Глава пятнадцатая
Меняла Шагар

Меняла по имени Шагар, по лицу которого было нетрудно определить его национальную принадлежность, жил на широкую ногу. Особняк менялы помещался буквально в паре сотен метров от монетного двора Карфагена, на взлете холма Бирсы. Из окон дома открывался прекрасный вид на центр города и гавань, а также на море, где были видны корабли Гасдрубала, блокировавшие все подходы к гавани. Здесь повсюду сновали патрули. Поэтому, несмотря на осаду, пока было спокойно. Никому и в голову не могло прийти, что именно здесь обосновался резидент Гасдрубала, на встречу к которому прибыл командир диверсантов.

Прибыл один и не сразу, а спустя несколько дней. Да и то только после того, как осуществил первый удачный налет на охраняемые объекты. В глубине души Федор и не хотел обращаться к нему за помощью до тех пор, пока у него не будет о чем отрапортовать своему командующему, который ждал от него вестей за тремя линиями неприступных стен. Сегодня утром такой повод наконец появился.

Сообщив, что пришел обменять крупную сумму, Федор был препровожден слугами Шагара, больше походившими на охранников с плохо скрытыми в складках одежды кинжалами, в комнату с единственным узким окном и единственным входом. «Разумные предосторожности, – одобрил Федор, присев на лавку у небольшого стола и осматривая толстую раму с решетками, после того, как слуги вышли, встав снаружи. – Отсюда ни в окно не выпрыгнешь, ни сквозь дверь не сбежишь».

Так он просидел минут десять, но ничего не происходило. То ли меняла был занят с другим клиентом, то ли вообще отсутствовал. Чайке ничего не оставалось, как сидеть и ждать. Когда он заскучал и уже начал беспокоиться, а не сдал ли его этот меняла властям и не спешит ли уже сюда отряд пехотинцев, чтобы его арестовать, как что-то едва заметно шелохнулось в двух шагах.

– Это ты меня искал? – раздался у него за спиной скрипучий голос, от которого Чайка даже вздрогнул, – так неслышно в комнате появился этот человек, проникший сюда через потайную дверь.

Федор обернулся и, прежде чем ответить, осмотрел невысокого седовласого старика еврейской наружности. В простом черном балахоне тот был похож скорее на монаха средневековья, чем на менялу из Карфагена. Впрочем, менялы здесь не имели униформы, а одевались кто как хотел. У богатых, как известно, свои причуды. А от монаха этого лысеющего дедушку с острым носом отличала толстая золотая цепь с брошью в виде птицы. Чайка мог поклясться, что похожую вещицу уже когда-то видел.

– Что за деньги ты хотел показать мне? – проскрипел меняла, усаживаясь на пустующую лавку у стола и с недоверием разглядывая посетителя, не походившего на богатого клиента, которых Шагар чуял за версту. – Сколько? Показывай. Времени мало.

– Так, несколько монет, – не выдержал Федор, решив его немного подразнить.

Брови Шагара поползли вверх. Но прежде чем тот успел позвать слуг и выпроводить бесцеремонного гостя, столь наглым образом оторвавшего от дел уважаемого человека, Федор вытащил из-за пазухи горсть монет и высыпал их на стол.

– Вот, что я хотел тебе показать, – проговорил он, когда монеты перестали скакать по столу, – это все, конечно, мелочь. Но вот эта монета….

Чайка ткнул пальцем в «золотого слона», на краю которого красовались три ровных зазубрины, а у самого хобота виднелась одна аккуратно просверленная дырочка.

– …должна тебе понравиться, – закончил Чайка, – она многого стоит.

– Пожалуй, – резко сменил гнев на милость Шагар, схватив монету своими скрюченными пальцами и рассмотрев поближе, а потом одарив пронзительным взглядом собеседника. – Пройдем в другую комнату. Выпьем немного вина. Там и поговорим обо всем.

– Это можно, – согласился Федор, убирая заветную монету вместе с остальными обратно в кошелек, – а то здесь слишком людно. Да и вида никакого, а я люблю простор.

Новая комната оказалась еще меньше, но в ней было одно существенное отличие от первой – окно без решетки, выходившее на город. Панорама открывалась отличная, все было как на ладони, и Федор оценил выбор места по достоинству. Для тех разговоров, что они вели, лучшего места не придумать. Их никто не видел, а они видели все, что нужно, и могли спокойно разговаривать, обсуждая планы предстоящей кампании. Вино, к его удивлению, тоже было. И неплохое. Чего не сказать о закуске.

Отпив из чаши вина, которое он сам себе и налил за неимением слуг, Федор обратился в слух.

