– Давай сразу к делу, – перебил я его оправдания. Для меня действительно сейчас намного важнее было разобраться в причинах происходящего, нежели выслушивать извинения. Момент, когда мне нужна была его помощь, прошёл, а сейчас Лёша вряд ли мог принести пользу. Но я ошибся.

– Как скажете. Во-первых, хочу извиниться за свое «дезертирство» в среду. По-другому мой поступок не назовешь. Я и не думал, будто Вы со мной играете, нет. Знаю, что Вы не такой человек.

Честно говоря, я удивился.

– А чего же ты тогда так испугался? Решил, что я чокнулся?

– Нет, – грустно помотал он головой. – Я знаю, что всё рассказанное Вами в прошлый раз – чистейшая правда.

– «Знаешь»? – мои брови поползли вверх. – Откуда?! Я сам, если бы от кого-нибудь подобное услышал, не поленился бы у виска пальцем покрутить.

– В мире много странных вещей, которые нам не понятны. Именно этой «непонятности» я и испугался. Не хотел с ней опять сталкиваться.

– Ты о чем?

– Хочу кое-что Вам показать. Именно для этого я Вас и позвал.

– «Кое-что» звучит пугающе.

В ответ он лишь хмыкнул, и потянулся за лопатой.

– А она тебе зачем?

– Пойдёмте и все сами увидите, – туманно ответил Лёша. Взяв инструмент, он поплёлся к выходу, а я покорно за ним.

Мы вышли из здания вокзала, поднялись на пешеходный мост, перекинутый через пути, и, спустившись на тротуар, сразу оказались в окружении домов частного сектора. Под ногами хрустел ставший серой кашицей утоптанный снег, – только минус семь мешали дороге превратиться в слякоть.

Мы шли вперёд, туда, где фонари и свет были непозволительной роскошью. Справа от нас тянулся забор вагоноремонтного завода. Слева грелись дома с теплым светом из окон и уютным запахом домашнего очага из труб. По пути мы ни разу никого не встретили: ни прохожего, ни заплутавшей машины.

– Может, всё-таки расскажешь, куда меня ведёшь?

Лёша на секунду обернулся, чтобы улыбнуться:

– Андрей Иваныч, я уверен, если бы Вы мне в среду не напрямую всё рассказали, а лишь помогли, «незаметно» подтолкнули, чтобы я сам смог «открыть» исчезновение букв, то уверен, моя реакция не оказалась бы столь бурной. Я знаю, Вы человек прямолинейный и не привыкли ходить вокруг да около. А я вот решил дать Вам возможность самому сделать «открытие». Поэтому пока ничего не спрашивайте.

«А ведь верно говорит, чертяка!» – с улыбкой подумал я. Мне ничего не оставалось, кроме как поспевать за Лёшей да, выдыхая клубы пара, думать о своём.

Пока мы шли, всё дальше удаляясь от вокзала (а это минут тридцать), рядом с нами тянулся высокий, из старых кирпичей, заводской забор. Казалось, он и был той ниточкой, которую я так хотел найти, и теперь осталось лишь подойти к ответам на все вопросы.

Лёша резко остановился, так что я чуть не врезался в его спину, заодно получив черенком лопаты по голове.

– Вот мы и на месте, – обрадовал он меня и пошёл, аккуратно ступая с очищенного тротуара через сугробы к дороге. Преодолев её, он, не останавливаясь, направился дальше к домам. Я удивился, но ни о чём спрашивать не стал, а просто повторил его путь.

Не знаю, куда Лёша меня в такой холод вёл, но ничего особого я в этом месте разглядеть не смог. И дело даже не в тоннах снега, падающих с неба, крупными хлопьями скрывающих мир за непроницаемой пеленой. Просто окружающий меня пейзаж ничем не отличался от тех, что я видел, спустившись с моста. Разве что здесь заводской забор чуть более ветхий, а домишки, в основном, старые, из сруба.

Бегущая вдоль забора дорога, по которой мы шли, сворачивала, превращаясь в узкую улочку. На развилке, ближе к домам, обнесённая полутораметровой железной оградой, стояла жёлтая будка с яркой чёткой надписью: «Огнеопасно! ГАЗ». Я не сразу понял, что Лёша направляется именно к ней. Лишь когда он протиснул меж прутьев лопату, до меня дошло: он собирается забраться внутрь. В считанные секунды, предварительно глянув воровато по сторонам – нет ли свидетелей – он поднялся по большому сугробу, что намели с дороги снегоуборочные машины, и перемахнул через решётку.

