– Привет, Анита. – Кро сел рядом с отличницей на траву, покрутил в руках тетрадь, так и оставшуюся с ним после разговора с Цивиком, протянул девушке: – Ты, говорят, в классе самая умная. Может, скажешь, что тебя в моей работе так возмутило? Честное слово, я тебя никому не выдам, можешь не бояться.

– А чего мне бояться? – фыркнула Горамник. – Я ведь не жульничаю!

– Я, что ли, жульничаю? С чего ты взяла?

– Да вот же! – не вытерпела отличница и выхватила его работу. – Вот, смотри. Здесь: не непространственная пленка, а внепространственная. Здесь: не серебро, а амальгама. Здесь: не стекло, а зазеркалье…

Найденные ею «блохи» были, разумеется, мелочью. Но на этот раз у Битали хватило выдержки промолчать и даже согласно покачать головой:

– Ну, надо же!

– Чего надо? – не поняла девушка. – Это все мелочи, хотя за ошибки в терминологии учеников всегда наказывают. Вот здесь ты что навалял: «…при желании заглядывать в мир мертвых и разговаривать с душами». Это же бред собачий! Весь мир духов – это внепространственное состояние и есть. Ты не можешь в него заглядывать, это они могут! Зеркало – это как окно, поставленное среди леса. Зверье к нему подойти и посмотреть на тебя может, а вот ты увидишь только одно место, да и то, чаще всего, пустое. Поэтому обряды вызывания мертвых и существуют, что через зеркало их найти непросто. Дальше… Здесь у тебя «любая отражающая поверхность». На самом деле не любая, дальномирие с частичным отражением не работает. Типа поверхности воды, темного стекла, полированной стали…

– Сталь же отражает! – возмутился Битали.

– Полировка – не амальгама, качество не вытягивает! Ты еще вспомни, что через воду можно в будущее заглянуть!

– А разве нельзя?

– Можно! – захлопнула тетрадь Горамник. – Только это не зеркальное дальномирие, а прорицание через свободную душу Ба! Ты ничего не смыслишь, Кро, и твоя работа тянет от силы на пару. Если забыть про мелочи, то самое большее – на четыре. А тебе поставили семь! Семь!!!

– Привет! – плюхнулась рядом на траву Генриетта. – Болтаете? Как считаете, обряд скоро закончится?

– Иди к своим просветляемым, – сунула мальчику тетрадь отличница, – и не мешай. Я сегодня проводник. Тебе за это уже восемь балов добавили, а мне ни одного, понятно?

– Спасибо, Анита, – забрал работу и поднялся Битали.

Вантенуа пошла следом:

– О чем вы с ней говорили, Битали? Опять про отметки? Не обращай ты на нее внимания. Завидует она. Перестала быть лучшей, вот на желчь и исходит.

– Это моя четвертая школа, Генриетта, – остановился Кро. – Понимаешь, четвертая. И хотя двоечником я никогда не был, но и в отличники не выбивался. А тут вдруг обогнал всех.

– Так ведь это здорово!

– Здорово, – признался Кро. – Но странно. Горамник у меня в работе с десяток ошибок нашла. А профессор Омар все равно семерку влепил. Почему?

– Может, просто проглядел? Отвлекся? Ты ведь по всем предметам отличник, вот он не глядя семерку и поставил. Думал, все в порядке. Подумаешь, бывает. Повезло.

– Разве повезло… – снова перелистал тетрадку Кро. – Но все равно странно.

Как и каждому школьнику, ему не раз приходилось сталкиваться с несправедливыми оценками. Но обычно учителя отметки занижали, а не наоборот. Да еще так лихо!

Вечером перед сном Битали достал из ящика стола те полтора десятка контрольных, что были написаны в школе маркиза де Гуяка, перелистал. Пометок учителей, указывающих на ошибки, в них практически не было. И оценки стояли соответствующие: шесть, семь. Получая свои работы, до сего дня он только радовался хорошим отметкам, особо не задумываясь, отчего в учебе случился столь сильный прорыв. Но теперь это показалось странным…

– Нет, не может быть! – наконец тряхнул он головой и решительно задвинул ящик. – Прорицание, дальномирие, математика, метаморфизм, колдовство, магия. Не могли же они все вместе позабывать о проверке моих контрольных или устроить заговор ради превращения меня в отличника? Бред.

– Ты чего там, Битали? – навострил уши Надодух.

