Глава 3. Космические будни

После того, как мой корабль стремительно миновал Луну, я приготовил на ужин горячий суп-пюре из пакета и плотно поел. Куриный бульон дал мне новые силы, поэтому перед сном я решил посмотреть по головизору новости Солнечной системы.

Кроме трагических происшествий на Марсе, колониальной политики и прочей ерунды, в них сообщалось о кораблях отщепенцев, которые недавно вновь активизировались в поясе Койпера.

– Вчера в девять часов вечера по стандартному земному времени рейдеры захватили и разграбили торговый фрегат «Сириус», убив при этом шесть членов экипажа, – говорил за кадром приятный голос неопределённого пола. – Это был пятый случай разбойного нападения за последние полтора месяца. Сторожевые крейсеры и космопол предпринимают попытки обнаружить и уничтожить три космолёта рейдеров, но пока безуспешно.

Высокопоставленные чины в космической полиции предупреждают всех владельцев частных кораблей о существующей угрозе нападения и просят воздержаться от самостоятельных полётов за пределы Солнечной системы, до окончания операции по обезвреживанию бандитов…

Так называемые отщепенцы были отбросами общества, добровольно или принудительно покинувшие цивилизованные миры и поселившиеся на заброшенных базах и станциях карликовых планет в поясе Койпера. Беглые и ссыльные преступники, контрабандисты и другой сброд, не нашедший себе полезного занятия, чувствовали себя на границе Солнечной системы вполне вольготно. Но это продолжалось лишь до тех пор, пока у них имелись в наличие боеспособные корабли, совершающие грабительские рейды в окрестностях системы.

Вероятность того, что они решат напасть на такую маленькую яхту, как моя, равнялась практически нулю. Поэтому я на сей счет особо не беспокоился и отказываться от полёта на Фриолу не собирался. К тому же, ловить космолёты отщепенцев можно не один месяц, а ждать завершения операции мне было некогда.

Приглушив звук головизора, я растянулся на койке и от скуки стал настойчиво расспрашивать молчаливую Астру по поводу её интеллектуальных способностей. Как выяснилось, она была немного умнее предыдущих версий бортовых помощников, но в отличие от моей домашней Гестии шутить не умела. И, соответственно, шуток не понимала. Впрочем, это было нормально для биокристаллического мозга корабля, поскольку любая необдуманная шутка могла привести к печальным последствиям. Такое уже случалось, когда некоторым владельцам космолётов казалось, что искусственный разум их компьютеров слишком скучен, и они пытались его переделать.

Для меня же главным была информация, которую хранила, обрабатывала и выдавала Астра, поэтому в ближайшее время никаких изменений в её интеллект я вносить не собирался. Пообщается со мной пару недель – сама изменится…

спустя двое суток, «Звёздная акула» оказалась за орбитой Марса, где меня должен был встретить один из патрульных шаттлов космопола. В Солнечной системе, помимо охранного кольца космической полиции и погранично–сторожевой службы, в пределах центрального пояса астероидов, дрейфовали таможенные станции. На них проводилась регистрация и таможенная проверка всех грузовых и торговых кораблей, которые проходили через систему.

Моей прогулочной яхте, тем более при старте с Земли, эти бюрократические процедуры не грозили. До встречи с патрульным шаттлом я мог спокойно отдыхать…

Около трёх часов дня, когда я собирался заняться обедом, на экране радара появилась белая точка. Она двигалась на большой скорости в моём направлении. Судя по данным лазерного сканера, это был шаттл космопола.

Ещё через несколько секунд раздался музыкальный сигнал вызова торсиосвязи. Включив интерком, я услышал низкий мужской голос:

– Говорит командир патрульного шаттла майор Стабел.

Приказываю доложить, кто вы, куда и с какой целью направляетесь?

Я быстро и коротко рассказал майору всё, что он хотел знать, и в свою очередь поинтересовался, можно ли мне продолжать полёт.

– Да, конечно, господин Лунин, – ответил он медленно. – Я не буду вас задерживать, но хочу напомнить о рейдерах отщепенцев. В последнее время они снова активизировались.