Я ошалело смотрел на его странные, лишенные всякого смысла действия, совершенно не понимая смысла происходящего.

– Лёша, что ты делаешь?

Он уже держал в руках лопату.

– Андрей Иваныч, ещё две минуты – и сами всё поймете, – заверил он меня голосом человека, который понимает, что и зачем делает. – Вы на меня внимания не обращайте. А пока лучше по сторонам смотрите – запоминайте обстановку, подмечайте мелочи… одним словом, хорошенько оглядитесь.

У меня опять возник ряд вопросов, которые я не стал задавать. Лёша принялся очищать пространство внутри этого сооружения от снега, ловко орудуя инструментом на узкой площадке шириной не больше метра.

Ну что же… Последовав его совету, я принялся присматриваться, прислушиваться, стараясь впитать в себя окружающую обстановку, стать частью её.

Единственный фонарь, возвышающийся на развилке, давал света столько, чтобы осветить бурлящий поток хлопьев да малый кусок дороги. Всё было погружено в темноту, пронизанную белым свечением. Голые, замерзшие деревья, притворяющиеся мертвецами…Огонь и свет в домах, где люди не осознают тоски и сырости за окном…

Забором был обнесён какой-то старый заводской цех – большое заброшенное здание с пустыми глазницами окон. В этом мёртвом мире живыми были лишь звуки – Лёшино усердное кряхтение, позвякивание железа, когда он случайно задевал прутья ограды, мерное шипение из бочки с надписью «ГАЗ» да шуршание снега. Мир замер, и сейчас существовали лишь мы – кажущееся движение, кружение, переливы декораций к этой пустоте.

– Готово! – запыхавшись, позвал меня Лёша, указывая на результаты своего труда: площадка внутри была почти чиста от снега, лишь кое-где землю и тонкую траву прикрывали белые пятна.

– И что теперь?

– Давайте ко мне.

– Внутрь?! Через забор? – я не понимал, что он вообще делает.

– Да. Тут несложно – на сугроб, а там спрыгнете. Я Вам помогу.

– Дело не в сложности, – возмутился я, – а в бессмысленности. Терпеть не могу делать ненужные телодвижения.

Лёша явно не был настроен спорить. Он, обречённо вздохнув, сказал: «Тогда смотрите…» – и, отступив на шаг, с силой метнул лопату в столь тщательно очищенную им землю. Лопата воткнулась не больше, чем на ладонь и застряла, оставшись торчать колом. Я посмотрел на Лёшу, но он лишь одними губами прошептал: «Смотрите-смотрите», – взглядом указывая на лопату. Я не сразу заметил, что она погружается.

– Что за… – я подошел поближе, желая внимательно рассмотреть происходящее.

Земля зыбучим песком буквально всасывала, поглощала добычу. Сначала совсем медленно, незаметно, постепенно ускоряясь, пока одним окончательным рывком не проглотила лопату до конца.

– Что это было? – выдавил я из себя.

– Здесь место такое, всё что угодно поглотить может, – с явным удовольствием пояснил он, – хочешь камень, хочешь ручку, хочешь шину от машины…

– Шину?

– Ага, – улыбнулся Лёша, не пойми чему радуясь. – Я в детстве с друзьями над этой «дырой» столько экспериментов проводил. Трюк с шиной был одним из первых, когда она, казалось, должна была отскочить, а не застревать в земле, а затем и вовсе поглощаться… Но это только малая часть всех чудес. Андрей Иваныч, надеюсь, Вы сейчас не побоитесь залезть сюда?

– Куда? – отшатнулся я. – В дыру?!

– Да нет, что Вы. За ограду.

Больше не произнося ни слова, по сугробу вверх и – на твёрдую почву. Теперь между мной и Лёшей не осталось преграды.

– Ну а сейчас – гвоздь программы! – торжественно-шутливо объявил он. Между нами лежало как раз то самое место, где только что исчезла лопата.

– Оглянитесь кругом, – продолжил он руководить.

Сделав, как велено, я не заметил в окружающем мире никаких изменений – всё то же мертвое здание за забором, усыпанная снегом дорога да старые дома, о чём и сообщил Леше.

– Вот и ладненько. А теперь сделайте шаг вперёд.

– Ещё чего! – испугался я, стараясь отступить, но сзади мне преграждала путь металлическая решетка.