– Это все из-за тебя, – отмахнулся Кро. – Темный Лорд, тайные принцы, убийцы в темных коридорах, семерки вместо нулей. Обычная паранойя. Спи.

Новый день и урок зельеварения принес Битали еще четыре балла за пустячный ответ о времени сбора ромашковых корней, заставив юношу снова занервничать, но два с лишним часа истории привели обратно в чувство: «цепной» Гроссер пообещал вычесть ему сразу пять баллов, если он не выучит основные, уцелевшие ко Второму Пророчеству, исконные рода. Коих, кстати, насчитывалось больше двухсот, включая скудеющую семью Надодуха Сенусерта.

После обеда Кро вместе с остальными сокурсниками явился под кровлю северного корпуса, на занятие – раз за Битали числился тотемник, прогуливать уроки сэра Уоллеса ему больше не дозволялось. Хотя узнать что-либо интересное мальчик не ожидал.

– Смотри, мадам Деборе, – первым заметил упитанную крючконосую учительницу по прорицанию недоморф. – У меня провалы в памяти? Разве она была не первым уроком?

– Добрый день, юноши и девушки! – Учитель гендерных искусств прошелся по столь знакомой Битали белой фехтовальной дорожке посреди зала. – Как я мог заметить, мои уроки стали казаться вам скучными. Посему с сегодняшнего дня я внесу в них некоторое оживление. Но для начала прошу милых дам покинуть наши ряды и проследовать за глубокоуважаемой мадам Анне Деборе. В этом году они продолжат учебу по своей программе, дабы снова навестить общие занятия на шестом курсе.

Девочки, переглядываясь, собрались в тесную стайку и вслед за гордо вскинувшей подбородок учительницей исчезли в стене возле ветхой кирпичной трубы.

– Теперь вернемся в суровый мир реальности, мсье. Вы все получили начальные навыки гендерного мастерства. Потренировались извлекать оружие, запомнили основные боевые стойки и правила нанесения ударов. Однако учеба без практики смысла не имеет. Сегодня вы впервые попробуете свое знание на деле. Итак, юноши, в суровом мире взрослых, каковыми вы станете всего через два года, вступать в одиночные схватки вам придется в двух основных ситуациях. Когда вы по незнанию или сознательно проникли на чужую территорию в поисках силы, и хозяин желает вас прогнать или уничтожить. Либо когда чужак проник к вам, и его нужно… – Сэр Уоллес красноречиво прищелкнул языком, отошел к стеллажу с оружием, нанизал на руку охапку ленточек с небольшими терракотовыми гирьками. – Это учебные амулеты. Каждый из них связан с определенным местом в лесу на запад от замка. По моему приказу они перенесут вас туда, в конце занятия перебросят обратно. В случае получения вами любой раны – «первой крови» – вы так же окажетесь здесь.

Учитель пошел вдоль ряда, накидывая ленты на шеи учеников.

– Цель занятия, я думаю, вам понятна без дополнительных пояснений. Поразить как можно больше однокурсников и постараться уцелеть самому. Начнем! – Он хлопнул в ладони…

…Битали ощутил знакомое тянущее чувство в желудке, по глазам резануло ярким светом, а нос защекотало от густого пряного запаха, шею больно царапнуло, под ребра ударил острый камень.

– Проклятье… – Он перекатился с боку на бок, выбираясь из-под низких ветвей боярышника, встал на ноги, отряхнулся от влажной полугнилой листвы, налипшей на штаны и куртку. Огляделся.

Он оказался на залитой солнцем, изумрудной поляне с короткой и густой, шелковистой травкой. С одной стороны полянку огораживали часто стоящие невысокие клены вперемешку с ольхой, подпертые снизу непролазной бузиной. С другой – возвышались черные ели и сосны. Посередине лежал большой мшистый камень, сохранивший следы латинских букв. Кро подошел ближе, ладонью прикрыл надпись от солнца:

– Здесь покоится… – Больше разобрать ничего не получилось. Только две цифры: «L» и «Х». Хотя они тоже могли оказаться частью слова. Битали вздохнул: – Кладбище.

Он сделал кружок вокруг камня и остановился. Кладбище или нет – но продираться сквозь окружающую чащу ему не хотелось. Ничего, кроме царапин, мусора за воротом и вывихнутых ног его там явно не ждало. Куда идти, зачем, если через два часа амулет все равно вернет его на чердак? Возвращаться же в замок раньше времени в правила занятий, судя по всему, тоже не входило. Да и не видно было школы из-за близко подступающих деревьев.

