13 мая 1919 г. Совет Рабоче-Крестьянской Обороны принял за основу проект постановления об особых отделах при ВЧК и поручил В.И.Ленину подписать его от имени Совета «при условии, если он будет предварительно подписан тт. Кедровым и Дзержинским»39; 15 июня 1919 г. председатель ВЧК внес в ЦК РКП (б) проект декрета о расширении права расстрела. ЦК РКП (б) постановил принять декрет за основу, убрав лишь расстрел за подделку документов и соединив в общей формулировке в одном пункте участие в заговорах и в контрреволюционных организациях. Юридическую доработку проекта было поручено провести П.И. Стучке в 2-дневный срок и внести его в Президиум ВЦИК40.
14 июня 1919 г. до Дзержинского было доведено постановление Совета Рабоче-Крестьянской Обороны от 13 июня о передаче вопроса о порядке проведения военного положения на железных дорогах на обсуждение комиссии из Маркова, Дзержинского и Склянского с правом замены этих лиц «лишь теми товарищами, которые получат от них особые полномочия и с решением которых в комиссии Марков, Склянский и Дзержинский берут на себя обязательство согласиться»41.
На следующий день Дзержинский представил на рассмотрение объединенного заседания Политбюро и Оргбюро ЦК РКП (б) проект декрета «Об изъятии из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении», который был принят за основу. 20 июня ВЦИК утвердил проект декрета с небольшими уточнениями. После его опубликования 23 июня председатель ВЧК подписал приказ, разъяснявший задачи ЧК, призванных в трудное время «проявить максимум энергии, максимум усилий к тому, чтобы обеспечить тыл нашей армии. Все чрезвычайные комиссии должны превратиться в боевые лагери, готовые в любое время разрушить планы белогвардейских заговорщиков»42.
Из текущих распоряжений Дзержинского следует остановиться на его распоряжениях о передаче в отдел хранилищ в пользу казначейства конфискованных денег: у разных лиц 71 руб. 50 коп., у расстрелянного в Вологде Митропольского 1 059 руб., у Рыбинского, арестованного Аванесовым по орд. № 912 – 6 000 руб. Всего 7 130 руб. 50 коп.43. Этот документ свидетельствует об отлаживании механизма репрессий. Чему способствовало и внесение ясности по вопросу о заложниках.
17 декабря 1919 г. Дзержинский и Лацис подписали приказ Президиума ВЧК всем губЧК, в котором говорилось не только о заложниках, но и об отношении к специалистам и арестованным: «Кто такой заложник…Это пленный член того общества или той организации, которая с нами борется. Причем такой член, который имеет какую-нибудь ценность, которым этот противник дорожит, который может служить залогом того, что противник ради него не погубит, не расстреляет нашего пленного товарища. Из этого вы поймете, что заложниками следует брать только тех людей, которые имеют вес в глазах контрреволюционеров.
За какого-нибудь сельского учителя, лесника, мельника или мелкого лавочника, да еще еврея, противник не заступится и ничего не даст.
Они кем дорожат… высокопоставленными сановными лицами, крупными помещиками, фабрикантами, выдающимися работниками, учеными, знатными родственниками находящихся при власти у них лиц и т. п.
Из этой среды и следует забирать заложников. Но так как ценность заложника и целесообразность на месте не всегда легко установить, то следует всегда запросить центр. Без разрешения Президиума ВЧК впредь заложников не брать. Ваша задача – взять на учет всех лиц, имеющих ценность как заложников, и направлять эти списки нам»44.
19 февраля 1920 г СНК принял постановления о расширении полномочий ВЧК: «Лиц, обвиняемых в вооруженных грабежах, разбойных нападениях и в налетах, предавать суду революционного трибунала». ВЧК и трибуналу по взаимному соглашению было представлено право учреждать военные трибуналы в местностях, опасных в отношении бандитизма. В то же время, в целях борьбы с нарушителями трудовой дисциплины и с «паразитическими элементами населения», в случае, если дознанием не установлено достаточных данных для направления дел по ним в порядке уголовного преследования, за ВЧК и губЧК сохранялось право заключения таких лиц «в лагерь принудительных работ на срок свыше пяти лет». Следовательно, ЧК, могли без доказательства, минуя судебные органы, проводить репрессивную политику45.
