Рикашьянамас закрыла книжку. Труду Лоаллы больше тысячи лет, информация наверняка давно устарела. Темные миры меняются не настолько стремительно, как государства смертных, но все-таки лучше обратиться к источнику посвежее.

Кэ-миало. Нейронная сеть Паргорона. В каждом более-менее приличном доме есть кэ-очи, и узнать из них можно все, что угодно.

Только это не задаром, к сожалению. Кэ-миало – не благотворители. Они делятся информацией – но и взамен требуют информацию.

Не слишком много. Просто какая-нибудь мысль, выдумка, сон. Любой информационный поток, они ими питаются. Кэ-миало не нужны души, как обычным демонам – они предпочитают память.

Приникнув к кэ-оку, Рикашьянамас оказалась лицом к лицу со своим провайдером – Уль’Таханом. Хотя не то чтобы к лицу – как и все кэ-миало, Уль’Тахан выглядел как раздувшийся летающий мозг с пучком гибких щупальцев.

Он ничего не сказал. Каждый кэ-миало одновременно обслуживает сотни входящих, ему некогда болтать. Просто молча протянул щупальце. Рикашьянамас, по-прежнему сидящая дома, коснулась его ментально и передала плату за вход – песенку, которая последние три дня упорно крутилась в голове.

– Это даже не целая песня, – укоризненно протелепатировал Уль’Тахан. – Это просто один куплет.

– Извини. Остальное не помню.

– Ладно. Возьму и это.

Кэ-миало ничем не брезгуют.

Намертво забыв куплет из песни, Рикашьянамас вошла в мыслепространство и запросила последнюю информацию по миру Лэнг. Бегло ее просмотрев – изумленно крякнула. Книжка Лоаллы и правда сильно устарела.

Особенно насчет списка архидемонов. Он очень сильно сократился.

– Пазузу, у меня для тебя две новости, – сказала она, оторвавшись наконец от кэ-ока. – Плохая и очень плохая.

– Начни с плохой, – донеслось из шкатулки.

– Ты больше не предпоследний в списке архидемонов. Ты последний.

– Гелал сдох? – равнодушно спросил Пазузу. – Ну и хер с ним. А очень плохая новость какая?

– Он там не единственный у вас сдох. Почти все сдохли. От Лэнга вообще мало что осталось. Там у вас недавно война большая была, катастрофы всякие природные, переворот, массовая гибель аристократов… из архидемонов уцелели только ты и еще двое.

Пазузу издал странный звук. Приглушенный… сначала Рикашьянамас показалось, что это всхлип. Но потом она поняла, что архидемон смеется.

Громко, радостно смеется.

– Что это ты? – удивилась Рикашьянамас. – Ты что, не огорчен? Твой мир погиб.

– Я знаю, – довольно ответил Пазузу. – Мир погиб, Йог-Сотхотх погиб… да все, кого я знал, погибли! Как же здорово. И знаешь, что лучше всего?

– Что?

– Что я – единственный, кто всего этого избежал. Как и должно быть. Как же все-таки вовремя я оттуда свалил!..

– Хочешь сказать, что ты спасался в этом ковчежце?

– Что?.. Да! Да. Это был мой план.

– Эээ… а почему ты тогда закинул его в необитаемый мир без возможности выбраться самостоятельно?

– Ладно, – неохотно признал Пазузу. – Это не было моим планом. Но это могло бы им быть – с соответствующими ремарками. Я просто не предусмотрел парочку деталей.

Рикашьянамас покачала головой. Нет, кем бы ни был этот демон в шкатулке, он точно не гохеррим. Вообще не похож. Даже самый гнусный демон-воитель не станет радоваться, если погибнет Паргорон. Зубы Древнейшего всегда были самой надежной опорой этого мира.

– А кто там те двое, которые выжили кроме меня? – спросил Пазузу как бы невзначай.

– Ктулху и Носящий Желтую Маску, – снова заглянула в кэ-око Рикашьянамас. – Тебе эти имена что-то говорят?

