Глава 3. Ход конём

После удачного захвата власти в городе Алексею наконец-то удалось поспать. Но к обеду потревожила делегация солдатского комитета. Встреча состоялась в просторном кабинете начальника железнодорожной станции. Алексей лишь успел перекусить всухомятку и умыться. Небритые солдатские физиономии тоже не сияли чистотой. Бурные события беспокойной ночи наложили на лица тень озабоченности и даже растерянности. Что делать дальше, нечаянные бунтовщики не знали. Вроде бы и правильно всё выполнили, без лишних жертв обошлись, только вот незаконно всё как-то вышло.

– Рассаживайтесь, товарищи-старшины, – пригласил занять стулья за длинным столом батюшка Алексей. – Знаю, зачем пожаловали.

– Надо бы коменданта гарнизона выбрать, – первым подал голос Василий Брагин и с надеждой посмотрел на батюшку.

– Коменданта в Александровск назначит военное командование, – сразу отрёкся от мирской власти благочестивый инок, но ободряюще подмигнул растерявшимся солдатам. – Однако обещаю замолвить за вас доброе слово.

– Так кто же вас, батюшка Алексей, в штабе слушать станет? – горестно вздохнул пожилой усатый ветеран.

– Выше головы, удальцы! – приободрил оптимист в рясе. – Своими героическими действиями вы уже заставили себя уважать.

– Так мы же самовольно, без приказа офицера военные действия в тыловом городе начали, – раздался голос с дальнего конца стола. – Как бы нас за такое самоуправство не наказали.

– Согласно уставу воинской службы, руководство над потерявшим командование подразделением переходит к старшему по званию военнослужащему. – Алексей поднялся из-за стола и, щёлкнув каблуками, встал по стойке смирно. – Вы действовали по приказу поручика Алексея Ронина.

Такое нежданно-спасительное заявление обескуражило солдат. Никто из них, конечно, не помнил прежнюю фамилию Алексея, наслышаны были лишь о славных подвигах и высоких наградах Сына Ведьмы. Того, что казак дослужился до офицерского звания, солдаты не ожидали.

– Когда же, ваше благородие, вы успели звание получить? – озвучил вертевшийся у всех на языке вопрос солдат Брагин. – На фронте-то, почитай, и года не воевали.

– А война, Василий, не только в окопах идёт, – загадочно улыбнулся ряженый поручик. И впрямь, на смиренного инока он походил мало – что статной фигурой, что грозным ликом, что голосом командным. – И впредь, рядовой, если обращаетесь к офицеру, извольте встать во фрунт.

– Виноват, ваше благородие господин поручик! – резво вскочил со стула Брагин и вытянул руки по швам.

– Ну, а если просите заступничества у батюшки Алексея, то говорите о бедах не чинясь, – ласково улыбнулся бородатый верзила-инок и вальяжно уселся в кресло начальника станции. – С назначением толкового командира в Александровский гарнизон я вопрос улажу. Какие ещё мрачные думы вас одолевают?

– С пленными, ваше благородие, что прикажите делать? – поднялся из-за стола усатый ветеран. – По закону в тюрьму не посадишь, а отпускать опасно.

– Присаживайтесь, уважаемый, – опустил ладонь Алексей. – И эту проблему я к вечеру решу. Кстати, где бандитов содержите?

– В сгоревшем пакгаузе. Только главарей отдельно – в караулке на складе.

– Это правильно. С блатными авторитетами у меня будет отдельный разговор, – зловеще усмехнулся инок.

– Батюшка Алексей, есть ещё проблемка, – не поднимаясь со стула, неуверенно обратился к благодетелю в рясе Брагин. – Часть хлопцев желает податься к батьке Махно.

– И ты, Василий, тоже бежать от войны к селянам решил? – раскусил замысел дезертира Алексей, однако осуждения в голосе доброго батюшки не слышалось. – Попридержи буйную братию. Даст Бог, послезавтра все вместе уйдём с миром. Мой путь тоже в том направлении лежит. Однако идти к селянам надо не нахлебниками с голыми руками, а по-хозяйски, с заслуженными трофеями за плечами.

– Ну, если вместе с таким атаманом, то выждем пару деньков, – радостно заулыбался Василий. В удачу находчивого казака он уже верил безоговорочно. Боевой атаман своих в обиду не даст.

Таково было мнение у всех солдат. Никто даже не подумал требовать от самозванца подтверждения офицерского звания или плана дальнейших действий. Лишь когда комитетчики покинули комнату, к Алексею подбежал перепуганный Андрюха.

– Атаман, я случайно за дверью всё слышал, – честно признался в шпионстве анархист. – Ты чего это удумал?! Нам бы самим подобру-поздорову ноги из Александровска унести, а ты, святой батюшка, чужие грехи замаливать взялся. Хватаем барахло, сколько сможем увезти, и катим к Махно. Авось не достанут блатные в глубине Дикого поля. Да и государевы власти учинённый разбой не одобрят. С часу на час воинский эшелон подойдёт. Местные недобитки небось жалобную петицию длиной в локоть накатали. Тикать надо немедля.