– Вот и о старом Шагаре вспомнили, – пробормотал меняла, открывая окно, сквозь которое в закрытое помещение ворвались звуки города.

– Пришел час, – подтвердил Федор, – теперь нам нужны все верные люди. Гасдрубал сказал, что я могу держать связь с ним через тебя. Кое-что я уже предпринял и теперь у меня есть что ему сообщить.

– Я слышал, – подтвердил Шагар, усаживаясь напротив, – Карфаген уже начал бурлить.

– И это только начало, – пообещал Федор.

Одновременный налет всего на три резервуара прошел как под копирку – везде успех – и оказался очень эффективным. Были выведены из строя множество источников в густонаселенных районах Карфагена, на некоторое время затопивших пять площадей, считая рыночный Форум, и множество мелких улиц. Кроме того, была полуразрушена городская баня, в которой как раз мылись солдаты. Многих просто вынесло на улицу, а кое-кто утонул, захлебнувшись.

Торговля в этот день была почти парализована. В довершение всего схлынувший в сточные канавы поток снес или подтопил множество теснившихся у Форума лавок, лишив многих торговцев средств к существованию. На этот побочный эффект Федор не рассчитывал – он не хотел разорять мелких купцов, – но ничего было уже не изменить. Первая же диверсия ударила в самое сердце Карфагена, поразив многих. Отрезанный от внешнего мира город теперь начинало лихорадить изнутри. Отряды Федора не досчитались всего двух человек, а в его группе вообще все были целы, если не считать нескольких царапин.

Когда в тот же вечер Федор, сменив свою окровавленную одежду на синий хитон приказчика средней руки, направлялся в квартал неподалеку от Бирсы и Форума через центр Карфагена, вода уже спала. Ушла сквозь камни мостовой в песок, ненадолго осчастливив своими парами местных жителей, никогда в жизни не видевших такого количества пресной воды одновременно. Пока в стихийно возникших озерах держалась вода, дети и взрослые купались прямо на улицах, ничуть не смущаясь, что вода быстро смешалась с грязью и нечистотами. Впрочем, их «радость» вскоре сменилась глухим унынием, грозившим перейти в отчаяние, поскольку сенат немедленно ограничил выдачу воды. Уже после полудня, когда весть о случившемся разнеслась по городу с быстротой молнии, у всех действующих источников были выставлены караулы из вооруженных пехотинцев сената и вместе с ними появились длинные очереди за водой. Кое-где Чайка даже заметил в качестве охранников римлян, а на двух постах опознал и спартанцев Эндимиона, который теперь отвечал за оборону взятого в кольцо города. Обозленные резкой нехваткой воды горожане буравили солдат недовольными взглядами, а кое-где даже вступали в перепалки, но до открытых столкновений пока не доходило. Все же некоторый запас воды оставался, и сенаторы немедленно пустили его в дело, чтобы успокоить чернь.

«Это хорошо, – размышлял Федор, спокойно обходя патрули, которым было сейчас не до диверсантов, справиться бы с тем, что они уже натворили, – если в дело пустили “энзэ”, значит, все идет по плану. Резервы у сената не безграничны и до массовых беспорядков осталось недолго».

Некоторое время Федор и меняла молчали. Наконец, Шагар обернулся к Чайке, словно хотел что-то спросить, но Федор опередил старика.

– Надо, чтобы пошли слухи, что это сделал именно я, – удивил его странным заявлением Федор, – и мое имя стало известно сенаторам.

Шагар, который только пару минут назад узнал, кто именно прибыл к нему в качестве связного, был ошеломлен.

– Это неразумно, – попытался переубедить он Федора, – твое имя и так слишком известно. Если власти узнают, что ты находишься в стенах Карфагена, они устроят облавы, чтобы схватить тебя и казнить принародно, в назидание другим. Эндимион устроит за тобой настоящую охоту.

– Этого я и хочу, пусть понервничают, – как ни в чем не бывало заявил командующий западным крылом фронта, временно переквалифицировавшийся в диверсанта.

– Ты либо сумасшедший, который хочет, чтобы его быстрее казнили, – произнес после недолгого молчания Шагар, смотревший на собеседника с прищуром, – либо знаешь что-то, чего не знаю я. А это почти невозможно.

Он вновь замолчал, пытаясь вынудить Чайку на откровенность, но тот лишь подлил масла в огонь:

– Вот именно, почти… Но хватит об этом, – заявил Федор, немного нагибаясь вперед, чтобы достать рассыпчатое печенье, всего несколькими дольками которого угостил его радушный хозяин. – Скажи мне лучше, есть ли у тебя на примете надежные люди, которых можно взять в дело. Я собираюсь осуществить еще несколько тайных… операций, которые должны быстро привести к массовым беспорядкам. Но, у меня для этого слишком мало верных людей, а здесь нужен размах и без помощников не обойтись.