– Ага, значит, Йог-Сотхотх действительно погиб… – облегченно выдохнул Пазузу. – Зато Желтая Маска не сдох!.. Вот гнида!.. Даже тут вывернулся!.. Этот кусок маскимовой еды ничто не потопит, что ли?!

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – сказала Рикашьянамас. – И теперь у меня еще меньше поводов тебя выпускать.

– Это почему еще?!

– Да так. Не нравишься ты мне. Однако попробуй найти какие-нибудь аргументы за свое освобождение. Я внимательно слушаю.

Пазузу в шкатулке надолго смолк. Подыскивал аргументы, а заодно обдумывал свое нынешнее положение.

Что Лэнг потерпел крах – это для него хорошо, конечно. Он не испытывал симпатии к своей… даже не родине, а скорее узилищу. Но скверно то, что вместе с Лэнгом разрушено и такульту. То самое, что делает каждого архидемона архидемоном.

Такульту не исчезло в никуда, а разрушилось. Развалилось. Перестало быть единым массивом. Личная доля Пазузу не пострадала, он бы почувствовал. Но теперь это не часть такульту, а «обломок». Неполноценный кусок, причем довольно мелкий. Его больше нельзя наращивать, он ни на чем не держится.

А вот усыхать он постепенно будет. Медленно, но верно.

Каких-то пять-шесть столетий – и Пазузу перестанет быть архидемоном. Станет просто высшим демоном, которым быть тоже неплохо, конечно, но это все-таки большой шаг вниз.

Надо срочно брать все в свои руки. Либо создавать собственное микро-такульту, либо присоединяться к какому-нибудь другому.

Теперь, когда такульту разрушено, Пазузу может это сделать. Его «кусок» отныне отделяем от целого. Можно найти для него носитель и «закуклить» или предложить себя другому Темному миру… вот хоть этому самому Паргорону. Он придет не с пустыми руками, его наверняка примут. У демонов такое часто практикуется.

Но пока он заперт в ковчежце Небесной Блудницы, он не может сделать ничего. Полное бессилие.

Рикашьянамас тем временем просматривала дальше новости. Теперь уже паргоронские. Кто умер за последние два года, кто родился, кто вступил в брак, кто получил новый титул или был низложен.

Просмотрела статистику демолордов – за время ее отсутствия список имен не изменился, но некоторые поднялись или опустились чуть ниже. Ксаурр набрал одну сотую процента, обойдя Гариадолла, а Фурундарок – целых две сотых, обойдя Клюзерштатена и Хальтрекарока.

Эти сотые процента на самом деле невероятно важны. Рикашьянамас проверила свой счет в Банке Душ – за два года отсутствия он немножко просел. Было 0,10202 %, а стало 0,10191 %. Разница ничтожная, уровень все время чуть-чуть колеблется в зависимости от душевого курса, но лучше пока что в самоволку не отлучаться. Любому гохерриму капает на счет просто за то, что он вооружен и готов в любой момент выступить по зову трубы – но гуляющих за Кромкой это не касается. Пока отсутствуешь, жалованье не начисляется.

Список вексиллариев за время ее отсутствия тоже не изменился. Она по-прежнему самая молодая. Официальных вызовов было два – один тупица пытался отнять знамя у Горготавиры, и еще Демкельдегрор опять кого-то убил… этот почему-то то и дело получает вызовы. Довольно странные вызовы.

А в ее собственном легионе все нормально. Четверо убиты, пятеро новобранцев ждут утверждения, девятеро в отъезде, одна пропала без вести… пропала без вести?..

Рикашьянамас прозрила слух полностью. Марстагалина. Гохеррим из первой когорты, одна из лучших в легионе. Рикашьянамас ее помнила – голубая кожа, шесть маленьких рогов, именное оружие – длинный кинжал с костяной рукоятью. Чем-то похожа на саму Рикашьянамас – тоже субтильная, легкая, очень быстрая. Всегда предпочитала незаметные удары сзади, хотя это уже на грани кодекса. Подавала большие надежды – однажды, возможно, бросила бы вызов.

Любопытно, куда она могла подеваться…

Демоница обратилась к своему провайдеру лично. Уль’Тахан появился перед ее мысленным взором и выжидающе запульсировал.

