Глава 2
Десант из будущего

Что бы мы делали без армии…

Как и предполагал Антон, друзья, едва успевшие часика два покемарить на диване, были разбужены звонком в квартиру. Перед их спросонья мутными глазами нарисовался Виктор Иванович Сергеев собственной персоной. Отставной майор-танкист, бывший зампотех танкового батальона, успевший хлебнуть лиха за четверть века своей службы Родине. Он воевал и в Афгане, и в Чечне. На память о новогоднем ночном штурме Грозного у Сергеева остался шрам на лбу и пара осколков в ноге, из-за чего старый вояка иногда слегка прихрамывал.

Похоже, что Никола раскололся как орешек – на две половинки, и слил папаше всю информацию об изобретении Антона, а также о визите в наше сумасшедшее время живого князя Одоевского. И Виктор Иванович с утра пораньше, умирая от любопытства, примчался в квартиру Антона.

Но князя уже не было. А единственным документальным свидетельством его визита стала стопка литературных журналов издания 1839–1840 годов да сборник сказок Одоевского с длинным и малопонятным для человека XXI века названием: «Пестрые сказки с красным словцом, собранные Иринеем Модестовичем Гамозейкою, магистром философии и членом разных ученых обществ, изданныя В. Безгласным». И что самое ценное, с автографом князя, сделанным, правда, не гусиным пером, а обыкновенной шариковой ручкой.

Сергеев долго листал журналы, даже зачем-то принюхался к запаху, исходившему от их страниц, потом полюбовался на автограф князя, после чего сказал категорическим тоном:

– Ребята, как хотите, но я должен побывать там!

– Мы и так все там будем, – зевая, философски изрек Шумилин, с утра успевший выпить пару рюмочек коньяка и настроившийся на меланхолический лад.

– Да ладно тебе, балабол, – буркнул Сергеев, – я о другом. Мне обязательно надо побывать в прошлом. Колька сказал, что вы попали в тысяча восемьсот сороковой год. А там рукой подать и до Крымской войны.

– Угу, – сказал Александр, – как говорят артиллеристы – недолет. Сказал тоже – до Крымской войны! Два лаптя по карте. До Третьего Восточного кризиса и начала боевых действий еще лет двенадцать. И кстати, что тебя в той войне так заинтересовало?

– Знаешь, Шурик, – уже спокойным тоном сказал Виктор, – у нас в роду вот уже полтора века все мужчины – военные. Могу поименно перечислить. А началась наша династия служивых с фельдфебеля Селенгинского пехотного полка Харитона Осиповича Сергеева, который дрался в Крыму с англичанами и французами под Инкерманом, а потом и в Севастополе, под знаменами генерала Хрущева.

– Ты, Тоха, морду-то не криви, – сказал Сергеев, заметив брезгливую ухмылку на физиономии Воронина, – Хрущевы ведь разные были. Александр Петрович за храбрость был награжден золотым оружием с бриллиантами, а это, чтобы ты знал, редкая награда. Именно он последним из русской армии перешел через наплавной мост, покинув Северную сторону Севастополя.

Так вот, сейчас разговор будет о моем предке. На Селенгинском редуте он получил ранение в грудь и чудом остался жив. Спас его замечательный хирург Николай Иванович Пирогов. Наверное, слышал о таком. Фельдфебель Сергеев, награжденный за храбрость двумя солдатскими Георгиями, как «севастополец» получил льготу, и сын его окончил начальную школу и реальное училище. И дослужился потом до «мокрого прапора» – был такой чин в Морском ведомстве. Иван Харитонович Сергеев поучаствовал в войне за освобождение Болгарии. Служил он на пароходе «Великий князь Константин» под командованием самого Степана Осиповича Макарова. Вот так и началась наша военная династия.

– М-да-с, – сказал Шумилин, – только я не совсем понял, Витя, ты хочешь в прошлом найти своего предка? А зачем?

– Хочу посмотреть на него, понять, что это были за люди такие, – задумчиво сказал Сергеев, – ведь все, что у нас и в нас – это их заслуга. Знаешь, Шурик, я человек военный и не люблю болтовни, которой наслушался от замполитов, начиная еще с военного училища.

Только вот запомнились мне, дружище, слова, кровью сердца написанные замечательным писателем и участником Великой Отечественной войны Валентином Саввичем Пикулем. Они запали мне в душу, да так, что я их выписал и перечитываю время от времени, чтобы не впасть в наше нынешнее всеобщее обыдление.

Сергеев достал из кармана куртки записную книжку, раскрыл ее и стал читать, хотя по лицу было видно, что слова эти он выучил наизусть.

«Никогда не думай, читатель, что история – это только история. Давнее нашей земли и нашего народа удивительно сопряжено с нашим сегодняшним днем.

Не верь тому, кто скажет тебе:

– Это нам не нужно… Это история!

Иногда люди не понимают, что история – это и есть наша современность.

