И вообще, Тягнидупа и компанию, которые в день общероссийского траура провели в Киеве шествие в поддержку А. Гитлера с участием ветеранов дивизии «Галичина» и их потомков, стоило бы записать в самые главные агенты Путина, ибо о большей помощи в деле антиукраинской мобилизации тот не мог бы и мечтать. При этом мобилизовалась не только Россия, которой еще раз дали посмотреть на скачущих гемадрилов, но еще и Польша с Венгрией, у которых к главным це-европейцам были свои вопросы, накопившиеся чуть ли не со времен восстания Костюшко.

И вообще, Москва явно не хотела в этот тяжелый момент брать на себя такую обузу, как бывшая союзная республика, за двадцать семь лет самостийного правления в плане экономики превращенная в Руину, а в политическом смысле – в самую большую психбольницу на планете, власть в которой в руках у пациентов. Но при этом демонстрировалась решимость – раз уж так сложилась ситуация, в любой момент, когда это потребуется, и невзирая ни на какие дипломатические и пропагандистские вопли, войти на территорию неудавшегося государства и, вскрыв назревший нарыв, зачистить ситуацию до белых костей. До шуточек ли тут, когда отношения с коллективным Западом дошли до такой горячей отметки, что дальше только война, а по ту сторону облака-портала в 1941 году российский экспедиционный корпус насмерть бьется с проклятыми германскими фашистами.

С точки зрения Волкера, с мрачным видом взирающего на укропрезидента, а также его вашингтонского начальства, эти факты означали, что прокси-войны с Россией руками украинской армии и отрядов националистов, скорее всего, не будет, а если она и будет, то ее результат будет весьма далек от ожидаемого коллективным Западом. Да, некоторое время после воссоединения с разоренными территориями бывшей Украины России будет тяжело, но потом, когда будут закончены реанимационные мероприятия, она за их счет только усилится. Самое главное для русских – не брать на себя территории, лежащие западнее Збруча, и западноукраинцы будут вынуждены сами разбираться со своими бывшими колонизаторами, и наоборот. Но в Москве достаточно умны, чтобы не делать такой глупости, так что осложнить им жизнь с этой стороны тоже не получится.

Плюнув на ковер и все на свете, Волкер развернулся и вышел прочь. Он сделал все, что мог, и дальнейшее уже было не в его власти. Можно сколько угодно давить на начальство, и оно даже будет со всем соглашаться, но солдат не хочет умирать за президент-кондитера на безумной братоубийственной войне, поэтому войска вперед не идут, а окапываются, окапываются, окапываются....

* * *

26 апреля 2018 года 11:45. Московская область, государственная дача «Ново-Огарево»

Примерно над теми же вопросами думало и руководство Российской Федерации. Мало того, что президент Путин предпочел бы, чтобы вопрос с Украиной решился мирным дипломатическим путем (и ведь еще несколько лет такая возможность вполне существовала). В какой-то момент пророссийские симпатии даже начали перевешивать чашу весов, и вот тогда западные «партнеры» решили грубо вмешаться и устроили националистический переворот в Киеве. В результате у российского общества окончательно отвалились иллюзии как в отношении Украины, так и самого Запада, а вместо них появилась твердая уверенность, что «мы побеждаем», «наша армия лучшая» и «Крым наш!».

У Украины в результате переворота выпали Крым и Донбасс, а также серьезно зашаталось все остальное. Зато у украинцев появилось множество доверху заполненных зрадами Донбасских котлов и бесконечная АТО с таким же бесконечным Минским процессом, по которому переговорщики уже который год трут воздух «ниочем». У Запада в первую очередь упал здравый смысл и его, в последней отчаянной попытке поставить Россию в старое ельцинское стойло, никто и не думает поднимать. Политики сменяют друг друга в отчаянной антироссийской чехарде, и каждый следующий выглядит тупее предыдущего. Макрон, Мэй, Джонсон, Трамп со всеми своими трампятами, при непредвзятом взгляде со стороны выглядят эдаким коллективным Порошенко, пьяным до такого изумления, что он не помнит, что говорит и кому.

При этом антироссийская риторика перемежается самыми настоящими военными провокациями, серьезными настолько, что в любой момент могут полететь ракеты. В таких условиях нет смысла сдерживать себя хоть какими-нибудь условностями. И ведь не сиди в украинских военных такой большой глубинный страх перед прямым столкновением один на один с армией Российской Федерации, они бы и в самом деле могли бы вторгнуться на российскую территорию, желая помимо Крыма и Донбасса «вернуть» себе Курск, Белгород, Воронеж, Ростов на Дону и даже Краснодар.