– Один мой гохеррим пропал, – сказала Рикашьянамас. – Марстагалина. Что тебе известно?

К ней протянулось мозговое щупальце. Демоница вздохнула и отдала воспоминание об одном из посещенных миров. Каком?.. она уже не помнила. Кэ-миало слизнул информацию, как сладкую конфету.

– Марстагалина, – протелепатировал Уль’Тахан. – Входит в группу молодых гохерримок, исчезнувших без вести за последний год. Общее число – четыре. Марстагалина, Эрметосфера, Аливатара, Зидокуймена. Следы всех оборваны, судьба неизвестна. Розыском занимается Азей Дебаль, подопечная Дамы Симир Марр. Результатов пока нет или они засекречены.

Рикашьянамас задала еще несколько вопросов и покинула кэ-око. Ей стало интересно, куда это стали пропадать гохерримки.

Если бы те погибли, она бы даже не почесалась. Гохерримы часто гибнут. На дуэлях и во время набегов. Это нормально. Само слово «гохеррим» в изначальном смысле значит «воин» – а жизнь воина иногда внезапно прерывается. Даже сейчас, когда Паргорон почти перестал вести крупные кампании и почиет на лаврах… впрочем, не ее это дело, пусть у демолордов голова болит.

Те, что отправляются поохотиться за Кромку и исчезают навсегда – тоже не ее забота. Круговерть миров бесконечно велика. Там есть и смертные охотники на демонов, и воители из Светлых миров, и всякие чудища, опасные даже для гохеррима. Покинул Паргорон – заботься о себе сам.

Но если гохеррим бесследно пропадает в Паргороне…

Азей Дебаль, значит. Надо с ней пообщаться. Конечно, в легионе Рикашьянамас целых сто тысяч боевых демонов, но большая их часть – развраги, чрепокожие и другие рядовые бойцы. А гохерримов, белой кости, высшей воинской касты – всего-то тысяча с небольшим.

Нельзя ими просто так разбрасываться.

Подумав, Рикашьянамас сунула в воздушный карман шкатулку с Пазузу и шагнула на Призрачную Тропу. Тело словно обдало прохладным воздухом – демоницу понесло сквозь пространство. Вокруг мелькали туманные фигуры, возникали и исчезали образы.

Вот один стал четче. Рикашьянамас зафиксировалась на нем, подалась в нужном направлении – и через три секунды стояла посреди Мпораполиса, рядом с черной колонной Бюро.

В Паргороне нет четко обозначенных законов. Нет тюрем, телесных наказаний или денежных штрафов. В Паргороне каждый свободен и полностью волен в своих действиях. Просто помни, что даже у мелкого демона есть патрон, а ему не понравится, если обидят его клиента. Здесь никто не сам по себе, каждый кому-то подчинен и кому-то служит.

Патрон самой Рикашьянамас – Гаштардарон. Рыцарь Паргорона – патрон всех вексиллариев. А для пропавшей Марстагалины патроном является уже Рикашьянамас. Это налагает на нее определенные обязанности… ну как обязанности. Она может просто забыть об этом случае, и никто ей слова не скажет.

Но это отразится на отношениях с легионом. Между вексилларием и простыми гохерримами нет бесконечной пропасти. Нельзя просто плевать на их мнение… слишком долго. В обычной дуэли Рикашьянамас уделает любого, но если легион доходит до ручки, то он может избрать из своих рядов замену – и бросить вызов коллективно.

Формально это все равно битва один на один, но остальные поддержат ставленника духом клинков. А в таком бою шансов мало даже у вексиллария.

Но несмотря на почти неограниченную свободу для всех, даже в Паргороне кому-то нужно поддерживать порядок. В самом низу это делают храпоиды – они просто ходят и бьют дубинами всех, кто мешает другим спать. На самом верху правосудие несет топор Бракиозора – и лучше не связываться с Палачом Паргорона.

А когда дело слишком крупное для храпоидов, но слишком мелкое для Бракиозора – в игру вступает Бюро. Служба Дамы Симир Марр.

