В 1802 году император назначил главнокомандующим в Грузию генерал-лейтенанта князя Павла Дмитриевича Цицианова, хотя знал, что он происходил из знатной княжеской фамилии и был в родстве с царём Георгием XII. Но учитывая, что его дед ещё во времена императрицы Анны Иоанновны перешёл на русскую службу, император не сомневался в своём выборе. По прибытию князя Цицианова в Тифлис, ему донесли:
– Заговор. Царица Мариам решила бежать в Хевсурети.
Поздним вечером Цицианов вызвал к себе Лазарева и приказал ему этой ночью взять под стражу царицу Мариам и срочно вывезти её с двором в Петербург. В Тифлисе об этом приказе, конечно, никто не знал и даже не догадывался.
***
В эту ночь над царским дворцом нависла непроглядная чернота, и только в главном зале дворца горели свечи. Там проходила жаркая перепалка между родичами династии Багратиони. Царица Мариам восседала на троне своего покойного мужа и не могла остановить нескончаемые споры своих придворных. Она уже всё решила и теперь слушала речи своих бестолковых придворных и родичей. Наконец, царице надоело, и она стала говорить:
– Император Павел пообещал Давиду корону Грузии? Пообещал и обманул, сослав его в Петербург.
– Это же хорошо, – прервал царицу престарелый князь. – Он ведь нам враг.
– Не перебивай, княже, – вскипела царица. – Помните, что с каждым, кто претендует на грузинский престол, будет так же, как с Давидом. И у нас, мои милые, нет никаких сил, противиться этому.
– Что же делать? – разом заговорили родичи. – Как нам быть?
– Я решила, – хищно заулыбалась царица. – Нужно бежать на север Грузии, в Хевсурети, там горцы не подчинились русскому царю.
– Бежим в высокогорные деревни Шатили или в Муцо? – стали предлагать придворные. – А можно отсидеться в крепостях Хахмати или Лебаис Кари. А?
– Я уже дала согласие и воины Хевсурети готовы сопроводить меня со всем двором.
– Смогут ли?
– Хевсуры – воинственные чеченские племена и только они в своих горах смогут защитить меня от русских. А там я попрошу помощи от Гянджи, глядишь, и освободимся от русского царя!
– Когда же?
– К побегу всё готово, – улыбнулась царица, – на днях тайно прибудет отряд хевсур.
Той же апрельской ночью, а это произошло 13 апреля 1803 года, солдаты окружили царский дворец. Лазарев с тифлисским полицеймейстером Качкачевой, теперь называемым по-русски толмачом Сорокиным, бесцеремонно вошли в покои царицы Мариам, и Лазарев объявил, что ей велено явиться с детьми в Петербург. Толмач перевёл, а царица, поджав ноги, уселась на своё ложе и наотрез отказалась будить детей.
– Дети спят, – тихо сказала она, – я не хочу их будить, малыши испугаются. Кто приказал нам покинуть Грузию?
– Это приказ главнокомандующего князя Цицианова.
– Он недостоин носить это имя, если так относится к своей родне! – вспыхнула царица.
Когда же Лазарев шагнул к тахте, желая помочь ей подняться, и потянул её за ногу, царица вскочила, выхватила кинжал и заколола Лазарева. Да так вонзила кинжал в его левый бок, что его кончик вышел через правый. Она вытащила кинжал со словами:
– Такую смерть заслуживает тот, кто к моему несчастью добавляет ещё и неуважительное отношение ко мне.
Лазарев сразу испустил дух, а Сорокин выхватил кинжал и растерялся от злости:
– Царица, кто затмил тебе разум, или ты желаешь Грузии погибель?
И тут неожиданно появилась 15-летняя царевна Тамара Багратиони и она, как львица, бросилась с кинжалом на Сорокина, но наткнулась, на вбежавших в спальню солдат. Вбежавший в покои царицы вместе с солдатами Котляревский, был так поражён красотой царевны, что велел оставить её в покое. На мгновение он растерялся и даже не понял, что потерял своего покровителя, который в крови валялся на коврах. Царевна Тамара глянула на него своими бездонными глазами, и Котляревский словно получил солнечный удар, и подумал: «Она колдунья, что ли? Я поражён в самое сердце, и никогда ничего такого не испытывал …, она так прекрасна, как нежный цветок!»
И дрожащим голосом произнёс:
– Сожалею, царевна Тамара, но придётся подчиниться!
Толмач перевёл, а царевна усмехнулась:
– А вам спасибо, витязь ясный.
Она ещё раз озарила смущённого русского своим взглядом и улыбнулась.
– Вы спасли меня от солдат, спасибо ещё раз. Вы настоящий русский! – сказала она и вернулась на своё ложе.
