© Александр Прялухин, 2022

ISBN 978-5-0050-1161-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мимо старого кладбища, мимо Адской машины

– А где бабка? – дед прошаркал через кухню, подслеповато осмотрев бабкину вотчину, сухо сплюнул и вышел.

– За снегом пошла! – крикнула ему из своей каморки Ленка.

– А ты чего дома сидишь? На собрание не идешь что ль?

– Иду, иду…

Ленка выскочила в старом, но бережно сохраненном пуховике, когда-то ярко оранжевом, сейчас же бледно-желтом.

– О! Вырядилась!

Девушка скорчила ему рожу и проскользнула к дверям.

– Не замерзни на улице-то. Прохладно там.

– Очень смешно, дед.

– Послушай, чего врать будут, потом мне расскажешь. Сам уж не пойду.

Она кивнула, потянула первую дверь, обитую войлоком и тряпками, вошла в тамбур, закрылась, толкнула вторую и выпорхнула в морозный сумрак Колонии. Идти было недалеко – пять минут вдоль деревни в Большом Тоннеле, еще столько же по тропинке через снежное поле под Старым Куполом, и – вот она, Мэрия! Огромный деревянный домище, почти в два этажа.

Обычно на собрание приглашались лишь главы семейств – все желающие в Мэрии бы не поместились. Но из нескольких тысяч, населявших Колонию, желающих находилось лишь двадцать или тридцать человек, а глав семейств и того меньше.

– Спасибо, дорогие друзья, что вы нашли время прийти на наше традиционное… э… – мэр вытер платком выступивший на лице пот, поглядел на помощника, тот что-то прошептал, прикрывая рот ладонью, – сто тридцать седьмое собрание!

В зале раздались жидкие аплодисменты.

Ленка встала почти у выхода, чтобы по окончании выскочить первой. Ей не хотелось ждать, пока «дорогие друзья» будут неспешным шагом покидать Мэрию. Она не могла объяснить себе, чего ждала от этого сборища, ведь каждый раз решала не ходить. Но слабая искорка, надежда на что-то новое, остававшаяся в глубине души, толкала ее вперед. И она шла – угрюмая, заранее раздосадованная, в своем парадном, фальшиво-оранжевом пуховике.

Мэр отчитался о расходе зерна, не сказав ни слова о том, что никто уже не надеется на эти подачки и все живут своими грибными плантациями. С воодушевлением объявил, что ревизия продовольственных запасов позволяет им с уверенностью смотреть в будущее! По крайней мере, на ближайшие десять-двенадцать месяцев. Еще раз провел влажным платком по мясистой шее, смахнув выступающие капельки пота. И после громких победных заявлений, как обычно сурово предостерег: «ценные материалы, в первую очередь дерево, найденные на территории Колонии, сжигать строго запрещается»! В зале раздались смешки, но мэр сделал вид, что не заметил.

Ленка махнула рукой: нет, сегодня определенно не тот день, когда можно было бы ожидать изменений в жизни! Она вышла на улицу.

Адская машина – климатическая установка – работала непрогнозируемыми скачками, поэтому вчерашний пятидесятиградусный мороз сменился утром двадцатипятиградусной оттепелью. Можно было даже не закрывать лицо платком.

Она неспешно зашагала домой. Снежное поле под куполом наносилось десятилетиями, сюда выходил один из воздуховодов с высоким уровнем влажности. Черт его знает, откуда в него попадала вода – то ли из забытых ржавеющих резервуаров, то ли еще откуда, но конденсат замерзал, влетал под купол вместе с потоком воздуха и оседал снежными сугробами.

Ленка шагнула в сторону от тропинки, провалилась по колено, но упрямо направилась по пологой дуге, увеличивая путь и создавая себе лишние трудности. А ничего, пускай посмотрят на следы! Она знала, что остальных колонистов это раздражает – как же, отступить от намеченного пути, проторенного поколениями предков! Ленка сплюнула в сердцах, почти как дед. «Поколения, предки… Сдавшиеся, ни на что не годные трусы и лентяи! Цепляются за свое жалкое существование, не желая даже подумать о том, чтобы изменить что-то к лучшему!».

По ее лицу дед сразу понял, что расспрашивать особо не о чем.

– Иди, погрейся, гулена. Сейчас чайник вскипит.

Девушка села у очага, в котором жарко пылали нелегальные дровишки, протянула руки к огню, шмыгнула носом.

Дед приобнял ее за плечи, понимающе погладил по светлым волосам.

– Правильно думаешь, Ленка. Дураки они все.

Она вскинулась, посмотрела ему в глаза.

– Все о жратве пекутся, а разве это главное?

– А что главное, дед?

– Главное, солнце мое, энергия! Вот что нам нужно. Энергия! С ней чо хошь можно замутить. А с этими их дохлыми генераторами… Да ну, позорище. Реактор нам нужен!

Зная, что в голове у старого плута кроется несметное богатство тайн, она тихо спросила:

– Где?

Он оглянулся на хлопочущую у плиты бабку и так же тихо ответил:

– Где Большие Склады. Там! Через тоннель с заброшенным кладбищем идти надо.

– Там же… – Ленка понизила голос до шепота, – мертвяки бродят!

Дед с силой толкнул ее кулаком в лоб.

– Нет там никаких мертвяков, чучело! Только лежащие в могилах, но их бояться нечего. А слухи эти сама мэрская кампания и распускает, чтобы люди боялись. Оно, конечно, и правильно, ведь тоннель аварийный, не приведи господь, кого завалит. И все же пройти только там можно, без вариантов. Хотя нет, вру. Есть ещё один путь, но оттуда вообще живым никто не возвращался.

