Глава 3. Капитан Кучин

Баренцево море бушевало вторую неделю. Ледяные волны бились о скалы и накатывали на каменистые берега, словно пытались проглотить их.

– Когда ж закончатся шторма? – спрашивал капитана Александра Кучина начальник Северной экспедиции Владимир Русанов. – Прошли все сроки отплытия экспедиции на Шпицберген.

– Потерпите Владимир Александрович, вы же видите, что твориться на море. В такой шторм наш «Геркулес» не сможет даже отчалить от пристани.

Владимир Русанов отличался от всех полярных исследователей своей амбициозностью, смелостью идей и широтой замыслов. Это тот Русанов, который в 1898 году был «привлечён к дознанию» за революционную деятельность – за хранение 400 экземпляров «Манифеста Коммунистической партии». Из жандармского управления и начался путь Русанова в ссылку на Север, где он стал «северянином по принуждению». Затем он уехал в Европу, где учился и участвовал в экспедициях. Вот его то, студента Сорбонского университета, удачливого начальника многих северных путешествий, и назначили возглавить Северную экспедицию на Шпицберген на шхуне «Гекулес». Значит доверяли ему. Недаром российское правительство наградило в 1911 году бывшего ссыльного Русанова орденом Владимира 4–ой степени.

И только 26 июня 1912 года (по старому стилю) из порта Александровск-на-Мурмане вышла в море моторно-парусная шхуна «Геркулес» под командой капитана Александра Кучина, 23-летнего опытного моряка, которого в Архангельске называли «Вторым Ломоносовым».

Кучин был из потомственных поморов, родился 1889 году в селе Кушерка на берегу Белого моря. Затем учёба в мореходном училище. После участия в антиправительственной демонстрации 18 декабря 1905 года в Архангельске Кучин был отчислен из мореходного училища. По поддельному паспорту он уехал в Норвегию, где учился и ходил на промысел капитаном зверобойного судна. Затем он возобновил занятия в Архангельском мореходном училище и окончил его с блеском. Вскоре Кучин получил письмо с приглашением принять участие в северной экспедиции норвежца Руаля Амундсена на судне «Фрам» в качестве гидролога. Мечта полярника сбылась! Эта экспедиция закончилась удачно, а в 1910 году «Фрам» вышел в море ещё раз и покорил уже Южный полюс. После этой экспедиции Александр Кучин получил международное признание, получив премию 3000 крон, и был представлен норвежскому королю.

Вскоре была объявлена помолвка русского гражданина Александра Кучина с 18-ти летней норвежкой Аслауг Поульсон, дочерью литературного критика Андреаса Поульсона. Получив приглашение, молодые прибыли в Архангельск, где Владимир Русанов предложил Кучину участвовать в экспедиции на Шпицберген в качестве капитана. Тот, не раздумывая, согласился.

– А как же свадьба, – спросила невеста, – неужели отложим?

– Свадьба после … После окончания экспедиции, – весело ответил Кучин. – Скоро буду! Жди! Если хочешь, поплывём вместе.

– Уж лучше подожду, – смеясь, ответила невеста. – Не люблю тепло одеваться!

Так началась знаменитая Северная экспедиция на Шпицберген на шхуне «Геркулес» под командой капитана Александра Кучина и под руководством очень опытного мореплавателя Владимира Александровича Русанова.

Через две недели шхуна «Геркулес» благополучно достигла берегов западной части архипелага Шпицберген, вошла в залив Кломбай (Бельсунн), и её экипаж высадился на берег. Ветер хлестал небритые щёки полярников, а они кричали:

– Мы на Шпицбергене! Это наша земля!

Русанов направил группы исследователей по берегам залива для сбора данных о Шпицбергене. Сам же, оставив на шхуне Жюльетту, с двумя матросами пешком направился обследовать остров в восточном направлении к Стур-фьорду. Это был труднейший поход через непролазные скалы и снежные ледники. Возвращаясь с восточного побережья Шпицбергена, Русанов сорвался в 100-метровую расщелину ледника, и чуть было не погиб. Хорошо, что у Русанова были навыки арктического путешественника, да и сопровождающие его матросы не растерялись – они на верёвках вытащили начальника из расщелины. Русанов обнаружил несколько угольных месторождений и радовался, что угля на Шпицбергене было предостаточно. Угольные пласты местами выходили прямо на поверхность скал, по берегам многочисленных ручьёв, стекающих с гор. Кроме того Владимир Русанов с Жюльеттой Жан и геологом Самойловичем нашли на архипелаге фосфориты и даже горный хрусталь. Из секретных записей Русанова читаем: «Обнаружены небольшие концентрации золота, серебра и других цветных металлов».