Алексей обнял товарища за плечи и, грустно вздохнув, обрисовал обстановку:

– Неужели ты, Андрюха, ещё не понял, что нет уже никакой власти в сгнившей империи? Вся она превратилась в Дикое поле. Каждая сила тянет в свою сторону, разрывая великую страну на лоскуты.

– Вот и нам надо лоскуток урвать, – жадно оскалился деляга. – Будем с батькой Махно свободную анархическую республику создавать.

– Создавать – это хорошо, – мечтательно улыбнулся Алексей, но через секунду погрустнел. – Только разрушать устои государства сразу не надо. Завалит ростки революции обломками старого мира – не выберемся к свету.

– Достаточно аллегорий, – скривился бывший интеллигент. – Ты, атаман, по делу говори.

Алексей потрепал ладонью волосы на буйной голове студента-революционера.

– Анархистской идее время надо, чтобы в умах трудового крестьянства прорости. А если мы тылы рушить начнём, то немцы фронт прорвут. Пусть старорежимные граждане супостата иноземного сдерживают, покуда могут. И мы тоже должны этому способствовать по мере сил.

– Да не должен я за всю империю пупок надрывать! – возмутился столь масштабной задаче местечковый анархист. – Моя хата с краю, ничего не знаю.

– Узко мыслишь, интеллигент, – оттолкнул несознательного соратника вожак революционного отряда. – А как потом боевым товарищам в глаза смотреть будешь, если одних в трудное время бросишь?

– Товарищи со мной к Махно подадутся, а чужеродные служаки пусть кровь за буржуев на фронте проливают.

– А если под трибунал угодят, за мятеж? – совестил Алексей.

– Так пусть разбегаются, коли с нами идти не желают, – упирался Андрюха.

– Анархия – свобода выбора, каждый должен жить по своему разумению, – озвучил азы учения адепт.

– Вот и я о том же, – надул губы молодой анархист, в душе понимая, что атаман всюду прав – нельзя боевых соратников предавать. Ведь выходит, это они с Алексеем всю кашу заварили. Хотели чуток голодающим однополчанам помочь, а сотворили настоящий военный переворот в городе. Андрюха тяжело вздохнул и с надеждой взглянул в глаза атаману. – И как теперь выкручиваться будем?

– Раздобудь-ка мне шахматную доску с фигурами, – отдал неожиданный приказ командир.

– Какими фигурами играть будешь? – выпучил глаза завхоз, имея в виду белые или чёрные.

– В основном конём ходить, – рассмеялся затейник. Вертелась у него в голове интересная идея. Посмотрев на собеседника, он добавил: – Самая непредсказуемая фигура.

За окном послышался гудок паровоза, на стрелке показался воинский эшелон, шедший в сторону фронта.

– А вот и партнёра Бог послал, – шутливо перекрестился инок. – Андрюха, дуй за шахматами.

– Сей момент, батюшка Алексей, – метнулся к двери пройдоха. – Я у телеграфиста доску видел.

Алексей подождал, пока завхоз принесёт клетчатую деревянную коробку с шахматами и, зажав доску под мышкой, вышел на перрон. На минутку задержался у пыхтящего паровоза. Удовлетворённо улыбнулся, когда в чреве железного гиганта звонко оборвались какие-то тросики, лопнула медная трубка и струйка пара просочилась в кабину локомотива. Провожаемый раздавшимися позади громкими богохульными репликами машиниста, инок неспешно двинулся вдоль вагонов эшелона.

Двери теплушек были сдвинуты в сторону, солдаты спрыгнули на перрон перекурить и размять ноги. Алексей обратил внимание на маленькую группку казаков в полевой форме. Особенно его заинтересовал есаул с двумя солдатскими Георгиевскими крестами на офицерском кителе. То, что он ехал не в офицерском вагоне, а вместе с рядовыми однополчанами, сразу понравилось Алексею. Видно, казак выбился в есаулы из низов и предпочитал общество простых бойцов. Такой офицер стал бы идеальной кандидатурой на должность коменданта местного гарнизона.

Придирчивый взгляд странного священника заставил есаула в ответ присмотреться к высокой широкоплечей фигуре в чёрной рясе. Его начищенный, как пряжка солдатского ремня, медный крест контрастировал с потёртой шахматной доской под мышкой. Медленно шествующий по перрону статный инок производил впечатление кадрового офицера, осматривающего солдатский строй. Есаул отбросил недокуренную папиросу и подошёл к странному попу.

– Разрешите представиться, есаул Ефим Подкова, – приложил ладонь к козырьку офицерской фуражки казак. – Батюшка, чем могу помочь? Разыскиваете кого?

– Видимо, уже нашёл, – улыбнулся Алексей и протянул руку для дружеского приветствия. – Рад знакомству. Алексей Ронин – странствующий инок.

– Да, на обычного батюшку вы мало похожи, – почувствовав богатырское рукопожатие, рассмеялся казак.

