– Вот и ладненько, дам тебе знать. Кстати, ты у нас все еще жеманишься, души не поглощаешь?.. С этим надо уже что-то делать.

Лахджа неопределенно пожала плечами. Может и правда пора отбросить стыд. Кошленнахтуму или Клюзершатену она, конечно, противником все равно не станет, но это не единственные ее недруги. Даже удивительно, сколько демонов жаждет ее крови – в ее-то юном возрасте.

– Спасибо, что выручил, – сказала она Совнару.

– Не за что, не за что. Не хочу, чтобы у нас, слуг, были поводы считать, что верность наказуема, а не вознаграждается. Если Хальтрекарок не видит нужды тебя поддержать сейчас, это сделаю я.

– Спасибо, Совнар, – повторила Лахджа. – Хорошо иметь друга, тем более если этот друг – ты.

– Лахджа, я лишь хочу показать тебе, что путь, выбранный тобой, это не путь лишений, а самый верный путь, ведущий к возвышению, – самодовольно поправил галстук Совнар. – Будь и дальше верной слугой своего господина, помогай мне упрочивать его положение – и упрочится и наше.

– Девиз бушуков?

– Девиз бушуков. Бывают периоды, когда мы сдаем позиции, но это временно, если мы не вешаем нос и продолжаем работать.

– И после плохого урожая нужно сеять, – согласилась Лахджа. – Не жалеешь, что решил помочь Хальтрекароку?

– Посмотрим, как будет, – неопределенно сказал Совнар. – Кстати, если я знаю Абхилагашу… а я знаю Абхилагашу… тебя сейчас…

Лахджа почувствовала резкий рывок, вокруг все раздвоилось, поплыло… и она шмякнулась на мраморный пол. Прямо перед лицом хмурого Хальтрекарока.

Абхилагаша выла волком, старательно расчесывая следы от плети. Совнар, который последовал за Лахджой уже своим ходом, сидел в уголке и вылизывался. Ассантея и Нагалинара старались сделаться невидимыми, зло косясь то на Лахджу, то на Абхилагашу.

– Итак, вы все в сборе, – мрачно произнес Хальтрекарок. – Мои любимые жены. Лахджа. Абхилагаша. Нагалинара. И… четвертая.

Имя Ассантеи он успел забыть. Ожидаемо – та отсутствовала почти год.

Волей Хальтрекарока их швырнуло на колени, рядком. Лахджа осторожно отрастила глазок на темени и смотрела, как Хальтрекарок проплывает из стороны в сторону, скрестив руки на груди.

Он не улыбался. Не глядел слегка сквозь окружающих, как обычно. На челе его лежала тень.

Сейчас его лучше лишний раз не злить.

Это понимали все, кроме Абхилагаши. Ассантея и Нагалинара явно не собирались раздувать скандал – наоборот, они бы предпочли быть где угодно в другом месте. Но не Абхилагаша, нет, только не Абхилагаша. Она демонстративно причитала, шумно всхлипывала, вздрагивала всем телом…

– Поднимите лица, – недовольно приказал Хальтрекарок.

Жены послушно вскинули головы. Темный Балаганщик вздохнул и перевел взгляд на Совнара. Бушук в обличье рыжего кота по-прежнему умывался.

– Итак, правильно ли я понял тебя, Абхилагаша? – тяжелым голосом сказал Хальтрекарок. – Совнар избил вас троих. Совнар, мой самый доверенный слуга. По навету Лахджи. Лахджи – почему-то единственной из жен, как-то причастной к моему… возвращению. Как неприятно.

Несколько секунд царило молчание. Все более гнетущее, все более страшное. От демолорда шли гулкие, давящие волны – головы от этого кружились и слегка подташнивало. Злость Хальтрекарока почти можно было потрогать.

– Как неприятно видеть ваши уродливые зареванные лица!!! – наконец прорвало его. – И у вас еще хватило наглости мне нажаловаться?! Абхилагаша, ты совсем тупая?!

Судя по взглядам Ассантеи и Нагалинары, они задавались тем же вопросом.

Хальтрекарок подлетел ближе и ударил Абхилагашу ладонью. Ту отбросило, она впечаталась в стену. Прекрасной демонице раздробило челюсть, зубы посыпались, а череп треснул.

