Читать книгу «Детство» онлайн полностью📖 — Александра Омельянюка — MyBook.
image





– «Так ей ещё только предстоит устраиваться! Постараемся поближе к дому!».

– «А!? Да-да! Конечно! Вон, в двести тридцать первую! Куда ещё ближе? Там как раз завучем моя сноха работает!».

– «Попробуем…, а ключи у вас взять можно будет?».

– «Да, конечно, Пётр Петрович! Заболтался я старый что-то? А соловья…, то бишь…, как известно баснями не кормят!» – удалился довольный старик Жигачёв в темноту кухни-прихожей.

Но почти тут же вернулся с небольшой связкой ключей, протягивая её Кочету.

– «Пётр Петрович, а вы знаете – начал он заговорчески и в полголоса – ведь у вас там – показал он пальцем наверх – другая…, люди живут?!».

– «Да, конечно знаю! Я на время войны своих знакомых бездомных приютил!» – нарочно твёрдо, громко и уверенно успокоил всех Пётр.

– «Да ну? А-а! Ну, да! Да, да!».

– «Кузьма Ильич! А это вам от меня трофейный фронтовой подарок – японский штык-нож! Финка, в общем! Между прочим, меня ею япошки чуть не убили!».

– «Ой, Пётр Петрович, больше спасибо вам! Стало быть, вы с японцами воевали!?» – повертел старик в руках холодное оружие, видимо затрудняясь с мыслями о его дальнейшем использовании.

– «Да, только с ними проклятыми и довелось! Слава богу, успел!» – чуть задумчиво ответил возрастной старлей, поднимая сумки и благодарно кивая на прощание соседу.

И эта старая новость опять вернула радостных супругов на землю.

– «Петь, а этот… Жигачёв напомнил мне деда-мороза с новогодней открытки!» – всё ещё находилась плод впечатлением от встречи с соседом Алевтина.

– «Да, похож, похож…» – начал Пётр было с улыбкой, но тут же изменился в лице, вспомнив про возможно ожидающую их в квартире «снегурочку».

– Как всё теперь будет? Уехала Анька, или нет? Ладно, на месте разберёмся – рассуждал Пётр, как-то теперь понуро поднимаясь на свой третий этаж.

Это его состояние сразу уловила чуткая Алевтина.

– «Петь, да не переживай ты так! Я всё понимаю! Что-нибудь придумаем! Безвыходных ситуаций не бывает!» – уже у самой двери успокоила она мужа.

Но всё равно Пётр отпирал входную дверь своей давно им не посещаемой квартиры с каким-то внутренним волнением, но скорее теперь больше даже не из-за возможного присутствия там Анны, сколько из-за трепета давней разлуки со своим жильём и перед таинственной неизвестностью своей новой семейной жизни.

Давно забытый домашний запах сразу ударил Кочету в нос, как только он открыл входную дверь. На кухне-прихожей было темно, в комнатах тоже – в квартире явно никого не было.

– Вот и хорошо! Вот и прекрасно! Видимо все на работе? – радовался Пётр, включая свет, ставя вещи на пол и снимая с себя рюкзак и сумку.

– «Аль, проходи! Вот мы и дома!» – отпирал улыбающийся Кочет теперь дверь своей комнаты.

Он взял у жены сумки и пропустил её первой.

– «Ой, такая маленькая! – невольно вырвалось у Алевтины – Но какая светлая и уютная!» – собралась она.

– «Да, целых пятнадцать метров! На семью вполне хватит!» – с гордостью уточнил муж, занося в комнату все остальные вещи, и первым делом бросаясь к радиотрансляции, включая репродуктор.

– «Как же я давно не слышал новости, без которых жить не могу!?».

– «Петь, давай немного посидим, отдышимся. А потом ты мне всё покажешь и расскажешь!».


– «Хорошо! Только я сначала в туалет!» – согласился он с женой.

Пока Петра не было, Алевтина огляделась. Она обратила внимание, что в комнате Петра не было ни портретов Ленина, ни Сталина, ни других руководителей страны. Лишь на письменном столе она увидела маленький портрет М.И. Калинина, умершего неделю назад. А комната не только не выглядела заброшенной, но даже, наоборот, в ней царила чистота и порядок, хорошо пахло, здесь явно чувствовалось присутствие женской руки.

