере? – были бы силы, встал бы, да и треснул экспериментатора хренова, и плевать, что он, похоже, может вывернуть меня наизнанку одной рукой, и особо не напрягаясь. – А просто сказать было нельзя?

– А ты бы поверил? К тому же с тобой сложнее. Ольга Васильевна говорит, что у тебя запертое ядро, то есть истечение если и есть, то лишь под воздействием сверхсильных эмоций, и самостоятельно оценить его степень ты не в состоянии. Зато ты первый на моей памяти из дикарей, кто хотя бы половину дистанции в оковах пробежал. Молодец! Потенциал есть, но надо работать. Давай поднимайся, посмотрим каков ты в бою, а то мне про тебя каких-то ужасов понарассказывали…