– Благодари Древнейшего, что ты дочь двух демолордов! – процедил Хальтрекарок. – Любую другую я бы за такое сожрал!

Нагалинара и Ассантея сжались в комочки… ну да, они-то не дочери демолордов. Лахджа пристально на них уставилась и облизнула губы кончиком языка.

Но основной гнев Хальтрекарока выплеснулся на Абхилагашу. Двух других же он только окинул злым взглядом и произнес:

– Сколько у меня сейчас жен?

– Сто семьдесят четыре, – возжег в воздухе ярко-голубые письмена Совнар. – Вот полный список.

– М-м… некомплект. Хотя я начинаю думать, что стоит сократить обратно до сотни. Возможно, пора жить скромнее.

Совнар аж засветился от радости, явно благодаря покойного короля Пеймона. Но тут же скрыл свои чувства, потому что Хальтрекарок недовольно нахмурился.

– Возможно, потом сокращу, – сказал он. – Но не сейчас. Нет. Надо поддерживать престиж, чтобы не разносили дурацкие слухи. И только поэтому вас четверых я не сожру. Вы слишком ценные единицы.

Лахджа моргнула. Она не ослышалась, он сказал «четверых»?.. Просто машинально посчитал и ее?.. Или…

– Но право на жизнь вам придется заслужить! – повысил голос Хальтрекарок.

Лахджа приоткрыла было рот, но благоразумно передумала. Сейчас лучше не заострять. Не спрашивать, почему она тоже оказалась среди виноватых.

– После определенных событий у меня осталось всего сто семьдесят четыре жены, – произнес Хальтрекарок. – Это нехорошо. Мои гости начинают замечать некоторую утрату лоска. Только вчера мне об этом сказал… я не могу себе позволить и дальше терять престиж. Поэтому вы четверо займетесь пополнением гарема.

– Мой господин, мы всегда рады служить тебе, и я готова выступить прямо сейчас! – торопливо выпалила Нагалинара.

– Я тоже! – на долю секунды отстала Ассантея.

– Ну и я, конечно, – проворчала Лахджа. – Аж кушать не могу, как хочу поскорее этим заняться. Только… господин, а ты уверен, что можно доверить другим столь ответственный выбор? Что если одна из нас ошибется и приведет кого-то, не удовлетворяющего твоим изысканным вкусам?

– Разумное беспокойство, – согласился Хальтрекарок. – Действительно, ошибки в таких вещах недопустимы. И чтобы их не случилось… да, я одарю вас всех особым Ме.

Демолорд по очереди коснулся лба каждой из жен, и те заморгали, определяясь с новой способностью.

– Это Ме Поиска Красавиц, – объяснил Хальтрекарок. – Оно подсказывает и направляет на тех дев, что во всех отношениях удовлетворяют моим вкусам. Видите, я не отправляю вас на задание без должной подготовки.

Лахджа смерила Хальтрекарока пустым взглядом. Ну да, конечно, для такого-то важного дела у него Ме всегда найдется. Аж четыре штуки создал, не поленился.

Но вслух она сказала:

– Какое полезное Ме. Ты так щедр, мой господин.

– Я знаю, – милостиво кивнул Хальтрекарок. – Поблагодарите меня потом. Можно одновременно, заодно и помиритесь.

Лахджу охватили смешанные чувства. Делить постель с этими девицами ей не особенно хотелось… да и с Хальтрекароком, в общем, тоже. Честно говоря, она уже давно не исполняла супружеский долг, и ее это нисколько не огорчало.

Хальтрекарок после возвращения от Пеймона вообще слегка подрастерял либидо. То ли Князь Тьмы таки вытянул из него часть моджо, то ли просто посттравматический синдром.

Лахджа с удовольствием бы провела с ним сеанс, объяснила, что в подобном опыте нет ничего плохого, многие гхьетшедарии с удовольствием это практикуют. Даже без особой тяги – просто ради разнообразия. Такой уж они народ.

Она бы даже слегка смаковала, слушая, как он жалуется на то, что регулярно проделывает с другими сам. Но Хальтрекарок вряд ли сейчас расположен раскрывать кому-то душу. Да и потом вряд ли сподобится.