– Ладно, посмотрим на эту Анну. Здесь две кровати, одна из них полутороспальная. В конце-то концов, ведь я законная жена Петра со всеми вытекающими из этого последствиями! – думала Аля.

Но, как только она услышала звук спускаемой воды, так сразу с любопытством вышла на кухню. Пётр показал жене, как пользоваться туалетом, общим освещением, водопроводом и газом, тут же приняв у неё экзамен по практике и технике безопасности.

Аля долго и с наслаждением умывалась под струёй холодной воды из-под крана, попробовав московскую воду и на вкус. А затем самостоятельно вскипятила воду в чайнике, с гордостью принеся его в комнату, увидев мужа за чтением записки.

– «Аль, смотри-ка! Оказывается, Анна мне в знак благодарности за то, что я её в войну приютил, подарок сделала – денег нам на первое время оставила!».

– «Спасибо ей, благодарной, передай!» – чуть ревниво ответила Алевтина.

– «Ну, ты прям как будто заревновала!? А ты поставь себя на её место! Только представь мысленно!».

– «Да всё хорошо! Не ревную я!».

Супруги позавтракали остатками дорожных продуктов, в основном слегка зачерствевшими деревенскими пресняками, запивая их кипятком с кусками деревенского сахара вприкуску, а затем продолжили заниматься разборкой вещей. Закончив с этим и разложив пока вещи на виду, они решили сходить по местным магазинам – ознакомить Алевтину с их расположением, ассортиментом и отовариться лишь необходимыми на первое время продуктами.

Перед походом по магазинам предвидя естественный вопрос жены, Пётр успокоил её:

– «Аль, ты не волнуйся, у нас деньги есть! И не только Анькины. При демобилизации мне много денег дали! Так что на первое время нам хватит! А потом работать пойдём: я в МИД, а ты в школу!».

– «Петь, да я и не волнуюсь! Я ведь у тебя кучу денег видела ещё в Навашино, когда ты билет на меня покупал!».

Повернув направо на Сретенку, Пётр первым делом за углом табачного магазина подошёл к телефону-автомату позвонить на работу брату и сообщить о своём прибытии, и бывшей жене Лизе, чтобы у неё ещё и узнать по-поводу дочери Эли.


И каковы же были его удивление и радость, когда он сразу от Бориса узнал, что Эля уже в Москве, и, более того, сейчас гостит у него на даче в Малаховке, ожидая приезда отца и играя с двоюродным братом Олегом под присмотром и опекой тёти Ксении. Поэтому телефонный разговор Петра с Лизой, в котором он пообещал на днях съездить к своим в Малаховку, оказался короче. Лиза сообщила ему, что их дочь весьма успешно окончила семилетку и вместе с интернатом в конце мая возвратилась из Средней Азии в Москву. И более того, Эля была возвращена в свою семью, после чего вскоре была отправлена матерью на летние каникулы пока к дяде Борису в Малаховку.

Затем Пётр повёл Алевтину в магазин «Соки и воды», где она впервые в жизни попробовала виноградный сок. Аля долго рассматривала, на чём бы остановить свой выбор, пока догадливый муж не вмешался. Супруги обошли ближайшие к перекрёстку продуктовые магазины, овощной, «Молоко» и булочную, купив лишь самые необходимые продукты на ближайшие дни, и вернулись домой готовить сразу обед и ужин. Готовили они вместе. И по мере его приготовления Пётр всё больше убеждался в наличии у жены минимально необходимых кулинарных способностей.

– Значит, с голоду не помрём! Да и мне теперь возиться со стряпнёй не надо будет! Я же теперь всё-таки опять женатый человек! А если что Аленька пока и не умеет готовить, так со временем непременно научится! – мечтал Пётр.

Но к завершению приготовления еды с работы явилась шикарно разодетая красавица Анна, от которой веяло призывно-нежными духами. И хотя её приход супругами Кочет всё-таки ожидался, но всё равно появление жилички явилось неприятной неожиданностью для расслабившихся в совместном домашнем творчестве супругов.

– У-у! Всё же явилась, шлюха! – поначалу ревниво подумала Алевтина.

– «Здравствуйте, Пётр Петрович! – с порога нарочито официально обратилась Анна к Петру Кочету, одновременно доставая из сумки бутылку шампанского – Поздравляю вас с благополучным возвращением домой!».

– «Здравствуйте, Анна! – поддержал игру и Пётр Петрович – Проходите и знакомьтесь с моей женой Алевтиной Сергеевной – учительницей!».

