Безумие

Безумие есть котел, в котором варятся мысли. Идеи синтезируются в образы и явления. Не важно, куда приведет этот психический процесс, главное – это динамика. Чистый холст сознания. Место экспериментальной живописи. Невинной картины наивного добра, а может мерзкого извращённого инакомыслия, противоречащего всему человеческому и укоренившемуся в нас правильному и допустимому.

Творение безумца – это то, что ужасает, восхищает или смешит своим абсурдом и нелепостью. Неприемлемые и аморальные образы ненормального творца, осмелившегося перейти черту и нарушить привычные устои и правила. Все порождённое безумцем, может внести хаос в устоявшейся ход вещей, нарушить баланс добра и зла, сместить чашу весов правильного, перевернув смысл значения слов и морали.

Все это «варево» вызывает отвращение у консерваторов и глупцов, не способных уяснить, что в котле готовится пища для них. С большей долей вероятности отрава, вызывающая несварение и затуманивание их и так затуманенного рассудка. Но что, если есть шанс, хоть и не значительный шанс того, что из варева получится чудо кулинарного искусства? Тогда толпы гурманов и кулинарных критиков накинутся, как голодные свиньи на таз с комбикормом. Неистово обжираясь тем, что еще недавно они называли помоями. Восхваляя повара, унизительно подлизываясь к персоне, способной озарить их лучами своего творения, подарить часть рецепта и разделить угощения вместе с ними. А когда они насытятся и успокоят свои разыгравшиеся от возбуждения утробы, каждый напишет кулинарную книгу с точно таким же рецептом. Внеся в него небольшие изменения и преподнося как свое, отличное от оригинала. Нагло намекая на свою причастность к созданному блюду.

Другой вид безумцев умудряется мыслить то, что физически не может выйти за рамки их сознания и обрести материальную форму. Порождая искусство материализованного через призму сознания вещей. Подобных кинематографу, живописи, музыки и тому подобному творению нестандартного проявления психической активности.

В любом случае, человечество научилось извлекать продукт потребления созданного механизмами воображения и превращать их в достояния масс. Но в начале всего стоит человек. Посмешище и извращенец. Инакомыслящий выродок и дегенерат, извращавший суть самих вашей и затуманивающего сознания честного люда. Являющегося, скорее всего, объектом интереса инквизиции, а не творцом нового и прекрасного будущего. Ну или вестником конца света. Все зависит от идей и их последствий.

Безумие и гениальность как две стороны монеты. Не когда не угадаешь на какую сторону ляжет монета. Возможно, вы всю свое жизнь творите в своем сознании что-то гениальное, так и не осознав это. Возможно, вы посветили всю свою жизнь, создавая в воображении картину бессмысленного и глупого прибора, способного на расстояние разрезать металл, используя свет.

Эстафета безумия сравни научной эстафете использует те же методы передачи идеи с последующей доработкой и добавлением новых частей. С той разницей, что на эстафете безумия спотыкаются чаще, а зрители кидают тухлые помидоры и смеются над участниками, осыпая их проклятиями и остротами. Но рано или поздно все может изменится. Тогда безумие станет нормой того целого, что зовётся наукой во всех ее проявлениях и гранях познания. Из неординарного и не привычного может появится нечто новое и совершенное. По крайне мере не сразу. Ведь зерну хаоса нужно время для роста. И кто знает, что из него прорастет.

Любое проявление безумия имеет место и недолжно категорично отрицаться. Пусть консерваторы хранят свои скрижали, как псы, охраняя старые порядки, не давая вносить изменения в устоявшиеся порядки истин. В этом их суть и миссия. Важно понимать, что все, что они так оберегают и чтят, когда-то явилось из хаоса сознания тех мучеников, волей которых творилось и создавалось нечто неприемлемое в обществе, ставшее со временем объектом поклонения и пристального оберегания знаний и опыта.