– Спасибо за заботу, сэр. Я постараюсь с ними не встретиться.

Майор Стабел иронически усмехнулся, пожелал мне удачи и прервал связь.

С этого момента в солнечной системе меня больше ни что не задерживало, и я перевёл ускорители маршевых двигателей с обычного режима на мезонный форсаж. Это был предельно допустимый режим ускорения, который мог выдержать человеческий организм с учётом работы инерциальных компенсаторов.

Разгон до субсветовой скорости должен был занять у яхты не меньше одной недели. Затем меня ждали короткие гиперпространственные прыжки и семидневное торможение в звёздной системе Огремуса.

Следующие пять дней, пока "Звездная акула" летела к границе Солнечной системы, я провел в полнейшем бездельи. Для меня это было, хоть и нудным, но все-таки отдыхом за предыдущие месяцы работы. В эти дни я, в основном, ел, спал, смотрел интерактивные видеофильмы прошлых столетий и погружался в виртуальную реальность для общения с друзьями. Кроме того, я изучил всё, что касалось интересующей меня планеты Фриолы. Судя по видеозаписям туристических достопримечательностей и охотничьих угодий, которые выдавал голографический экран компьютера, этот малонаселённый мир действительно заслуживал моего внимания.

К тому времени, когда я достиг пояса Койпера, скорость космояхты приблизилась к трём четвертям скорости света и продолжала постепенно увеличиваться. По счастью, не встретив на этом участке пути ни одного рейдера отщепенцев или шального космического объекта, я вскоре пересёк опасную зону и вышел за пределы родной системы.

Глядя на обзорный стереоэкран, усыпанный яркими звёздами в черноте космоса, я почувствовал себя совершенно свободным. Только здесь, в межзвёздном пространстве, я мог по-настоящему ощущать себя гражданином Земной Федерации и всей галактики. Это было великолепно!

Подготовка к первому гипердрайву началась, когда "Звёздная акула" достигла максимальной субсветовой скорости, и уже не могла лететь быстрее. Просто не хватало энергии для дальнейшего ускорения. Однако в любой стене физического закона при желании можно найти свою лазейку или обходной путь.

Генератор поля аннигиляции или, так называемый, гиперпространственный генератор был единственным на сегодняшний день эффективным средством преодоления существующего барьера скорости, да и то, не стандартным способом. Создаваемый генератором поток античастиц обтекал корпус корабля со всех сторон и сжигал космическое пространство на уровне элементарных частиц с помощью реакции аннигиляции, образуя энергетический кокон со свойствами физического вакуума. Благодаря этому, любой космолёт мог превысить скорость света за счёт внешнего источника энергии и увеличения собственной массы. Сильнейшее искривление пространства позволяло совершить так называемый гиперпрыжок.

Впрочем, учёные до сих пор спорят, происходит ли в этом случае реальный прорыв космического пространство, или же его метрика искривляется до такой степени, что теряет свои постоянные физические свойства. В любом случае, все сходились на том, что неопределённая область, в которую попадает корабль во время прыжка, можно называть старым фантастическим термином гиперпространство.

Оказавшись в таинственной области, космолёт остаётся там несколько секунд, пока его скорость по неизвестной причине не падает ниже световой. По той же причине поле аннигиляции в гиперпространстве не действует, так что поддерживать постоянную сверхсветовую скорость корабль просто не может. Однако за те секунды, пока он отсутствует в обычном космосе, ему удаётся преодолеть огромные расстояния в выбранном направлении.

По расчётам Астры, нам требовалось всего два гиперпрыжка, чтобы достичь системы Огремуса Лиры, находящейся на расстоянии пятнадцати с половиной парсек.

Закончив проверку и подготовку необходимых систем, мы определили точные координаты выхода из гиперпространство для первого скачка в бездну. Тем временем бортовой компьютер отсчитывал последние мгновения до включения генератора поля аннигиляции.