Холодные цвета. Строгие линии. Исчезающий в необозримой выси потолок. Ледяные горгульи на стенах. Дремлющие на каждом углу храпоиды. Носящиеся с бумажными трубочками крополеро. Бюро ответственно за весь Паргорон – и оно всегда кипит жизнью.

Ларитры при виде вексиллария чуть заметно склоняли головы. Они не выглядели опасными, ни одна из них. Почти все – в обличье красивых молодых женщин. Реже – старушек, еще реже – девочек-подростков, совсем редко – мужчин.

Дела раньше не приводили Рикашьянамас в Бюро, но она и раньше видела такие стаи ларитр. Их полно в любом административном учреждении. Таможня, налоги, строительство, транспорт, контроль погоды – все в лапах ларитр, этого живого дыма, прячущегося за иллюзорными масками.

Азей Дебаль приняла Рикашьянамас без промедления. Вексилларий – это не демолорд, но это титулованный аристократ. Любой аристократ нетитулованный обязан склонять голову.

– Чем я могу служить, вексилларий? – спросила ларитра.

Рикашьянамас чуть промедлила, оглядывая кабинет. В классическом стиле. Книжные полки с потертыми томиками, пузатый секретер, письменный стол красного дерева. Сама хозяйка – лет двадцати пяти на вид, с пучком светлых волос, в тонких металлических очках.

Иллюзии. Все – иллюзии. Напрягшись, Рикашьянамас могла увидеть и комнату, и ларитру такими, как на самом деле – зияющий провал и обволакивающий все густой черный дым. Дыхание Древнейшего, воплощенная демоническая сила.

Но лучше не проникать под эту иллюзорную оболочку. Ларитры этого не любят.

– Небольшую справку, – попросила Рикашьянамас. – У меня в легионе гохеррим пропал. А ветром навеяло, что и в других легионах пропадали. Уже выяснено, куда?

– Информация конфиденциальная, но вам, конечно, я могу ее предоставить, – кивнула Азей Дебаль, материализуя стопку листов. – Примете напрямую?

Рикашьянамас кивнула, касаясь бумажек. В голове возникли новые сведения, замелькали картинки, записи, чьи-то голоса…

– Вы ничего не узнали, – подытожила гохеррим, «переварив» полученное.

– Есть несколько неподтвержденных слухов, – сказала ларитра. – Почерк соответствует гхьетшедарию.

Рикашьянамас снова кивнула – медленно, осмысливая. Да, бесследные пропажи – это любимая тема гхьетшедариев. В их бездонных брюхах пропадали целые армии и города.

И вряд ли речь о простом гхьетшедарии. Проглотить гохеррима, другого аристократа – очень непросто даже для них. Одного или двух, после долгой борьбы – еще может быть. Некоторые умеют. Говорят, Фурундарок пожирал равных себе задолго до того, как стал демолордом.

Но на то он и Величайший Господин. Для большинства это все же оборачивается битвой – и битвой тяжелой.

Значит, речь о бароне. Или даже демолорде. Кто-то повадился лопать гохерримов… и вряд ли просто так совпало, что они все – женского пола.

– Спасибо, – сказала Рикашьянамас. – Еще что-нибудь есть?

– Совсем неподтвержденный слух, – ровно сказала Азей Дебаль. – Было еще семь бесследных пропаж. Но не гохерримов. И не в Паргороне.

– И это связано с Марстагалиной, потому что…

– Сальван. Семь исчезнувших алайсиаг и Светоносных. Следы сигнатуры гхьетшедария.

Вот тут Рикашьянамас действительно удивилась. Да, это точно не простой владелец мелкого гхьета, которых в Паргороне больше сорока тысяч. Забираться в Сальван и жрать небожителей даже для барона крутовато.

А если это демолорд – ей лучше не рыпаться. Просто пожаловаться Гаштардарону, и пусть он со всем разбирается.

– А Светоносные тоже все женщины? – спросила Рикашьянамас. – С алайсигами-то все понятно.

– Этого мы не знаем.

– А кто знает? У них этим кто-нибудь занимается?

