Павел вошёл в комнату, и я снова был поражен: передо мной стоял подтянутый, аккуратно выбритый и причесанный мужчина. Он уже не выглядел опустившимся пьяницей и как будто даже помолодел лет на пять. Павел был в том же халате, но лишь теперь я вспомнил, что и халат этот принадлежал ещё его отцу. И сам Павел был сильно похож на своего отца, только вот очень худой.

– Какой тебе прок от этих тварей? – спросил я. Но вместо ответа Павел пригласил меня в другую комнату – бывший кабинет его отца.

– Сядь и прочитай это. – Он протянул мне газету, указав на одну из статей.

– О чем здесь?

– Читай, читай.

Он сел напротив и стал ждать. Я развернул газету. Это была "Сельская жизнь" от 13 февраля 1990 года. Статья называлась "Невидимые шедевры". То, что я прочитал в статье, вызвало у меня скептическую улыбку. В ней писалось о том, как один пенсионер из Винницкой области, Михаил Григорьевич Маслюк, занимавшийся микро-творчеством, изготовил модель паровоза с номером 293, на котором Ленин уезжал в Финляндию. Эта модель в 20,2 миллиона раз (!) меньше макового зернышка. Но более всего меня поразило то, что среди сотен подобных поделок он изготовил тоннель из человеческого волоса, по которому ездит поезд с золотистыми вагонами (!), а также – фотоаппараты величиной с полногтя мизинца. И они работали! Фотоаппарат выдавал снимки в 200 раз меньше макового зерна! Естественно, что я не поверил этому бреду. Отложив газету в сторону, я вопросительно уставился на Павла, ожидая, что же ещё он предложит мне, чтобы выставить меня круглым дураком.

– Что ты об этом думаешь? – спросил он.

– А что я могу об этом думать? – спросил я в ответ, пожимая плечами.

Сказать по правде, я даже не мог себе представить какой-нибудь объект в 20,2 миллиона раз меньше зернышка мака. Также не мог представить, что в каждом моем волосе может уместиться тоннель, да ещё с целым бегающим составом.

– И все-таки.

Павел ждал моего ответа.

– Что-то не верится. Вот если бы своими глазами увидеть… – попытался схитрить я.

– Это не сложно, – прервал меня Павел. – В газете есть адрес. Только не стоит из-за такой ерунды беспокоить старика. Кстати, он не единственный, кто занимается подобной деятельностью. Например, Николай Сядристый из Украины может сделать электромотор объемом всего 1/200 кубического миллиметра. Некоторые детали конструкции так малы, что даже не падают с перевернутого листа бумаги. Можешь себе такое представить?

– Нет, – честно признался я.

– А придётся, – усмехнулся Павел. – Ведь не думаешь же ты, что я пригласил тебя для того, чтобы почитать старый номер "Сельской жизни", которую ты и так мог купить в любом киоске? Мои поделки ошеломят тебя куда сильнее. Только не торопи меня, а я постепенно буду подводить тебя к самому главному. Договорились? А то я знаю, как ты любишь спешить.

Я молча дал согласие, не решаясь спросить после его слов, что именно он имеет ввиду под "главным".

– Теперь насчёт мух, – продолжал Павел. Он нажал какую-то кнопку на небольшом пульте, расположенном на столе, и в стене напротив раздвинулись две панели. Открылся экран. Павел нажал ещё кнопку и на экране появился я. Снятый какой-то скрытой камерой, я сначала рылся в журналах и бумагах в первой комнате, потом стал отмахиваться от снимающей меня камеры, словно хотел прибить её. А та, ловко лавируя, каждый раз увёртывалась от удара. На экране я был то в полный рост, то в него едва помещался один мой глаз, что говорило о близком нахождении камеры от объекта съемки, или большом увеличении.

– Ну, как? – спросил Павел улыбаясь.

– Камера, конечно, была прикреплена к одной из мух? – догадался я.

Павел усмехнулся и нажал на другую кнопку. Экран сразу же разделился на девять равных квадратов-экранчиков и на каждом из них я проделывал те же самые движения, только съёмка в каждом из квадратов шла с определенной движущейся точки так, что снят я был со всех сторон.

– Неужели к каждой мухе ты прикрепил видеокамеру? – удивился я.

– Нет, – засмеялся Павел. – Мухи, вернее – их глаза, это и есть видеокамеры.

– Как видеокамеры? Ты мухам в глаза вмонтировал видеокамеры? Живым?!

– Нет, зачем же такие жестокости. Они не живые. Это роботы. Это микровертолеты. – Павел выключил экран и достал небольшую чёрную коробочку. – В общем-то, это мои заказы, мой хлеб. Я поставляю их разным секретным службам и получаю за каждый приличный гонорар…

– Ты хочешь сказать, что это не настоящие мухи, а летающие телестудии, – скептично улыбнулся я. – Что-то не верится.

– Понимаю, – ответил Павел. Он открыл коробочку и достал из нее очки и небольшой пультик, величиной со спичечный коробок, похожий на микро-ЭВМ. – Вот, – протянул он мне пульт. – Управление очень простое. Это даётся в придачу к каждому "вертолету-разведчику", как я их называю. Этот пультик сейчас подключен к нижнему слева экрану. Можешь сам теперь командовать своей мухой-вертолётом.