На основании постановления СНК от 19 февраля 1920 г. и соглашения Президиума ВЧК с Реввоентрибуналом Республики от 17 марта 1920 г. Ф.Э. Дзержинский и председатель трибунала К.Х. Данишевский предложили губчека и губвоенкомам «все дела о лицах, обвиняемых в вооруженных грабежах, в разбойных нападениях, налетах и восстаниях против Советской власти в местностях, лежащих вне фронтовой полосы, передавать к слушанию и вынесению приговоров в Реввоентрибунал ВОХР; там же, где их не было, по представлению губЧК создавать специальные военные трибуналы только для слушания дела; трибуналы состоят из председателя и двух членов– двух от губчека и одного – от военного комиссара46.
В связи с опубликованием основного положения о трибуналах в «Известия ВЦИК» от 27 марта 1920 г., 17 апреля 1920 г. Ф.Э. Дзержинским было предложено всем губЧК выделить из состава коллегии и представить на утверждение губисполкома одного сотрудника для постоянной работы в губтрибунала. Он должен быть в курсе всех проходящих через коллегию законченных следствием дел. При рассмотрении всякого законченного следствием дела в коллегии губЧК последняя могла давать ему в дальнейшем, как общее правило, направлять в народный суд или в трибунал – в порядке подсудности, а в порядке административного разрешения-заключения виновных в лагеря принудительных работ.
При рассмотрении вопроса о направлении дела в трибунал или в народный суд чекисты должны были иметь в виду, что основным положением для проходящих через ЧК дел установлен один признак: насколько крупным представляется данной коллегии то или иное спекулятивное или иное должностное преступление, так как дела контрреволюционные или поступки должностных лиц, дискредитирующие власть, отнесены к ведению трибуналов, а не народных судов.
«Коренным отличием трибунального суда от суда общего, – подчеркнул Дзержинский, – должны быть (а этому новый закон дает трибуналам полную возможность): быстрота, суровость, подсудимый имеет минимум прав и его интересы сознательно приносятся законом в жертву интересам целого». Чекисты должны руководствоваться при определении важности дела исключительно признаками: размер сделки, на какие именно товары, по степени их необходимости для Советской республики, заключена сделка и как была совершена сделка – были ли отягчающие обстоятельства: подкуп, подлог, многократность аналогичных предыдущим сделок, совершенных тем же лицом, товары, происходящие из советских складов, и, наконец, наличность ряда данной местности…»47.
В годы Гражданской войны чекисты, особенно их руководители, пользовались большими правами. Об этом можно судить по мандату А.Х. Артузову, подписанному 30 октября 1920 г. Ф.Э. Дзержинским и В.Р. Менжинским, как особо уполномоченному Особого отдела ВЧК, который командировался на Западный и Юго-Западный фронты для ознакомления с деятельностью особых отделов. При обнаружении каких-либо злоупотреблений со стороны должностных лиц он получил право «немедленного ареста и предания суду виновных с немедленным доведением об этом до сведения начальников особых отделов фронтов и Особого отдела ВЧК.
Тов. Артузову предоставляется право свободного посещения всех мест заключения, допроса арестованных, пересмотра дел и перечисления по своему усмотрению за собой всех дел и арестованных лиц, не исключая лиц, о которых уже вынесены приговорыи исполнение каковых тов. Артузов имеет право приостанавливать.
Тов. Артузову предоставляется право внеочередного пользования всеми средствами сообщения, а также разговоров по прямому проводу и отправки телеграмм военных вне очереди без печати за счет Особого отдела ВЧК.
Для успешного выполнения данных тов. Артузову поручений все гражданские, военные и железнодорожные учреждения, а также губчека и РТЧК. обязаны оказывать тов. Артузову всемерное немедленное содействие»48.
