Цитаты из книги «Горе от ума (сборник)»

Всегда готовые к журьбе, Поют всё песнь одну и ту же, Не замечая об себе: Что старее, то хуже. Где, укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы? Не эти ли, грабительством богаты? Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, Великолепные соорудя палаты, Где разливаются в пирах и мотовстве И где не воскресят клиенты-иностранцы Прошедшего житья подлейшие черты. Да и кому в Москве не зажимали рты Обеды, ужины и танцы? Не тот ли вы, к кому меня еще с пелён, Для замыслов каких-то непонятных, Дитёй возили на поклон? Тот Нестор негодяев знатных, Толпою окруженный слуг; Усердствуя, они в часы вина и драки И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг На них он выменил борзые три собаки!!! Или вон тот еще, который для затей На крепостной балет согнал на многих фурах От матерей, отцов отторженных детей?! Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах, Заставил всю Москву дивиться их красе! Но должников не согласил к отсрочке:

Не место объяснять теперь и недосуг, Но государственное дело: Оно, вот видишь, не созрело, Нельзя же вдруг. Что за люди! mon cher! Без дальних я историй Скажу тебе: во-первых, князь Григорий!! Чудак единственный! нас со́ смеху морит! Век с англичанами, вся а́нглийская складка, И так же он сквозь зубы говорит, И так же коротко обстрижен для порядка. Ты не знаком? о! познакомься с ним. Другой – Воркулов Евдоким; Ты не слыхал, как он поет? о! диво! Послушай, милый, особливо Есть у него любимое одно: «А! нон лашьяр ми, но, но, но».[4] Еще у нас два брата: Левон и Боринька, чудесные ребята! Об них не знаешь, что сказать; Но если гения прикажете назвать: Удушьев Ипполит Маркелыч!!! Ты сочинения его Читал ли что-нибудь? хоть мелочь? Прочти, братец, да он не пишет ничего; Вот эдаких людей бы сечь-то И приговаривать: писать, писать, писать; В журналах можешь ты, однако, отыскать Его отрывок, взгляд и нечто. Об чем бишь нечто? – обо всем; Всё знает, мы его на черный день пасем. Но голова у нас, какой в России нету, Не надо называть, узнаешь по портрету: Ночной разбойник, дуэлист, В Камчатку сослан был, вернулся алеутом И крепко на руку нечист; Да умный человек не может быть не плу́том. Когда ж об честности высокой говорит, Каким-то демоном внушаем: Глаза в крови, лицо горит, Сам плачет, и мы все рыдаем. Вот люди, есть ли им подобные? Навряд… Ну, между ими я, конечно, зауряд, Немножко поотстал, ленив, подумать ужас! Однако ж я, когда, умишком понатужась, Засяду, часу не сижу, И как-то невзначай, вдруг каламбур рожу. Другие у меня мысль эту же подцепят, И вшестером, глядь, водевильчик слепят, Другие шестеро на музыку кладут, Другие хлопают, когда его дают. Брат, смейся, а что любо, любо: Способностями бог меня не наградил, Дал сердце доброе, вот чем я людям мил, Совру – простят…

Репетилов   В А́нглийском. Чтоб исповедь начать: Из шумного я заседанья. Пожало-ста молчи, я слово дал молчать; У нас есть общество и тайные собранья По четвергам. Секретнейший союз…

Репетилов   Поздравь меня, теперь с людьми я знаюсь С умнейшими!! – всю ночь не рыщу напролет.

Вы знаете, что я не льщусь на интересы; Скажите лучше, почему Вы с барышней скромны, а с горнишной повесы?

Воскрес и невредим, рука Ушибена слегка, И впрочем, всё фальшивая тревога.

Воскрес и невредим, рука Ушибена слегка,

Слуга (входит)   Полковник Скалозуб.   Фамусов (ничего не видит и не слышит)   Тебя уж упекут Под суд, как пить дадут.   Чацкий   Пожаловал к вам кто-то на́ дом.   Фамусов   Не слушаю, под суд!   Чацкий   К вам человек с докладом.   Фамусов

Душа здесь у меня каким-то горем сжата, И в многолюдстве я потерян, сам не свой. Нет! недоволен я Москвой.

Ваш шпиц – прелестный шпиц, не более наперстка, Я гладил всё его: как шелковая шерстка!