5

Собираясь утром в дорогу, я и предположить не мог, что буду продираться по таким дебрям. Круто опускаясь вниз, узенькая тропинка вилась между кустами терновника, ныряла в заросли ежевики, терялась среди каменных осыпей. Вскоре растительность закончилась, и под ногами возник обрыв. В сотне метров напротив стала видна каменная стена, изрезанная трещинами. Я понял, что нахожусь на борту каньона. Узкий разлом уходил далеко вправо и влево, но цель, куда меня вела идущая впереди волчица, находилась где-то внизу. Я перекрестился и пошёл, уже отчётливо понимая, что совершаю ещё одну ошибку.

Спуск становился всё сложнее, противоположная стена – всё ближе. Я чудом не сорвался с очередного карниза, когда из-под ноги вдруг вывалился кусок известняка и полетел в обрыв. Стук удара внизу был слышен спустя несколько секунд. Я вытер пот, выступивший на лбу, и продолжил свой путь вслед за волчицей. Она размеренно шла впереди, ждала, когда я отставал, и, казалось, совсем не испытывала проблем с передвижением по столь неудобной местности.

Спустя час мы оказались почти у дна каньона. До меня донеслось слабое журчание воды, скрытой в кустарнике, росшем внизу. Последний отрезок пути был очень похож на остаток узкой мощёной дороги, терявшейся в щебне. В каменной осыпи справа на высоте трёх метров явственно просматривалось нечто, похожее на кусок искусственной кладки. Тогда я решил, что это результат причудливого выветривания осадочных пород, слагающих старые горы.

Наконец волчица вывела меня на ровную площадку у подножья горы. Справа она упиралась в практически вертикальную каменную стену, скорее всего естественного происхождения. В нижней её части виднелась дыра с неровными краями. При нашем появлении оттуда выглянули мордочки двух волчат. Увидев меня, они не рискнули подойти к матери и с любопытством принялись рассматривать незнакомое существо.

Слева от площадки поросший кустарником спуск полого уходил вниз, туда, где был явственно слышен звук небольшого водопада. Довольно широкая тропинка вела, скорее всего, к нему. Если бы не обломки разных размеров, скатившиеся с горы, и сухие ветки, лежащие на ней, я рискнул бы предположить, что она очень давно была сооружена руками человека. В ней при определённой доли фантазии можно было усмотреть основательно разрушенную каменную лестницу, ведущую ко дну каньона.

В тени от единственного дерева, чудом выросшего на краю площадки, лежал волк. Его лобастая голова неподвижно застыла на вытянутых лапах. При нашем появлении он сделал попытку подняться, но тут же рухнул обратно. Волчица подбежала к нему, лизнула в нос, и подняла на меня свои жёлтые глаза. Мне стало ясно, зачем она привела меня сюда: волк, отец её семейства, был ранен. Короткая стальная стрела из арбалета пронзила его холку ниже позвоночника и застряла в теле. При этом, видимо, был задет какой-то кровеносный сосуд. Правый бок зверя был весь покрыт свернувшейся кровью.

В моём представлении волк напоминал крупную овчарку. Когда-то в детстве мне даже пришлось видеть этого хищника в клетке передвижного зверинца. Он был худ и совершенно не напоминал того ужасного злодея, каким его описывали в сказках, прочитанных мною к тому времени. Этот же экземпляр был просто огромен. На взгляд от холки до хвоста он был около двух метров.

– Так вот в чём проблема, серенькая, – обратился я к волчице. – Твой друг попал в беду, и ты ждёшь от меня помощи. Ну, что же, давай осмотрим его с твоей помощью.

Она слабо вильнула хвостом, как бы соглашаясь с моими выводами, и снова лизнула в нос лежащего волка. Я подошёл ближе и присел, рассматривая рану. Из входного отверстия торчало оперение короткой стрелы, из выходного – острие. Рана нагноилась и выглядела просто ужасно. В неподвижном воздухе был едва слышен сладковатый запах разложения.

– Тяжёлый случай, серенькая. Прости, но мне нужно подумать.

Я выпрямился, размышляя над предстоящей операцией. Молчать было нехорошо, и я продолжал вслух негромко рассуждать, рассчитывая на то, что монотонная речь будет действовать успокаивающе на застывших в ожидании зверей.