– Господин, что делать, если у тех, кого мы найдем, уже будут господа? – спросила Ассантея.

– Мне всему вас надо учить? – раздраженно спросил Хальтрекарок. – Разбирайтесь по ситуации.

– Я просто хочу узнать, что мы можем обещать взамен… можем ли вообще что-нибудь обещать от твоего имени?

– Все, что менее ценно, чем новая жена, – отмахнулся Хальтрекарок. – А теперь ступайте – и не разочаруйте меня!

– …Что я вообще делаю в этом вертепе?.. – бормотала себе под нос Лахджа, таща под мышкой Астрид. Та сегодня была не в настроении сопротивляться и болталась, как мешок с картошкой. – Думаю, нам с тобой надо переехать.

Астрид выдула носом пузырь.

– Присмотришь? – попросила Лахджа, тряся за плечо Сидзуку.

– Я сплю… а, что?.. – с трудом продрала глаза соседка. – Ты куда опять? Все, сваливаешь? Я тогда те вещи, которые ты не успела забрать, заберу себе?

– Если бы я сваливала, то вместе с дочерью. Пока что просто в командировку. Особое поручение Хальтрекарока.

– А, опять… что на этот раз?

– Особое задание. Тебе бы понравилось.

– Это какое? – заинтересовалась Сидзука. – Сокровища пересчитывать?

– Набирать новых жен.

– Понятно. Я с тобой.

– Нет, ты посидишь с моей дочерью. Не хочу, чтобы ее кто-то обижал.

– Да никто ее не обидит, – отмахнулась Сидзука, суя Астрид кусок копченой говядины. – Я лучше тебе помогу!

– Чем, апробацией?

– Да ну тебя! Лахджа, ты слишком самонадеянна! Ты не разбираешься в том, что любит наш господин! – открыла ноутбук Сидзука. – Тебе необходим кто-то с моим опытом и возможностями!

– Он мне выдал Ме со своим вкусом на женщин… кстати, ты соответствуешь.

– Вот уж спасибо, а то я не знала. Куда полетишь?

– В Мпораполис сначала… а там посмотрим.

– Понятно. Я с тобой.

– Сидзука, я не могу таскать с собой другую жену Хальтрекарока! – начала раздражаться Лахджа. – Ме будет все время реагировать на тебя! Это как магнит рядом с компасом держать!

Этот довод оказался непрошибаемым, и Сидзука неохотно отвязалась. Хотя и потребовала хороших омияге за работу нянькой. Она не любила сидеть с Астрид… никто не любил сидеть с Астрид. Она кусалась.

– Мое слово вызова ты знаешь, – напомнила Лахджа. – Будут проблемы, сразу призывай.

Она не могла дождаться, когда Астрид немножко подрастет. Как только та научится внятно говорить, можно будет вручить ей право призыва – и не нужно каждый раз просить Сидзуку.

Конечно, кроме Ассантеи никто пока на Астрид не покушался. Но Кошленнахтум по-прежнему сидит в Туманном Днище, и черт его знает, что творится в его мозгощупальцах. С тех пор, как Хальтрекарок вернулся, он о себе не напоминал, но Лахджа не хотела больше рисковать.

Дворец она покинула с некоторым опасением. Она теперь постоянно его испытывала за пределами гхьета мужа. Все время казалось, что Кошленнахтум следит, подстерегает. Что вот сейчас разверзнутся порталы, выстрелят клыкастые щупальца…

Она из-за этого даже за Кромку стала ходить реже. Перестала бы ходить совсем, но соблазн оказался сильнее страха.

– Дегатти, не ухмыляйся так самодовольно, – покачал головой Янгфанхофен. – Женщина жизнью ради тебя рисковала.

– Ну я же не знал.

– А если б знал? Отговорил бы?

– М-м-м… но теперь-то я знаю, что он оставил фархерримов в покое.

Паргорон. Есть в нем все-таки какая-то мрачноватая красота, своеобразное темное очарование. Лахджа парила над просторами Мглистых Земель, смотрела на зарницы скрытого за горизонтом Нижнего Света. Внизу пустоши перемежались терниями, кое-где виднелись хутора храков, небольшие леса. Мелькнуло причудливое светящееся здание – усадьба какого-то гхьетшедария.