Проклятое печенье все время разламывалось, никак не желая идти к Федору в руки. Наконец, он подцепил маленький кусочек и отправил его в рот. Вкус оказался «не фонтан». Чайка запил все это сладким вином и лишь после этого вернулся к разговору.

– Сколько тебе нужно людей? – уточнил меняла.

– Человек пятьдесят, если говорить только о вождях, – спокойно ответил Федор, – а исполнителей, способных противостоять в уличных столкновениях солдатам, нужно хотя бы несколько сотен. Карфаген большой.

Шагар молчал почти минуту, прежде чем ответить.

– Ты задумал поднять восстание, Чайка?

Теперь настал черед Федора молчать, обдумывая свои слова. Конечно, сам Гасдрубал дал ему этого человека, значит, Шагару можно было доверять. Однако во все подробности высокой политики этот старик либо не был посвящен, либо был, но предпочитал хранить молчание о своих знаниях. «Черт его разберет, – думал Федор, изучая через окно панораму великого города, который вскоре должен был стать ареной для уличных боев, – стоит ли ему рассказывать о своих планах. Если сорвется быстрый мятеж, еще полдела, после раскачаем. Но вот если Юлию с Бодастартом куда-нибудь переправят еще до того, как я успею разыскать их, это конец».

Однако он пришел к выводу, что придется доверить старику свои планы. Продаст так продаст, от судьбы не уйдешь. А в одиночку такое дело, что он задумал, не поднять. Поэтому Федор кивнул в ответ на вопрос.

– Да, восстание будет. Оно должно случиться как можно раньше, чтобы подготовить новый штурм.

– А когда будет новый штурм? – вновь уточнил скользкий старик.

– Видимо, не раньше, чем я подниму восстание в городе, – спокойно ответил Федор, словно речь шла о сущей безделице, – и лучше всего, если восстание случится одновременно с новым штурмом. Главное, чтобы нам никто не помешал.

Федор нагнулся вперед, словно боялся, что их услышат, и быстро спросил, словно продолжая тему:

– Кстати, как ведут себя римляне и где прячется Марцелл?

– Они хозяйничают в военном порту, где стоят их корабли, по городу маршируют редко. Наши сенаторы держат их на расстоянии, понимая «любовь» народа Карфагена к ним, – ответил Шагар, взглядом указав на военный порт через окно, – но Марцелл живет не там.

– А где? – не смог сдержать любопытства Федор. – Где он прячется?

– Зачем тебе Марцелл? – прищурился больше обычного старик. – У тебя что, к нему личные счеты?

Федор не знал, осведомлен ли Шагар насчет его жены и ребенка, но предпочел замять этот вопрос. Пусть думает что хочет. Но Чайка уже корил себя за то, что позволил быть таким несдержанным.

– Я просто ненавижу римлян, – ответил он, сжав зубы.

– Мы все их не любим, – вдруг перешел на другой тон Шагар, превратившись на мгновение из менялы в назидательного учителя, – но чтобы изгнать отсюда Марцелла и его солдат, нужно сначала довести до конца дело, которое ты задумал.

Вновь став «обычным менялой», он добавил:

– Впрочем, извини меня за мои слова. Уверен, Гасдрубал не прислал бы сюда плохого стратега. Марцелл обитает не в порту. Он живет в особняке Ганнибала, который отдал ему сенатор Магон, чтобы унизить нашего вождя. Там же, говорят, он держит и своих пленников.

Чайка молчал, переваривая информацию. Особняк семьи Барка был ему хорошо известен. Приходилось бывать. Даже если он будет набит до отказа легионерами, можно было найти способ попытаться проникнуть внутрь, чтобы освободить Юлию и сына. В конце концов, всегда оставался вооруженный штурм особняка, но этот вариант Федор оставил для самой безвыходной ситуации, если провалится все остальное. «Ну что же, Марцелл, – подумал он, – теперь я хотя бы знаю, где ты прячешь мою семью. Берегись, скоро я захочу ее навестить». – Говорят, скоро прибудет римский флот, чтобы помочь освободить Карфаген от блокады, – как бы невзначай заметил Шагар, но Федор от этих слов даже вздрогнул.

– Флот? – вскинулся он. – Когда?

– Никто не знает, – пожал плечами седовласый меняла, переводя свой стеклянный взгляд с собеседника на море, – по городу ходят слухи, что Тарент уже пал и Ганнибал пленен, а может быть, и казнен.

