ГЛАВА 3

– Ты заметила, как они к нам относятся?

– Кто? Линиаты?

Алена с Германом шли по лесу, стараясь ничем не выдавать своего присутствия, внимательно осматривая все вокруг. Их зона ответственности была исхожена вдоль и поперек, но пока не истекло время патрулирования они продолжали зигзагами прочесывать лесную чащу.

– Да, линиаты. С недоверием, но без суеверного страха.

– И что с того?

Герман посмотрел на нее, как на маленькую девочку, не понимающую очевидных вещей.

– Они вообще не похожи на расу, которая впервые столкнулась с более развитой цивилизацией. Да, я знаю – старейшины утверждают, что до нас их планету не посещали разумные существа. Но…

– Думаешь, врут?

– Во всяком случае ведут себя так, будто и раньше знали о существовании Космического Сообщества. Их ничто не удивляет, вот что странно, – он молчал некоторое время, позволяя своему выводу дозреть, прежде чем высказать его вслух, – Кто-то здесь был до нас. А может, и сейчас присутствует.

Гордиенко покачала головой. Она не была столь категорична в своих суждениях. Делать выводы, основываясь лишь на непривычном для землян поведении местных, казалось ей слишком наивным: в конце концов в космосе встречаются разные существа и такое поведение линиатов могло быть их естественной реакцией.

– Послушай, давно хотела тебе сказать… Нет, я, конечно, благодарна за то, что ты не пытаешься оспаривать мои решения при других. Но то, что мы напарники, не дает тебе права… Ну вот опять, Ланге! Какого хрена ты хватаешь меня за руку?!

– Тише.

Он внимательно смотрел куда-то в сторону. Алена и Герман застыли, стараясь не производить больше ни звука, не выдавать себя движением. Тут и она расслышала тихий хруст, похожий на то, будто кто-то ступает по лесной подстилке. Жестом показала напарнику – «Я пойду с этой стороны, а ты обходи слева!». Бесшумно сняла с плеча автоматический дестройер, двинулась в выбранном направлении, не отрывая взгляда от шевелящегося на ветру переплетения веток. Изредка бросала взгляд под ноги, выбирая такие места, куда можно ступить, не выдав своего присутствия. Как учили дома, на Земле.

«Черт, надо быстрее, быстрее! Уйдет ведь!». Но чтобы двигаться быстрее, нужно было забыть об осторожности, а этого она позволить себе не могла. «Куда он идет? В сторону городка? Похоже на то. Я так и знала, что вернется! Кем бы он ни был…”. Между деревьев, метрах в тридцати, мелькнула тень. Алена позволила себе на секунду остановиться, вскинула оружие, стараясь поймать неизвестного в оптику прицела.

– Стой.

Голос Германа – спокойный, уверенный. Похоже, он настиг чужака первым. И тут же прозвучал выстрел! Громкий щелчок, прокатившийся эхом по лесу – он не был похож на тихий и сочный разряд дестройера. Огнестрел! Пуля угодила в ствол дерева, выбив из толстой коры изрядный кусок. Кто-то метнулся в сторону.

– Герман, живым! Он нужен живым!

Она бросилась следом. Частое дыхание, бьющееся сердце… Отодвигая кусты, не обращая внимания на трухлявые коряги под ногами… Еще один сухой щелчок! Теперь уже в ее сторону: пуля прошла над головой. «Ах ты сволочь!». Алена поднажала. На Земле, в учебном лагере, немногие могли сравниться с ней в скорости на пересеченной местности. «Догнать, догнать!». Подняла дестройер, очередью прошлась по верхнему ярусу деревьев. Полетели вниз сбитые ветки, куски дерева, шарахнулась с криком большая птица. Кажется, беглеца это не испугало – он продолжал нестись сквозь чащу сломя голову!

Впереди показалась спина в темно-сером плаще. Да, Алена была быстрее! Она настигала его! Осталось совсем немного… На бегу закинула дестройер за спину – будет только мешать. Прибавила еще: уже по-спринтерски, как перед финишем, не заботясь о сохранении сил и ровном дыхании.