– Впрочем, что это я так не по-светски обращаюсь к даме. Нужно дать вам имя, дорогая. Пусть это будет, скажем…, – мне вспомнилась почему-то известная песня Меладзе, – Сэра. Согласитесь, неплохо звучит: Сэра. Что скажете, мадам?

Волчица вильнула хвостом, прижала и снова подняла уши, словно соглашаясь со сказанным.

– Вот и отлично, в таком случае перейдём на «ты». Итак, ты будешь Сэра, а твой друг пусть остаётся тем, кем его называют люди, то есть – Призрак. Ты побудь с ним, а я пока приготовлю инструмент.

Я вернулся к рюкзаку, оставленному у стены, достал трансформер. Несколько движений, и в руках у меня уже были кусачки. Я подошёл к лежащему волку, сунул сзади за ремень раскрытый нож и осторожно потрогал оперение стрелы. Оно было выполнено из тонких стальных пластин.

– Потерпи, брат Призрак, сейчас будет больно, – сказал я и начал аккуратно откусывать кусочки оперения. Волк глухо заворчал, но голову с лап не поднял. Сэра аккуратно вылизывала его морду, словно пытаясь таким образом уменьшить страдания своего спутника.

Вскоре оперение со стрелы было удалено. Теми же кусачками я прочно зажал острие и резким движением выдернул стальной стержень из холки. Призрак взвыл, подняв вверх голову, но тут же уронил её обратно. Вой перешёл в глухой стон облегчения. Волк закрыл глаза, а Сэра положила лапу ему на голову и тихонько заскулила.

– Ну что, ребята, будем считать, что первый этап операции прошёл успешно. Осталось обработать и перевязать рану. Надеюсь, что заживёт, как на собаке, хотя я понимаю, что вам противно слышать такое сравнение. Передохните пока, а я наберу воды.

Я взял свою опустевшую бутылку и пошёл вниз на звук ручья. Шагая по камням, которыми была выложена дорожка, я ещё раз удивился тому, насколько случайная игра природы позволила создать нечто, похожее на творение человеческих рук. Лестница, ни дать ни взять, хотя и основательно подпорченная временем.

Метрах в десяти я обнаружил ручей с прозрачной холодной водой. Каменистое дно его было усеяно мелкой галькой. На берегу были видны многочисленные следы маленьких и больших лап. Чуть выше по течению нашёлся и водопад, звук которого я слышал, опускаясь в каньон по последнему карнизу.

Я набрал полную бутылку воды и собрался уже уходить, но случайно взглянув на дно в месте падения струи, заметил торчащий из песка плоский обломок правильной формы, по цвету напоминающий керамику. Поднатужившись, я выдернул его и увидел, что держу в руках нижнюю часть какого-то сосуда диаметром сантиметров тридцать. «Очень кстати, – подумалось мне, – сооружу из этой штуковины поилку для волка». Я вымыл найденную ёмкость, набрал в неё воды и вернулся на площадку.

Мой серый Призрак лежал на прежнем месте. Сэра осторожно вылизывала его раны. Я где-то читал, что слюна собак обладает свойствами антисептика. Так что ничего страшного, пусть лижет. Волк не стал пить воду из принесенного черепка. Он безучастно смотрел перед собой, не реагируя на разговор.

– Так не пойдёт, дорогой, нужно попить. Хотя бы немного.

Я сел рядом, положил его голову себе на колени, и повернул чуть набок. Затем, раздвинув огромные белые зубы, из узкого горлышка своей бутылки тонкой струйкой стал лить воду в пасть. Волк невольно глотнул, затем ещё и ещё. Часть воды пролилась на землю, но больше половины её мне удалось влить в измученного болью зверя.

– Отлично, дорогой! Теперь чуть передохнём и обработаем твои раны. Что-то подсказывает мне, что ты будешь жить ещё долго и счастливо. Посмотри, какая у тебя красавица подруга, какие славные детишки. Нет, дружище, тебе ещё рано уходить в лучший мир.

