Глава 3. Пыхтящая планета

Царь Федор Иоаннович, последний из Рюриковичей, был на всю голову шибанутый. Это все знали. Только раз взглянув на Федора Иоанновича, можно было легко все понять. Вид Федор Иоаннович имел весьма болезненный, лицо бледное, слегка опухшее, дебиловатое. Ходил он нетвердой походкой и все время улыбался, хотя кирпич ему на голову в детстве не падал, – видно, тут природа сама постаралась.

Ничего, что я так неполиткорректно о слабоумном?..

Польский посланник Лев Сапега, впервые увидевший царя Федора в действии (сидящим на троне и бормочущим что-то невнятное), сделал следующий вывод: «Хотя про него говорят, что у него ума немного, но я увидел, как из собственного наблюдения, так и из слов других, что его вовсе нет».

Надо сказать, исконные враги России – поляки – немало обрадовались тому обстоятельству, что на русский трон сел олигофрен. В Кракове надеялись, что при таком раскладе все дела в Московии придут в полный упадок, чем они, потирая ручонки, и воспользуются. Так бы оно наверняка и случилось, если б не Борис Годунов.

Когда умер Иван Грозный и воцарился его сын-полудурок, Годунову было едва за тридцать. Именно на плечи этого молодого человека легла главная тяжесть по управлению государством Российским. И Годунов прекрасно справлялся. Он был не только молод и энергичен, но и талантлив. Неблагодарная история в лице современников и потомков не оценила этого человека. Впрочем, обстоятельства планетарного масштаба не дали ему шанс развернуться во всю мощь своего таланта и организаторских способностей.

А начал Годунов хорошо… Был он практически выходцем «из ниоткуда», его предки владели мелкими вотчинами и не играли никакой роли в русской истории до тех пор, пока Борис Годунов не женился на дочери Малюты Скуратова. Так при царском дворе появился новый человек, вскоре замеченный Иваном Грозным. Кстати говоря, сын Грозного – Федя-дурачок женился на сестре Бориса Годунова Ирине.

Этот Федя и стал царствовать после смерти Грозного. А вся тяжесть реального управления страной легла на плечи его шурина – Бориса. Именно Годунов учредил русскую патриархию в результате хитрых интриг продавив это решение «на международном уровне» – до Годунова никаких патриархов на Руси не было, российская церковь имела зарубежное начальство.

Годунов успешно урегулировал доставшийся ему в наследство «от прежней власти» пограничный спор со Швецией, в результате чего шведы уступили России ранее утерянные ею города Ям, Копорье, Орешек, Иван-город и Корелу. Правительство Годунова продлило перемирие с Польшей и ненадолго получило выход к Балтийскому морю.

С помощью придуманной им военной хитрости Годунов наголову разбил под Москвой войско крымского хана Казы-Гирея. А между тем положение Москвы было аховым, все висело на волоске: тогда только-только закончилось очередное перемирие со Швецией, и все наличные русские войска были сосредоточены на севере страны. Поэтому Казы-Гирей подошел к почти беззащитной столице и уже смотрел с Воробьевых гор на Москву, раздумывая о том, что будет делать с покоренным городом. Тогда Годунов и провернул блистательную операцию, задействовав через полевую разведку русских пленных Казы-Гирея. Он велел без умолку палить в Москве из пушек. Когда Гирей заинтересовался причинами непонятной пальбы, русские пленные объяснили хану, что это москвичи дают салют от радости: в Москву подошли свежие части из Новгорода и других городов. Хан перепугался и повернул войска от Москвы. Годунов умело воспользовался моментом замешательства и бросился вдогонку. Татар преследовали аж до самой Тулы, и раненому хану едва удалось утечь к себе в Бахчисарай на простой телеге.

Годунов не только воевал, но и строил. Строительство городов было главным делом его жизни. Государство сильно городами – Годунов как никто это понимал. По берегам Волги и ее притоков по приказу Бориса были выстроены новые города – Саранск, Переволок, Царицын, Самара, Саратов, Цивильск, Уржум, Царево-Санчурск. Астрахань и Смоленск были обнесены новыми каменными стенами, а в Москве Годунов построил Белогородскую стену и колокольню Ивана Великого в Кремле. (Построенные Годуновым Смоленская и Московская стены сослужат России добрую службу в Смутное время.)

При Годунове был заложен Архангельск, который благодаря удачному месторасположению сразу же стал важнейшим торговым узлом. Кстати, о торговле. Годунов неплохо разбирался в экономике. В целях оживления торговли он разрешил англичанам беспошлинную торговлю, но на их просьбу запретить всем иноземным купцам, кроме английских, торговать в России, ответил решительным отказом: должна быть конкуренция!..

На юге страны по приказу Годунова были заложены Белгород, Ливны, Валуйки, Оскол, Воронеж, широкими темпами шло строительство Курска.

Расширились связи с Грузией. Для обеспечения доступа в эту страну в устье Терека было возобновлено строительство полузабытого русского укрепления.