Истинное зло появляется тогда, когда эти сторожевые псы начинают преподносить старые знания, как продукт собственной интеллектуальной деятельности. Оборачивая их в новую упаковку, не меняя сути того скопированного наглым образом труда, не принадлежавшего им по праву. Данные представители научного сообщества, не способные породить ничего нового и видимо, страдающих от скудности ума. Но при этом обладающих огромными амбициями. Они используют чужие знания, выставляя их новом свете, создавая себе имена и статусы. Пережевывая и отрыгивая скверну, вызывающей восхищение и восторг у людей, не ведающих или запуганных их влиянием и связями. Пережёвывая и отрыгивая гений, причастность к которому они сами уверовали. Возведя себя в рамки исключительных представителей человечества, носителей инновационных и свежих идей, являющихся плодом их творения. Тем самым оставляя на затворках людей способных, но не имеющих право сеять зерна хаоса, поскольку имя им «никто».

Все консерваторы, они же стервятники, набрасываются на едва показавшиеся отростки прорастающих семян. Пытаясь вырвать их с корнями, своими толстыми засаленными пальцами, с жадностью присваивая себе чужие заслуги без малейшего намека на проявление совести. Но даже сорвав росток, вырастить что-либо, кроме «бонсая» у них не получится. Чахлое сморщенное дерево не станет секвойе. По крайне мере, в их руках.

Все это безумие сказывается на прогрессе всего человечества. Двигатель прогресса со скрежетом и искрами тормозит, а порой и откатывается назад. Поскольку разорванный стервятниками сеятель вряд ли будет творить дальше. По причине того, что он унижен и оскорблен и предпочтет стать большой рыбой в маленьком водоеме, чем выплывать впредь в океан к кровожадным ненасытным акулам на растерзание. Большие рыбы так и будут прозябать в водоемах, предавая забвению то, что потенциально может стать открытием. И если не повернуть ход истории, то открыть новые перспективы познания. И только они способны и должны дать толчок прогрессу, который не могут быстро дать институты и группы ученых, страшащихся окунать чистенькие ручки в скверну безумия в надежде вытащить алмаз.

Группы ученых – это разрозненные умы, тянущие одеяла на себя и рвущих глотки за научные гранты и премии. Им важны лишь блага и свои достижения, а не идея и страсть познания. Какова бы не была цена за ее постижение.

Хаос мыслей, которым приходится платить за знания, может стать порядком. А может свести с ума неподготовленные и изнеженные умы. Пересечение грани требует подготовки и страсти к тому неизведанному и устрашающему пути, который может вывести на проторенные тропы, а может завести в болото. Но хаос и порядок – это слова. А слова имеют то значение, которым мы наделяем их. Важно лишь то, что считать порядком, а что хаосом. Не нужно зацикливаться на хаотичном и искать закономерности, которые, несомненно, имеются и могут выразится в физических законах. Нам не мешает в производстве микропроцессоров квантовая механика. Объясняющая квантовый мир как абсурдное и нелогичное движение частиц, движение которых мы не способны рассчитать, как в классической физике. А можем только предугадать, с какой вероятностью частица появится в заданной точке пространства. Так же мы не можем предугадать, где и когда появится тот, кто способен привести хаос к порядку или выставить новый эталон порядка в виде хаоса. Пока наш устаревший мозг не в состоянии размывать грани и выражать их математическим языком, нужно сеять зерна хаоса и наблюдать, что из них прорастет.

Все мысли, идеи и продукты нашего воображения имеют одну природу и одни свойства в виде психического проявления. И даже если это будет что-то нелепое, абсурдное и неординарное, оно будет иметь место, поскольку оно есть. Продукт сознания, явившейся безумием и оформленным как недопустимое, в конечном итоге станет началом чего-то нового. Но только после того, как зажравшиеся свиньи обожрутся старыми устоями и захотят чего ни будь сладенького. Придя к вратам ведущих к чреву хаоса.