А какие горы на Шпицбергене! Огромный вулкан закрывал весь горизонт и своей массой нависал над архипелагом. Особенно удивляла гора, вершина которой казалась рукотворной, в виде ступенчатой пирамиды.

– Ну, прямо, как египетская! – восхищался Русанов. – Загляденье!

На берегу бухты Кингсбей Русанов и его спутница, смелая француженка Жюльетта, неожиданно встретились с английскими полярниками. Жюльетта, одетая в мужской полярный костюм, поразила англичан своей храбростью и верой в удачу.

– Тоже ищут уголь, – ворчал себе под нос Русанов, – но мы уже установили столбы на месторождениях российского угля. Мы опередили их!

Вернувшись в лагерь на берегу залива Белзунд, возбуждённые исследователи делились своими впечатлениями и открытиями. Показывая образцы камней, Жюльетта мечтательно глядела на горный пейзаж.

– Удивительный Шпицберген, – восхищалась Жюльетта, – но хочется большего. Хочется пересечь Северный океан и через Берингов пролив пройти в Тихий океан.

– Ишь, куда замахнулась, – удивлялись полярники. – Это ж через какие льды продираться?

– И что же? Игра стоит свеч! – поддержал Жюльетту Александр Кучин. – Откроем морской путь, тогда будем кормить Чукотку архангельским хлебом.

– Мы это обязательно сделаем, верьте мне, – загадочно улыбался Русанов.

Полярники, воодушевлённые успехом экспедиции на Шпицберген, уже мечтали открыть морской путь до Петропавловска-Камчатского.

За десять дней экспедиция обследовала угольные месторождения и поставила 28 заявочных столбов. А в 1913 году Россия уже начала разработку каменного угля.

Когда экспедиция Русанова выполнила свою задачу на Шпицбергене, он телеграфировал на материк:

«Иду на восток …»

Зная рассуждения Русанова, полярники верили ему:

«… нужно идти, огибая северную оконечность Новой Земли, используя тёплые течения океана и надеяться на то, что льды не будут препятствовать путешествию». Экипаж «Геркулеса» горел желанием найти путь и победить льды Северного океана. Они уже грезили великими полярными открытиями, и конечно наградами правительства.

Почему Русанов не вернулся в Александровск-на-Мурмане? Что же, выходит экипаж «Геркулеса» самовольно продолжил своё плавание на восток? Впоследствии Русанову будут ставить в вину гибель экспедиции, но это несправедливо. Ведь сама экспедиция на Шпицберген была организована на казённые деньги, и дальнейший её маршрут был, видимо, секретным. Такое условие поставил сам Русанов, потому что он хотел первым открыть Северный путь. И он знал, что в этом году уже готовятся коммерческие северные экспедиции Г. Я.Седова на судне «Святой мученик Фока» и Г.Л. Брусилова на шхуне «Святая Анна». Так что о секретном плавании к мысу Дежнёва знали немногие: Русанов, Кучин и Жюльетта.

Вот и Самойлович, как и все, не понимал дальнейших намерений Русанова и думал, что он собирается идти к Новой Земле, а дальше будет действовать по обстоятельствам. Из воспоминаний отца Кучина видно, что Русанов ещё до начала экспедиции намеревался искать Северный морской путь, и поэтому на шхуну «Геркулес» был загружен максимальный запас продовольствия, топлива и дополнительное снаряжение на целых полтора года. Так что никакого самовольства не было, присутствовала только русская самоуверенность!

Итак, экспедиция направилась на восток – «открывать для судоходства Северный морской путь в Сибирь и найти выход сотням миллионов пудов сибирских товаров самым дешёвым путём», – так писал в своей статье сам Русанов.

Экспедиция Русанова уверенно направилась навстречу своей мечте и, обогнув Новую Землю как можно севернее, устремилась на восток.

– Запас продовольствия и топлива у нас на полтора года, – успокаивал экипаж шхуны Русанов, – по отчётам при загрузке шхуны в Александровске-на Мурмане следует: «Запас состоит из 3-х бочек трески, несколько бочек солонины и консервы …и прочая провизия». Так что не робейте! С голоду не помрём!