– Вранье! – отмахнулся Федор, как будто сам только что вернулся из Тарента. – Он жив.

– Может быть, – кивнул Шагар, – но слухи распускают намеренно, чтобы поддержать тех, кто обороняет город и стоит за сенат. А таких здесь еще немало. Армия Эндимиона пока надежно защищает город и, возможно, сенат действительно ждет подхода подкреплений.

– Армию Эндимиона мы почти разбили еще на подступах к Карфагену, – заявил Федор, – я лично в этом участвовал. То, что от нее осталось, едва в состоянии удерживать стены. Но стоит нам организовать волнения внутри городских стен, как сопротивление будет сломлено.

Федор даже встал и от возбуждения стал мерить небольшую комнатку шагами.

– Никто не устоит перед натиском нашей армии, ни спартанцы Эндимиона, ни солдаты сената, ни римские легионеры. Поэтому я выполню свое предназначение и заставлю Карфаген вспыхнуть изнутри, чего бы мне это ни стоило.

Он внезапно остановился и, окатив купца яростным взглядом, отчего тот почти прилип к своей лавке, заявил:

– Ганнибал жив! И никто не смеет утверждать обратное. Я немедленно приступаю к подготовке восстания.

Немного успокоившись, он вновь сел на свое место и перешел к делу.

– Итак, мне нужны новые надежные убежища, в которых я смогу просуществовать дней десять, прежде чем их придется сменить.

Впечатленный его речами Шагар достал из специальной шкатулки карту города, вычерченную подробнейшим образом, и указал одно за другим несколько таких мест.

– Вот это, дом, где живут кожевники. Здесь можно организовать первое убежище. Там у меня есть несколько верных людей, они примут вас под видом работников.

– Это рядом с Форумом, – одобрил Чайка, присмотревшись к линиям на карте, – хорошо. Людное место.

– Да, – подтвердил Шагар, – там всегда много народа, а из цеховых помещений есть достаточно выходов, в том числе потайных. Рядом рынок с бойкой торговлей. При случае легче всего затеряться в толпе и не вызывают вопросов постоянные посетители.

Шагар ненадолго оторвался от карты, посмотрев на Чайку.

– Конечно, там плохо пахнет. Но ведь ты же хочешь где-то встречаться со своими новыми солдатами?

– Да, там удобно будет принимать гостей, – согласился Федор, – ради освобождения Карфагена неприятные запахи мы переживем. Где там можно разговаривать, не привлекая внимания остальных?

– Мой человек покажет. Там много цехов, некоторые используются редко, там и можно устраивать собрания.

– Подойдет, – согласился Федор, – где еще я могу разместить своих людей?

– Вот здесь, здесь и здесь, – Шагар опять склонился над картой, водя по ней тощим пальцем, словно указкой.

Вторая секретная точка находилась на складах у порта, буквально в квартале от того места, что облюбовал себе Федор в первую же ночь, после проникновения за стены. «Значит, нюх меня не подвел, – похвалил себя Чайка, – место там подходящее».

Еще одна – у небольшого канала, по которому можно быстро добраться до гавани. Следующая база, в отличие от предыдущих, располагалась на удалении от центральных районов, почти на самом краю Мегары, за парком и огородами.

– Что там за место? – уточнил Федор.

– Особняк одного купца, – просто ответил Шагар, – он мне должен, поэтому оказывает кое-какие услуги.

Было еще несколько конспиративных «квартир», где Чайка мог, в крайнем случае, прятать своих людей, предъявив соответствующий пароль, которым была все та же монета.

– На что мы будем питаться, как с деньгами на новых бойцов и подкуп нужных людей? – деловито осведомился начальник западного крыла фронта.

Услышав о деньгах, Шагар немного поморщился, затем встал и вышел из комнаты. Вернувшись, он бросил на стол увесистый кошель, развязав который, Чайка обнаружил столько золотых монет, что можно было купить целую квинкерему. На подрывную деятельность против сената Баркиды денег не жалели.

– Это на первое время, – пояснил Шагар, – если не хватит, сообщи. А насчет питания и воды не беспокойся, на местах есть нужные люди, они все организуют.

Услышав это, Федор ощутил себя уже не диверсантом, а настоящим революционером-подпольщиком. Он и не подозревал, насколько разветвленная сеть «нужных людей» и «секретных точек» существует в Карфагене. Впрочем, судя по всему, никто из них был не в состоянии поднять восстание и организовать массовые выступления в городе. Только подготовку. А Федор мог. Для того здесь и появился.