– Да не бойтесь, всё уже тысячу раз на себе опробовано.

Я присмотрелся к довольному Лёшиному лицу, но никакого видимого подвоха не заметил. Тяжкий вздох обозначил мой страх. Рисковать, так рисковать!

Я сделал шаг…

Что происходит?! Что это за место?

… Лавина сыплющего с небес снега исчезла. Фонарь не горел. Будки и ограды не было, но чуть впереди появился другой деревянный забор. И самое главное – окна заброшенного цеха ярко светились и оттуда доносился звук работающих прессов или наковален. Металлический звон, от которого внутри росло ощущение опасности, разносился по всей округе.

Я оглянулся в поисках Лёши. Нет, он не исчез. Но в то же время это был не он, а лишь его тень, мутная фигура, не имеющая чётких очертаний. Я видел, что он что-то говорит, но не мог слышать его голос, как если бы он находился за плотной стеклянной стеной.

А земля под ногами… и не земля вовсе, а растянутый кусок резины – мягкая, упругая, зыбкая.

А ещё здесь теплее и чуть тяжелее дышать.

Сделав шаг назад, я вынырнул «оттуда». Снег вновь засыпал всё вокруг, страшный опасный звук ожившего завода исчез, и Лёшин голос успокаивал:

– …ойтесь. Нам по первой тоже было страшно, но затем привыкли.

Я учащённо дышал, стараясь прийти в норму.

– Лёш… пойдем отсюда… – заставлял я себя произносить слова, дававшиеся с таким трудом. – Посидим… где-нибудь…

Вокруг вокзала располагалось много разных забегаловок на любой вкус и кошелёк. Я выбрал бильярдную «Пирамида» и не прогадал. Усевшись за единственный свободный столик, попросили у девочки-официантки по бокалу пива и какой-нибудь несложной снеди.

– А сложная у нас и не водится, – невесёлым голосом то ли пошутила, то ли огрызнулась она.

Я сидел, стараясь прийти в себя, и лишь звуки сталкивающихся шаров всё больше возвращали чувство реальности. Лёша без особого интереса наблюдал за борьбой, развернувшейся на ближайшем столе и ждал, когда я начну спрашивать.

– Рассказывай, – попросил я. Он, как всегда, беззащитно улыбнулся (Ну, что такому человеку в милиции делать?) и с готовностью начал говорить.

– Неподалеку от той «дыры» жила моя бабушка. Меня родители к ней на попечение на всё лето сдавали. Естественно, обзавёлся кучей друзей, от которых так же родители избавлялись на время каникул. Но было и несколько местных. Они-то и спорили с «чужаками» (когда на деньги, когда на сладости), что знают такое место, которое способно поглотить любую вещь размером меньше метра. Мальчишки назвали это явление «дырой в земле».

– А что это за место было, ну, что я видел, стоя на этой «дыре»?

Лёша пожал плечами:

– Не знаю. Мы так новеньких проверяли – кто трусил и не решался встать на это место или с криком убегал после увиденного, тот в нашу банду не допускался. А кто решался и проявлял к этой штуковине любопытство, автоматически становился одним из нас. Босота десятилетняя, а что ещё от нас ждать?!

– Взрослым рассказывали? – я отхлебнул пиво из кружки.

– Конечно. Я лично первое время все уши бабушке прожужжал о странной «дырище». Но что толку? Сами знаете – взрослые никогда не воспринимают детские истории всерьез. Мило поулыбались, взъерошили волосы на голове и «будя».

– Неужели ни один взрослый не соприкоснулся с этой странностью? – не унимался я. Мне почему казалось несправедливым, что таким удивительным явлением никто не заинтересовался.

– Почему же?! Вы, Андрей Иваныч, думаете эту «огнеопасную» будку зря именно на месте дыры поставили и всё ровненько заборчиком высоким огородили? Чтобы народ почем зря не лазил! К «дыре» всякие «горгазовцы» на машинах-лабораториях чуть ли не каждые выходные приезжали. Думаете, это все случайности?

– Вряд ли, – согласился я с Лёшиными рассуждениями.