Глава 4. На восток

10 августа 1912 года шхуна «Геркулес» подняла якоря и направилась в опасное путешествие на восток в поисках Северного морского пути в Тихий океан. Перед отплытием со Шпицбергена Русанов пересадил на норвежский пароход, следовавший с углём в Архангельск, трёх своих членов экспедиции. Это были Самойлович, Сватош и боцман.

Геолог Самойлович с картой, на которой были обозначены 28 заявочных знаков угольных месторождений и описание других полезных ископаемых Шпицбергена. Кроме того Самойлович вёз образцы пород с окаменелостями пальмового дерева, морских ракушек и некоторых кораллов.

– Это явное доказательство, – говорил Самойлович Русанову, – что на Шпицбергене когда-то был жаркий климат.

Зоолог Сватош с собранием палеонтологических, зоологических и ботанических коллекций Шпицбергена, которые помогала собирать Жюльетта. Его орнитологическая коллекция составляла 65 птичьих шкурок, а коллекция растений – 192 вида, насекомых – 471 экземпляр.

Третий был тяжелобольной боцман Попов.

Теперь в экспедиции врач и геолог Жюльетта Жан заменила Сватоша и как зоолога.

Русанов знал, что нужно торопиться с освоением угольных месторождений на Шпицбергене, не то европейские державы опередят Россию. Поэтому он велел Самойловичу срочно ехать в Санкт-Петербург и доложить об открытии российского угля на Шпицбергене.

18 августа 1912 года с Новой Земли (Маточкин Шар) Русанов с попутным кораблём передал для отправки текст телеграммы в Архангельск:

«Юг Шпицбергена, остров Надежды. Окружены льдами, занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов».

Это было последнее сообщение экспедиции Русанова.

Глава 5. Поиски экспедиции

Время шло, но никаких известий об экспедиции Русанова не было. Неужели экспедиция погибла? Все знали, что Русанов опытный полярник и, перезимовав, вернётся в Архангельск. По инициативе Русского географического общества в 1914-15 годах были посланы несколько кораблей на поиски пропавших, но безрезультатно.

И только исследовательская экспедиция на судне «Циркуль», обследовав район полуострова Таймыр, обнаружила следы экспедиции Русанова. Произошло это летом 1934 года.

На совете, собранном командиром гидрографического судна «Циркуль» тов. С. Д. Руденко, докладывал топограф А. П. Гусев:

– В августе 1934 года я был высажен с бота «Сталинец» на берег острова Вейзель, для производства топографических работ. На его центральной возвышенности я обнаружил столб высотой два метра с тщательно вырезанной надписью «Геркулес 1913». Столб явно из «плавника» и затёсан на месте надписи. Основание столба обложено камнями. Рядом со столбом я увидел старые сломанные нарты и цинковую крышку от патронного ящика, пробовал разобрать камни столба, но ничего там не обнаружил.

Розанов, начальник зверобойной Карской экспедиции, молча сидевший на совете, обрадовался:

– Какой же ты молодец. Наконец-то нашлись следы экспедиции Русанова, которая пропала в 1913 году. Я ведь знал его!

– Михаил Павлович, неужели вы видели Русанова?

– Да, – ответил Розанов, – будучи студентом физико-математического факультета Московского университета, я слушал лекции Владимира Александровича и уже тогда твёрдо решил стать учёным по освоению Севера. Когда узнали об исчезновении экспедиции Русанова, то мы с друзьями рвались в поисковую экспедицию, но куда там, не взяли!

– Сидите и учитесь, – говорили нам.

Затем топограф Цыганюк, поглядывая в свой конспект, сделал доклад:

– 9 или 10 сентября 1934 года бот «Сталинец» высадил меня в районе зимовья Колосовых для производства топографической съёмки береговой линии острова. В 15 километрах от зимовья я обнаружил в маленькой бухточке северной части острова под «плавниками» смёрзшиеся обрывки одежды, горный компас без стекла, фотоаппарат «Кодак» с разбитым объективом и испорченной плёнкой, часы с гравировкой «Попов», две кружки, патроны, буссоль, две ложки, трубку курительную, два ножа и опасную бритву.

– Да, несомненно, это вещи матросов со шхуны «Геркулес», – заволновался Розанов. – Видимо они были посланы Русановым с зимовки на материк, чтобы сообщить о местонахождении экспедиции.