Выпад. Она ухватила его за ткань плаща, рванула на себя, сбила с ног. Прижимая к земле, сорвала с головы капюшон. Линиат! Кожа покрыта россыпью зеленоватых крапинок. Знакомый или нет – трудно сказать, Алена знала в лицо около двадцати или тридцати местных.

Он толкнул ее в грудь, отбрасывая от себя. Направил на девушку пистолет, но, прежде чем успел выстрелить, она ударила его по руке. Пуля ушла в землю, а само оружие отлетело на пару метров в сторону. Чужак выхватил нож. Алена легко перехватил его руку, вывернула. На мгновение рукоять прижалась к ее обнаженному запястью… Мощный электрический разряд сбил ее с ног. Девушка вскрикнула, падая на сырой мох. Если бы беглец хотел убить ее, у него, пожалуй, была такая возможность – всего лишь один взмах лезвия, и…

Она встала на колени, тряхнула головой. Подбежал Герман, помог ей подняться.

– Ты в порядке?

Алена подняла руку, прислушиваясь. Но лес уже снова хранил молчание: ни хруста ломающихся кустов, ни других звуков убегающего линиата. Абсолютная тишина!

– Он где-то здесь, – прошептала Гордиенко, – Затаился.

Осмотрелась: пистолета рядом не было – успел прихватить с собой. Уже вместе с Германом, разойдясь на несколько метров, они двинулись вперед. К2—18 начинала клониться к закату, сумрак опускался на лес. Ветер принес вечернюю прохладу и запах сырости: скоро снова пойдет дождь.

Алена глянула на запястье – три темные точки, кожа вокруг которых покраснела. «Кто мог знать, что в кинжале у него электрошокер!». Жестом показала Герману подойти.

– Темнеет, – она говорила так тихо, чтобы на расстоянии шага ее уже не было слышно, – Если спрятался, то вряд ли найдем.

– А если…

– Если пошел дальше, к городку, то у нас есть шанс взять его там.

Ланге кивнул.

– Согласен. Тут меньше километра и очень уж настойчиво он рвался в сторону миссии. Предупредить по рации остальных?

– Не по рации, текстовым сообщением. Мы и так много болтаем. Пусть рассредоточатся по городку и ждут появления чужака.

Двинулись дальше, продолжая внимательно осматривать все места, которые можно было использовать для укрытия. Вскоре показался просвет между деревьев, означающий, что они вышли на свою территорию. У границы леса напарники остановились.

– Надо было кого-то попросить остаться в офицерской, следить за показаниями датчиков и камерами, – Герман с досадой прикусил губу, – Черт, не сообразил!

– А если он знает про камеры?

Ланге задумался, опустив голову, потом резко повернулся, посмотрел на Алену.

– Тогда он пойдет туда, где его сложнее всего обнаружить! Где у нас неконтролируемая зона?

– Только два места. Одно рядом с «Легатусом», но у него вечером включаются бортовые огни. А второе – задний двор за лазаретом. Вся остальная территория перекрыта датчиками и камерами.

Не сговариваясь, они сняли дестройеры, направились к зданию лазарета, стараясь не попадать на освещенные участки. Герман молча показал ей, что текстом передал остальным о передислокации. Прошли мимо администрации, повернули к темному зданию с красным крестом. Алена заметила справа осторожно приближающуюся Бельскую, чуть позже и слева – Хансена. Обоим показала рукой, чтобы обходили лазарет. Сами они с Германом уже шли вдоль его бревенчатой стены, прижимаясь, стараясь укрыться в тени, хотя на улице и так уже почти стемнело.

Алена подала знак остановиться. Медленно выглянула из-за угла… На заднем дворе стояли двое. Кто – сказать сложно, приближающаяся ночь скрывала их лица. Но девушка была уверена, что один прячет пистолет с еще теплым стволом и нож с электрошокером в рукояти. «Попался!».