– И я о том же. Когда заметил слишком большую активность возле «самой обычной газопроводной развилки», начал у бабушки спрашивать. Так она немного знала, хоть и всю жизнь здесь прожила. До этого на месте газоразвилки стоял кирпичный гараж (Кому он к черту здесь нужен?), а ещё раньше – землю прикрывали толстые стальные листы, которые уж слишком быстро разрушались. Буквально за несколько лет кирпич начинал крошиться, а железо разъедало ржавчиной. Вот такая ерунда. Поэтому и приходится тем, кто отвечает за это недоразумение, постоянно какие-то новые постройки придумывать.

– Забавно.

– Не то слово! К тому же «дыра» имеет странный эффект. Предметы может поглощать круглосуточно, а «увидеть» другое место можно только в течение часа – с десяти вечера до одиннадцати.

– Это ты в детстве наэкспериментировал?

– Угу. А чем ещё было летом заниматься да в десять лет? Как мы только ни изголялись с этой странной «дыренью», вспомнить одно удовольствие. Много разных открытий успели сделать…

– Например? – знакомая смесь опасности и любопытства вновь поселилась внутри меня. Приятное чувство.

– Например… – задумался Лёша. – Да я уж многого и не вспомню. Ну вот, чтобы вещь исчезла в дыре, её нужно кинуть, швырнуть с силой, чтобы она хоть немного в землю вошла. Причем неважно, острый это предмет, как лопата, или нет, как шина. Если вещь целиком кинуть, земля как бы зыбкой становится, и позволяет хоть ненамного проникнуть в себя. Но обязательно вещь должна быть брошена целиком.

– То есть?

– Мы как-то на мусорке старый пылесос нашли и решили его в «в дыру» сунуть. Корпус был тяжёлый, и через ограду его не так-то просто перетянуть было. Вот кто-то из наших и предложил прикрепить шланг к корпусу и швырнуть его, просунув в прутья. Так и сделали, но результат был нулевой. То же повторили, перетянув пылесос через ограду, – опять ноль. Лишь подняв и швырнув весь пылесос, поняли, что «дыра» приняла нашу жертву.

– А если вещь просто оставить там лежать, не кидая?

– Я же уже говорил, что она очень быстро испортится. Но всё это мелочи, – с налётом тайны прошептал Лёша, до конца осушив кружку. – Самое интересное связано с местом, которое Вы увидели.

– С работающим заводом? – уточнил я.

– Да. Только он не всегда работает. Вы когда встали на «дыру» и оказались там, хорошенько осмотрелись?

– Конечно! Мне так было интересно.

– То есть Вы, Андрей Иваныч, и по сторонам головой вертели, и двигались всем телом?

– Естественно, – кивнул я, соглашаясь.

– А я вот видел, что Вы замерли на месте с остекленевшими глазами, словно памятник, и простояли так секунд пять.

– Секунд пять?! Да я там не меньше пяти минут был!

– Это нормально, – махнул он рукой. – Простояли секунд пять и отшатнулись, придя в себя. Мы с помощью этого эффекта новеньких разводили. Встанет кто-нибудь из наших на «дыру» и застынет, а новичок за его спиной любые жесты показывает, любые цифры или буквы пальцами рук. Затем наш «экстрасенс» выныривает и всё в точности повторяет, что тот делал. Так новенькие после этого чуть ли не молиться на нас были готовы.

– А почему тебя слышно не было? – вспомнил я. – Ты же что-то говорил.

– Это тоже эффект «дыры» такой. Будто фильтр на звуки стоит, – что бы ни говорил, как бы громко ни кричал, а все без толку. Кроме звуков того места, всё равно ничего не слышишь… Может, ещё по кружечке? – с надеждой посмотрел на меня Лёша.

– Ты, если хочешь, бери. А я пас.

Лёша тяжко вздохнул, но официантку звать не стал. Мне говорить не хотелось. Сил с трудом хватало только на то, чтобы слушать. Лёша тоже молчал. Лишь удары кием, словно выстрелы, рассекали тишину. Меня клонило в сон.

– Теперь Вы видите, Андрей Иванович, – глядя перед собой, тихо начал Леша, – я не то чтобы верю в странности. Я на собственном опыте знаю – они есть. Наш мир сплошь наполнен чудесами. Вопрос лишь в том, встретились ли они на твоём пути, или тебе удалось проскользнуть мимо них, не заметив. Я сбежал тогда от Вас, потому что боялся, что моя спокойная, размеренная жизнь, с таким трудом собранная из ничего, может рассыпаться пеплом. Но даже не это страшно! Само знакомство с Вами повергло меня в полнейшее смятение.

– От чего же?

