Читать книгу «Сокровища Анны Моредо» онлайн полностью📖 — Александра Прокудина — MyBook.

Глава 6. Агнешка и Родригес

В кабинете мэра, помимо его хозяина, синьора Эмилию Мануэля Хорхе Ортеги, находилась супермодель. Самая настоящая. Длиннющие ноги, не обратить внимания на которые не было никакой возможности, без предупреждения переходили в выпуклый рельефный зад и, через тонкий перешеек изящно изогнутой талии, заканчивались настолько убедительной грудью, что далее вверх мужские глаза Линареса подниматься отказывались. Комиссар попробовал несколько раз и все равно тормозился на этих прелестях, не в силах перевести взгляд выше. Выбранный моделью фасон платья состоял из минимума ткани, вряд ли по совокупной площади превышающий размеры галстука Линареса.

Супермодель, впрочем, такое внимание нисколько не смущало – очевидно, к подобной мужской реакции на собственную персону она давно привыкла.

С третьей попытки, собрав волю в кулак, комиссар добрался-таки до лица красавицы. Оно было накрашено так, словно через минуту должно было появиться с номером на Евровидении. Тени, густо перемешанные с золотыми и серебряными блестками, были нанесены на все веко. Ярко-вишневая помада полыхала на губах, темнели утопленные в щеках скулы. Длинные, ниже лопаток, завитые волосы – то ли в полном беспорядке, то ли в полном порядке – но очень натурально и привлекательно обрамляли вытянутый овал лица. Ресницы, очевидно накладные, были такого размера, что скорее напоминали крылья бабочки-махаона.

Обращаясь к Линаресу, супермодель, во-первых, подошла к нему вплотную, а, во-вторых, захлопала ресницами так, что комиссар почувствовал на своем лбу поднятый ими поток воздуха. Благодаря модельному росту, который к тому же складывался с длиннющими шпильками ее туфель, красавица была выше комиссара на голову с четвертью, минимум.

– Я приходила стать богатой, – заявила модель, наклонившись к нему. – Пожалуйста!

– Что? Я вас не понял, сеньорита, – захлопал в свою очередь глазами Линарес.

– Мне нужны деньги богатства, – сказала модель, сложив перманентные брови печальным «домиком».

И добавила, как нечто устраняющее любые вопросы:

– Мой брат.

Комиссар пришел в естественное замешательство.

– Повторите, если не трудно, – попросил он девушку. – Судя по всему, я не все понимаю.

Модель взяла его за руку, отчего на лысине Линареса сами собой зашевелились волоски, а по спине побежали полные восторга мурашки. Будто объясняя ребенку нечто очень простое и одновременно важное, модель с придыханием выдала очередную ахинею:

– Богатство мой бедный брат. Я приходила. Дайте, пожалуйста. Сейчас.

И закрепила сказанное такой улыбкой, что Линарес пожалел, что женат.

Комиссар растеряно взглянул на хозяина кабинета, по звонку которого прибыл в очередной раз в мэрию. Но Ортега, покачав головой, дал понять, что вряд ли чем-то поможет.

Опомнившись, инспектор полиции мягко высвободил свою руку из цепких объятий девушки. Отступив на пару шагов, он ослабил узел галстука и глубоко вздохнул. Стряхнув наваждение, Линарес попробовал взять контроль над ситуацией:

– Стоп, сеньорита! Так мы далеко не уедем. Давайте сначала. Пожалуйста, представьтесь. Кто вы?

Модель выслушала его с распахнутыми ртом и глазами, как бывает, когда плохо знаешь язык и боишься пропустить что-то важное.

Красавица обрадовано кивнула, показывая, что все поняла, и полезла в свою миниатюрную, висящую на плече на длинном тонком ремешке, сумочку. Удивительно, но оказалось, что в ней умещается паспорт, по размеру примерно такой же, как сумочка (во всяком случае, не меньше).

– Мою звать Агнешка Петржак, – проговорила она, протягивая документ. – Я Польша.

И добавила то, о чем уже упоминала:

– Мое богатство брат. Бедный брат.

Линарес наморщил лоб.

– Постойте. Я помню эту фамилию! – воскликнул он, разглядывая паспорт. – Богуслав?

– Правда! – обрадовалась Агнешка, всплеснув ладошками похожими на двух игривых рыбок. – Богуслав Петржак! Брат!

– Это имя и фамилия того идиота, который погиб, врезавшись в дом Анны Моредо, – пояснил вполголоса мэру Линарес.

– Дом Моредо! Да-да! Деньги мое! – радостно подтвердила Агнешка.

– Простите, это весь испанский, который вы выучили, сеньорита? – задал важный вопрос еще больше озадаченный комиссар.

Агнешка пожала плечами, показывая, что этого вопроса уже не поняла.