Нельзя изучить современную жизнь и познать ее политические требования к нам – без знания истории! Если человек говорит: “Я знаю историю”, – это значит, что он знает и современность. Если человек говорит: “Я знаю только современность”, – это значит, что он не знает ни истории, ни современности!

Из ничего ничто и не рождается.

Были люди до нас, теперь есть мы, будут и после нас. Воин русский на поле Куликовом – это воин при Кунерсдорфе. Воин при Кунерсдорфе – это воин на поле Бородинском. Воин на поле Бородинском – это воин на Шипке. Воин на Шипке – это защитник Брестской крепости…

Изменились идеи, другими стали люди. Но родина у них по-прежнему одна – это мать-Россия; и во все времена кровь проливалась во имя одного – во имя русского Отечества. Мы не провожали в поход павших на поле Куликовом. Не нас разбудили рыдания Ярославны. Мы не знаем имен замерзших на Шипке…

И все-таки мы их – знаем! Да, мы их помним, мы их видим, мы их слышим, мы их никогда не забудем. Ибо это наши предки, читатель. В истории есть голос крови.

Этот голос ко многому нас обязывает. Не будем искать славы для себя.

 
Мы говорили в дни Батыя,
Как на полях Бородина:
Да возвеличится Россия,
Да сгинут наши имена!»
 

Сергеев захлопнул блокнотик, спрятал его в карман и тихо сказал:

– Вот видишь, Тоха, почему мне надо быть там. Как Саввич говорил – «голос крови». Считай, что это он меня туда зовет…

– Да, Иванович, – сказал Шумилин, – ты прав, как всегда. И что бы мы делали без нашей армии? В общем, давай как следует подумаем, что и как мы можем сделать в прошлом. Чем мы сможем быть полезными предкам?

– Шурик, ты меня извини, – сказал Антон, – но сделать что-то полезное можно лишь после того, как мы переберемся туда на ПМЖ. А так, набегами и наездами, мы ничего путного не сделаем. Межвременной туризм с элементами межвременной фарцовки. Это не по мне. Конечно, связь с нашим временем терять нельзя, но придется нам стать «засланными казачками» в девятнадцатый век.

– В общем, так, ребята, – сказал Сергеев, подводя черту этой несколько сумбурной дискуссии, – давайте сядем рядком, поговорим ладком. Антон, достань лист бумаги, завари кофе покрепче, сейчас наведем резкость, покумекаем и составим план дальнейших действий. Мы, люди военные, планировать любим больше, чем бывшие партийные чиновники. Кстати, Антон, когда у тебя следующая встреча с Одоевским?

– Завтра ждем их сиятельство, – ответил Воронин, – обещал быть как штык. С нетерпением готовимся к новой встрече с предком.

– Вот и замечательно, – сказал Виктор, – попили кофе? Тогда почнем, помолясь. Антон, давай пиши: пункт первый – наладить надежную работу машины времени. Проэкспериментировать – какую максимальную массу может пропустить портал в один замес… Ответственный – Антон Воронин.

Пункт второй – о финансировании наших работ…

Цели определены. Задачи поставлены. За работу, товарищи!

Мозговой штурм на квартире Антона продолжался часа три. Потом его участники выдохлись и еще раз попили кофейку. Затем Сергеев как инициатор всего происходящего подвел черту. Он разложил на столе исписанные и исчерканные шариковой ручкой листы бумаги и сказал, обращаясь ко всем участникам совещания:

– Итак, что мы имеем в остатке? Начнем по порядку. Пункт первый – машина времени. Кстати, Антон, звучит это как-то… Давай будем ее называть по-другому. Например: аппарат, агрегат, прибор, установка… Выбирай сам.

– Пусть будет Агрегат, – ответил Антон, – вполне нейтрально, и для постороннего непонятно – о чем собственно идет речь.

– Хорошо, – согласился Виктор, – установлено опытным путем, что Агрегат может перемещать во времени три человека зараз. А больше может?

– Ну, может, еще одного, но больше – вряд ли, – сказал Антон. – И так машина – пардон, Агрегат – работает на пределе своей мощности. Тут все упирается в проводку. В самый ответственный момент могут накрыться предохранители, или полетит что-то в энергопитании дома. И будет мне в дверь ломиться местный Бунша с воплями: «Товарищ Воронин, прекратите свои хулиганские опыты…»

– Угу, – сказал Сергеев, – а что, если тебе перевезти твой Агрегат в мою автомастерскую? Там с энергопитанием получше. Сам знаешь, у меня там тельферы, станки, мойка. Освобожу для тебя один из боксов, он все равно пустует. И будем работать оттуда. Шурик, ты помнишь, где находится моя мастерская? – спросил Сергеев у Шумилина.

Тот кивнул и ответил:

– На Энгельса, рядом с парком Лесотехнической академии. А что, это так важно?

– Важно, дружище, важно, – с улыбкой ответил Виктор. – Ты помнишь, какая станция пригородной электрички находится поблизости?

– Вроде «Ланская», – ответил Шумилин. И тут до него дошло: – Витек, ты гений! В сороковые годы девятнадцатого века эта местность принадлежала графам Ланским. А жена князя Одоевского, Ольга Степановна, в девичестве – Ланская!