В Туманном Днище пейзаж стал побогаче, растительности резко прибавилось, а Нижний Свет наконец-то появился на небе сам. Внешней стороне Паргорона освещения не хватает… зато на внутренней его с переизбытком. Это даже на их хозяйстве отражается – на внутренней стороне растят злаки, фрукты, овощи и прочие культуры, которым нужен свет. На внешней в основном занимаются скотоводством, растят мясных гор, мавош, личинок Хлаа и специфические паргоронские корнеплоды, которым свет не нужен.

В латифундии Фурундарока полно и обычных культур, но на то он и Величайший Господин.

Демонам, конечно, необходимы души. Высшие демоны подпитывают так духовную силу и растут в могуществе, а для низших это валюта. Но получать из-за Кромки и все остальные блага им невыгодно, большую часть проще производить на месте. Тем более, что паргоронские сорта растений уже привычны к фоновой скверне, уже не страдают от постоянного воздействия Тьмы. Они уже одемонились полностью или частично.

Так что Паргорон – это такая же цивилизация, как и в обычных мирах, просто со своими особенностями. Потому что все в нем хотят того же самого, что и в родном мире смертной Лахджи. Что-то жрать – и лучше послаще; с кем-то спать – и лучше почаще; работать поменьше – и зарабатывать побольше.

И чтобы не болело ничего.

Лахджа планировала сразу начать с Мпораполиса, нырнула на Призрачную Тропу, но была слишком погружена в свои мысли и перепутала оси. Ей все еще не хватало опыта, она не всегда уверенно ориентировалась в этом надмирном лабиринте.

– Где я вообще? – растерянно моргнула она, выбираясь наружу.

Это явно Туманное Днище, на небе появился Нижний Свет, но судя по его высоте над горизонтом – до Мглистых Земель недалеко. Не в ту сторону пошла… и хорошо хоть, направление в целом верное.

Так что теперь Лахджа летела в Мпораполис своим ходом, но не слишком быстро, не слишком торопливо. Куда ей спешить? Это Абхилагаша сразу забегала, как ошпаренная, пытается теперь выслужиться. Она слишком сильно упала в глазах любимого мужа, ей нужно срочно вернуть его расположение.

А Лахдже, в общем, все равно. Привести парочку тех, кто сам спит и видит, как бы это выйти замуж за демолорда – и довольно. Зарабатывать очки репутации ей не нужно – у нее теперь железная броня. Хальтрекарок, конечно, мудак, но даже он должен испытывать какую-никакую признательность.

Конечно, об этом лучше не напоминать и уж ни в коем случае не намекать на то, что он ей теперь по гроб жизни обязан. Ему явно неприятно вспоминать о том случае – он Лахджу даже чурается. Она теперь часть этой истории, ее лицо пробуждает дурные воспоминания.

Возможно, он все-таки от нее избавится. Но убивать уж точно не станет. Просто передаст ее в полное распоряжение Совнара или вообще отпустит в свободное плавание. Лахджа, вероятно, останется его формальной женой… но в этом нет ничего страшного, лишь бы он потом снова не сделал крутой разворот.

Кстати, надо будет прицениться к квартирам в Мпораполисе. У нее по-прежнему есть доступ к счету мужа, но слишком большой расход вызовет недовольство Совнара. Золотые Холмы ей точно не по карману, а вот какой-нибудь спальный район неподалеку от клиники Зиммизхи будет в самый раз…

Ее мысли прервало странное ощущение. Как будто зов на границе сознания, неслышная музыка… а, точно, это же ее новое Ме. Но до Мпораполиса еще далеко, так что подходящая красавица где-то тут, среди хуторов… да ладно, храчка, что ли?

Храки довольно стремные. Похожи на крепких рослых людей с синей кожей и головами, вросшими в плечи. Шейные мышцы у них так утопают в плечевых, что шей как будто и нет вовсе.

Но они на самом деле есть, конечно, иначе храки не могли бы и головы повернуть.

Лица у них тоже, кстати, вызывают эффект «зловещей долины». Широкие и лунообразные, похожие в целом на человеческие… но какие-то не такие.