Она выскочила из-за угла, выставляя оружие, следом за ней Герман, и тут же, с другой стороны, Настя Бельская. Включившиеся светодиодные панели ослепили незнакомцев.

– На колени! Руки за голову! Быстро!

В одном из них Алена узнала своего обидчика, а второй… вторым был Звягинцев! Он растерянно улыбался, оглядываясь.

– Эй, эй! Вы чего, ребята? Полегче!

Его зеленокожий приятель оказался сообразительнее и уже опускался на землю. Алена подошла к дежурному космопорта, направила ему в лицо дуло дестройера.

– Я сказала – на колени и руки за голову, – процедила сквозь зубы.

Он побледнел, послушно встал на колени. Когда подошли остальные, на руках задержанных уже щелкнули наручники.

– Герман, я с Настей и Хансеном займусь этим… предателем. А вы с Мигелем и Кристиной допросите зеленого. А то, боюсь, если меня к нему подпустить, то я его проводами с энергетической установкой «Легатуса» соединю.

Линиата обыскали, изъяв уже знакомое оружие, увели в офицерскую. Звягинцева затолкали в администрацию, в комнату для совещаний. Похоже, он только сейчас начал понимать, как серьезно влип. Алена заметила, что скованные за его спиной руки мелко подрагивают.

– Пусть сядет.

Дежурному подвинули стул, помогли сесть.

– Я ничего не буду говорить. Без адвоката. Я знаю свои права!

– Ну-ка, ребята – выйдите на пару минут, – сержант хрустнула суставами, разминая руки.

– Какого черта? Я гражданин Сообщества! Что значит – выйдите?! Пусть они останутся! Эй!

Но Эд уже пропустил Настю вперед и закрыл за собой дверь, успев подмигнуть Алене. Она села за стол, напротив Звягинцева.

– Ерунда какая-то, – фыркнул дежурный, – Увидели меня с местным, напридумывали себе невесть что… В кандалы заковали! Средневековье какое-то. Я, конечно, был не против побыть с вами наедине, Алена Игоревна, но не при таких же обстоятельствах.

Она с трудом сдержалась, чтобы не ударить его.

– Зачем он к вам пришел? Что обсуждали? Как он и вы связаны с исчезновением майора?

– Ничего я не буду рассказывать, – Звягинцев отвернулся в сторону.

Она вскочила, пихнув стол, так, что он чуть не опрокинулся, схватила дежурного за грудки, приподняв над стулом.

– Этот линиат недавно совершил покушение на жизнь двух сотрудников милиции! Будешь покрывать его? Понимаешь, чем это тебе грозит?

Он судорожно сглотнул.

– Ладно… Пусти… те.

Она смотрела ему в глаза – с яростью, неприкрытой злобой. Потом отпустила. Подняла свой стул, снова села.

– Говори!

– Я ничего не знаю про Стародумского, – пробормотал дежурный, – А этот…

Он кивнул куда-то, указывая, видимо, на офицерскую, где в это время допрашивали местного.

– Этот принес мне… кое что. Первый раз принес, прошу обратить внимание! И только для личного употребления! А больше у меня с ним никаких дел нет и быть не может. Я даже имени его не знаю.

Дверь приоткрылась, вошел Герман. Приблизившись к сержанту, показал ей закупоренный пузырек, миллилитров на двести – двести пятьдесят, в котором было что-то бурое.

– Кристина в траве нашла, там же, на заднем дворе.

– Он это принес? – спросила она Звягинцева.

– Почем я знаю? В жизни никогда не видел.

– Герман, пригласи Халлварда.

Через несколько минут пришел врач.

– Товарищ Ольсен, можете установить содержание этой емкости? Сколько вам потребуется времени?

Халлвард взял в руки пузырек, посмотрел на свет. Потом осторожно откупорил, понюхал.