– От того, что я начал понимать ограниченность собственной жизни.

– Но я ничего такого… – кинулся я оправдываться, но он меня перебил, желая договорить.

– Всё в порядке. Мне и страшно, и интересно одновременно – точь-в-точь как Вы себя чувствуете. Я впервые за долгое время стал воображать, вспоминать, о чём всегда мечтал, чего хотел. Поверьте, в детстве моих амбиций хватало на большее, чем слоняться патрульным по надоевшему маршруту. Вы помогли мне об этом вспомнить, а я хочу помочь Вам. Не для Вас, для себя…

Я не отвечал, просто не зная, что сказать.

– Мне, конечно, многое непонятно, но я готов попытаться выяснить, куда подевались Ваши буквы.

Не сдержавшись, я улыбнулся, удивляясь, насколько Лёша сейчас был похож на того пацанёнка десяти лет, что увлеченно сплавлял в «дыру» всё, что попадалось под руку.

– Лёш, давай не сегодня. Я с удовольствием приму твою помощь, но не сейчас – прежде, чем действовать дальше, мне требовалось всё хорошенько обдумать. Не время делать глупости.

– Да, конечно. Я понимаю, – не сумев скрыть своего огорчения, вежливо согласился он.

– Ты лучше вот что… вызови такси. Буду очень благодарен. И ещё, – я отдал Леше листы с выписанным из текста диалогом, – ты пораскинь мозгами. Может, поймёшь, что это и откуда. А то я совсем в тупике.

– Так точно, – сразу повеселел Лёша.

Дома я, в первую очередь, чтобы хоть немного согреться, набрал горячую ванну. Холод будто пробрался под кожу, не желая оставлять меня в покое. Пришлось довериться горячим струям и долго стоять так, закрыв глаза, ни о чём не думая.

Уже половина второго, но спать не хочется, хотя, подъезжая к дому, готов был отключиться прямо в машине. Вода помогла снять усталость.

Ну что же, теперь можно сесть за компьютер – попытаться найти ответы в сети, или взять ручку да пополнить сегодняшними открытиями пару листов, аккуратно разложенных на полу. Я стоял посреди комнаты, смотря то на листы, то на компьютер, стараясь понять, чего больше хочется. СТОП! А что если…

Я взял первую страницу последнего черновика, стараясь найти исчезнувшие буквы, и принялся внимательно, слово за словом, изучать написанное. Так и есть! Листы пестрели ошибками и проглоченными окончаниями, которых до этого не было. Я схватил чистую бумагу и лихорадочно, так, словно от этого зависело моё спокойствие, начал выписывать буквы, соединяя их в слова. Но вот что было странно – в этих листах ошибок оказалось намного меньше: из двадцати страниц получилось всего три слова. ТРИ СЛОВА! При чтении их наоборот получалась какая-то чушь, совершенно не подходящая предыдущему отрывку.

«НАЙДИ БУКВОЕДА. ПРЫГАЙ!»

Что за «буквоед»? Что за послание? Мне? Куда «прыгать»? И если это послание (а во мне поселилась стопроцентная уверенность, что эти три слова – именно послание), то от кого? И каким образом? Ну, вот опять сложные вопросы!

С бумажкой я перебрался к компьютеру, подключился к интернету и в строке поиска ввел единственное слово: БУКВОЕД.

«БУКВОЕД – Петербургская сеть книжных магазинов. Ассортимент книг, поиск по автору, ISBN, издательству… www.bookvoed.ru» – всё в том же духе: один-единственный сайт с таким названием и ссылки на него, обсуждения на форумах и блогах, плюсы и минусы обслуживания, работы персонала книжных магазинов».

Есть ещё пару кафешек и ТВ-программ с таким же названием и больше ничего, что хоть как-то могло мне помочь.

От безысходности щёлкнул на ссылку сайта книжного магазина. Сразу же меня приняли в оборот: реклама бестселлеров, вакансии и «удобный поиск» книг, но ничего толкового я опять найти не смог. Здесь же в поиск по книгам ввел слово «Прыгай».

«1. Прыгай выше головы. Пол Арден: Эта книга зарядное устройство на случай посадки ваших творческих батареек, уверенности в собственных силах…

2. Тигруля прыгает. Милн А. Л. Тигруля очень любит прыгать! Раскрой весёлую книжку и попрыгай вместе с ним! Вставь пальцы в специальные отверстия с задней стороны обложки – и игрушка оживет!