Мы так же должны быть и непобедимы, изворотливы и способны. Мы должны ясно представлять те задачи, которые ясно стоят перед нами. Мы не судьи, мы не боремся за справедливость…1
Ф.Э. Дзержинский, 6 февраля 1920 г.
Много внимания уделял Ф.Э. Дзержинский уточнению задач отечественных органов безопасности, более четкому определению их правового положения и функциональных обязанностей.
В правовом положении органов безопасности в 1917-1926 гг. следует различать три периода: первый (20 декабря 1917 – 6 февраля 1922 гг.) – ВЧК – орган с чрезвычайными полномочиями при СНК РСФСР; второй (6 февраля 1922 г. – 2 ноября 1923 гг.) – Государственное Политическое управление при НКВД РСФСР и других союзных республик; третий (2 ноября 1923 – до 20 июля 1926 г.) – Объединенное Государственное Политическое управление при СНК СССР, возглавлявшее борьбу с контрреволюцией в масштабе всей страны. При образовании ВЧК было установлено ее непосредственное подчинение СНК РСФСР, а в последующем – СНК СССР. Лишь короткий отрезок времени, с 6 февраля 1922 г. по 2 ноября 1923 г. органы госбезопасности организационно входили в НКВД. В последующем это было признано нецелесообразным.
По Конституциям 1918 и 1924 гг. – главным правовым документам Советской России и Советского Союза основу единой государственности РСФСР, а затем СССР образовывала система Советов. Именно Советы должны были быть воплощением государства диктатуры пролетариата, призванного проводить революционные преобразования в стране в интересах рабочих и крестьян. Как видим, налицо ярко выраженный классовый подход.
Следует иметь в виду, что все действия органов ВЧК регламентировались нормативными актами. В то время политическое руководство страны толковало право как орудие классового господства, и «государство реализовало этот принцип в революционном правосознании. Оно означало, что власть не собирается заниматься юридическими формальностями: доказательством вины, защитой и правами обвиняемых. Каждый человек мог быть арестован, заключен в тюрьму и даже казнен, если возникало подозрение, что он может оказаться хотя бы потенциально опасным для диктатуры пролетариата»2.
Председатель ВЧК-ОГПУ рассматривал борьбу с противниками советской власти в широком общегосударственном плане, учил чекистов не ограничивается изобличением и наказанием конкретных преступников, а видеть задачу органов безопасности в том, чтобы не только разоблачать провинившихся, но и устанавливать причины преступности, принимать меры к недопущению преступлений. Он выступал за неуклонное проведение в жизнь законности. Бесспорно, слово «законность» в те годы понималась лишь с добавлением еще одного важного слова «социалистическая» или «революционная». При рассмотрении проблемы законности нельзя забывать того, что ее становление происходило в годы Гражданской войны и в условиях выхода из ее состояния. Последствия классового противоборства сказывались на всех сферах жизни государства и общества. И здесь, быть может, главный ответ на многие вопросы, которые возникают при обращении к реалиям того времени. Это должно многое объяснить тем, кто старается подойти к пониманию реальностей 1917-1926 гг. с точки зрения сегодняшнего дня.
Функции ВЧК, основные направления ее деятельности и рамки полномочий определялись высшими органами власти и управления РСФСР. Председатель Президиума ВЦИК РСФСР М.И. Калинин, выступая на IY Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, говорил, что в первые месяцы после революции решающим фактором права была вооруженная сила и лишь на следующем этапе за нею выступили чрезвычайные комиссии – один из мощных органов укрепления Советской власти 3.
Для решения своих задач органы ВЧК имели адекватный объем полномочий.
Участвуя в разработке мер по искоренению преступности, Дзержинский рассматривал укрепление законности как общегосударственную задачу. Пути для достижения цели – убеждение, профилактика, общественное воздействие на правонарушителей, совершенствование юридических гарантий законности в сочетании с принуждением для исполнения правовых установлений. Он настаивал на необходимости решительной борьбы с преступностью. «Либеральное чувство жалости и абстрактной справедливости, – отмечал он в записке в ЦКК РКП 6, – наносит огромный вред делу борьбы с преступностью, не отвечает задачам защиты классовых интересов трудящихся, разлагает неустойчивые элементы и вместо искоренения преступности, приводит к увеличению числа преступников». В то же время Дзержинский выступал против чрезмерной строгости: «Все излишние строгости, не вызываемые этой целью (изоляция для целей следствия – Авт. ),-преступление, рождающее справедливое возмущение и новые преступления… Надо не озлоблять людей и не грешить против нашей коммунистической морали». Он учил внимательному, вдумчивому рассмотрению всех «за» и «против», умению анализировать обстановку и причины, породившие преступления, требовал советских законов.
Основными задачами ВЧК были: выявление и пресечение тайной подрывной деятельности и подавление открытых выступлений противников советской власти. Она осуществляла руководство работой местных ЧК и других подчиненных ей структур, определяла их штаты, производила назначения должностных лиц, издавала инструкции, приказы, утверждала и отменяла решения местных органов и др. При этом сначала ВЧК имела право вести лишь оперативно-розыскную работу, дознание и следствие с передачей дел после окончания предварительного следствия в судебные органы, на предприятия и в учреждения для принятия административных мер воздействия, а в последующем и право на применение мер пресечения: арестов, выемок, обысков, а также административных мер: штрафов и высылок.