Окончание Гражданской войны объективно способствовало серьезным переменам в политике и практике ведомства безопасности, потому что произошли некоторые сдвиги в политической системе в сторону либерализации и отказа от чрезвычайщины и террора, некоторое расширение прав граждан и ограничение прав чиновников госаппарата. Но реальная власть сохранилась в руках большевиков, остались неравенство при выборах в советы, лишение избирательных прав по «классовой принадлежности». И народ продолжал жить по законам военного времени. Во многих губерниях сохранялось исключительное и военное положения на основе «Положения о чрезвычайных мерах охраны революционного порядка».
Исключительное положение вводилось при контрреволюционных выступлениях и иных посягательств на органы власти и отдельных ее представителей, неисполнении или противодействия законным распоряжениям власти со стороны отдельных лиц, если они грозили принять массовый характер, в случае массовых посягательств на личное имущество, при стихийных бедствиях пр. Военное положение вводилось в том случае, когда данная местность становилась театром военных действий или получала для военных целей особо важное значение.
Эти решения принимались постановлениями ВЦИК и СНК сроком до трех месяцев и при необходимости продлевались. Но постепенно, в соответствии с новыми условиями и задачами государства в первые годы нэпа, начинает перестраиваться работа его аппарата, содержание и методы деятельности, в том числе и ВЧК. И здесь решающее значение имело мнение В.И.Ленина, видевшего новое в определении задач чекистов в том, чтобы они более активно участвовали в борьбе на бескровном фронте труда, «который теперь выдвигается на первый план с точки зрения строительства советской власти, с точки зрения укрепления рабоче-крестьянской власти и восстановления разрушенного хозяйства»49.
1 января 1921 г. на расширенном заседании Коллегии ВЧК с представителями местных ЧК и центральных управлений и отделов ВЧК был определен порядок отношений ВЧК с ЧК автономных республик и областей РСФСР. В постановлении Коллегии говорилось, что представители ЧК автономных республик и областей подчинены помимо центра высшему органу власти области или края, и все распоряжения ВЧК и ЧК автономных республик принципиального характера должны проходить через представителя ВЧК; в оперативном отношении местные ЧК подчиняются ВЧК, а их представители, как правило, являются уполномоченными ВЧК в своих республиках, а нередко и членами Коллегии ВЧК. Наиболее централизованными оставались чекистские органы на транспорте и в армии.
После рассмотрения вопроса о карательной политике ЧК было решено поручить Президиуму разработать проект циркулярного письма к местным органам ЧК о сокращении до минимума судебных функций ВЧК с сохранением непосредственной расправы лишь в случаях активных вооруженных выступлений и необходимости повышения авторитетности трибуналов путем передачи последним для суда всех дел, возникших в ЧК, и направления в их аппараты своих людей; провести определенную линию к сокращению деятельности ведомственных трибуналов и сосредоточению судебных функций в едином виде трибуналов; поручить Президиуму «предложить НКЮ организовать отдельные сессии нарсудов при ЧК, что разгрузит последние от чрезмерного скопления дел и втянет нарсуды в область более живой и массовой работы»50.
8 января 1921 г. Дзержинский подписал приказ № 10, в основу которого лег принцип создания специального режима для буржуазии и передача рабочих на поруки заводских комитетов, причем особое внимание обращено на то, чтобы ЧК прибегала к арестам лишь в случаях действительной необходимости51.
13 января 1921 г. ВЧК созвала совещание для обсуждения вопроса об изменении тюремной и карательной политики в составе представителей от ВЧК, НКВД, НКЮ, МЧК, Кассационного трибунала, Ревтрибунала и ВЦСПС: Ф.Э. Дзержинского, Г.Г. Ягоды, М.К. Ихновского, С.А.Мессинга, И.А.Апетера, З.Г. Зангвиля, Н.В. Крыленко, Л.А. Саврасова, К.Х.Данишевского и В.В. Куйбышева.
Совещание предложило образовать комиссии: в центре при ВЦСПС, а на местах – при губернских профсоюзах. Не имея судебных функций, они должны были поставить своей задачей пересмотр дел осужденных лиц пролетарского и крестьянского происхождения, а также «вовлечение широких пролетарских масс в борьбу с преступностью в пролетарской среде».