Еще немного подумав, президент придвинул себе папку с надписью «План Днепр» и поставил под ним свою подпись. На первых порах этот план предусматривал официальное признание Россией Донецкой и Луганской народных республик, а также быстрый выход из разных говорилен, вроде Минского и Нормандского процессов. В итоге вся эта запутанная ситуация должна быть решительно разрублена мечом, но не российским, а донецких ополченцев, ведь именно их МИД признает представителями правильной домайданной Украины, и единственное, что для этого надо сделать, додавить до конца процесс создания федеративного государства, пусть даже оно будет называться не Украиной, а Новороссией.

* * *

26 августа 1941 года. 09:25. Брянский фронт, зона ответственности экспедиционной группы войск

Батальонный командир 125-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии РККА старший лейтенант Виктор Петрович Ростовцев

Шесть дней и ночей мы сражаемся в составе батальонной тактической группы майора Потапова. Сначала нас было около сотни – вышедших из окружения бойцов и младших командиров РККА, и мы считались как бы дополнительной четвертой ротой батальона; но три дня назад, вечером 23-го августа, из тыла на наши позиции прибыл майор Сергачев с приказом о назначении его командиром 125-го стрелкового полка. При этом видно – сам он только что из госпиталя, ибо из гимнастерки и прочего еще не выветрился удушливый запах карболки, и что вторую шпалу ему в петлицы всадили совсем недавно – то есть буквально вчера этот майор был еще капитаном. Но все это и радует, потому что говорит, что майор Сергачев человек бывалый, а не какой-нибудь бывший военком, раньше воевавший с врагом только по призывным плакатам.

Сдал я товарищу Сергачеву «дела», которые у меня остались как у старшего по званию с момента убытия в госпиталь майора Маркина, торжественно передал сохраненное боевое знамя и отчитался, как мы воевали до выхода из окружения и после, в составе батальонной группы майора Потапова. Да и сам майор тоже не слепец. Посмотрел он на сгоревшую технику вражеской разбитой штабной колонны, на сбитых немецких стервятников, которых тут было не один и не два, и даже не десяток, на поля в окрестностях этих Смольков, сплошь усыпанные «тушками» подстреленных фрицев. Потом глянул на монструозные танки потомков, которые, казалось бы, неуязвимой немецкой самоходке в лобовом листе делают дыру такую, что в нее пролезет голова, а корма при этом раскрывается «розочкой», выплевывая на землю искалеченный мотор.

Но самое главное – это все же не техника, а люди. А вот на таких бойцов, как потомки, посмотреть стоит особо. Ведь они уверены, что германские солдаты – это не самый страшный, почти непобедимый враг на свете, а так, ничего особенного, стоит только подойти к делу серьезно, сосредоточившись, засучив рукава и наполнив себя первозданной яростью. Ну и командование, само собой, должно быть серьезным, а не такие генералы, что собственный зад двумя руками не найдут и драпают с поля боя впереди собственного визга. Генерал армии Жуков, которого недавно назначили командовать Брянским фронтом, как раз из серьезных. Старший лейтенант потомков Голубцов, с которым мы сдружились за эти шесть дней, сказал мне, что Жуков – это так круто, что и лучше быть не может. Теперь все наши тыловые раззвиздяи забегают как наскипидаренные, а немцам и вообще лучше сразу вешаться. Пришел полярный лис и теперь всех их перекусает.

Кстати, меня тоже повысили до старшего лейтенанта, и приказом майора Сергачева я назначен временно исполняющим обязанности командира первого батальона. Мол, если покажу себя в боях, то капитанская шпала и постоянная должность комбата для меня не заржавеют. Ведь он, майор Сергачев, тоже видит, что я бывалый, обкатанный, обстрелянный, в трех водах полосканный, в огне горевший, да не сгоревший. Сначала я думал, что назначение меня В.Р.И.О. комбата – это такая шутка, потому что во всем нашем полку народу было примерно на полнокровную роту, но уже утром из тыла на огромных грузовиках потомков массово начали подвозить маршевое пополнение. Для переформирования нас даже не стали отводить в тыл, а просто начали присылать все новых и новых свежемобилизованных новобранцев. Больше того, наш 125-й стрелковый полк так и остался в тактической связке с батальонной группой потомков, которой командует майор Потапов. Мы заполняем рубеж обороны живой силой, а они обеспечивают поддержку огнем, броней и гусеницами. В обороне должно получиться очень даже неплохо, а что будет дальше – мы еще посмотрим. Теперь все в нашем полку, а не только те бойцы и младшие командиры, с которыми мы первыми вышли на потомков, уверены в том, что враг будет разбит, причем в самое короткое время, и победа обязательно будет за нами.