Я удобнее устроился в кресле и торопливо надел на голову защитный шлем. Он блокировал все внешние воздействия на человеческий мозг во время гиперпрыжка. Затем перед космолётом возникло многоцветное сияние, образовавшееся в процессе аннигиляции элементарных частиц. Оно расплылось мерцающим полем вдоль корпуса яхты. Так действовал ГПА, выбрасывающий вперёд пучки античастиц из своего хранилища антиматерии. В ту же секунду заработали энерговоды, поглощая и накапливая в своих блоках практически дармовую и неисчерпаемую энергию космоса.

Время на дисплее компьютера буквально застыло, но это была лишь иллюзия. Великий учёный и фантазёр Эйнштейн был прав в одном, но ошибался в другом. Повернуть время вспять, даже превысив скорость света, было невозможно. Это грозило бы полной остановкой или распадом всех физических и химических процессов в материальных объектах. Но поскольку световой барьер мы уже фактически преодолели, а я по-прежнему мог ясно мыслить, то значит, во Вселенной не всё так просто, как думали учёные прошлого.

Звёзды на обзорном экране постепенно начали исчезать. Пространство вокруг яхты стало искривляться и сворачиваться, стремясь замкнуться на самом себе. Это зрелище, конечно, было впечатляющим, но для меня не представляло большого интереса. Я видел подобную картину уже не раз.

Прошло ещё несколько долгих мгновений, и в какой-то момент центральный стереоэкран словно взорвался яркой радужной вспышкой. В глазах, наоборот, потемнело, но защитный шлем, стимулируя мозговые центры, быстро привёл меня в чувство.

Прозвучал короткий сигнал, сообщавший о начале гиперпрыжка. Обзорный экран вдруг приобрёл серебристо-белый цвет. По крайней мере, именно так воспринимали ноль-пространство видео сенсоры космояхты. Как оно выглядело на самом деле, никто не знал и, вероятно, никогда не узнает.

Попытки людей в первые годы исследования гиперпространства увидеть его собственными глазами через иллюминаторы приводили только к потере памяти или к сумасшествию. Конечно, если верить новому духовному учению, которое считает Вселенную материальным воплощением Бога, а его сущность представляет многослойным энергоинформационным полем, то гиперпространство является самым внешним и самым грубым слоем божественной души. А увидеть сущность Вселенной или бога так же невозможно, как и душу самого человека.

Красная курсовая линия на голографическом экране быстро приближалась к точке выхода из 0-пространства. Скорость яхты столь же стремительно падала. Как только она снизилась до субсветовой, «Звёздная акула» плавно вынырнула из гиперпространства в привычный космос, пройдя через радужную вспышку. На стереоэкране вновь появились большие сверкающие звёзды, но это был уже совсем другой галактический пейзаж.

Прямо по курсу, ярче всех сияла звезда Огремус, но до неё по-прежнему было очень далеко. Первый гиперпрыжок длился около девяти секунд. За это время моему космолёту удалось миновать восемь с половиной парсек. Оставшееся расстояние должен был преодолеть второй скачёк продолжительностью менее семи секунд. И тут уже нужна была высочайшая точность расчётов всех параметров, чтобы не проскочить мимо звёздной системы.

Вычисление новых координат, а также момента тормозного импульса двигателей для своевременного выхода из гиперпространства, даже у Астры, могло занять не меньше одной минуты. Однако, прежде чем совершить повторный прыжок, нам необходимо было израсходовать некоторую часть энергии, полученной за счёт реакции аннигиляции, чтобы не допустить критической перегрузки накопителей при новой активации ГПА. В противном случае до Фриолы мы точно не долетим. Разве что, в виде атомов через много тысяч лет.

Несмотря на защитный шлем, гиперпространство действовало на меня, как и на многих людей, странным образом, вызывая в душе какой-то необъяснимый трепетный страх и восхищение, подобно огню в первобытном мире. Такие переживания заметно сказывались на нервной системе. Поэтому я чувствовал себя чертовски уставшим, и ужасно хотел спать.

Выбравшись из кресла, я доплёлся до своей койки и почти сразу провалился в глубокий сон.