Дед пошамкал, посмотрел косо на Ленку.

– Только ты это, не вздумай. Одна-то. Поняла? Я ведь вижу, что загорелась уже. Но я тебе для чего рассказал? Среди друзей своих поищи двух-трех, понадежнее. И подготовиться надо.

– Куда девку настропалил? – встряла в разговор бабка, отвесив деду по голове поварешкой.

Ночью Ленка слышала, как старики, заменившие ей погибших родителей, перешептывались, уверенные, что она давно спит.

– Дурак! Опять ей голову забиваешь сказками о своем ковчеге?!

– Сама ты дура! Старая. Я вообще не о том. Не понимаешь ничего, а лезешь. Э-э, да ну тебя!

Ленка провалялась еще часа три. Обо всем успела подумать: и о тоске по своей бездарно уходящей молодости, и о людях, которые перестали на что-то надеяться, мечтать. О странных разговорах думала, обрывки которых часто слышала из дедовой комнаты, когда к нему приходили почтенные колонисты – про другое, еще большее оледенение. И про то думала, что страшно там, на заброшенном кладбище.

Поднялась тихо, оделась потеплее, не пожалев для дела даже парадный пуховик. Взяла немного еды – на несколько дней хватит. И ушла. Не послушалась деда.

* * *

– Ну меня-то послушайте, Господин Йерн! Постойте же, прошу вас!

Джейми круто развернулся, схватил фермера за грудки и приподнял над мерзлой землей.

– Ты знаешь, сукин сын, что там, – он кивнул головой куда-то в сторону, – люди от голода дохнут! А у вас здесь… Свиньи!

– Это не то, что вы думаете! – запричитал напуганный человечек с круглой, откормленной физиономией, годами едва ли не в два раза старше Джейми.

Тот с омерзением отпустил фермера и зашагал дальше.

В укрытом от посторонних глаз хлеве было чисто, тепло и даже уютно. Не каждый дом мог похвастаться такими условиями.

– Сколько всего свиней?

– Было шесть и четыре маленьких поросенка.

– Сколько пропало?

– Два. Маленьких.

Джейми внимательно осматривал место преступления. За свою недолгую егерскую карьеру он успел повидать разное, но сейчас был зол как никогда! И более всего ненавидел он в этот момент даже не круглолицего, а мэра и всю его администрацию, для которой, судя по всему, и разводили втихаря свининку.

– Эта тварь давно повадилась в наши края шастать! Я уж сколько раз следы замечал, – участливо докладывал фермер.

– Что за тварь?

– Так если б я знал! Следы большие, с когтями. Приходила по ночам, обычно со стороны резервных коллекторов. Сам я ее не видел, только следы!

– Думаешь, она свиней уволокла?

– А больше некому!

Джейми вышел из хлева. Прошелся вокруг, глянул на окрестности, терявшиеся в сумраке, припорошенные конденсатным снегом. Посмотрел под ноги.

– А ну-ка, поди сюда.

– Куда, господин Йерн?

– Вот сюда встань, рядом с этим следом. Хорошо, а теперь отойди. Хм… Кто, кроме тебя, за свиньями смотрел?

– Никто, богом клянусь! Я один здесь. Сами понимаете – дело такое… деликатное. Нельзя было посторонних привлекать.

– Вот я тебя привлеку, когда вернусь.

Лицо фермера побелело.

Джейми знал, что в этих местах и раньше случались исчезновения. Вот только пропадали не свиньи, а люди. Обычно одинокие, жившие особняком, никто и не следил за их судьбой. Может, за дровами человек пошел и сгинул, замерз, от голода помер, да мало ли. Хотел Джейми за это всерьез взяться, а тут – свиньи, как будто специально, для отвода глаз! Странное дело. И след вот еще. Человеческий след, к тому же не фермерский башмак, подошва побольше. Значит, был тут еще кто-то. Впрочем, когтистые следы Джейми тоже нашел, как и указал круглолицый, ближе к коллекторам. Что ж, придется выслеживать. Гиблые там места, с магистральным воздуховодом пересекаются – от самой Адской машины поток идет, ветер, да и температура до минус семидесяти может доходить. Но ничего не попишешь, надо!

В одном из коллекторов он быстро отыскал цепочку знакомых отпечатков. Здоровая зверюга! На четырех лапах. Откуда она взялась? Колония большая – сотни километров переходов, корпусов, галерей, двадцать три купола разных размеров. Но почти везде обитают люди, не терпящие соседства с опасными хищниками. Значит, снаружи пришла. Где же пробралась, зараза?

Уже двинувшись по тоннелю он заметил ход, ответвление. Прикинул, куда тот вести может – тупик, технический закуток, или… Если так по дуге и закругляется, то через полтора десятка километров в тоннель с заброшенным кладбищем упрется. «Эх, если б сам скрывался, точно бы туда рванул! Даже жалко оставлять непроверенным». Но следы твари вели дальше по коллектору, за ними он и пошел.

* * *

Она вышла к тоннелю с заброшенным кладбищем вечером следующего дня. Дневной переход дался Ленке нелегко: температура опять упала, почти до сорока, а развести огонь было не из чего. Что там дед говорил про Адскую машину? «Она не сломалась, нет! Она лишь хочет избавиться от блох. От нас, людей. Она, ешкин кот, сама себе сингулярность». Может и так. Дед верил, что операционная система климатической установки эволюционировала, и теперь следит за каждым шагом каждого человека.