Волк слушал, закрыв глаза. Бока его часто вздымались в такт дыханию. Я осторожно выстриг шерсть вокруг отверстий раны, затем отрезал тонкую ветку, очистил её от коры и обвязал бинтом из аптечки. Сверху на бинт лёг тонкий слой густого антисептика. Теперь предстояло самое сложное: нужно было прочистить рану.

– Сэра, – подозвал я волчицу, которая улеглась перед норой в скале, позволив волчатам добраться до её сосков, – иди сюда, дорогая. Нужна твоя помощь.

Кроме шуток, она явно понимала, о чём идёт речь. Волчица стряхнула детенышей и подошла ко мне.

– Отвлеки его, Сэра. Мне нужно обработать рану.

Она легла, положив свою морду и правую лапу на шею Призрака, и замерла.

– Приготовься, дружище, сейчас будет очень больно.

Я осторожно помассировал воспалённую ткань вокруг входного отверстия и решительно ввёл в рану тампон, несколько раз прочистив рану, словно поршнем. Из выходного отверстия вытек гной, а затем показалась кровь. Призрак судорожно вздрогнул под весом лежащей на нём подруги, взвыл и застонал, как человек от непереносимой боли.

– Всё-всё, брат, уже всё кончено. Больше больно не будет, успокойся.

Я погладил его огромную лобастую голову, почесал за ушами, успокаивая зверя. Вскоре дыхание Призрака стало ровным. Я смазал кожу вокруг ран йодом, наложил тампоны с мазью и зафиксировал их бинтом, перевязав туловище. В моей аптечке нашлись две ампулы антибиотика. Подумав, я набрал их содержимое в один шприц и сделал инъекцию в бедро лежащего волка. Такую мелочь на фоне предыдущих испытаний он даже не почувствовал.

Всё было сделано. И только сейчас я понял насколько устал. Сказались подъём в горы на велосипеде, непростой спуск в каньон, и нервное напряжение оттого, что рядом находится, хотя и больной, но всё же невероятно сильный дикий зверь с непредсказуемой реакцией.

Я присел рядом с лежащим волком, достал из рюкзака кусок сыра, лепёшку и стал есть. На часах уже было около двух. Нужно было думать о возвращении домой. При этом я понимал, что подъём вверх будет лишь немногим проще предыдущего спуска.

Учуяв запах еды, Сэра уселась напротив и стала пристально наблюдать за мной. Двое волчат пристроились рядом и тоже стали смотреть. Глядя на эту картину, я усмехнулся:

– Да, ребятки, с вами не соскучишься.

Я положил перед каждым из волчат по крупному кусочку сыра, чтобы они не могли проглотить их сразу, а Сэре стал понемногу скармливать последний бутерброд с ветчиной и часть лепёшки. Вскоре с едой было покончено. Призрак, судя по ровному дыханию, спал. Пора было уходить.

– Ну, что, дорогая, – обратился я к волчице, почёсывая её за ушами, – мне нужно идти. Завтра я вернусь и принесу вам поесть. Воду твоему другу я оставлю. Думаю, он захочет пить, но это будет позже.

Я ещё раз спустился к водопаду, набрал воды в найденный черепок и вернулся на площадку. Там я поставил ёмкость рядом с мордой спящего Призрака, собрал свой полегчавший рюкзак и отправился в обратный путь. Внизу меня провожали взглядами Сэра и сидевшие по бокам волчата. Потом их скрыл выступ скалы, и я сосредоточил своё внимание на том, чтобы не свалиться в каньон.

Путь наверх занял около полутора часов. Там я отдышался, оседлал велосипед и, слава Богу, уже с горы вниз тронулся к Солнечноселью.

В санаторий я прибыл к вечеру. Дрожали уставшие с непривычки ноги, неуютно чувствовало себя оскорблённое седалище. Хотелось только принять душ, поесть и броситься в постель, что, собственно, я и сделал в обозначенном порядке. На вопрос Сервера в столовой, как прошло путешествие, мне пришлось сказать, что впечатление навсегда останется в моей жизни, и это было очень близко к истине.

Уже засыпая, я с высоты отчётливо увидел лежащего на площадке Призрака и сидящую рядом Сэру. Из дыры в каменной стене выглядывали любопытные мордочки волчат. Эту картину неярко освещал холодный свет неполной луны.