Тем временем, пока толмач красиво переводил, тело несчастного Лазарева солдаты бережно вынесли из дворца. А вот царица Мариам, отделавшись лишь лёгким испугом, осталась в живых, не тронули и её дочь прекрасную Тамару. С этим жутким известием послали гонца в Петербург, который вернулся через месяц с решением императора Павла. Как всем показалось, он обошёлся с царицей не так свирепо. Император повелел отправить царицу со всей дворней в Белгородский Рождественский монастырь и забыть про неё навсегда.
Так гордую царицу Мариам с её приближёнными и детьми в принудительном порядке отправили в Россию. Кроме царицы в повозках ехали её сыновья, царевичи Жебраил, Илия, Окропил и Ираклий. На особых повозках разместились царевны Тамара и Анна со служанками, за ними следовали несколько князей, дворян и дворянок, священник с дьяконом и прислуга. Сопровождал «царицын караван» отряд солдат под командой генерала Алексея Тучкова.
Тем временем грузинские хевсуры, тайно готовившие побег царицы, теперь подготовили засаду, чтобы освободить её. И в майские дни на этот крупный царицын караван, шедший на север через Дарьяльское ущелье, напали хевсуры и попытались отбить пленников, но их попытка оказалась неудачной. Солдаты, сопровождающие караван, одним залпом легко отогнали нападавших. Хотя нескольким женщинам из свиты царицы в суматохе всё же удалось сбежать и спрятаться в камнях, но солдаты их нашли и вернули на повозки. Грузинская царица Мариам ехала со своим духовником Иосифом и была крайне недовольна воинами-хевсурами:
– Тоже мне герои, не смогли отбить у русских свою царицу, – презрительно скривилась она и обратилась к духовнику. – Придётся мне и моим детям покориться судьбе.
В тайне она очень порадовалась за дочь: «А моя дочь, царевна Тамара – настоящая львица! Она сумела, переодевшись в платье служанки, скрыться в камнях».
После короткого боя нападавшие всадники замешкались и, подняв пыль, поскакали обратно от русских ружей, и «царицын караван» вновь продолжил свой путь. Но не успели всадники скрыться, как вдруг русский конвой увидел новую группу всадников и удивился.
– Чего это они вернулись? – недоумевали конвойные.
– Не-а, – ответил бывалый, поправляя ремень. – Те были хевсуры, а это прискакали другие. Вон видал, они в разноцветных халатах суетятся у дороги и подняли такую пыль, что ничего не видно
– Что там происходит? – спросил генерал Тучков.
– Это нападали хевсуры. Только они прекрасно владеют кинжалами, – заметил офицер, побывавший в горах. – И я заметил, что всадники в цветных халатах остановились и подхватили кого-то, прятавшегося в камнях.
– Не выдумывай! Кто там прятался? – заметил Тучков. – Да этого не может быть. Правда, мы не досчитались какой-то служанки. Ну, да Бог с ней!
Солдаты, на всякий случай, дали залп из ружей и всадники с гиканьем понеслись обратно, и только их спины в цветных халатах и видели. Когда раненого нападавшего допросили, то тот с гордостью ответил:
– Мы люди Джавад-хана, отбили у хевсуров царевну Тамару и выполнили волю своего повелителя.
– Какую Тамару? Да, она с матерью сидит в повозке. Пристрелите этого лжеца!
На первой же остановке каравана царица Мариам улыбнулась служанке и прошептала:
– Благодарю тебя, Ирма! Ты дала свою одежду и свободу моей дочери.
И посмотрев на неё, прикрыла рот.
– Господи, как вы похожи! И теперь, Ирма, ты будешь царевной Тамарой! Смотри не проговорись.
– Что вы, Ваше величество! – прошептала Ирма. – Теперь я ваша дочь Тамара.
В Европе обрадовались, когда узнали, что в России в 1802 году случился переворот – император Павел погиб в своём дворце, и на трон взошёл его сын Александр. Вскоре новый император пожелал «осмотреть» свои земли, и он повелел организовать генералу от инфантерии Георгу Спренгтпортену экспедицию, в состав которой лично включил своего флигель-адъютанта Александра Бенкендорфа. Эта экспедиция должна была секретно провести военно-стратегические исследования территории России и некоторых прилегающих к ней стран и, главное, разобраться, что происходит на Кавказе. И экспедиция началась.
Путь экспедиции по исследованию территории России был грандиозный. Он пролегал через всю европейскую часть России, через Уральские горы, затем по Сибири, Амуру и до китайской границы. После чего, экспедиции предполагалось обследовать южные российские губернии, Кавказ и завершить свою миссию на острове Корфу, находившемуся в то время в подчинении России.