В то время политическое руководство страны толковало право как орудие классового господства, и государство реализовало этот принцип в революционном правосознании. Оно означало, что власть не собирается заниматься юридическими формальностями: доказательством вины, защитой и правами обвиняемых. Каждый человек мог быть арестован, заключен в тюрьму и даже казнен, если возникало подозрение, что он может оказаться хотя бы потенциально опасным для диктатуры пролетариата.
После создания ВЧК много внимания было уделено уточнению правового положения силовых структур и судебных органов. 19 декабря 1917/1 января 1918 г. В.И. Ленин внес правку в проект постановления о компетенции НКЮ, предложенный И.З. Штейнбергом от имени левых эсеров – членов СНК: «1) Все существующие сейчас следственные комиссии (в том числе комиссия Дзержинского, Бонч-Бруевича, Козловского и военно-морская) разных наименований должны быть приведены в систему, для чего народному комиссару юстиции, народному комиссару внутренних дел и другим комиссарам, в ведении коих комиссии находятся, надлежит согласиться между собой и войти с соответственным предложением в СНК…». Постановление было принято с поправками В.И. Ленина на заседании СНК 19 декабря 1917 г.4.
1 января 1918 г. СНК обсудил вопрос «О точном разграничении функций существующих учреждений розыска и пресечения, следствия и суда». Заслушав доклады И.З. Штейнберга, Ф.Э. Дзержинского и В.Д. Бонч-Бруевича, а также заявления В.А. Александровича, председателя Революционного трибунала Зорина и Следственной комиссии при Петроградском Совете, СНК решил упорядочить борьбу с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией, сконцентрировав в ВЧК всю работу розыска, пресечения и предупреждения преступлений, а дальнейшее ведение дeл, следствия и постановка дела на суд представить Следственной комиссии при трибунале. Комиссиям было рекомендовано разграничить их деятельности на подотделы – провокационный (подотдел, задача которого состояла в пресечении провокации контрреволюционных элементов), уголовный, спекуляции и контрреволюции5.
Решением высших органов власти соответствующими правами наделялись и создаваемые территориальные органы ВЧК. В начале 1918 г. губЧК должна была беспощадно бороться с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности, вести наблюдение за контрреволюционной буржуазией, их организациями и поддерживать революционный порядок. Уездные ЧК и комиссары исполняли ту же работу по своему уезду; в волостях из волостного совета назначался комиссар, который должен совмещать в себе и комиссара милиции. Его обязанностью было недопущение контрреволюционной, погромной агитации и выступлений в своей волости, а также наблюдение за поведением кулаков, пресечение их подрывных действий. Волостные комиссары подчинялись УЧК или комиссару6.
Для выполнения своих обязанностей чекисты получали соответствующие документы (мандаты). Так, 9 января 1918 г. сотруднице ВЧК Е.П. Баклановой было выдано следующее удостоверение за подписью Дзержинского: «Предъявительница сего Елена Петровна Бакланова состоит агентом Контрразведывательного отдела при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете Народных Комиссаров. Настоящим Е.П. Бакланова уполномочивается на задержание всякого рода контрабанды, следующей за границу, почему прошу, как военных, так и гражданских властей оказывать ей при исполнении обязанностей службы всякое законное содействие, что подписью с приложением печати удостоверяется»7.
В процессе развития органов ВЧК менялось и правовое положение органов госбезопасности. Так, 31 января 1918 г. СНК решил разграничить функции органов розыска и пресечения, следствия и суда. «В Чрезвычайной комиссии, -говорилось в постановлении,-концентрируется вся работа розыска, пресечения и предупреждения преступлений, все же дальнейшее ведение дел, ведение следствий и постановки дела на суд предоставляется следственной комиссии при трибунале»8
В трудные, критические для советской власти дни, когда немцы, прервав мирные переговоры, начали наступление и в короткий срок захватили значительную часть Украины, всю Латвию и Эстонию и реальная угроза нависла над Петроградом, 21 февраля СНК принял подготовленный В. И. Лениным декрет-воззвание «Социалистическое отечество в опасности!». Статья 8 декрета гласила: «Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления9.
22 февраля 1918 г. ВЧК через газету «Известия» довела «до сведения всех граждан, что до сих пор комиссия была великодушна в борьбе с врагами народа, но в данный момент, когда гидра контрреволюции наглеет с каждым днем, вдохновляемая предательским нападением германских контрреволюционеров, когда всемирная буржуазия пытается задушить авангард революционного интернационала – российский пролетариат, Всероссийская Чрезвычайная комиссия, основываясь на постановлении Совета Народных Комиссаров, не видит других мер борьбы с контрреволюционерами, шпионами, спекулянтами, громилами, хулиганами, саботажниками и прочими паразитами, кроме беспощадного уничтожения на месте преступления».