Возник укрепленный город на Яике (нынешняя река Урал). На востоке удачно складывались дела с колонизацией Сибири. После смерти Ермака и ухода его дружины обратно за Урал дело русской колонизации казалось навсегда проигранным. И именно в правление Годунова было восстановлено в Сибири русское господство. При Годунове на сибирских просторах были построены новые города – Тюмень, Тобольск, Томск, Сургут, Нарым, Кетск, Пелым, Березов, Тара.

Если в Москве или в каком-то другом городе происходил пожар, Годунов за счет казны, а порой и за свой личный счет помогал погорельцам. Когда в Пскове вспыхнула эпидемия, именно Годунов распорядился выставить вокруг города санитарно-карантинные заставы, чтобы не дать распространиться болезни на другие районы страны.

Еще один интересный психологический момент, характеризующий Годунова – отказ от трона… 7 января 1598 года тихо и без соплей откинул копыта царь и Великий Князь Всея Руси, Федор Иоаннович. Тогда бояре задумались думкой тугою и решили превратить Россию в парламентскую республику – передать всю власть Боярской думе. Потому что жена покойного царя Федора Иоанновича Ирина (сестра Годунова) отреклась от престола и постриглась в монахини в Новодевичьем монастыре. А брат Федора Иоанновича – царевич Дмитрий к тому времени давно уже покоился в сырой земле в городе Угличе. Да если бы и не покоился! Во-первых, мал он был еще для царствования, а во-вторых, дурная наследственность сумасшедшего Ивана Грозного задела не только старшего Федора, но и младшенького – царевича Дмитрия. Мальчик страдал припадками эпилепсии и во время одного из них проткнул себе горло ножиком, который в тот момент держал в руке.

Естественно, добрая народная молва решила, что, в отличие от простых смертных, царевичи – даже страдающие падучей – просто так на ножики не падают. И что на самом деле мальчонку зарезали по приказу Годунова. Официальное следствие, проведенное по факту смерти, слухов, разумеется, не развеяло: Элвис не может умереть! Тем более так глупо… Поэтому позже и возникли всяческие Лжедмитрии. А через несколько лет, когда Годунова уже не было в живых, царевича канонизировали, как невинно убиенного, его смерть молва навечно приписала Годунову. «И мальчики кровавые в глазах». Но все это было позже, а пока…

А пока придуманный боярами план – посадить на пустой трон коллективного царя – не сработал: посадский люд, который созвали целовать крест Боярской думе, заволновался, зашумел, начал галдеть, что никакой такой Думы он и знать не знает, и слыхом не слыхивал, и вообще – давайте нам Бориску на царство!..

На тот момент самым старшим «по званию» в государстве был патриарх – как политрук, который после смерти командира берет на себя командование. Патриарх на правах старшего пошел к Годунову просить, чтобы тот сел на царство. Годунов отказался. Причем отказывался он не раз и не два. Патриарху пришлось несколько раз проводить с ним беседы с глазу на глаз, постепенно продвигая к этой мысли.

В конце концов, решение о царе отложили до Земского собора, который должен был состояться 17 февраля 1598 года. На открытии съезда патриарх толкнул проникновенную речь, суть которой сводилась к тому, что «…нам мимо Бориса Федоровича, иного государя» и искать не надо. Земский собор поддержал патриарха.

20 февраля патриарх с представительной делегацией из духовенства и народа прибыл в Новодевичий монастырь, где вместе со своей сестрой Ириной находился Годунов. Патриарх и вся делегация со слезами били челом, умоляя Годунова занять опустевший престол, но снова получили отказ.

На следующий день к Новодевичьему монастырю уже подтянулась внушительная демонстрация горожан – шли с иконами, хоругвями, с женами и младенцами. Был бы на месте Годунова царь Николай Второй, он бы устроил им «кровавое» воскресенье двумя-тремя залпами из трехлинеек. Но Годунов был мягкий человек. Он согласился стать царем.

Начало царствования Бориса Годунова было многообещающим. Царь на год освободил всех крестьян от податей, купцов освободил от всяких пошлин на два года, иноверцев – от уплаты налога на год. Бюджетники в качестве премиальных получили годовое жалованье. Была объявлена амнистия. Неимущие и социально незащищенные (вдовы, сироты, нищие) получили денежное вспоможение. Годунов отменил смертную казнь.

При Годунове прекрасно работало «МЧС»: если где-то случалось наводнение или пожар, туда сразу же высылались продукты питания, теплая одежда, деньги… Годунов много ездил по стране, стараясь первым прибыть на место чрезвычайной ситуации с гуманитарным грузом. Никогда еще Россия не знала такого деятельного царя.

Борис решил завести в стране средние школы и построить университет. Мысль о том, что России пришла пора приобщаться к европейской культуре, гвоздем сидела в его голове. Именно Годунов первым из всех русских царей стал посылать талантливую молодежь учиться за границу. Он всячески старался привлекать в страну образованных иностранных специалистов и ученых.