– Мда, – закатил глаза Линарес, предчувствуя, какой нелегкий разговор его ждет в ближайшем будущем. – Помоги нам, святая богородица и архангел Гавриил…

Спустя семь потов и около часу времени с определенной уверенностью комиссар Линарес и мэр Ортега установили, что Агнешка Петржак является сестрой туриста, чуть не убившего донью Анну. Который приехал в Андалузию на самом деле к ней, своей сестре, работавшей в одном из ночных клубов Коста-дель-Сол танцовщицей.

И еще она требовала, чтобы с ней поделились сокровищами.

– Почему? С какой стати! – возмутился мэр и Линарес его, естественно, поддержал.

Но Агнешка, оказалось, готовилась к встрече не только с помощью самоучителя по испанскому.

Вслед за паспортом из своей миниатюрной сумочки она извлекла книгу (уже совершенно точно в ней никак не умещавшуюся!). На ее обложке значилось: «Гражданский кодекс Испании». Примерно из середины книги торчала одна единственная закладка. Открыв на ней страницы, модель указала длинным акриловым ногтем на обведенный красным карандашом абзац.

Линарес вслух зачитал его мэру. В подчеркнутом тексте сухим, но совершенно недвусмысленным официальным языком утверждалось, что нашедший клад имеет право на часть его стоимости.

Все встало на свои места.

Расхохотаться в полный голос Линаресу мешал только тот факт, что все-таки девушка недавно потеряла близкого родственника и по праву могла оскорбиться. У мэра справиться с собой получилось хуже.

– Так вы что, считаете, что ваш брат нашел клад?! – в изумлении воскликнул он. – Нашел?! Вы это так называете?

– Да! – с радостной готовностью подтвердила полячка. – Мертвый брат, богатства Моредо. Да!

– Вы смеетесь? – бушевал мэр. – Вы над нами издеваетесь? Вы действительно всерьез на что-то рассчитываете?

Лицо Агнешки снова приняло то выражение, когда она не понимала (или делала вид, что не понимает) вопроса.

– Она серьезно, – ответил за нее Линарес. – Ты же видишь.

Выпроводив модель, с обещанием разобраться с этим вопросом в самом ближайшем времени, вдвоем они принялись думать, что же делать с этой абсурдной ситуацией дальше. Придя к выводу, что без юридической консультации тут не обойтись, друзья разошлись по своим делам, которых у каждого было по горло.

На удивление, в тот день это были не последние события, связанные с кладом Моредо. Вечером, оторвав комиссара от ужина с семьей, мэр снова срочно вызвал его к себе.

Недоужинавший Линарес застал Эмилио Ортегу в кабинете, в состоянии, в котором в комедиях изображают готового с минуты на минуты «поехать крышей» человека.

– Они меня доконают! Так нельзя! – громкими криками встретил его раскрасневшийся, растрепанный глава города. – Полюбуйся, Эстебан! Еще один!

Навстречу комиссару с дивана для посетителей поднялся невысокий, кряжистый мужчина, лет сорока. Одет он был просто: джинсы с гавайской рубашкой, бейсболка и кроссовки. Носил густые усы и жесткие кучерявые баки, составляющие ансамбль с похожими на них кустистыми насупленными бровями.

Было видно, что мужчина нервничал, но пытался держаться при этом с достоинством, или вернее, с вызовом. Его взгляд – снизу верх, но при этом исподлобья – указывал на решительный настрой. Говорил он, при этом, бубня, и смотрел куда-то поверх головы собеседника:

– Не кричите на меня, я честный человек. Я себя обмануть не дам. Я свои права знаю. Все должно быть по справедливости и закону.

Комиссар вопросительно посмотрел на мэра. Мэр раздраженно изобразил руками в воздухе нечто, что можно было принять за показанную в пантомиме скульптуру Гауди.

– Синьор, прошу вас. Я правильно понял? Вы тоже претендуете на клад Анны Моредо? – спросил Линарес.

– На клад, найденный в доме Анны Моредо, – поправил мужчина. – А как же! – усач проявил силу воли и опустил глаза с потолка на комиссара, чтобы сказать ему в лицо то, что он считал особенно важным. – А то, что же? Какая-то родственница туриста получит миллионы, а тот, кто на самом деле все нашел, останется с носом? Не по справедливости это! Видит и бог, и дева Мария, и вообще спросите, кого хотите.

Рука комиссара уже опустилась в карман и зашарила там в поисках трубки.

– Кто это? – устало спросил он у Ортеги.

– Синьор Хосе Родригес, будьте знакомы, – в словах мэра сквозил сарказм. – Рабочий муниципалитета, который после пожара разбирал стену в доме. Тоже считает, что имеет право на свою долю драгоценностей.

– Иисус Мария… – комиссар прикрыл ладонью глаза.

– А что? Разве нет? – не понравилось это Родригесу. – Чем я хуже какой-то…?

Хосе Родригес назвал утреннюю посетительницу словом, за которое дети получают от родителей по губам.

– Я не проститутка! Я танцую! – возмущенно заявила Агнешка – на этот раз грамматически безупречно.