– Я проверю, но с высокой долей вероятности могу сказать, что это сангуис-допе. В просторечии «живянка». Токсичный продукт местной фауны. Довольно дорогой, между прочим. Не в человеческих мирах, конечно, у нас за такое могут на астероиды отправить, лет на десять-пятнадцать, – доктор покосился на дежурного, – Но среди иных рас находятся любители, готовые раскошелиться за эту дрянь.

– Вы когда-нибудь видели похожие емкости в городке? Может, у дежурного по космопорту?

Ольсен отрицательно покачал головой.

– Нет, не видел. Врать не стану.

Алена отошла в сторону, увлекая за собой напарника. Тихо спросила:

– Что зеленый?

– Зовут Дей Ара, он не из кавра Гет Цана. Говорит, что приносит Звягинцеву «живянку» уже несколько месяцев.

– Вот же ублюдок… Где он ее берет?

– Не хотел говорить, но мы с Мигелем немного… кхм… поднажали. В общем, у какого-то пасечника покупал и перепродавал нашему дежурному.

– Пасечника?

– Я не знаю – кличка это, или род занятий, Дей Ара не смог толком объяснить.

– Он рассказал, как к нему попасть?

Герман кивнул.

– Более-менее. Думаю, найдем.

Гордиенко хотела вернуться к допросу, но напарник задержал ее.

– Ален! Звягинцев, конечно, подлец, и всю эту шарашкину контору мы прикроем. Но след ложный. Они никак не связаны со Стародумским.

Алена посмотрела на него и в глазах девушки Ланге прочитал бурю эмоций: злость, надежду, сожаление…

– Посмотрим.

* * *

Газик не смог пробиться к указанному месту. Они оставили машину посреди леса, отправившись дальше пешком. Точно указать, где жилище пасечника, Дей Ара не смог, но по многим приметам они понимали, где искать. Оставалось идти два или три километра, что в любом другом месте стало бы для бойцов легкой прогулкой. Но только не в лесах «Восторга».

– Надо было какой-нибудь мачете взять, – ворчал Хансен, – Это больше на джунгли похоже, чем на тайгу. Добрый человек в таком месте прятаться не станет!

– Он и не человек, – отозвался Герман, – Иди давай! Потом отдохнем.

Алена и Кристина замыкали группу, предоставив мужчинам возможность прокладывать дорогу сквозь заросли. Могли бы и сами, но пожалели мужскую гордость. Чем дальше они продвигались, тем сильнее становился назойливый гул, идущий откуда-то из глубины леса. Наконец Герман остановился, тяжело дыша.

– Что это? Вы слышите?

– Ага, я тоже заметила, – отозвалась Мицкевич.

– Отлично! Значит, это не от напряжения у меня в ушах звенит, – Алена прошла вперед, – Ну-ка, Эдик, пусти. Встань сзади, с Кристинкой. Пошли!

Через несколько минут что-то мелькнуло впереди – быстро, едва заметно для глаз. Алена оглянулась на остальных, сняла дестройер с плеча и показала: «идем дальше!». Снова молниеносное движение! Вдруг из-за деревьев на них вылетело нечто, со звоном размахивая крыльями, пронеслось над самыми головами и скрылось в чаще, будто ничего и не было.

– Что за фигня? Птица?

– Размером с небольшую птицу, но по виду, насколько я успел рассмотреть, больше на насекомое похоже, – возразил Хансен.

– Насекомое? – сержант с сомнением смотрела вслед улетевшему созданию.

– Комар, что ли. Вроде похож.

Они стояли в ожидании, что этот, или другой, такой же, летун появится снова. Но лишь непрекращающийся гул разливался над лесом.

– Ладно, идем, – скомандовала Алена, – Чего стоять-то?

Чем дальше они забирались вглубь зарослей, тем громче становился звук. Настолько громче, что хотелось заткнуть уши, потрясти головой, вывалив из нее испорченный музыкальный инструмент. Терпели, шли дальше. Над головой еще несколько раз мелькали комары размером с птиц, но они слишком быстро исчезали, разглядеть их не удавалось.

