Перечисленные в предыдущем параграфе особенности классического уголовного права практически по всем пунктам относятся и к современному уголовному праву России. Но проблема заключается в том, что советское уголовное право было в значительной мере построено на отрицании многих исходных положений, которые лежали в основе перечисленных особенностей классической уголовно-правовой школы. Соответственно, его основные черты, особенно в первую половину периода существования советской власти, так же как и практическая реализация уголовной репрессии, во многом отличались от уголовного права, построенного на естественно-правовых идеях.
Значительное же совпадение названных черт российского уголовного права и наказания с основными чертами современного уголовного права представляет собой результат долгой и трудной дороги от диктатуры пролетариата и тоталитарного государства к демократическому обществу, в основе которого лежит не только уважение основных прав человека, но и уважительное отношение ко всему обществу и к его государству. Дорога эта далеко не пройдена, а цель – демократическое государство – по своей природе представляет собой цель-направление, но не цель-результат и, соответственно, никогда не может быть реализована в полном объеме. В этом смысле те достижения, которые сделаны на поприще использования уголовного наказания в России для использования его на цивилизованных началах, по сравнению с уголовным правом и практикой применения уголовной репрессии при советской власти, огромны. При этом невозможно представить себе эти прогрессивные изменения без участия российской уголовно-правовой науки, однако представляется, далеко не все сделано, чтобы адекватно природе общества и гражданина использовать такое обоюдоострое средство, как уголовное наказание.
После октябрьской революции 1917 года новая власть заявила о себе как о власти рабочих и крестьян в форме диктатуры пролетариата. Старая машина буржуазного государства была объявлена обреченной на слом вместе с ее буржуазным правом, юстицией и полицией. Главными задачами социалистического государства, а следовательно, и уголовно-наказательной власти на разных этапах развития советской власти были: 1) подавление репрессивными мерами сопротивления всех противников новой власти и в первую очередь уничтожение классовых врагов на первых этапах строительства нового общества; 2) укрепление советской власти путем регулирования новых общественных отношений в области экономики, распределения общественного продукта, идеологии и других сферах жизни общества, в том числе и силой уголовной репрессии – во все последующие периоды социализма в России; 3) искоренение пережитков прошлого в сознании отдельных граждан и охрана нормативного порядка – в более поздние периоды.
Марксистско-ленинское учение о государстве и праве утверждало, что такое государство возникло по воле господствующего класса, является средством обеспечения этого господства и служит цели подавления всего, что препятствует или не соответствует этому господству. Следовательно, это государство не в равной мере защищает три основных объекта, выделяемых естественно-правовой теорией уголовного наказания. Такое государство в данное конкретное время действует не в интересах всего общества, не в интересах отдельных граждан, защищая тех и других от преступных посягательств, а в интересах отдельного класса. Всему же обществу обещается, что этот класс и его государство создадут прекрасную новую жизнь, в которой не будет неравенства, преступности и нищеты.
Поэтому такое государство более свободно перед своими гражданами в обязанностях обеспечить их благополучие и защиту в текущий период времени. Поскольку оно действует во имя далекой и прекрасной цели, оно может обеспечивать интересы и безопасность своих граждан, но только в той мере и тогда, когда оно это сочтет нужным. Строительство «нового» общества и государства, начатое на первых порах на идеологической (утопической) основе, в дальнейшем все более заключается в стремлении к повышению управляемости обществом. В этом смысле большевистская идеология и практика вели к тоталитарному государству скорее не субъективно, а объективно[12].
Большая свобода государства перед своими гражданами и обществом означала, что постепенно появилась возможность рассматривать свои, собственно государственные цели в качестве определяющих, а граждан и общество использовать в качестве средства для реализации этих целей. На этой основе функция защиты государственных интересов средствами уголовной репрессии оказалась чрезвычайно гипертрофированной.
Но более серьезные изменения, связанные с новой природой государства, произошли в природе уголовной репрессии. Буквально с первых лет существования советской власти начинает быстро развиваться такой вид наказания, как помещение в концентрационные или исправительно-трудовые лагеря[13]. С середины 30-х до середины 50-х годов основным видом уголовной репрессии является лишение свободы в различных его видах и спецпереселение, а главной системой исполнения этих видов репрессии – ГУЛАГ. Система исполнения наказаний в ГУЛАГе была направлена не на исправление и строилась не на основе принципа справедливости. Главными ее задачами были изоляция и уничтожение реальных и потенциальных противников правящего режима и советского государства, а также выполнение задач чисто экономического характера[14].