Битали снова вернулся к камню, протер его, силясь разобрать пропавшую часть надписи. Порылся в памяти, выискивая подходящее для подобных целей заклинание – но ничего не подобрал.

– Учиться надо было старательнее, – усмехнулся он.

Со стороны лиственного леса послышался треск, кроны закачались, и на поляну, тяжело дыша, выбрался Арно Дожар. Довольно усмехнулся:

– Привет, гусар! – Следом появились оба его прихвостня, сжимающие в руках внушительные орясины. – Как мы тут славно столкнулись!

– Да, – согласился Битали и обнажил бемгиши. Выражение гнусной радости на лице графа обещало ему одно-единственное продолжение. Палочку Кро даже не доставал. Он отлично знал, что накопленной в ней силы все равно не хватит для мало-мальски заметного воздействия. Граф тоже не попытался прибегнуть к магии. Ограничился мелкой показухой.

Дожар вскинул руки, грохнул гром: театральные эффекты при обнажении клинка были им настолько отработаны, что Арно, видимо, их уже не замечал. Сверкнул меч, Кро поймал его на сомкнутые клинки, отвел, скользнул вперед и… полетел наземь от страшного удара поперек спины. Такого, что на миг перехватило дыхание, а перед глазами заплясали мелкие цветные искорки. Кро перекатился на спину, закрыв грудь клинками. Попытался сказать, что думает, но с губ сорвался лишь слабый стон.

– Что-то не так, гусар? – теперь уже с глумливой усмешкой склонился над ним Дожар.

– Подонки… – смог выдохнуть Битали.

– Нет, мой милый мсье Кро, – покачал головой юный граф. – Я никогда не запятнаю честь своего рода подлостью. Просто здесь, на уроках сэра Ричарда, правила дуэльного кодекса никогда не действовали. И не действуют сейчас. Здесь все по справедливости: дворянин встретил полукровку. И лупит его палкой, ибо другого серв недостоин. Все понятно?

– Да… – немного придя в себя, выдохнул Кро и широким взмахом рук сразу в обе стороны заставил прихвостней Дожара отскочить.

Он подтянул ноги и встал на колено, нырнул под дубинку Уловера, попытался ударить его снизу вверх в живот, однако заставил лишь отскочить еще дальше, развернулся и напал на Лайтена, отмахнувшись от сверкнувшего справа меча. Дубинка оказалась не самым удобным оружием против стремительных легких бемгишей – Лайтен, промазав концом дубинки мимо его головы, бросился бежать. Битали решил дотянуться до него в длинном выпаде и… и упустил укол сзади…

– Мсье Кро! – На пустынном чердаке северного корпуса сэр Уоллес поигрывал длинным двуручным мечом. – Я уже заждался. Что же, защищайтесь.

– Вы… – У Битали болела разбитая дубиной спина, саднил бок, кровоточил порез в месте укола, однако преподаватель гендерных искусств и не думал проявить заботу. Он обрушил на голову ученика тяжелый клинок – и тому пришлось прикрываться, отводя удар в сторону, отступать. – Да вы что…

Им овладела холодная ярость. Он снова принял на бемгиш удар сверху, позволив мечу соскользнуть вбок, рванулся вперед, к полностью раскрытому сэру Ричарду, рубанул снизу, как вдруг… Боль в скуле – и он опрокинулся на спину.

– Какой сюрприз, мсье Кро, не правда ли? – оскалился учитель. – Оказывается, мечи пригодны даже для ближнего боя.

– Проклятье… – Битали поднялся, отер кровоточащую губу.

– Первая кровь, мсье Кро? Увы, у нас не дуэль, а потому никаких счетов. Продолжим…

Сэр Ричард снова обрушил свой меч сверху. Кро парировал его, скользнул вперед, нацелясь стальным полумесяцем в горло – как вдруг встречный удар опять опрокинул его на спину. Правда, на этот раз Битали его заметил: преподаватель поразил его оголовьем рукояти меча, снизу вверх. Юноша отскочил, взмахнул бемгишами, снова ринулся вперед: удар сверху – парирование со скольжением вперед, поперечный выброс клинков и… Поднырнул под встречный выпад тяжелой рукоятью. Клинки рубанули воздух: сэр Ричард тоже успел отступить. Рассмеялся:

– Вы молодец, мсье Кро, быстро учитесь. Оказывается, даже двуручный меч пригоден для ближнего боя, не правда ли? Ваш противник этого пока не знает, но вы уже должны это запомнить. В реальном мире у вас не будет второй и третьей крови. Только одна, решающая. Продолжим…