– «Аня!» – сразу перешла к панибратским отношениям старшая по возрасту гостья, пытаясь парировать образованность соперницы, первой протягивая свою в маникюре руку, лишь успев нарочито степенно стащить с неё чёрную вуалевую перчатку.

– «Аля! – сориентировалась и Алевтина, заждавшись, крепко по-крестьянски пожимая хилую ладонь соперницы, словно давая той понять, кто в этом доме теперь хозяин, но тут же переводя отношения между женщинами на якобы дружеский лад – А мы как раз с Петей только что суп сварили и второе… состряпали! – и, как педагог, разряжая обстановку – Давайте обедать!».


– «Да! Давайте поедим вашу стряпню и с удовольствием отметим возвращение Петра… и ваш переезд в Москву… надеюсь, надолго?!» – всё же попыталась уколоть соперницу Анна.

– «Так навсегда ж!» – лишила её иллюзий Алевтина, заговорчески улыбаясь и чуть ёрзая на резном венском стуле ещё дореволюционного производства фирмы братьев Тонет.

– Навсегда, так навсегда! – поняла Анна, доставая из сумки сигареты, пирожные и конфеты:

– «А это к чаю! Жалко только, что к шампанскому у нас кроме конфет ничего нет!» – попыталась тонко подколоть деревенщину коренная москвичка.

– «Так если у вас нет, так есть у нас! Петь, намоешь яблок?!» – парировала её выпад Алевтина.

– «Да, конечно! Они к шампанскому – как раз в самый раз! Получше иных конфет будут!» – язвительно улыбаясь, поддержал находчивую жену Пётр Петрович.

– «Только я предлагаю перед шампанским всё же сначала пообедать домашней едой. А его оставить на вечер! Мы же сегодня никуда не спешим?!» – продолжил он.

– «А в перерыве разобраться с домашними вещами и обсудить наши дела…и отношения!» – подвела итог Алевтина, напугав хозяев.

– «А вечерком прогуляться по Москве!» – уточнил Пётр, чуть смягчая.

– «Ань, а тебе спасибо за деньги!» – тут же вспомнил он и о подарке квартирантки.

– «Да что деньги? Это тебе, Петь, огромное спасибо, что приютил! А то бы я здесь не выжила! Да и соседке Татьяне тоже спасибо! А, кстати, где они с Генкой и Николаем Семёновичем? Ещё не приходили?».

– «Нет, пока никого не было! А кто это такой…?» – вдруг всполошился Кочет появлению нового петуха в его курятнике.

– «А должны были уже быть! Они собирались поздравить тебя с возвращением! А Николай Семёнович – фронтовик, новый муж Татьяны – очень хотел с тобой познакомиться и вместе выпить за победу! Они собирались после работы Генку забрать и сюда, домой!».

– «Ну, это совсем другое дело! Аль, тогда вечерняя прогулка переносится на завтрашнее утро! А сегодня, как я понял, у нас намечается большое застолье! Аль, а ведь у нас с тобой сегодня начинается новая жизнь!».

– «Да, моя новая жизнь! Теперь в Москве! И начинается она, как в школе, с… понедельника!?» – засмеялась неожиданному совпадению осмелевшая учительница.

– «Женщины, давайте тогда хоть ещё картошки наварим!» – осмотрел Пётр скудные остатки от обеда.

– «Да нет, не надо! Татьяна обещала сырую с луком пожарить! А вот почистить надо бы! У меня есть запасы её!» – остановила его Анна.


– «И хорошо бы кое-что к столу ещё подкупить!» – добавила она, задумавшись.

– «Тогда я пойду, а вы чистите! А что купить лучше?» – бодро вскочил Кочет.

– «Нет, нет, Петь, я лучше сама схожу! Я знаю, что и где, и почём лучше брать! – всё ещё по-хозяйски возразила Анна – А вы лучше картошку почистите и лук репчатый тоже!» – ехидно улыбнулась она.

– «Ань, купи тогда водки и вина для женщин! Я денег и карточки дам!» – полез Пётр в карман висевшей на стуле гимнастёрки.

– Нет, нет, Петь, не надо! Деньги у меня есть, а карточки возьму!».

– «И хлеба ещё надобно добавить!» – по простоте добавила Алевтина в след слегка ухмыльнувшейся Анне.

И супруги Кочет принялись мыть и дружно чистить показанную Анной чужую картошку.