И вот группа оказалась на открытом пространстве! Судя по торчащим пням и почти идеально круглым границам площадки, сделали ее специально. В центре стоял небольшой дом, из трубы которого тянулась тонкая струйка дыма. Алена вытерла пот со лба, несколько раз зажмурила глаза, стараясь избавиться от ряби в глазах. Но серое, едва различимое мельтешение, не пропадало. Она вдруг поняла, что это тени, падающие на землю. Подняла голову.

– Едрены макароны…

Над поляной густым облаком кружила даже не стая, а целый рой комаров-переростков!

– Соглашусь с тобой, сержант, – проговорил Герман, поглаживая спусковой крючок дестройера, – Как думаешь, могут они напасть?

И, будто услышав его слова, рой потянулся к ним огромным «щупальцем». Все как по команде вскинули оружие. Раздался скрип двери, из дома вышел старый, поседевший линиат. Он повел рукой в сторону беснующихся летунов и «щупальце» в ту же секунду втянулось обратно. Спросил незваных гостей о чем-то на своем, потом прищурился, понял, что это чужаки.

– Что надо?

Все еще поглядывая наверх, Алена подошла к старику.

– Вы пасечник?

– А что, не видно? – он покосился на рой.

– Можем мы поговорить? И… Лучше не на улице.

Пасечник недовольно пошамкал, отворил двери дома, пропуская людей внутрь. Окон в жилище не было – все стены заняты полками, на которых стояло множество пустых, полупустых и заполненных доверху склянок. Цвет содержимого не оставлял сомнений в том, что именно у этого линиата Дей Ара покупал «живянку».

– Выпить не предлагаю, хотя знаю, что у вас, людей, так принято. Вам мое пойло не понравится, – старик зажег еще пару коптящих ламп под потолком, в довесок к уже горевшим трем.

Устало опустился в плетеное кресло. Из темного угла вылетел большой комар, сел к нему на руку, сложив крылья.

– Ну, говорите…

Алена кашлянула, ослабила воротничок.

– Они что, слушаются вас?

– Это то, о чем вы хотели спросить? – недовольно проворчал он в ответ, – Слушаются. А как же иначе.

– Но вы понимаете, что производить это, – она указала на заполненные банки, – Запрещено!

– Кем? – спокойно ответил вопросом на вопрос старик.

Гордиенко кивнула.

– Конечно. Вы занимались этим всю жизнь и теперь думаете, что пришли чужаки, все разрушат…

– Да, я занимался, и мой отец, и дед, и дед моего деда.

– Но жизнь на планете изменилась. Если вам нужна помощь – мы поможем. Если захотите переехать в другое место – перевезем. И если у вас еще есть силы и желание работать – дадим хорошую работу. Нет ничего невозможного! Но производить дальше эту отраву нельзя. Понимаете? А тем более продавать.

Старик ничего не отвечал. Гладил комара. Алена вздохнула, огляделась.

– В общем, сейчас мы ничего трогать не будем, но если у кого-то в округе снова появится эта дрянь – придем и все уничтожим.

Линиат едва заметно кивнул.

– Еще пара вопросов и мы уйдем, – она достала смарт, нашла в галерее фото Дей Ара, – Он покупал у вас… продукцию?

Пасечник прищурился, глядя на экран.

– Он. Да кроме него в последние годы и не было покупателей.

Алена переглянулась с Германом.

– Годы? Не месяцы?

– Годы, годы… Я еще не совсем выжил из ума.

– Ясно. Спасибо.

Она повернулась, собралась уже выходить вслед за остальными, но на пороге остановилась. Снова посмотрела на старика. Тот отпустил своего комара, с кряхтением поднялся из кресла, подошел к девушке поближе.

– Еще ведь чего хотела узнать? Вижу.

Герман ждал ее на улице, недовольно качая головой – «ложный след, Алена, нечего тут ловить».

– Тварь его забрала, – совсем тихо сказал пасечник.