Однако ко всему можно привыкнуть. В гареме Хальтрекарока кого только нет – циклопы, наги, великаны… Храчек у него уже минимум три – в Паргороне это самый многочисленный вид (не считая шуков и паргоронских котят). А раз они самые многочисленные, то и на стандарты красоты сильно влияют. Образцом все равно считается высшая аристократия, и в первую очередь гхьетшедарии, поскольку они больше всех интересуются половыми отношениями и представителями других видов, но демоны никем не гнушаются.

Многовидовое общество означает широкие вкусы.

Да, сигнал исходил от одного из хуторов. Большого и процветающего. Высились мясные горы, повсюду рос мавош и паргоронская ежевика… хотя она и так везде растет. У храков она вместо плетней.

Во дворе суетился маст. При виде Лахджи он издал прерывистый вой, похожий на клекот птиц и бормотание дельфинов. Ему явно хотелось броситься, цапнуть, но напасть на высшего демона он не дерзнул. Масты – трусливые доходяги, до тех же паргоронских псов им далеко.

На шум вышел хозяин хутора – и оказался типичным храком. Коренастым, упитанным, с тупой рожей, но при этом хитроватыми глазками. Лахджу он окинул взглядом, полным одновременно неприязни, подобострастия и похоти. Склонился низко, но не слишком – ровно настолько, чтобы не обидеть высокую гостью. Прямо до миллиметра рассчитал.

– Барыня, я тупой храк, – представился он. – Ничего не знаю. Ничем не владею. Служу барину Эртугео – злобному и могучему, но заботливому. Чего надоть?

Какой хитрый храк. Лахджа даже развеселилась от такой встречи.

– Здравствуй, добрый храк, – сказала она. – Я жена и эмиссар Темного Балаганщика, представляю здесь его светлую персону, а зовут меня Лахджа.

– Много слышал о тебе хорошего и каждый день пью за твое здоровье, – с готовностью соврал храк.

Лахджа развеселилась еще сильнее. Но смеха себе не позволила, потому что она тут в роли сватьи, так что стоит поуважительней.

– Как тебя зовут-то, храк? – спросила она.

– Бубоч я.

– Гляжу, много скота у тебя, Бубоч.

– Да, немало, – согласился тот. – Но это для храка много, а для аристократа на зубок один.

– У Хальтрекарока тоже стадо есть. Большое. Двести дойных коров машут хвостами. Можно залиться молоком в его доме.

– Что толковать, крепкое хозяйство у Хальтрекарока… – осторожно кивнул Бубоч.

– Но может быть и еще крепче, верно? Вот Хальтрекарок и позвал меня намедни, да и говорит: а сходи, жена моя верная, ты на хутор к храку Бубочу. Прослышал я, есть там то, что мое хозяйство украсить способно.

– А-а-а! – наконец сообразил храк. – Так тебе Сагит надобна!

Лахджа понятия не имела, надобна ли ей Сагит или еще кто. Она даже не была уверена, что сигнал указывает на дочь этого Бубоча – вполне может статься, что и на жену. В этом случае будет некоторый конфуз, хотя вряд ли сильный.

Храки – народ простой. Этот Буба… Бубоч за хорошую цену явно и жену отдаст, а потом еще и хвастать будет, что демолорд пользуется обносками с его плеча. Все завидовать будут.

– Ну это посмотреть надо, посмотреть, – неопределенно сказала Лахджа. – Может, Сагит, а может, и еще кто… А то издалека, со дворца Хальтрекарока, и не разглядишь толком. Покажи свой товар-то, Бубоч.

А Бубоч и рад был стараться. У него аж глаза горели, он явно уже видел себя тестем демолорда. Он почти побежал, дернулся… но тут же спохватился и пошел важно, степенно, вразвалочку.

Так, как должен ходить тесть демолорда.

Но в конце концов все-таки не выдержал, заорал в голос:

– Девки, дочери!!! Быстро сюда!!!

Появление на хуторе высшей демоницы явно заметили все обитатели, потому что храки сразу же повалили из дыр и щелей. Все рослые, крепкие, широкоплечие, все с туповатыми, но одновременно хитрыми рожами. Мужики и бабы, да парочка несовершеннолетних детенышей.