– «Петь, а правильно ли мы делаем, что чужую еду берём? Не попадёт ли нам?» – в нерешительности наклонилась Алевтина к стоявшему под соседским кухонным столом ведру с немытым картофелем.

– «Да нет, не беспокойся! Раз Анна так сказала, значит, Татьяна действительно разрешила!».

Когда они дошли до чистки лука, не помогло даже периодическое обмывание ножа под струёй холодной воды.

Видя, как жена прослезилась от лука, и, не желая больше видеть такую картину, Пётр отправил Алевтину в комнату – продолжать разбирать вещи, а сам, сняв очки и иногда подставляя лоб и переносицу под струю холодной воды, продолжил героические манипуляции с ножом и луком. Завершив чистку картофеля и лука, Пётр сложил всё в кастрюлю, залил холодной водой для хранения до прихода главной хозяйки, и пошёл помогать жене в разборке и раскладке вещей. А Алевтина заодно провела ревизию лежавшей и висевшей в гардеробе одежды, про себя отметив, что Анна предусмотрительно сложила все свои вещи на крайнюю верхнюю полку, а платья и пальто повесила на деревянные плечики, тоже сдвинув их к краю – к левой стенке. Замешательство у неё вызвали лишь общие постельные принадлежности. Но Пётр сам их разделил и разложил по местам, положив на отдельную полку, принадлежащие Анне, отметив её аккуратность.

Своё ложе супруги Кочет застелили вместе.

– «Аль, ты потом составь список, что нам нужно купить в первую очередь из одежды, обуви, белья и посуды!».

– «Обязательно! Только сначала проведу ревизию вещей, посуды и всего прочего!».

За приятными хлопотами Кочеты не услышали, как отперлась входная дверь, и шумная компания ввалилась в кухню-прихожую. Оказывается, Анна при подходе к дому встретила шедшую ей навстречу по переулку семью соседей, и начала с ними обмениваться последними новостями о приезде домой Петра Кочета с молодой женой из деревни.


Пётр вышел из комнаты, не закрывая двери, рукой показывая Алевтине следовать за ним.

– «О-о! Пётр! Здравствуй! Рады тебя видеть!» – первой заголосила Татьяна Тихоновна.

– «Дядь, Петь, привет!» – поддержал её уже чуть глуховатым голосом четырнадцатилетний сын Геннадий.

– «Здравствуйте, Пётр Петрович!» – первым поздоровался и Николай Семёнович Молчанов, представившись Кочету.

– «Здравствуйте! Здравствуйте! – поочерёдно обращался Кочет к соседям – А это моя жена Алевтина Сергеевна – учительница!» – по уже выработавшейся привычке представлял он жену.

– «Приятное знакомство! Теперь будет с кем поговорить!» – пытался своею сухой кистью крепко пожать руку возрастному старлею очкарику отставной подполковник юстиции и тем окончательно установить негласную иерархию в квартире. Но не тут-то было. Видя тщетные потуги старшего по возрасту и званию показать свою силу, Кочет перешёл в контрнаступление. Он крепко накрепко, как в последний раз, сжал худую ладонь Николая Семёновича. И тут Пётр не только ощутил, но и услышал, как головки пястных костей правой руки соперника, тихо похрустывая и чуть перекатываясь, прижимаются друг к другу, видимо причиняя нестерпимую боль, вмиг исказившую лицо соседа, и навсегда отбившую у него желание в дальнейшем обмениваться с Кочетом рукопожатиями.

– «Куда ты так…? Медведь прям!» – сразу потерял Молчанов поначалу напущенный на себя интеллигентский лоск, тряся кистью и растирая головки пястных костей, якобы вправляя их.

– «Ой, Николай Семёнович, извините! Я задумался и автоматически ответил на ваше крепкое рукопожатие!» – вывернулся Пётр Петрович.

Женщины же, хоть и по-разному, оценили силу Кочета.

– «Ну, а мы с… Алевтиной Сергеевной – возвысил он самую молодую из женщин – приглашаем всех вас сегодня к нам отпраздновать наше с ней… прибытие домой!».

– «А мы уже подготовились!» – за всех ответила Татьяна Тихоновна.

– «И мы – тоже!» – приподняла Анна полные сумки, которые лишь теперь у неё перехватил близорукий Кочет.

– «А особенно я!» – приподнял Николай Семёнович авоську с хлебом, консервами и тремя поллитровками.