На Битали снова обрушился клинок – юноша отвел его привычным движением, поднырнул, идя на сближение, прикрылся от удара оголовьем в челюсть, рубанул поперечным… Но учителя там не оказалось. Кро успел только услышать свист рассекаемого воздуха, повернулся на звук и заметил противника лишь в тот миг, как клинок ударил его по шее…

– Голова прыг-прыг – и покатилась, – наклонился к нему сэр Ричард Уоллес. – Если есть опасность того, что вас встретят ударом рукояти, мсье Кро, это еще не значит, что такой удар последует. К нему нужно быть готовым, и не более того. На сегодня закончим. Зайдите к Эшнуну Ниназовичу, вам явно требуется обезболивающее и примочка на спину. Должен признать, мсье Кро, вы неплохой боец даже для взрослого мага. До завтра.

В целительную Битали не пошел. Сам понимал, что поступает так из пустого упрямства – но все равно не пошел. С полчаса полежал на постели, ощущая, как постепенно слабеет боль в отбитой спине и мысленно проклиная графа за подлость. Откуда только взялась его компания на тихой поляне? Учитель гендерных искусств столь же неприятных эмоций не вызывал. Несколько болезненных ударов от него Кро, конечно, получил, но зато узнал про слабые места в своей обороне и тактике нападения. Такая подсказка в будущем не раз спасет жизнь.

Следом мысли юноши перескочили на удивительно высокие отметки по прочим предметам. Сэр Уоллес, кстати, хоть и похвалил его за умение, но ни одного балла не подарил.

Битали поднялся, помахал руками, разминая тело, выдвинул ящик с контрольными, достал тонкую стопку тетрадок. Наугад открыл одну из середины, полистал. На его взгляд, в работе все было верно.

А на самом деле?

– Ты уже здесь? – выпрыгнул со стороны подоконника недоморф. – Когда успел? Тебя в зале вроде бы и не было.

– Получил поблажку, – не стал вдаваться в подробности Битали. – Сосед, ты можешь показать, где женские комнаты? А то я к их спальням еще ни разу не ходил.

– Да ты что? – засмеялся Надодух. – Уже третий месяц в школе – и ни разу к девочкам не бегал? Это и вправду беда, нужно немедленно исправить. Мне тут, кажется, что-то было нужно… – Он почесал в затылке, оглядываясь. – Не помню… Ладно, пошли.

С самоуверенностью, странной для уродца, не сомневающегося в своей будущей вечной девственности, недоморф вывел соседа в коридор, за кабинетом профессора Налоби проник на лестницу, поднялся на полтора витка и вышел в другой коридор, подсвеченный невинно-возвышенными гобеленами с вытканными на них крылатыми феями, волшебными ослепительными лебедями, что громко хлопали крыльями, крутили головами и даже пытались ущипнуть прохожих, – с летними пейзажами и хороводами вокруг цветущих роз. Поворот, несколько шагов вдоль выходящих во двор окон – и они оказались в небольшой уютной зале, заставленной креслами, диванами и высокими вычурными вазами с цветами. Какая-то из ваз мерно журчала. Возможно, там струился декоративный фонтанчик, а может – бил питьевой родничок. У Битали от этого звука моментально пересохло в горле – но где именно течет вода, было неясно.

– Дальше нас, похотливых, не пускают, – развел руками Надодух. – Я сейчас твою Генриетту сюда вызову.

– Нет, не ее! – схватил друга за плечо Битали. – Я с Горамник хотел поговорить.

– Ты уже на рыженькую переключился? – изумился недоморф. – Чего ты в ней нашел?

– Ничего я в ней не искал! – Кро почувствовал, что краснеет. – Просто поговорить!

– Ага, – утер мохнатую морду Надодух. – Поговорить, поискать… чего-нибудь. В парке под ивой.

– У тебя только одно на уме! – отмахнулся Битали. – А я с практическим вопросом. Сам услышишь… Ну, давай! Как звать-то?

– Все очень просто. – Надодух крутанулся, изобразил малопонятное танцевальное па, бочком подбежал к огромному портрету некоей статс-дамы с высокой прической, из которой выглядывали украшенные вуалью жемчужные рожки, с пышным воротником-жабо и в зеленом платье с широкой воздушной юбкой, вскинул руку и запнулся: – Вот проклятье! Шляпа нужна. Или хоть шапка какая-то… Забыл совсем. Я же говорил, взять что-то нужно!

