Крылышко или ножку?
Долгожданная точка в истории царских останков
Идентификацию скелета Николая II проводят с таким рвением, как будто бы его кости собирают не для символического погребения, а для изготовления уникального холодца.
Двадцать лет очень дорогие комиссии фехтуют чьими-то берцовыми костями и сверлят уши чиновников генетической терминологией. Двадцать лет криминалисты мажут друг другу лица грязью из «ганинойямы» и «понасенковалога», а патриоты репетируют рыдания над гробом последнего царя. Пресса и публика томятся в ожидании дня икс, когда под тысячегласное пение останки Николая Кровавого будут торжественно размещены в саркофаге Петропавловской крепости.
Хотя, как и любое другое, данное захоронение имеет весьма условный смысл. Никакая подлинность скелета и не требуется. Главное, чтобы «костюмчик сидел»; надгробная плита должна быть оснащена рекордным количеством двуглавых орлов и экстраординарной династической терминологией. Этого будет совершенно достаточно. По сути, нет никакой разницы, какие именно кости будут под ней сложены. Это могут быть останки любого дворника или двадцати пяти морских свинок. Более того, в саркофаг можно вообще ничего не класть. А можно разместить там швабры или загранпаспорт Кобзона.
Что бы там ни лежало, казачки почетного караула все равно расчувствуются в ожидании поминальной водки. А народу совершенно безразлично, что именно будет находиться в могиле. Приливы его чувств регулируются не тождеством ДНК, а мощью оцеплений и присутствием на церемонии «первых лиц».
Напомним, что совсем недавно был поставлен эксперимент с известным «поясом». По степени подлинности этот предмет можно сравнивать только с «настоящим» пропеллером Карлсона, который недавно экспонировался на выставке «Мир маленьких придурков».
Но! Эксперимент оказался удачным. Сработала «память материала»: Россия воспользовалась первым же предлогом, чтобы принять привычную ей форму огромной заплаканной очереди. В известном смысле мероприятие оказалось даже успешнее, чем опыты с другими святынями: с Мавзолеем и Макдоналдсом. Возможно, это произошло потому, что организаторы «пояса» сумели реализовать огромный поцелуечный потенциал народа.
Конечно, к наполнению царского саркофага необходимо активнее привлекать РПЦ с ее огромным опытом одурачивания граждан.
Вспомним двадцатые годы. Большевики тогда произвели показательные вскрытия топовых церковных мощехранилищ. Помимо гнилых костей, кукол и личинок моли они обнаружили там даже дамские подмышечники, чайники, доски и банку фиксатуара «Брокар». Все производилось публично, фиксировалось на кино – и фотопленку, но на последующей почитаемости артефактов никак не отразилось.
Как только злодеи в пейсах и кожанках уложили «мощи» обратно, воцерковленная публика продолжила молитвенное общение с чайниками и фиксатуаром.
В истории с царскими останками можно перенять этот драгоценный опыт.
Тотальное воскресение мертвецов, которое обещает христианская