* * *

26 августа 1941 года, 9:45. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего

Звонок Жукова по ВЧ поднял Верховного после короткого и неверного сна. Но вождь не был в обиде на своего генерала. Совсем нет. Ради таких новостей можно вытерпеть и внеурочное пробуждение. Жуков докладывал, что фланговый удар по войскам 2-й германской армии сводной армейской группой Копылова-Ермакова можно считать полностью удавшимся. Танковая и мотострелковая дивизии потомков тяжелым тараном проломили фронт, следом за ними в прорыв вошли советские танкисты и кавалеристы, и в самом конце бегом бежали три стрелковые дивизии, перед которыми была поставлена задача закрепиться на рубежах, достигнутых танкистами из будущего. Ну как бежали бегом. Первые (и передовые) батальоны полков, как баре, ехали по шоссе на больших грузовиках, а остальные подразделения гнали так называемым «волчьим скоком», то есть – сто метров быстрым шагом, сто метров бегом.

В результате уже вечером, после заката, танки и боевые машины потомков ворвались на окраины Гомеля и решительным натиском смяли сопротивление немногочисленного немецкого гарнизона, и к утру полностью овладели этим областным центром и важным узлом железных и шоссейных дорог. Жуков доложил, что ворвавшиеся в город потомки имели над противником подавляющее преимущество, потому и смогли освободить Гомель так быстро и с минимальными потерями своих частей.

И случилось это не только благодаря численности, мощи вооружения и эффекту внезапности, ибо такого мощного штурма, да еще и в ночное время, никто не ждал, но еще и благодаря тому, что бойцы из будущего безлунной ночью с полной отдачей смогли использовать свои портативные приборы ночного видения. К тому же потомки применили системы радиоэлектронной борьбы, полностью парализовавшие радиосвязь в радиусе пары десятков километров и нарушили управления боевыми действиями с немецкой стороны. Конечно, у немцев имелись осветительные ракеты, но, во-первых, в условиях городской застройки они не очень эффективны, а во-вторых, они довольно быстро кончились, после чего исчерпавшие их запас немецкие подразделения оказались беспомощны.

К тому же, как только на окраинах разгорелась стрельба, в том числе и с применением танковых пушек потомков, штаб 2-й армии вермахта, с момента прорыва фронта уже находившийся в состоянии лихорадочной подготовки к эвакуации, срочно снялся с места и, запихав в машины все самое важное и секретное, рванул по дороге на север, пока топор лязгнувшей гильотины не отсек его вместе с обреченными пехотными дивизиями 43-го и 13-го армейских корпусов в треугольнике между 21-й армией, наступающей группировкой Копылова-Ермакова и Днепром. То, что, когда надо, «марсиане» способны действовать стремительнее Гудериана, фон Вейхс уже знал и желал избежать близкого знакомства. Но гитлеровский генерал предполагал, а бойцы СпН ГРУ, устроившие засаду на его кортеж, располагали. Правда, живым взять командующего 2-й армией не удалось, ибо шальные пули в ночном бою не щадят и генералов, хотя, скорее всего, верна версия, что генерала застрелил его адъютант, которому это было поручено сделать в случае угрозы попадания в плен.

Уж очень сильно запугали немецких старших офицеров невесть откуда возникшие слухи о безудержной свирепости «марсиан». Или это повлияло рославльское дело, где спецназ ГРУ так же вычистил штаб армии и штаб корпуса? Ну так там никого не пытали, и пленных без суда не расстреливали, просто само нападение было внезапным и неотвратимым, а немецких чинов в ранге ниже майора в плен просто не брали, ибо их не на чем было вывозить. Это потом Геббельс расстарался, расписал все в цветах и красках, добавив семьдесят пять процентов художественного вымысла.

Но как бы там ни было, на данный момент наиболее боеспособные дивизии тринадцатого армейского корпуса оказались зажаты между Сциллой 21-й армии и Харибдой группировки потомков, а также лишились хранившихся в Гомеле армейских и корпусных запасов боеприпасов, медикаментов и продовольствия. Части и подразделения сорок третьего армейского корпуса, прикрывавшего левый фланг 2-й немецкой армии и первым попавшего под уничтожающий удар сводной группы, частью оказались отброшены на северо-запад, в болотисто-лесистую местность за реку Сож, а частью присоединились к частям тринадцатого корпуса в их стезе окруженцев.