– Шляпа? – Кро почесал нос, прошелся между вазами, сорвал синий цветок полевого василька, ткнул в него палочкой: – Трунио!

Цветок тут же вырос до размеров широкополой мушкетерской шляпы.

– Только ради тебя. Но если кому расскажешь… – Надодух погрозил Кро кулаком, насадил гигантский цветок себе на макушку и тут же сдернул, махнув резными лепестками по самому полу и склонившись в глубоком поклоне: – Не будет ли так любезна глубокоуважаемая сеньора снизойти к мольбе преданного своего слуги?

– Поднимитесь, идальго, – дрогнули руки на поясе женщины. – Чего вы желаете от моей милости?

– Умоляю вас, сеньора, призовите сюда сеньориту Аниту, урожденную Горамник.

– Я узнаю, здесь ли она, идальго. Извольте подождать.

Руки женщины вернулись на прежнее место, и она замерла.

– И что теперь? – не понял Битали.

– Сейчас подойдет… – Недоморф посмотрел на него, на даму, сообразил: – А-а, ты думал, она уйдет? Так это не портрет, она не двигается. Эту испанку когда-то давно сделали в качестве пособия – для обучения хорошим манерам. Потом манеры изменились. Вот ее в качестве привратницы и повесили. Рыжая тебя слышала, не беспокойся. Эта сеньора как директорский свисток – вызов передает мгновенно.

– Не меня, тебя, – поправил Кро.

– Ее… – указал через плечо большим пальцем на портрет недоморф и тут же получил веером по голове:

– Что вы себе позволяете, дон Хуан?!

– Р-работает, – пригнувшись, отскочил Надодух. – Интересно, с кого такую вредную рисовали?

– Что ты сказал? – Откуда взялась рыжая Анита, все еще одетая в спортивный костюм, Кро не заметил.

– Я про нее, – указал пальцем на сеньору с веером недоморф и быстрым движением откинул за вазы цветочную шляпу.

– Сеньорита Долорес Ксиргу, – без малейшей запинки сообщила Горамник. – Говорят, она была воспитательницей профессора Бронте. Смертной. После ее кончины директор заключил ее душу в этом портрете.

– Это была кара или выражение благодарности? – не понял Кро.

В этот раз девушка заколебалась, но быстро взяла себя в руки и вздернула бледный подбородок:

– Зачем вы меня звали?

– Вот… – показал пачку контрольных Битали. – Ты не посмотришь их хотя бы бегло? Они все на шесть и семь баллов. Хочу знать, это правда или… Или их тоже забыли посмотреть, как на дальномирии? Внимательно проверять не обязательно, просто посмотри. Поверхностно. Ты ведь сразу поймешь, если там нестыковки. Всего десяток работ. Глянешь?

Анита колебалась опять всего несколько мгновений, потом решительно выхватила тетрадки и бухнулась на ближний диван:

– Ладно, давай. Узнаем, что у нас за отличники плодятся. – Она требовательно вскинула руку: – Перо дайте!

– Перо? – переглянулись Кро и недоморф.

– Даже об этом не подумали… – Она отмахнулась, извлекла палочку: – Циус! Это что? Метаморфизм… Хм… Нет среди них змей и ящериц, только теплокровные!.. Сам ты кровосос – молоком их выкармливают… – Горамник быстро и уверенно тыкала в страницы кончиком палочки, оставлявшей на бумаге коричневые подпалины. – При чем тут лунный свет? Астрономическое полнолуние! Это же не зелье на красоту! Ничего себе ляпнул! Откуда ты это взял?! – Она захлопнула тетрадь, взялась за другую. – Ну вот, на первой же строке! Матрицы считают по диагоналям, а не уравнениями!

– Привет! – вырвалась из-за портрета запыхавшаяся и порядком взлохмаченная Генриетта. – Ты приходил?

– Да он и щас здесь! – любезно сообщил недоморф. – Уроков ему мало, решил допзанятия поискать.

– А что случилось?

– Я попросил Аниту проверить мои старые контрольные, – объяснил девушке Кро. – Странными они мне кажутся.

– Трояк максимум, – откинула математику Горамник и взялась за следующую тетрадь.

– Она придирается! – понизив тон, сказала Вантенуа.

– Если начну придираться, вообще минус получится, – не поднимая головы, парировала отличница. – Кто тебе сказал, умник, что у русалок есть хвосты? Сказок Андерсена начитался?

– Разве нет? – удивился Битали.