ВЧК объявила, что шпионы, контрреволюционные агитаторы, спекулянты, организаторы восстаний и участники восстания против советской власти, продавцы и скупщики оружия для отправки финляндской белой гвардии и вооружения контрреволюционной буржуазии Петрограда «будут беспощадно расстреливаться отрядам и комиссии на месте преступления»10.
В связи с предоставлением ВЧК права на внесудебную репрессию, следственные функции комиссии были восстановлены. А инструкцией, утвержденной ВЧК 1 декабря 1918 г., право на применение высшей меры наказания получили губернские, фронтовые, армейские и областные ЧК. Это означало, что применять расстрел можно было в административном порядке, без предания человека суду11.
Сначала статья 8 декрета СНК применялась ВЧК крайне редко. Первыми же официальными жертвами чекистов считаются самозванный князь Эболи (он же Гриколи, Найди, Моковский, Долматов) и его сообщница Брит. Они были арестованы и расстреляны 26 февраля 1918 г. за дерзкие ограбления под видом обысков от имени ВЧК12. Дзержинский первым поставил свою подпись под приговором.
В конце марта 1918 г. за спекуляцию оружием были и убийство самокатчика ВЧК, пьянство и разгульную жизнь были расстреляны Р. Гигашвили, В. Джикидзе, С. Яковлев, В. Герасимов, С. Абрамов и П.Федотов. Распоряжением председателя ВЧК от 22 марта 1918 г. их деньги и вещи переданы в склад вещей и денег, конфискованных в пользу Республики13.
В этот же день комиссаром по гражданской части г. Москвы Дзержинскому было выдано удостоверение № 3411 «на право хранения и ношения при себе одного револьвера системы «Браунинг» и «Кольт»14, а 25 марта 1918 г. товарищ председателя ВЧК В.А. Александрович и секретарь Г.Н. Левитан подписали удостоверение личности Ф. Дзержинского № 159. Ему было дано право «производства обысков и арестов». Всем учреждениям и организациям было предложено «оказывать тов. Дзержинскому всяческое содействие»15.
В мае 1918 г. возникла конфликтная ситуация после распоряжения Дзержинского о расстреле двух бандитов, задержанных на месте преступления с оружием и взрывчаткой. 15 мая 1918 г. на экстренном заседании ВЧК было рассмотрено предложение Г.Д. Закса о выяснении отношения комиссии к этому «единоличному распоряжению». Комиссия постановила: «В случае, если при доставлении в комиссию задержанных сразу выясняется их принадлежность к бандитам, немедленно подвергнуть расстрелу по постановлению Особой комиссии. В случае отсутствия кого-либо из состава Особой комиссии предоставить право остальным ее членам приглашать для пополнения кого-либо из других членов Комиссии. В случаях разногласий передавать дело немедленно рассмотрению Комиссии или Бюро. Распоряжение Дзержинского одобрить»16.
В середине 1918 г. еще не был провозглашен красный террор, но право расстрела председатель ВЧК использовал по отношению, прежде всего к сотрудникам правоохранительных органов царской России. Как правило, на деле жандарма или полицейского стояла его резолюция «Расстрелять». Хотел он применить эту меру наказания и к Петроградскому градоначальнику Д.А. Сидорову, «но тот бежал во время расстрела»17.
19 августа 1918 г. Дзержинский предоставил право и более того, вменил в обязанность чекистам Лиде, Руденицкому и Попаровскому в районе Перловки и Тайнинской «расстреливать по их распоряжению всех подозрительных, у которых будет обнаружено оружие, без разрешения»18.
После смертельного ранения эсерами 20 июня 1918 г. члена Президиума ВЦИК комиссара по делам печати Петроградского совета В. Володарского (Гольдштейна М.М.), убийства М.С. Урицкого и ранения В.И. Ленина большевики перешли к красному террору.
Декрет СНК о красном терроре был подписан 5 сентября 1918 г. народным комиссаром юстиции Д.И. Курским, народным комиссаром по внутренним делам Г.И. Петровским, управляющий делами СНК В . Д . Бонч-Бруевичем и секретарем Л.А. Фотиевой по докладу Ф.Э. Дзержинского о деятельности ВЧК.
В сложившихся условиях СНК считал, что «обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью, что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обезопасить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях, что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры»19.
В последующем, 17 февраля 1919 г., обосновывая необходимость красного террора, Дзержинский говорил на заседании ВЦИК: «Красный террор был не чем иным, как выражением воли беднейшего крестьянства и пролетариата – уничтожить всякие попытки восстания и победить. И эта воля была проявлена. И вот краткий период этого красного террора обнаружил, что в самой России нет другой силы, кроме силы рабочих и беднейших крестьян и их партии – партии большевиков, что нет той группы, что нет той партии и нет того класса, которые могли бы взять власть в России, кроме них. Красный террор победил, показав эту силу. Это было тем условием, при наличии которого можно было влить надежду и уверенность победы в сердца тех, которые среди нас самих, может быть, сомневались в успехе борьбы нашей, и доказать загранице, что силы наши неисчерпаемы»20.
О проекте
О подписке