Использование уголовного наказания в качестве инструмента социального строительства, то есть регулирования позитивных общественных отношений означало перевод его в разряд обычного средства достижения значимых для данного государства целей. С одной стороны, государство утратило ограничители в использовании уголовной репрессии, ибо все то хорошо, что обеспечивает достижение поставленной цели, а значит, можно, защищая свои интересы и решая экономические задачи (например, освоения северных территорий), уничтожать миллионы людей. Значит, можно применять уголовное наказание к хозяйственникам, которые недостаточно радеют за вверенное им социалистическое предприятие, значит, можно устанавливать или повышать уголовную ответственность в зависимости от требований текущего момента.
С другой стороны, наказание в первые годы советской власти в значительной мере утрачивает субъективную связь с наказываемой личностью, ибо если человек средство, то кто же будет спрашивать у этого средства, как c ним нужно поступить, чтобы оно обеспечило выбранные государством цели. Поэтому вопросы виновности, вменяемости, мотивации преступного поведения и до настоящего времени являются не во всем достаточно разработанными в теории российского уголовного права и слабо учитываемыми в судебной и уголовно-исполнительной практике.
Использование уголовной репрессии в качестве средства для решения конъюнктурных, оперативных задач управления обществом и строительства нового, социалистического государства, привело к тому, что уголовное наказание во времена советской власти во многом утратило связь с основными ценностями, стоящими в центре общечеловеческой морали, да и сама мораль была приспособлена под нужды классовой борьбы за господство пролетариата и подавления объявленных враждебными ему классов.
«В основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма», – писал по этому поводу В. И. Ленин[15]. Отсюда следовало, что коммунистическая мораль насквозь утилитарна, целесообразна, а целесообразность эта понималась с точки зрения прагматических интересов господствующего класса, но не отдельного гражданина или всего общества.
В то же время, согласно аксиологической теории права, в основе морали и права лежат некоторые абсолютные, то есть главные и неизменные для личности ценности. Это фундаментальные понятия, которые определяют всю жизнь общества и которые по своей природе существуют во всех общественно-экономических формациях и цивилизациях, наполняясь тем или иным конкретным содержанием в зависимости от условий существования общества, но оставаясь в сущности своей, в главном качестве неизменными. Эти ценности лежат в основе любой серьезной религии, морали или системы права, имя этим ценностям – Свобода, Справедливость, Равенство, Гуманизм[16]. Это вечные для общества и личности ценности, а уголовное наказание с этих позиций является «всего лишь» средством подтверждения их существования и одновременно реализации их в социальной действительности в той мере, которую могут позволить конкретные условия существования общества на соответствующем этапе его исторического развития.
Отрыв социалистического права от этих ценностей в деле применения уголовного наказания повлек самые негативные последствия для простых и «непростых» граждан – все оказались под прессом массовых репрессий, а несколько позднее – под угрозой уголовного наказания, которое большинством подвергшихся его воздействию воспринималось как несправедливое, негуманное, а нередко и просто непонятное. Об этом достаточно много написано в трудах по исследованию восприятия осужденными отбываемого ими наказания[17].
Следствием отношения государства к уголовной репрессии, как только ему всецело принадлежащему средству решения задач, которые оно, государство, сочтет важными и необходимыми в данный момент времени, явилось то, что российская наука уголовного права недостаточно внимания уделяла исследованию механизмов действия уголовного наказания. В области уголовного и уголовно-исполнительного права после принятия в начале 60-70-х годов уголовного и исправительно-трудового кодексов и объявления о переходе от диктатуры пролетариата к общенародному государству главное внимание было сосредоточено на исследовании наказаний, связанных с лишением или ограничением свободы. Множество уголовно-правовых исследований подтверждали тот факт, что бесчеловечные условия содержания и длительные сроки лишения свободы не обеспечивают декларированных в законе целей наказания и имеют своим результатом изменения в личности осужденных, а также в обществе, часто противоположные желаемому.
Принятие Уголовного и Уголовно-исполнительного кодексов Российской Федерации во второй половине 90-х годов XX века приблизило уголовное и уголовно-исполнительное право России к его естественному состоянию, которое им было утрачено в начале XX века. Однако говорить о том, что полностью поменялись концептуальные, исходные положения в уголовно-правовой доктрине российского государства, что уголовная политика и само уголовное право, как и применяемое уголовное наказание, более не используются в качестве средства решения задач по урегулированию позитивных отношений в обществе, пока еще рано.
Поэтому исследование уголовного наказания, его признаков, целей и механизмов действия с естественно-правовых позиций с учетом реальных современных российских условий – задача, решение которой может способствовать дальнейшему «очеловечиванию» уголовного наказания, ограничению усмотрения государства в сфере использования уголовной репрессии и облагораживанию всего общества.
О проекте
О подписке