…Двери разъехались с противным скрипом, когда в рубку вошла Иолайя. «Сколько раз уже просил техников посмотреть приводы дверей, это же невозможно слушать!» – за почти полгода в полете каждый звук внутри замкнутого пространства приобретал собственные черты, практически неотделимые от самих объектов, в чьей пустоте они звучали. «Мы терпим звуки, как наши предки терпели домашних животных». Только вот именно этот звук, по мнению Барта, больше соответствовал кухонным тараканам, от которых следует избавляться. «По возвращению подам рапорт начальнику службы о разгильдяйстве его техперсонала, если не устранят скрип в течение двух дней!» – подумал Барт. С этой мыслью он потянулся с поворотом в сторону вошедшей женщины. Вчера был предпоследний день нахождения в гиперпространстве ном прыжке; они отметили это обильным возлиянием драпса³. Пить в последний день перед выходом из гипера не рекомендовалось, т.к., несмотря ни на какие ухищрения специалистов, стимуляторы, уничтожающие последствия потребления хмельного, все же оставляли следы собственного воздействия на организм человека.

   Развивать эту мысль дальше не хотелось. На лице Иолаий было примерно тоже выражение, что и у него, однако, где-то в самых дальних уголках своего сознания она нашла возможность послать ему лёгкую улыбку. Которая, впрочем, исчезла так же быстро, как и появилась. Бортовой компьютер вежливо поздоровался с Иолайей:

– Здравствуйте, штурман!

– Привет, Шпала. – Это название они, не сговариваясь, дали недавно полученному кораблю класса Территориальных Разведчиков Интеллидженс Пауэр 3, на котором они сейчас и возвращались с очередного разведывательного полета к планете в системе Проксима-ХI. Среди территориальных разведчиков было принято сразу давать имена новым кораблям, снабженным искусственным интеллектом – компьютером, работающим почти на грани возможностей человеческого мозга. Достичь равенства не представлялось возможным, поскольку возможности генной инженерии уже давно предоставляли человеку шанс использовать свой мозг на полную силу, а кибернетика и программирование пока не могли достичь такой скорости взаимодействия проводов и контактов компьютера. Имя корабля переходило вместе с ним даже в случаях, когда экипаж по различным причинам, менялся. Даже возник некий ритуал представления командира корабля и корабля, проходивший всегда тет-а-тет. Насколько было известно Барту со времени его службы в космической пехоте, командиры боевых кораблей Империи также придерживались этого ритуала.

   Барт потянулся в кресле.

– Кофе, Штурман? Еще кофе, капитан?

  Кофе. Изумительный напиток. Даже прогресс не смог изменить сколько-нибудь этот чудодейственный дар плодов кофейного дерева. Большинство сортов кофе сохранились и по сей день, и владеющие плантациями настоящих кофейных деревьев были испокон веков богатыми людьми, использовавшими маленькое пристрастие человека к напитку для зарабатывания больших денег.

   На протяжении всего обратного пути Барт не покидало ощущения блаженного покоя. Еще бы. Его планета нуждалась в новых территориях. Сразу же после переселения первых групп колонистов, прибывших на Гентор 1, руководство первой Земной Колонии⁴ организовала группу ученых для изучения всех стратегических запасов сырья, территорий, водных и лесных ресурсов, анализа полученных данных и определения дальнейшей стратегии. На первый взгляд, Гентор 1 обладал всеми необходимыми запасами: леса еще изобиловали дичью, которой на Земле давно уже не существовало, вода еще изумляла своей чистотой и прозрачностью. В водоемах водилось множество рыбы, а воздух был свеж и не содержал никаких вредоносных примесей. Руды разных металлов находились на не столь уж большой глубине и нефти для использования в механизмах первичного терраформирования, сконструированных на Земле, было достаточно. Однако вывод ученых был однозначен – надо практически немедленно приступать к поиску новых территорий. Причины были просты: первая – согласно «декларации Колониста» любым вновь открытым или давно освоенным колония человечества запрещалось вводить какие-либо ограничения на въезд соплеменников на свою территорию, за исключением чрезвычайных ситуаций, смертельных вирусов или социальной ненадежности прибывающих. Мотивация отказа во въездной визе должна была быть очень серьезной. И, разумеется, в первую Колонию хлынул вторичный поток мигрантов с прародины. Вторая причина была демографической – на планете, заселяемой сообществом, объединенным общей целью освоения, не раздираемой (пока что) внутренними междоусобицами, с единой религией и отсутствием национальной розни, не ожидалось войн. Подготовленные к первичным тяготам жизни на незнакомой планете, люди имели достаточный запас антивирусных технологий и веществ, что значительно снижало шансы возникновения эпидемий, уносящих огромное количество жизней. Так что ожидался огромный прирост населения и очень низкая смертность. Так и был сформирован сначала отряд, а потом дивизион Территориальных разведчиков, полноправным членом команды которого и являлся Барт. Корабли этого отряда имели доработанные лаборатории для проведения множественных анализов внешней и внутренней среды на исследуемых планетах, и снабжались некоторыми образцами техники, которые предполагалось использовать в процессе изменения поверхности заселяемой планеты – терраформирования. В этом отсеке хранилось необходимое оборудование для анализа почвы, атмосферы, всех присутствующих элементов, несколько роботов для работ с породами и ремонта корабля, парочка дроидов для изучения влияния силы притяжения и других явлений на организм человека. Дроиды были просто напичканы химическими анализаторами, датчиками и сервоприводами, имитировавшими чувствительность к нагрузкам, температурам, световому спектру и т.п. человеческого тела. В голове хранился блок памяти, куда записывалась вся полученная с датчиков информация.