Я взял пультик и нажал на кнопку включения. Снизу слева засветился крайний экран и на нём появился стол вверх ногами.

– Видимо, она сидит на столешнице снизу и смотрит на пол, – подсказал Павел. – Пошевели рычажком.

Я взял рычажок и экран ожил. Слушаясь малейшего движения моей руки, экран показывал всё, что мне хотелось видеть в комнате, где находилась моя муха. Экран как бы летал по комнате и изменял свое направление, подчиняясь моим командам. Самой мухи было не видно, хотя ее выпуклые глаза давали мне возможность осмотреть комнату под довольно большим радиусом обзора.

– Сейчас пока запись на пленку не происходит, – пояснил Павел. – Идёт прямая связь, и ты видишь то, что видит она.

На экране мелькали книги, чертежи, мебель, другие мухи, перелетающие с места на место.

– А другие, что же, живые? – спросил я. – Ведь ими никто не управляет.

– У каждой из них есть механизм самозащиты. Если к ним приближается какой-то объект, они стараются улететь в безопасное место, не упуская, однако, объект наблюдения из вида. Самое трудное – работа с ними на улице, хотя они и берут связь на расстоянии пяти километров.

– А в чем проблема?

– Птицы, понимаешь ли. У них скорость полета больше. Без труда догоняют, и сжирают моих разведчиков. Легче просто принести в нужный дом и выпустить незаметно. А для улицы удобней и незаметней сделать обыкновенного воробья.

– Разве ты и птиц делаешь?

– Это всё уже вчерашний день. Имей терпение, я удивлю тебя куда больше.

Между тем я посадил свою муху на люстру так, что на экране была видна дверь в кабинет, где находились мы.

– Смотри, как они защищаются, – сказал Павел и включил второй экран, нажав на кнопку пульта на столе. Муха-вертолёт, сидевшая где-то на книжной полке, стала осматривать комнату. Павел навел её на люстру и направил на мою муху. Теперь на втором экране я мог рассмотреть свою муху во всей красе. Но как только вторая муха приблизилась к моей, та немедленно взлетела и стала удирать, не теряя из поля зрения как преследователя, так и наведенной цели – двери в наш кабинет. Это были настоящие воздушные маневры микровертолетов.

– А звук? – спросил я.

– Нажми на кнопку.

Я нажал на кнопку звука, из пультика тут же донеслось жужжание. Оно слышалось так отчетливо, как если бы мухи находились в кабинете. Направив свою муху к двери и приблизив её, я увидел на экране, что дверь приоткрыта. Вторая муха приближалась, я дал команду своей мухе пролететь сквозь щель в дверном проеме прямо в наш кабинет. Вторая муха тоже наметилась, было, в щель, но Павел отвёл рычажок и выключил экран.

– Но она же в воздухе, – забеспокоился я.

– Ничего страшного, – улыбнулся Павел. – Я же сказал, что у них есть блок защиты. Она сама сядет на ближайшее безопасное место.

Я смотрел то на свою муху, то на экран, на котором теперь были мы с Павлом, снимаемые со всех сторон, летающей вокруг нас мухой. Наши голоса дублировал мой пультик.

– Вот попробуй, выключи свою муху, – предложил Павел.

Я выключил на пульте звук и управление. Муха тут же перестала кружить и пристроилась на потолке прямо над нами. Экран погас.

– Ну вот, пожалуйста, – сказал удовлетворенный Павел.

– Здорово! – я не находил больше слов. – На вид они как настоящие.

Павел снова усмехнулся.

– А хочешь, сам стать на время такой мухой?

– Я?! – я даже привстал с кресла от удивления.

Павел засмеялся.

– Не бойся. Ты останешься самим собой, только наденешь эти очки. – Он протянул мне очки, которые до сих пор держал в руке. – Померяй.

Я взял очки, но после всего увиденного одевать не решался.

– Смелей, – сказал Павел. – Пульт тебе уже не нужен. Можешь положить его на стол. Там, на очках, есть кнопочки с боков. Включи их. Каждое стеклоэкран работает автономно.

Я включил едва заметные кнопочки, и внутренняя поверхность стекол очков превратилась в подобие экранов. Снаружи стекла казались обыкновенными, с небольшим зеркальным напылением.

Надев очки, я вдруг очутился на потолке. Вернее, не я, а мои глаза словно смотрели с потолка, при этом сам я оставался в кресле. Я глядел на себя и Павла сверху вниз.

– Теперь ты смотришь глазами мухи, – пояснил Павел. – Очки представляют собой передающие экраны. Теперь очки работают от твоего мозга, так что команды ты можешь давать и без пульта. Попробуй слететь с потолка.

Я дал команду и схватился за кресло в испуге. Впечатление было двойственное и настолько необычное, что реальность терялась. С одной стороны, я чётко ощущал себя в удобном кресле, с другой – я ясно видел, что я кружу под потолком по комнате над головами двух мужчин: самого себя и Павла.