© Потапов А. В., 2018

© Оформление ИПО «У Никитских ворот», 2018

Федор и Антон

Двоюродные братья-погодки Федор и Антон были полной противоположностью друг другу Федор, прирожденный физик, с детства щелкал как орехи любые головоломные физические и математические задачи, обладал ясным логическим мышлением и не мог написать строчки без грамматических ошибок. Читал с удовольствием книжки, но особой грамотности они ему не прибавляли. В конце концов родители наняли ему преподавателя по русскому языку, так что к окончанию школы положение выправилось, и он смог без проблем поступить в Московский университет – конечно, на физический факультет.

Антон же обладал, что называется, врожденной грамотностью, в пять лет читал разнообразные книжки, но по мере взросления все больше предпочитал художественной литературе документальные произведения, уже в школе прочитав чуть ли не всех древних греков, и, как ожидалось, стал студентом исторического факультета того же Московского университета. Как и положено гуманитарию, писал стихи и даже в седьмом классе победил на конкурсе хайку – весьма популярных в Японии четверостиший, результатом чего была его двухнедельная поездка в Японию, организованная японским посольством.

Почти шесть студенческих лет промелькнули как одно мгновение. Оба получили приглашение в аспирантуру, и оба отказались – аспирантские стипендии были смешные до слез, а продолжать сидеть на шее у родителей не хотелось.

Федор больше года рассылал свои резюме на разные адреса и в конце концов сумел устроиться в крупную американскую торговую фирму активно раскручивавшую свое вхождение на российский рынок. Вскоре руководство оценило его способности и предложило возглавить аналитическую группу Выросла зарплата, новыми задачами Федор занимался с интересом. Окончательную стабильность в его жизнь внесла женитьба.

Антон после безуспешных попыток устроиться на работу соблазнился возможностью изучения латыни и древней истории и целый год провел в Риме на бесплатных международных курсах с полным пансионом. Занимался он с удовольствием, но тем не менее едва дождался окончания срока обучения – соскучился по дому. Возвратившись, продолжил поиски работы, перебиваясь случайными подработками, используя свои знания английского, немецкого, французского, древнегреческого, латыни.

Вскоре после возвращения Антона из Италии ему позвонил Федор:

– Ты по-русски разговаривать не разучился?

Антон засмеялся:

– Ты знаешь, думал, что разучусь. Целый год не с кем было парой слов переброситься на родном языке. Оставались только звонки домой, но это ужасно дорого, так что приходилось ограничиваться – только здравствуй и прощай.

– Давай приезжай ко мне, расскажешь, что там было. А у меня к тебе есть серьезный разговор.

– Неужели предложишь работу? – с надеждой спросил Антон.

– Может, и предложу, – Федор вздохнул, – но только бесплатную.

Антон разочарованно сказал:

– Ну, таких возможностей у меня пруд пруди. – Он помолчал. – Ладно, завтра я у тебя буду часов в семь вечера.

– Годится, – согласился Федор.

На следующий день они встретились, и после короткого рассказа Антона о своих итальянских впечатлениях Федор сказал:

– Антон, я тут затеял одно исследование, и мне нужна твоя помощь.

– Что за исследование и чем я могу тебе помочь? Надеюсь, ты помнишь, что я не физик?

Федор, засмеявшись, махнул рукой:

– Не бойся, физикой я тебя мучить не буду. Но наберись терпения, кое-что я тебе должен объяснить.

Антон поудобнее устроился в кресле:

– Начинай, постараюсь не уснуть.

– Ну, слушай, – Федор пододвинул свое кресло поближе к Антону. – Уже в последний год учебы я увлекся входившей тогда в моду генетикой и прослушал в универе курс лекций по этой дисциплине. После защиты диплома больше года искал работу, и у меня было навалом свободного времени. Я продолжал интересоваться генетикой, читал о ней все, что мог найти, активно перемалывал новые знания и все больше поражался тому, как остроумно, просто и надежно устроено все живое. Не буду забивать тебе голову подробностями, скажу только то, что понадобится мне для дальнейшего рассказа.

Федор взглянул на Антона, убедился, что тот внимательно слушает, и продолжил:

– Так вот. У всех мужиков есть так называемая У-хромосома, которая передается от отца к сыну и сохраняется неизменной у всех близких родственников из поколения в поколение. На этом свойстве основано установление отцовства, которое сейчас эффектно используется телевидением в разных постановочных шоу. Это так часто показывают, что ты наверняка мог какую-то из этих передач видеть.

Антон покачал головой:

– Да я не смотрю телевизор.

Федор одобрительно кивнул:

– Счастливый человек. Но пойдем дальше. Вот я сказал, что У-хромосома передается из поколения в поколение неизменной, но на самом деле в ней тоже случаются сбои, ошибки, когда часть генов приобретает особые свойства, отличные от стандартных. Это явление называется мутацией и происходит, как правило, примерно один раз в поколение, так что у нас с тобой в У-хромосоме записаны признаки, позволяющие установить, какими были свойства всех предыдущих поколений.

