Цитаты из книги «Похищение Европы»

Передовые отряды двух советских мехкорпусов подошли к Будапешту на закате. Они проделали более двухсот километров марша по дорогам, не встретив при этом серьезных заслонов венгерской армии.

– Я уверен, что он сохранит и преумножит наш народ, а народ, в свою очередь сохранит память обо мне. Аминь!

Теперь, уходя из королевского дворца, я возлагаю обязанность защищать наш народ не на Ференца Салаши, который того же поля ягода, что и Гитлер, а на господина Сталина, пусть даже во всем остальном мы являемся врагами.

– А ведь я все-таки кое-чего добился. Поскольку я до самого конца оставался союзником Германии, Гитлер так и не ввел сюда своих черных жрецов, наши храмы не превратились в сатанинские капища, а венгерские девушки и девочки не стали пищей ужасного исчадия.

Наверное, жажда власти, желание хоть день, хоть час посидеть на троне и почувствовать себя владыкой Венгрии заставляют этого человека забыть об остальном.

– Связи нет, телефоны не работают… – со вздохом ответил муж. – Русские разбомбили телефонную станцию. Но я не думаю, что они могли пострадать. В районе, где они проживают, русские ничего не бомбили… Не думаю, что им что-то угрожает: в отличие от наших союзников, русские обычно не убивают женщин и детей. Часть 27-я. Гроза над Балатоном 12 мая 1943 года, Венгрия, Будапешт, Королевский дворец (Будайская крепость). Регент Венгерского королевства вице-адмирал Миклош Хорти. Миклош Хорти, регент королевства, в котором монарха не было и не предвиделось, адмирал без флота, бывший адъютант императора Франца-Иосифа и диктатор в полном (латиноамериканском) смысле этого слова, смотрел в окно. А за окном, в сияющей синеве в

– Надо бы позвонить Консуэло… Часть 27-я. Гроза над Балатоном 12 мая 1943 года, Венгрия, Будапешт, Королевский дворец (Будайская крепость). Регент Венгерского королевства вице-адмирал Миклош Хорти. Миклош Хорти, регент королевства, в котором монарха не было и не предвиделось, адмирал без флота, бывший адъютант императора Франца-Иосифа и диктатор в полном (латиноамериканском) смысле этого слова, смотрел в окно. А за окном, в сияющей синеве

Не стоило говорить сейчас о Миклоше… Если б мы могли хоть что-то предпринять ради того, чтобы спасти его и забрать с собой – это имело бы смысл. Но сейчас, когда кругом полная неразбериха и над нами нависает реальная угроза – это было лишним.

Мы были по-настоящему близки – так, как редко бывает у супругов. Я принимала своего мужа со всеми его недостатками, я никогда не спорила с ним, поддерживая во всех начинаниях.

Он внимательно вглядывался в мое лицо. Миклош – мой супруг, он всегда был такой заботливый… Мы никогда с ним не ссорились. На всем протяжении супружества у меня ни разу не возникли претензии к нему.