  Смеха ради, конструкторы заложили дроидам голосовой аппарат, и модулятор, способные выдавать короткие фразы при соответствующих условиях, типа:

– Командир, здесь просто пекло! Когда, наконец, вы разберетесь с этими бездельниками из отдела климатического обслуживания?!

  Или

– Кибертехники, я не выйду на поверхность, пока вы не переставите мне новый сервоблок в плечевом суставе – как, вы думаете, я понравлюсь местным девушкам с такой осанкой?! И т.п.

   Разумеется, фразы нужно было предварительно запрограммировать, и самый хохот поднимался, когда использовался голос кого-либо из самых ворчливых членов экипажа, как правило, боцмана или командира боевой части…

   Он уже дважды вылетал на самостоятельные задания, но два первых полета не принесли ожидаемого результата – планеты не были пригодны для освоения человеком. Одна из них была значительно меньше требуемого размера. Ошибочное предположение о размерах планеты было составлено на основе анализа спектральных данных, говоривших о достаточной массе планеты, а на самом деле этот кусок материи шарообразной формы в космосе представлял собой странные и неизвестные доселе науке последствия физических процессов – высокую удельную плотность создавало сверхтяжелое ядро планеты. Какие процессы там происходили, разведчику с его небольшим для таких задач набором аппаратуры, дознаться не удалось, но было очевидным, что нечто заставляет вещество ядра планеты сжиматься, увеличивая тем самым удельную плотность, и что и было обнаружено при спектральном анализе. Что могло бы произойти в обозримом будущем, достигни масса вещества ядра критической – не хотелось даже представлять. Удаленность планеты не давала возможности проверить точнее, а остальные данные говорили о возможной пригодности планеты под заселение, и было решено направить туда разведчиков. Разочарованию Барт, впервые вылетевшего в самостоятельное задание, и встретившим непригодную планету, просто не было границ. Вторая планета встретила разведчика более благожелательно. Пилот и его специалист по терраформированию, она же штурман по совместительству, потратили два месяца, перемещаясь по территории и пытаясь оценить происходящие с климатом изменения. К сожалению, и здесь выводы были не утешительные. Планета Фиор 3 в созвездии 234DF имела слишком растянутую эллиптическую орбиту. К тому же на форму эллипса ее орбиты влияла сила притяжения одной из соседних планет, находящейся слишком близко. В точках своего перигея относительно Солнца 234DF она была на достаточном расстоянии от местного светила и на ней буквально расцветали крайне разнообразные формы флоры и даже кое-какой животный мир. Однако возникающий озоновый слой, дававший жизнь живности Фиора, постепенно сгорал по мере приближения к точке апогея, и цикличность всех преобразований была довольно трудно поддающейся описанию. Из жары в крайний холод, граничащий с температурами на Юпитере в Солнечной системе… нет, и эта планета была предварительно отвергнута для заселения.

   И вот – удачный вылет. Проксима XI давала своей планете, четвертой от Солнца, все шансы на заселение. После двадцатидневного осторожничания, проведения анализов на все известные пробы микроорганизмов и химических анализов почвы и всех доступных веществ на поверхности и даже в ее глубине. После введения тысяч и десятков тысяч данных через интерфейс выводы бортового компьютера, специально доработанного для решения подобных задач, оказались просто изумительно положительными: сухой фразой, высветившейся на голомониторе БК он сообщил – «вероятность выживания вида 100%». Хотя… уже через три дня пребывания на планете Иолайя и Барт стали обходиться без скафандров, кислородных фильтров, а через пять дней перестали носить с собой и счетчики Гейгера. Спустя месяц после приземления их посадочного зонда, сработавшего лоцманов в незнакомой звездной гавани Пилот и Штурман устроили себе три дня абсолютного отдыха. Однажды утром, когда Иолайя расчесывалась перед зеркалом после душа и торопливо диктовала БК меню завтрака (кофе, баночка йогурта, блинчик с джемом, нежирное молоко и – пожалуйста, Шпала, джем не киви, а брусничный, запомни, хорошо? – как после такой еды они могут еще и работать весь день?!) Барт, притворившись, сонным голосом сообщил ей из внутреннего коммуникатора:

– Иожись спать, И.