– Значит, – оживился Антон, – в нас содержится хронология всего нашего рода.

– Точно, – подтвердил Федор, – от сегодняшнего дня и вплоть до Адама.

– Ну а что это дает, – Антон покачал головой, – ни фамилий, ни адресов.

– Адреса в какой-то мере научились определять, – возразил Федор. – В мутациях есть метки, присущие всему роду. Обследуя проживание в разные исторические периоды представителей рода в различных местностях, можно с некоторой вероятностью определить географию перемещения своих предков.

– Но это же временной интервал лет сто, не больше, – засомневался Антон. – По тысяче лет жить еще не научились, хотя Библия утверждает, что когда-то в древности жили и дольше.

– Это не обязательно, – засмеялся Федор. – Анализировать мутации научились по волосам, по зубам, по костям, а их археологи по всей земле накопали уже черт-те сколько и продолжают постоянно ковыряться в земле. Вот недавно на Алтае обнаружили кусочек мизинца ребенка и по нему определили, что это новый вид человека, назвали его «денисовский человек», по имени пещеры, в которой этот мизинец раскопали.

Оба некоторое время помолчали, потом Антон спросил:

– Похоже, твоя политбеседа закончена, а что же серьезного ты мне хотел сказать?

Федор оживился:

– Ну, слушай. Когда я познакомился с этими работами, то договорился с ребятами, и они сделали мне генетический анализ, так что у меня появилась своя полная родословная. Кстати, у нас с тобой они должны быть практически идентичными, но можно будет организовать такой же анализ и тебе.

– А что мне с ним делать? – пожал плечами Антон.

Федор, как на уроке, поднял руку:

– Вот с этого момента начинается наш серьезный разговор, ради которого я тебя позвал. Понимаешь, когда я с этим познакомился, мне, как физику, пришли в голову некоторые идеи. Считается, что у каждого человека в подсознании хранится информация обо всем, что с ним когда-либо происходило, иногда она проникает и в сознательную жизнь. Чтобы искусственно заглянуть в подсознание, используется гипноз, часто весьма успешно.

– Я об этом тоже читал, – подтвердил Антон, – и как-то даже присутствовал при таком гипнотическом опыте, хотя результат был не слишком определенный.

– Ну а я начал дальше думать о том, нельзя ли воздействовать на подсознание физическими методами – светом, звуком, радиоволнами. Остановился я на электромагнитном излучении, поскольку знал, что миллиметровыми волнами лечат некоторые болезни, значит, организм человека на них реагирует. Дальше я рассуждал так. Каждая мутация состоит из набора генов, образующих длинную цепочку, в которой в определенном для данной мутации порядке расположены биологические элементы, которых всего четыре, а их комбинация представляет собой кодовую последовательность. У каждой мутации свой биологический код. Вот этот код я решил привести в резонансное состояние.

– Что это значит? – не выдержал Антон длинного монолога и непонятных терминов.

– Это значит, что он должен возбудиться, начать посылать свои сигналы в мозг, и таким способом я надеялся проникнуть в подсознание или, вернее, перевести в сознательное состояние ту информацию, которую содержит возбуждаемая мутация.

Антон скептически посмотрел на Федора:

– И как же ты надеялся прочитать эту информацию?

Федор пожал плечами:

– Знаешь, у меня не было твердого представления, как это должно произойти. Но я надеялся, что это будет как бы сон наяву. И еще я надеялся, что это останется в моей памяти после окончания сеанса, иначе нельзя понять, состоялось ожидаемое явление или нет.

– И что же ты хочешь от меня? – спросил заинтересованный Антон.

– Подожди, это еще не все, – сделал предостерегающий жест Федор. – Расскажу, как я решил добиться резонанса кодовой последовательности. Ты уже знаешь, что я остановился на миллиметровых волнах. Долго соображал, на какой орган следует воздействовать, и в конце концов придумал: надо облучать сразу всего человека. А как это сделать? Оказалось, проще всего использовать широко применяемый в радиотехнике рупор, на вход которого подключается генератор миллиметровых волн, а излучение из рупора направляется на человека. Окончательный вариант получился таким: сделал я деревянную четырехугольную пирамиду, наподобие египетских, только маленькую, лишь бы туда поместился человек. Изнутри оклеил ее фольгой, а к верхнему отверстию подсоединил генератор. Пришлось сделать еще что-то вроде реле времени, которое позволяло устанавливать последовательность частот с выдержкой излучения на каждой частоте в течение заданного времени.

– А это еще зачем? – удивился Антон.