– Грандиозно, неужели мы это сделаем? – чаще всех восклицал флигель-адъютант Бенкендорф.
– Велено, значит, сделаем! – отвечал ему генерал Спренгтпортен.
В сентябре 1803 года экспедиция, вконец измотавшись, остановилась передохнуть в Астрахани, Здесь же на ночлег остановился поручик князь Михаил Семёнович Воронцов, который направлялся на Кавказ волонтёром, в войска кавказского наместника князя Цицианова. Неожиданно в Астрахани князь Воронцов встретил своего ровесника, Александра Христофоровича Бенкендорфа, знакомого по Петербургу, который резвился в кругу блестящих офицеров. Они обнялись:
– Как ты сюда попал? – поинтересовался Бенкендорф.
– Очень просто! – взмахнул рукой Воронцов. – Согласно указа императора Александра, командира лейб-гвардией Преображенского полка, от 20 августа 1803 года, направить меня, поручика графа Воронцова, в единственную «горячую точку» империи – на Кавказ. Вот туда я и еду.
– Везёт же тебе! – с досадой проговорил Бенкендорф и, спохватившись, представил поручика офицерам экспедиции. – Отойдём в сторону и вспомним наши проказы.
А Нехлюдов, его товарищ, тихо заметил:
– Михаил Воронцов, сын русского посланника в Лондоне и племянник влиятельного Российского канцлера, фактически всё своё детство и отрочество провёл с отцом в Англии, где получил блестящее образование.
– Что ещё ты знаешь? – спросил Шмидт.
– Весной 1801 года восемнадцатилетний Михаил Воронцов был отправлен в Россию и стал офицером Преображенского полка. Он запросто мог сразу стать генералом, ведь при переходе из придворной службы в военную, ему, как камергеру полагалось звание генерал-майора. Так он отказался, представляешь? Но это только добавило уважения к нему со стороны его новых друзей, гвардейских офицеров, поэтому он начинал службу вровень с нами.
– Каков!
– Но Воронцову, я думаю, наскучила рутинная служба, вечные караулы, разводы, смотры, парады. Ему захотелось дела, и Михаил, видимо, использовал авторитет дяди, чтобы отправиться на «настоящую войну».
– Везёт же князю!
***
В Астрахани Бенкендорф, часто за бутылкой вина, рассуждал с Воронцовым о политике России в отношении Персии и Турции и допытывался:
– Ради чего ты рвёшься на Кавказ?
– Хочу попробовать себя в деле, – отвечал, пожимая плечами, Воронцов. – Может, пойдёшь со мной?
– А что, и пойду! – подняв бокал вина, проговорил Бенкендорф. – Пойду присоединять Кавказ к России, и выпьем за это!
Он помотал своей головой и заявил:
– Я глубоко убеждён, что это необходимо сделать, иначе персы, да и турки не дадут нам покоя. Хотя Грузия и требует от империи «множества людей и денег», но её следует рассматривать, как передовой рубеж России.
И Бенкендорф решил вместе с Воронцовым ехать за Кавказ, чтобы там испытать и проявить себя. Он уговорил неторопливого и покладистого Спренгтпортена, и тот разрешил ему отлучиться на несколько месяцев.
Вскоре Воронцов и Бенкендорф, прихватив своих друзей Нехлюдова и Шмидта, отправились в путь. На ближайшей остановке, близ Елизаветинского редута, они узнали о появлении противника и приготовились к бою, но всадники сбежали. Это оказались казаки, охранявшие почту из Владикавказа.
– Какой пассаж! – расхохотался Бенкедорф. – А мы-то решили, что это персы.
Однако вскоре в горной теснине между селениями Балты и Ларс на конвой напали горцы. Бенкендорф и Воронцов во главе казаков удачно отбили их атаку, и отряд остановился на ночлег за стенами редута в Ларсе.
Теперь их путь лежал по Военно-Грузинской дороге через Дарьяльское ущелье, где путников могли атаковать горцы. Несмотря на эту опасность, они благополучно добрались до замка князя Казбеги в Хевсурети. После Дарьяла, природа стала более приветливой, но предстояло преодолеть Крестовый перевал, где горы едва угадывались сквозь облака. Но спустившись в долину реки Арагви, офицеры увидели другой мир: живописную природу гор, мягкий климат и тенистую дорогу. В селении Ананури они отметили переход через Кавказский хребет местным вином, приятным на вкус, и продолжили свой путь. До Тифлиса оставалось совсем немного, и на следующий день Бенкендорф вместе с Михаилом Воронцовым, Нехлюдовым и Шмидтом, оставили конвой и устремились к городу, взяв с собой лишь несколько казаков для безопасности.
***
О проекте
О подписке