– Именно так, – воскликнул довольный Сергеев, – можно построить что-то вроде амбара на землях ее кузена и без лишнего шума отправлять из прошлого в будущее, и наоборот – людей и грузы. У меня в мастерской можешь сварганить и агрегат помощнее, и завозить ко мне любые вещи. Естественно, с моего разрешения, – Виктор хитро прищурился.

– Вы все такие умные, а я, выходит, дурак, – язвительно сказал Антон, – есть и у меня мысль о том, как перебрасывать в прошлое крупные вещи. Помните, я ездил к своему знакомому в Кировск? Ну, он мне еще помог советами по Агрегату…

– Помним, – ответил за всех Шумилин, – только ты, Тоха, не тяни кота за хвост, прямо скажи, что придумал. А то и так от говорильни голова болит…

– Так вот, мой знакомый рассказал о природном феномене, который существует в тех местах. Дескать, есть там роща, бывшее языческое капище, в которой порой происходят странные вещи. Ну, люди пропадают, а потом появляются в другом месте, за сотни верст от этой рощи. И все прочее из репертуара журнала «Тайны ХХ века».

На днях я сделал прибор, который назвал «время-детектор». Он фиксирует места, где имеются природные «пробои во времени». Не поленился, проверил «кировский феномен». Оказывается, есть там некий канал между прошлым и будущим, который можно будет использовать для мобильной межвременной переброски предметов. Установим, скажем, Агрегат в автофургончике. Работать он будет от бортовой сети. И вместе с грузовиком, в котором складированы товары, предназначенные для отправки в прошлое, мы подъезжаем к этим Красным Соснам – так называется то место.

Включаем Агрегат, получаем пробой во времени и оказываемся там, где нам надо. Конечно, надо будет поэкспериментировать, но по моему разумению, все должно быть именно так.

– Ладно, Тоха, ты давай действуй, – сказал после некоторого раздумья Сергеев, – если будет все так, как думаешь, то это просто замечательно. Можно будет доставлять в прошлое многое из того, что нам понадобится для выполнения нашей миссии.

Ну, а теперь переходим ко второй фигуре марлезонского балета. Как ты понимаешь, Антон, твои компьютеры и прочие электронные девайсы, а также прочие хиты из будущего там будут не востребованы. Хотя бы из-за отсутствия электросетей. Правда, в тысяча восьмисотом году итальянец Вольта изобрел первую батарейку, а спустя два года наш соотечественник Павел Львович Шиллинг продемонстрировал государю-императору изобретенный им электромагнитный телеграф. Но это пока все на уровне балаганных бородатых дев и заспиртованных русалок. Забавно, занятно, но…

Мои авто тоже пока не катят. Паровые дилижансы, правда, уже разъезжают по дорогам Британии, но это тоже больше экзотика. А вот локомобили – то есть стационарные паровые машины, приводящие в действие, к примеру, мельницу или пилораму, – уже существуют. Я думаю, что нам они будут необходимы хотя бы для того, чтобы получать электроэнергию для наших приборов. В конце концов, для динамо все равно, кто вращает его вал – бензиновый двигатель или локомобиль. Да и для нашего хозяйства – а мы обязательно его там заведем – механизация не помешает.

– Ясно, – сделал пометку в блокноте Шумилин, – насчет генераторов я кое с кем переговорю. И вот еще что… Есть у меня одно предложение.

Знаете, изучая роспись государственных расходов Российской империи в годы царствования императора Николая Павловича, я был просто ошеломлен тем, сколько его дражайшая супруга Александра Федоровна тратила на всякие там парфюмы, модные наряды и украшения. А сколько уходило на те же цели средств из личных сумм великих княжон! Я уже не говорю о том, сколько тратили на заморские духи, помады и прочие там пудры представительницы высшего света Российской империи.

Вот я и подумал, что можно будет ввозить в прошлое наш современный парфюм. Шампуни, дезодоранты, духи, туши и тени, помада – да за это за все любая тамошняя кокетка отдаст не только кошелек, но и душу. Вот только не знаю, куда эту душу девать. Я, конечно, в этом деле разбираюсь не очень, но у нас есть одна красавица, которая может стать бесценной помощницей во всех наших делах…

– Уж не об Ольге ли Румянцевой ты говоришь? – спросил у Шумилина Антон. – А что, идея интересная. Надо будет с ней переговорить. Думаю, что она не откажется оказаться во времени, о котором мечтала всю жизнь.

– Без нее все равно не обойтись, – сказал Сергеев, – ведь нам еще понадобится одежда той эпохи. А дамочка она сообразительная – и без нас обо всем догадается. Так что лучше будет подключить ее к нашему делу как можно быстрее, пока она без спроса не подключилась к нему.

– Знаешь, Шурик, – сказал Виктор, – а твоя идея со всеми этими дамскими штучками мне нравится. Оно даст нам возможность неплохо заработать, обозначиться в девятнадцатом веке, завести нужные знакомства.