Конечно, ничего еще не было предрешено, сами немцы ни за что не сдадутся без боя даже потомкам; но по немецкой группировке был нанесен еще один сильнейший удар, а командующий Брянским фронтом генерал армии Жуков получил возможность с помощью потомков (помимо 13-й, так сказать) реанимировать еще и 21-ю армию. Но в любом случае Сталин решил ничего не загадывать вплоть до полного уничтожения вражеской окруженной группировки или ее тотального принуждения к капитуляции. Сумеют потомки это сделать – будет совсем хорошо. Не сумеют – тогда немцы обходными путями просочатся из котла на соединение со своими… Ну так уже достигнутое в ходе этой операции тоже неплохо, просто, как говорят те же потомки, планируемого осетра потребуется немного урезать.

* * *

26 августа 1941 года, 10:15. Тылы ГА «Юг» Коростень, железнодорожная станция Коростень-Подольский

Комендант, майор Руперт Ланге

Нелегка жизнь коменданта узловой станции в тылу немецких войск. Проходящие эшелоны необходимо обеспечить хлебом и горячим питанием, а подвижной состав и пути в зоне ответственности должны находиться в полной исправности. К тому же местное население люто ненавидит немецкую власть. Да как может быть иначе в городе, в котором на одну христианскую церковь приходится две синагоги? Комендант города оберст-лейтенант Георг Труккенброд уже обещал, что в самое ближайшее время он примет все меры по очистке города от евреев; но с момента взятия города прошло почти три недели, а ничего не изменилось. Несколько повешенных напротив городской комендатуры пособников большевиков не в счет. Но городскому коменданту хорошо – он воюет с евреями, сапожниками, портными, дантистами и скупщиками старых вещей, большинство из которых не способно обидеть и мухи. А ему, майору Руперту Ланге, приходится бороться с куда более серьезным противником.

Недавно верховное командование вермахта отдало приказ приостановить активные действия на всех участках Восточного фронта, кроме полосы группы армий «Центр», в распоряжение которой передавались все резервы, которые можно было снять с участков групп армий «Юг» и «Север», с учетом их последующего перехода к обороне. Данное решение означало, что в ближайшее время через Коростень, как через станцию ближайшей к фронту рокадной железной дороги, пойдет множество воинских эшелонов, а ему, майору Ланге, будет очень много работы. Одно дело – обеспечивать питание немецких солдат и офицеров, когда через станцию проходит один эшелон в сутки, и совсем другое, когда от двадцати до тридцати. То же самое с подвижным составом – под такой объем перевозок может просто не хватить паровозов и паровозных бригад.

Но действительность, как всегда в России, оказалась значительно страшнее ожиданий. Вчера, когда на станцию прибыл первый эшелон с частями элитной до блеска дивизии СС «Викинг», оказалось, что дальше на север взорван железнодорожный мост через реку Шестень. И так взорван, что обломки во все стороны разметало метров на триста, а под бывшим мостом возник приличных размеров омут, наполненный мутной жижей. И река там такая, что в это жаркое и сухое лето его курица вброд перейдет, и мост пусть и стальной, но всего в один пролет – а вот без него никуда. Пока не отремонтируют, никакого движения на север по рокадной трассе не будет. Конечно же, он, майор Ланге, немедленно выслал к месту происшествия специальный ремонтный поезд, нагруженный пиломатериалами для постройки временного деревянного моста. Позади поезда был прицеплен скотский вагон с нарами, в котором везли русских военнопленных. Когда доступна дармовая рабочая сила, немецкие солдаты не станут сами копать землю и пилить бревна.

Одним словом к тому моменту, когда ремонтная бригада прибыла на место и приступила к восстановительным работам (то есть к полудню), на станцию Коростень успели прибыть еще один эшелон с танками, эшелон с пехотой, эшелон с топливом и эшелон с боеприпасами. И эшелоны продолжали прибывать на станцию, строго по графику перевозок, который пока никто не догадался изменить или отменить. Но не успели немецкие инженеры осмотреть место, где стоял разрушенный мост и определить объем работ, как неожиданно в километре южнее взлетел на воздух мост через такую же речку-гавнотечку под названием Граничевка. Мост этот взорвался, между прочим, средь бела дня, при этом в воздухе не было видно пролетающих вражеских или каких-то иных самолетов, а охрана не сообщала о нападении диверсантов. Хотя какие там могут быть диверсанты днем, да еще такие, чтобы могли утащить на себе пару центнеров взрывчатки, а ведь именно столько, по оценке немецких инженеров, было использовано при подрыве первого моста. Единственное, до чего смогли додуматься германские эксперты, так это до того, что взрывчатка в тело моста была уложена задолго до начала войны, и подрыв был осуществлен по проводам с потайного пункта, куда были выведены концы для подключения взрывмашинки.