– Да, я же еще не сказал. На кафедре я провел серию исследований по нахождению резонансных частот биологических элементов, из которых состоят гены. К моей радости, все они оказались ярко выраженными и находились в области миллиметровых частот, так что мои предположения полностью подтвердились. Правда, я не могу точно утверждать, что это именно резонансы, но наблюдалось ярко выраженное возбуждение.

– И где же твоя установка, на кафедре? – Антона уже одолевало любопытство.

– Да нет, – засмеялся Федор, – на даче. Если хочешь, завтра можем туда сгонять.

На следующий день с утра они уже были на даче. На открытой веранде под навесом стояла деревянная пирамида, возле нее на высокой подставке находились какие-то приборы.

– Вот моя установка, – гордо показал на сооружение Федор.

Антон поморщился:

– Очень уж примитивный вид, даже доски нестроганые, не верится, что такое сможет работать.

Федор махнул рукой:

– Строганые, нестроганые – это ни на что не влияет.

Антон обошел сооружение, потрогал доски, потом спросил:

– И как же это хозяйство использовать?

Федор подошел к пирамиде, взялся рукой за одну из стенок и открыл ее:

– Видишь, открываем дверцу, внутри стоит креслице, заходишь, садишься, а я включаю генератор. Предварительно настраиваются частоты и их кодировка, так что нажимаешь на эту кнопочку, и он пошел работать. Здесь вот маленькое окошечко, закрытое изнутри металлической сеточкой, – можно наблюдать, что происходит внутри пирамиды.

Антон вопросительно посмотрел на брата:

– А ты свою установку уже испытывал?

– Испытывал, – кивнул головой Федор, – хотя такие эксперименты и не положено проводить одному, но я рискнул, очень уж не терпелось проверить свои умозрительные построения.

– И какой результат? – продолжил свой допрос Антон.

Федор довольно улыбнулся:

– Я даже не ожидал, что так здорово получится. Прежде чем провести испытания, мне пришлось довольно долго поломать голову над тем, как самому убедиться, что все работает. Решил, что надо попасть в такое время, где мне будет все или почти все знакомо. Поэтому выбрал последнюю мутацию, полагая, что она принадлежит моему поколению, значит, предыдущая – отцовская, так что я увижу воочию либо вспомню по рассказам родителей что-то хорошо мне знакомое. Настроил на короткий отрезок времени, всего пятнадцать минут, и включил генератор. Но, наверное, сказались переживания из-за сомнений в успехе, так что я уснул только минут через десять, получается, что спал минут пять.

– И что же ты увидел? – интерес Антона продолжал возрастать.

– Попал я в промежуток времени, когда мне уже было годика три. Родители купили мне машинку, я играю с ней в деревне на кухне, прыгаю вокруг нее и пою: «Машина синя, машина синя!», а в дверь заглядывают родители, бабушки, дедушки, наблюдают за мной и радуются больше, чем я. Вот такой коротенький сон, зато стало понятно, что идея работает, так что можно экспериментировать дальше. Но по технике безопасности положено, чтобы при этом присутствовал кто-нибудь еще, поэтому я позвал тебя. К тому же, если захочешь, то тоже можешь принять участие в испытаниях.

– И что, я могу сюда залезать? – показал Антон на пирамиду.

– Да нет, – засмеялся Федор, – надо сначала выбрать время, в которое хочешь попасть. И потом, первым полезу я, а ты подежуришь. Скажи, какое время в нашей истории тебе интересно? Я думаю, что наши далекие предки жили где-то в этих краях, может быть, даже недалеко отсюда, так что наша с тобой генеалогия должна совпадать с историей страны.

Антон после небольшого раздумья сказал:

– Вообще-то меня всегда интересовали скифы. Письменных свидетельств они не оставили, зато их совершенно бесподобными золотыми украшениями забиты все музеи. Да и древние авторы, те же греки, столько о них всего написали. Тем не менее до сих пор неизвестно даже, на каком языке они говорили.

Он опять задумался, а потом продолжил:

– Знаешь, в научных кругах обсуждаются две основные версии: по одной, скифы – ираноязычное племя, по другой – славянское и, скорее всего, ближе к русскому Даже Блок не удержался, помнишь?

 
Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы!
С раскосыми и жадными очами!
 

– А когда они жили, сколько лет назад? – перевел разговор в практическую плоскость Федор.

– Да они почти тысячу лет жили на Русской равнине, – хмыкнул Антон. – Ладно, пусть будет две тысячи лет назад.

– Примерно восемьдесят поколений назад, – раздумчиво сказал Федор. – Точность попадания в это время будет, наверное, лет двести, а может, и хуже, это же только в среднем считается, что поколения сменяются через двадцать пять лет. Вот нам с тобой уже есть двадцать пять, а детей до сих пор нет.

Он открыл принесенную с собой тетрадку:

– У меня тут шпаргалка с данными кодовых последовательностей всех мутаций до сотого колена, хотя я не думал, что такое количество может понадобиться, снял на всякий случай. Сейчас на реле времени я наберу их коды.