После совещания Дзержинский направил письмо в ЦК РКП (б) о картельной политике в условиях перехода от войны к миру. В нем отмечалось, что после прекращения боевых действий ВЧК сама поставила в порядок дня вопросы о применении высшей меры наказания, о сокращении судебных функций ЧК, регулировании карательной деятельности всех судебных органов. Что же касается применения высшей моры наказания, то ВЧК 24 декабря 1920 г. дала телеграмму всем губЧК, запрещающую приводить в исполнение приговоры о высшей меры наказания без санкции на то ВЧК, за исключением приговоров по делам об открытых вооруженных выступлениях. По вопросу о возможности отмены высшей меры наказания ВЧК полагала, что ее можно отменить по всем политическим преступлениям, за исключением террористических актов и открытых восстаний, а по уголовным делам применять эту меру только к бандитам и шпионам и тем должностным преступлениям, которые «резким образом препятствуют советской власти восстановить производительные силы РСФСР». Но чтобы высшая мера наказания на хозяйственном фронте дала такие же результаты в устрашении преступников, какие были достигнуты на фронте контрреволюционном, необходимо согласованность всех карательных органов и единое руководство ими, «хотя бы в области принципиальных решений». Поэтому ВЧК предложила, чтобы все ее органы, за исключением тех местностей, где велись военные действия, передали свои функции в трибунал, что целесообразно сделать ведомственным соглашением.
Дзержинский особо подчеркнул сложность международного и внутреннего положения республики и важность гибкой политики в условиях перехода к миру. – «Но необходимой предпосылкой отказа органов ЧК от судебных функций является упрощение и укрепление судебных органов. ВЧК полагает, что необходимо уничтожить ведомственные трибуналы, как железнодорожные и военные, передать имеющиеся там коммунистические силы в обычные ревтрибуналы и народные суды. Для дел, передаваемых в последние из ЧК, создать специальные камеры, как это уже практикуется в Москве, и, наконец, усилить единый Верховный трибунал при ВЦИК для объединения всей судебной деятельности…Опираясь на эти широкие массы, и в первую очередь на профессиональные союзы, ВЧК надеется достичь того, что деятельность карательных органов будет восприниматься пролетариатом, как осуществление его собственной диктатуры.
ВЧК просит ЦК РКП одобрить занятую позицию относительно ограничений отмены высшей меры наказания в области политических преступлений и усиления репрессии против должностных преступлений на хозяйственном фронте»52.
При рассмотрении точки зрения Дзержинского о карательной политике советской власти в новых условиях следует обратиться к его точке зрения при обсуждении проблемы взаимоотношений органов ВЧК и ревтрибуналов : «…Раньше мы не имели возможности судить так же, как и на войне и на фронте, это не суд, а борьба – война, поэтому Чрезвычайной комиссии и были предоставлены полномочия расправы, полномочия войны. Теперь, когда нам нужно выискивать отдельные личности, то их нужно судить, ибо уже нет тех контрреволюционных внутри страны сил, с которыми бы, как с массовым, повторяю, сплочением, нам приходилось бы бороться. Поэтому в проекте, который я от имени фракции вношу на усмотрение Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, первый пункт гласит: «Право вынесения приговоров по всем делам, возникаемым в чрезвычайных комиссиях, передается реорганизованным трибуналам, причем следствия по всем делам должны быть заканчиваемы не позднее одного месяца.
Примечание. В случае необходимости продолжить срок следствия ЧК предоставляется право возбуждать особые ходатайства перед местными Советами, а ВЧК-перед ВЦИК»
Но вместе с тем мы не должны убаюкивать себя, мы должны своим врагам сказать, что, если они посмеют выступить с оружием в руках, тогда все те полномочия, которые имела раньше.
Чрезвычайная комиссия, она будет иметь и дальше; с этой целью этот пункт должен быть принят: «При наличии вооруженного выступления (контрреволюционных, бандитских и т. п.) за чрезвычайными комиссиями сохраняется право непосредственной расправы для пресечения преступлений». Этот пункт говорит: «для пресечения преступлений»– и обозначает, что непосредственная расправа допускается только до момента пресечения выступления.
О проекте
О подписке