– Помогите, Ефим, пройти в штабной вагон, – попросил об услуге инок.

– Идите прямо, не собьётесь, – махнул рукой есаул. – В середине состава пассажирский вагон со стеклянными окнами.

– Мне ещё внутрь попасть надо, а у входа часовой, – проявил знание воинских порядков священник. – Да и с вами обсудить ещё кое-что надо до встречи с начальником эшелона.

– Вы меня заинтриговали, господин инок, – пригласил жестом пройтись есаул.

– Много ли станичников сможете по эшелону собрать? – следуя в ногу с есаулом, задал неожиданный вопрос Алексей.

– Десяток наберу. Тут лишь те, кто из госпиталя на фронт возвращается.

– Как вы, господин есаул, отнесётесь к предложению усилить казаками комендантскую роту Александровска? – испытующе глянул в глаза странный инок.

– Не казак выбирает службу, а служба казака, – не отверг заманчивое предложение ветеран. Кровопролитная бессмысленная война народу надоела и ура-патриотизмом уже мало кто страдал. Добровольцы закончились, только присяга и чувство долга удерживали армию от полного разложения. Есаул с подозрением покосился на высокорослого спутника. – Осмелюсь вас спросить, батюшка, а вы кто будете такой?

– Временный хозяин города, – тяжело вздохнув, покаялся попутчику инок.

У лесенки в тамбур штабного вагона стоял часовой с винтовкой на плече, рядом ужом вился шустрый гражданин в клетчатом костюме и шляпе-котелке. Завидев приближающегося высоченного инока в монашеской рясе, нервный субъект опрометью бросился прочь, стремясь затеряться в толпе солдат.

– Не вас ли, уважаемый, так испугался юркий тип? – заметил паническую ретираду казак.

– Напраслину возводят на святого человека, – опять показно-смиренно вздохнул грозный инок. – А я ведь ни одну живую душу в городе не загубил.

– Так вам вроде по статусу и не положено, – почувствовал недосказанность есаул.

– Потому и править городом не смогу. В военное время строгость требуется.

– У казаков не забалуют, – дал неформальное согласие на службу в городе Ефим Подкова и обратился к часовому: – Что за штатский хлыщ тут вертелся?

– Представитель городской управы, ваше благородие, – отрапортовал рядовой. – Передал пакет адъютанту его высокоблагородия.

– Зови адъютанта, скажи, хозяин города в гости пожаловал.

– Будет исполнено, ваше благородие, – поторопился выполнить приказание часовой.

– Командир у вас хоть боевой, или из штабных? – прощупал заранее Алексей.

– Полковник Ковальчук ещё в Японской компании первые ордена получил, – уважительно отозвался о ветеране есаул. – Справный вояка.

Вскоре появился адъютант штаба. Молодой, но толковый, он сразу обратил внимание на зажатую под мышкой священника коробку.

– Часом, батюшка, не бомбу в вагон пытаетесь пронести?

– Желаю сыграть партию с господином полковником, – раскрыл коробку с шахматами Алексей. – По ходу игры обсудив важные мирские дела.

– Некогда господину полковнику городские дрязги разбирать, – уже зная содержание жалобы от влиятельных горожан, скривился адъютант. – Обращайтесь в Екатеринослав, эшелон спешит на фронт.

– Пока паровоз не починят, у меня будет время развеять скуку вашего начальника, – удивил новостью наглый инок.

– Дневальный, узнать, что там с паровозом, и доложить! – крикнул в открытую дверь вагона адъютант. Потом придирчиво осмотрел статную фигуру инока, не решаясь предложить полный досмотр. Однако никаких подозрительно выпирающих из-под рясы предметов визуально не обнаружил и дозволил пройти в вагон. – У вас полчаса, батюшка.

– Ну, это как игра сложится, – не согласился с жёстким регламентом наглый посетитель.

Недовольный адъютант провёл строптивого батюшку по проходу вдоль купейных отсеков. Постучал костяшками пальцев по раздвижной дверце купе в середине пассажирского вагона, используемого под штаб. После получения разрешения войти, сдвинул створку двери и жестом ладони предложил гостю пройти, сам при этом занял пост у окна напротив входа. Руку демонстративно положил на клапан расстёгнутой револьверной кобуры.

– Здравия желаю, господин полковник! – строевым шагом ворвался в купе Алексей и вытянулся по стойке смирно. Шахматная доска выскользнула у священнослужителя из-под мышки и, будто привязанная, упала точно в ловко подставленную ладонь. – Разрешите представиться – поручик Алексей Ронин.

Полковник слегка опешил от такого напора. Отложил на столик развёрнутое письмо, скрестил на груди руки и, наклонив голову, оценивающе глянул на двухметрового молодца в монашеской рясе.

– Мне доложили, что аудиенцию просит хозяин города, – саркастически скривил губы пожилой мужчина с сединой на коротко стриженых висках. – А явился шут. Как изволите понимать сей цирк? Я же велел передать через адъютанта, что у меня нет ни времени, ни полномочий влезать в местные дрязги.