От неожиданности комиссар подпрыгнул на месте. Оказалось, девушка тоже тут – Линарес ее не заметил, так как модель сидела за его спиной, рядом с входной дверью в кабинет. Польская красавица занесла в мэрию некоторые, нужные, по ее мнению, документы: разрешение на работу и свидетельства о рождении и смерти брата, присланные ей из Польши родными.

– Угу. А я служу мессы, – буркнул Родригес и обиженно уставился в окно.

– Не надо так! Перестаньте, прошу вас, – воззвал к благоразумию мэр. – Давайте вместе подумаем, что делать дальше.

Хосе Родригес взял слово.

– Не знаю, как с ней, а мне-то уж точно полагается доля, – забурчал он снова, подкрепляя слова ударами кулака в ладонь. – Я битый час провел на сайте законов, как только узнал, что какая-то… какая-то родственница… что она пытается получить часть денег за мою находку. Все должно быть по справедливости!

– Закон!

Модель опять достала из сумочки Кодекс и многозначительно постучала маникюром указательного пальца по его обложке.

– Хорошо, – ответил Линарес. – Мы все приняли к сведению. Дайте нам минуту.

Большого труда стоило убедить Родригеса и модель покинуть кабинет, чтобы иметь возможность обсудить ситуацию. Под присмотром Исабель Фернандес, перечить которой они не рискнули, парочка проследовала в приемную. А мэр и комиссар остались скрипеть мозгами над запутанным клубком притязаний на клад, о находке которого сожалела уже не только донья Анна.

– Может собрать их, как пауков в банке? И пусть отгрызут друг другу головы? – уставший за день мэр потер виски.

– А хорошая, на самом деле, мысль, Эмилио, – согласился комиссар. – Стоит провести общую встречу и попытаться разобраться – к чему мы вообще идем?

– Думаю, это стоит поручить Адриану, – предложил Ортега, имея в виду ведущего юриста Санта-Моники, синьора Адриана Молину, к услугам которого прибегала и мэрия, и комиссариат, и почти все в городе, у кого хватало средств на то, чтобы вести хоть какие-то дела.

– Правильно! Кстати, – заметил Линарес, – нам надо познакомить всех еще и с новостями, которые пришли из Мадрида.

Комиссар достал бумаги, присланные в комиссариат на запрос по Сильвио Саласару. Вообще он собирался обсудить их с мэром завтра, но раз уж так сложились обстоятельства…

Ортега пробежал глазами документы, ключевые места в которых уже были любезно отмечены Линаресом ярким желтым маркером.

Информация была совершенно поразительная.

– Что же из этого получается? – спросил обескураженный Ортега, не отрывая взгляда от текста.

– Прежде всего, – ответил комиссар, – что именно он, мерзавец, приходил к Анне с угрозами.

– Но она же не узнала его по голосу?

– Значит, он кому-то заплатил. В любом случае, подонок много чего от нас скрыл. И он за это ответит. Жаль только, что Анне теперь ничего из сокровищ не останется.

Комиссар показал Ортеге нужное место в документах.

– Этот мерзавец действительно имеет на них все права. Но в любом случае надо собрать всех вместе. Я поручу Бунимаре пригласить Сильвио и рыжего подсолнуха, а к донье Анне заеду сам.

– Хорошо, – сказал, наконец, мэр. – Но, давай, не завтра, а на денек попозже? Молине понадобится время, чтобы во все вникнуть. Да и у меня дел по горло с этим чертовым парком.

– Хорошо, какая разница, – уступил комиссар. – Что, плохи наши дела?

Мэр сокрушенно покачал головой.

– Ты не представляешь, чего мне стоит удержать хотя бы тех инвесторов, что уже есть. Не говоря о привлечении новых. Если мы не начнем строить к концу года…

Друзья вышли в приемную, чтобы сообщить Родригесу и Агнешке Петржак о намеченном собрании.

Их, однако, на месте не было.

– Поищите дальше по коридору. По-моему, они в комнате для совещаний, – сказала Фернандес.

И добавила многозначительно:

– Только на вашем месте я бы сначала постучалась.

Через минуту взгляду Ортеги и Линареса предстал раскрасневшийся, снова прячущий глаза (но уже по другой причине) Родригес, на чьей шее отпечатался след губной помады, удивительным образом совпадающий с оттенком на губах польской танцовщицы.

Агнешка при этом взгляда не прятала. Наоборот, невинно хлопая ресницами, как само собой разумеющееся, она сообщила очередную, касающуюся сокровищ, новость:

– Мы богатство теперь вместе! Пожалуйста.

И обняла нервно запихивающего обратно в штаны свою расстегнутую до последней пуговицы рубашку Хосе.

– Что? – опешив, переспросило мэр.

– Мы подаем коллективный иск, – пояснил красный, как засахаренный гибискус, муниципальный рабочий. – Вместе. Так надежнее, мы решили.

– Вот, – показала наманикюренным пальцем соответствующую страницу в кодексе ушлая модель-танцовщица.

1
...