Казалось бы, жить да процветать стране с таким правителем! Казалось бы, его светлое имя должно навсегда остаться в веках и затмить славными и гуманными деяниями зверства Петра Первого. Да, собственно говоря, Петру Первому после Годунова уже и делать было бы нечего, но…

Но почему-то вместо того, чтобы взлететь, Россия после Годунова свалилась в пропасть Смутного времени. И почему-то один из историков пишет о Годунове следующие печальные и проникновенные слова: «Налицо была блестящая победа, но такова уж была злосчастная судьба Бориса, что каждый его успех в народном сознании обращался ему во зло. Ни один государственный человек на Руси до него не тратил столько сил на то, чтобы заслужить народное благорасположение… никогда имя Годунова не стояло в указах о казнях, но всегда оно писалось в тех бумагах, когда кого-нибудь жаловали или награждали; но, несмотря на это… нет такого греха, в котором его не обвиняли бы, причем часто совершенно огульно и бездоказательно. Так, например, после бегства Казы-Гирея стали ходить толки, что Борис сам навел хана, чтобы отвлечь народ от убийства Дмитрия».

А после московского пожара, добавлю, начали курсировать слухи, что столицу специально подожгли по приказу Бориса, дабы царь поимел возможность помогать погорельцам, ища тем самым дешевой популярности. Стопами Нерона… И вы еще спрашиваете, за что я не люблю народ?..

Так что же все-таки переломило историю России на самом многообещающем месте?

Вулканы.

Но прежде чем говорить о вулканах, пару слов о климате той эпохи… После XII столетия нашей эры земной шар скатился в климатический режим, который историки и климатологи нарекли Малым Ледниковым периодом и который с переменным успехом длился до конца XIX века. Название, надо сказать, ученые придумали вполне удачное. Действительно, во время этого микроледниковья творилось много удивительных вещей – в Венеции катались на коньках, 30 июня 1318 года в Кёльне шел снег. А в России между XIV и XIX веками снег вообще мог выпасть в любой месяц лета. Иногда летние заморозки повторялись несколько лет подряд. Это случалось в XIV, XV, конце XVI века и, конечно, приводило к низким урожаям и голоду.

Но самыми тяжелыми выдались первые годы XVII века. Самое начало царствования Бориса Годунова. Неурожайные годы пошли, как говорят, кластером, то есть один за другим – в 1600, 1601, 1602 и 1603 годах в Москве выпадал снег и в июле, и августе, случались периодические заморозки во все летние месяцы. При этом по 40–50 дней лили дожди. О каком урожае в таких условиях может идти речь? Он гнил на корню. Один неурожайный год еще можно как-то проскрипеть, перебиваясь прошлогодними запасами, но два, а уж тем более три года без урожая пережить практически невозможно. А тут четыре неурожайных года подряд!

Современники отмечали, что подобных времен «не помнили ни деды, ни прадеды». Голод был таким, что съели всех собак, кошек, мышей и крыс. Ели собственных детей. На рынках продавали человечину. Путнику опасно было ночевать на постоялом дворе – могли запросто зарезать и съесть.

Естественно, Борис боролся с природой, как мог. Он приказал распечатать стратегические запасы зерна и бесплатно раздавал голодающим, отправлял хлеб в те области, которые пострадали от недорода более всего, раздавал бедным деньги, чтобы они могли купить еду, пытался заморозить цены на хлеб. Поскольку деньги, выделенные из бюджета на борьбу с голодом, нещадно разворовывались чиновниками, Годунов перешел на прямые продовольственные поставки в провинцию.

Всех умерших царь хоронил за счет казны. И не сказать, чтобы это обошлось дешево: только в Москве пришлось захоронить больше сотни тысяч трупов. Бандитизм и религиозный фанатизм захлестнули страну. Разбойничьи шайки не давали проезду, лютуя на больших дорогах, разорвав тем самым коммуникации. Дошло до того, что огромная шайка бандитов под руководством атамана Косолапа появилась под стенами Москвы. Годунов выставил против бандитов регулярное войско, которому с огромным трудом удалось справиться с бандитами. И это было только первой волной великой смуты…

Народ – неблагодарное животное. Кто виноват в неурожае? Странный вопрос… Кто всегда и во всем виноват? Царь, конечно! Он за все в стране отвечает! Знать, не угодил Борька Господу, раз так карает Всеблагой землю русскую. Знать, за царевича Дмитрия боженька мстит. За пожар Москвы. За хана Гирея, которого Годунов на Москву наслал. За то, что иноземных ученых-басурман на Русь Святую приглашал. Царю Господь мстит, а народ страдает! Ну и сволочь же этот Годунов! А вы знаете, почему он хлеб голодающим раздает? Грехи замаливает! А ведь не всем, между прочим, царского хлебушка-то хватает! Значит, ворует царь хлебушек народный.