– Кийталана. Вершитель из Светоносных. И она сейчас прямо здесь, в Мпораполисе.

– Какое совпадение, – ухмыльнулась Рикашьянамас. – Вы с ней общались?

– Обменялись кое-какой информацией, – подтвердила Азей Дебаль.

– Не всей?

– Не всей.

– Ее адрес есть?

– Есть способ связаться, – нарисовала в воздухе кружок Азей Дебаль. – Золотое кольцо, пароль: кий-два-четыре. Еще могу чем-нибудь помочь, вексилларий?

– Нет. Спасибо.

Выйдя из Бюро, Рикашьянамас сразу же связалась с Кийталаной. Светоносная говорила предельно сухо, но встретиться согласилась. В «Соелу», через час. Заведение Паргоронского Корчмаря – условно нейтральная территория, там столуются даже небожители. И вообще отличное местечко. Одно из лучших на множество миров вокруг – превосходная кухня, уютная атмосфера, гостеприимный хозяин. Если хочешь приятно провести время – выбирай «Соелу», точно не ошибешься.

– А тебе так уж обязательно вставлять в свои байки рекламу? – спросил Бельзедор. – Я не думаю, что эта гохерримка в самом деле так уж лестно думала о твоем кабаке.

– Не перебивай, я как раз подхожу к самому интересному, – поморщился Янгфанхофен. – И она именно так и думала. Все именно так и думают о моем кабаке. Даже ты, хотя и не признаешься.

У Рикашьянамас оставался целый час. А в кармане снова засуетился Пазузу. Так что по дороге в «Соелу» она заглянула в магазинчик Рослой Госпожи.

– Куда мы идем теперь? – подал голос Пазузу. – Почему ты меня до сих пор не выпустила? Выпусти – и я пойду по своим делам. Тебе вредить не буду. Никому вредить не буду. Клянусь!

– Да мне все равно, – отмахнулась Рикашьянамас.

– Выпусти, – бубнил Пазузу. – Выпусти. Выпусти. Выпусти.

– Прекрати. А то выброшу в канализацию. Пролежишь там еще… сколько ты просидел в шкатулке?

– Не знаю. Сколько длится паргоронский год?

– Год.

– Логично-то как! – восхитился Пазузу. – Не знаю, сколько я там просидел. Возможно, целую вечность.

Из шкатулки донеслись всхлипывания. Даже почти не фальшивые.

Зоомагазин Вишьи притулился на окраине Мпораполиса. В конце узкой улочки была неприметная вывеска и крохотная дверь. Над входом висела клетка, похожая на птичью, а в ней человечек размером с палец.

Внутри таких человечков оказалось еще больше. Да и не только человечков. Миниатюрные эльфы, кобрины, орки. Великан ростом в локоть. Дракон величиной с собаку. Несколько низших демонов. Одни сидели тихо, другие плакали или молились, третьи танцевали или кривлялись.

На этих Рикашьянамас смотрела с интересом. Ей даже захотелось купить одного. Из смертных получаются забавные игрушки, особенно после обработки Вишьей. Рослая Госпожа похищает их из разных миров, особое предпочтение отдавая выдающимся мужчинам – воинам, волшебникам, иногда даже правителям. Проглатывает их и сразу же выплевывает – но уже в двадцать раз меньшими.

У нее настоящая коллекция лилипутов – а излишки продаются вот здесь. Любой желающий может купить съежившегося до размеров пальца смертного или даже демона.

– Рика! – раздался звонкий возглас. – Какими судьбами?! Ты уже вернулась?! Я так рада тебя видеть!

Из-за плетеной занавески почти выскочила хозяйка заведения – баронесса Вишья. Крохотного роста девушка лет восемнадцати, светловолосая и голубоглазая. В мирах смертных ее посчитали бы милашкой.

Но Рикашьянамас видела в ее ауре истинный облик. Великаншу в сто локтей высотой и со змеями вместо волос. Рослая Госпожа – одна из властительных баронесс, хозяйка обширного гхьета в Туманном Днище, и этот магазинчик – просто ее хобби, средство развеять скуку.