– Ба-арт? Я не ослышалась? – она наклонилась к комму, решив, что из-за шума ионной сушки она чего-то недопоняла.

  Дверь ее каюты неслышно отъехала в сторону. Сонливости в голосе как не бывало:

– Нет. Ты не ослышалась.

– Тогда что ты здесь делаешь в такую рань?

  Как ни странно, несмотря на давно установившиеся близкие отношения, они, по какому-то молчаливому согласию, спали в разных каютах. Работали, ели, занимались любовью – и спали порознь. Этого никто и никогда не говорил вслух, но почему-то установилось раз и навсегда.

  Разведчик улыбнулся, подумав об этом.

   Были и еще мелкие, но почему-то важные для них мелочи. Например, несмотря уже давно распространившийся и повсеместно популярный ионный душ, устраняющий малейшие намеки на бактерии или грязь на теле человека, они, не сговариваясь, попросили техников установить в их каютах обычный водяной душ. Обрабатывать воду после использования синтезатору не составляло проблем, и никто не стал возражать. И таких взаимных совпадений было не так уж и мало.

  »Все-таки молодцы ребята, психики (жаргонное название специалистов отдела по психоконтролю)» – в который раз Барт положительно отозвался об этой службе. Их отношения с Иолайей… он был просто рад ее видеть каждое утро. И, как внутренне он подозревал, это было одним из лучших факторов в его непростых заданиях.

– мне надо подготовить все к предстоящему дню, вот и встал пораньше.

– Барт… что ты мне говоришь? Я забыла перенести результаты анализа из дроида в БК? Мы не успели прописать микрограмму анализа листьев того, хм, деревца на берегу реки? – подозрения одолевали женщину.

– Ну же, Барт! – в эту минуту она была особенно… «какое же слово подобрать? Интересна? прелестна? обворожительна?» – Барт подыскивал слово, не отводя от штурмана взгляда. Он видел перед собой молодую женщину, чье тело, по его меркам было совершенней всех виденных им ранее. Прямые, не переразвитые физической нагрузкой во время космофлотских тренировок, плечи. Тонкая шея. Маленькая жилка на самой середине шеи начинала учащенно биться, когда он прижимал ее к себе несколько дольше, чем требовалось. Почти идеально круглая и ровная, чуть несимметричная грудь с маленькими темно-коричневыми сосками. Узкая талия. Родинка, чуть ниже пупка, но выше места, где начинались волоски на слегка выпуклом животе, приводила его в восхищение всякий раз, как открывалась его взору… Бедра словно…

  Стоп. Дальше все могло сильно сдвинуться во времени и пустить все планы дня под откос. «Восхитительна!» – сегодня этот эпитет показался Барту наиболее подходящим. Как и все мужчины, он так и не догадался произнести этого вслух.

– Барт! Барт, Святой Мегаматрикс! Да отвлекись же ты наконец! – объясни, что ты там запланировал.

  Капитан неохотно вернулся на грешную землю из соблазнительных мечтаний. Он уже открыл рот, чтобы все выложить, но вспомнил, что сюрпризы из его плана еще не закончились, и посторонился, пропуская вперед дроида.

  Человекообразная машина шагнула в проем и вдруг голосом боцмана Драпинга с учебного корабля произнесла:

– Коснулся Солнца луч

   Капли росы на лепестке.

   Ты прекрасна.

  Барт превратился в каменную статую от негодования.

– Эй, фигова железяка! Я велел тебе использовать японский язык и голос Лучано Паваротти! А ты что сделал?

  Дроид молчал.

– Нейтрализовал бы тебя Мегаматрикс! Дроид ТФ 17! Ты меня слышишь?

– да, капитан.

  Разумеется, не наделенные сколько-нибудь серьезным интеллектом Дроиды не понимали иного обращения, кроме как по номеру.

– я велел тебе использовать японский язык и голос Лучано Паваротти, почему ты не сделал этого?

– голос Паваротти – отсутствует в фонотеке. Японский язык – мной проведен анализ состава экипажа и лиц, понимающих языки Прародины, не обнаружено. Японский – отнесен согласно положению о мертвых языках – к древним средствам