Эдуард с трудом вынырнул из информационного потока, мотнул головой. Ну и бред. Одно бредовее другого. Хорошо, что лежу, а то бы упал…

И бросил сообщение Элизе: «Забери меня».

– Я не мог показаться матери в том состоянии. Это убило бы её на месте. Я… так думал тогда.

Сестра взяла его ладонь в свои. Она приловчилась складывать ладони так, что получалось почти настоящее прикосновение. Невесело усмехнулась.

– Знаешь, мама никогда не хотела делать тебя тенью. Говорила: если Эдичек вдруг погибнет, я буду помнить его живым, а не непонятно каким, полупрозрачным. Другие матери смотрели на неё, словно на говорящее существо с Фиолетового Рассвета.

Он вздохнул. Мать спокойно пережила известие о его ранении, не впала в истерику – как он боялся – при виде сына, распростёртого на кровати, уже, правда, прооперированного и с действующими руками. Ника рассказывала, что и известие о его смерти она перенесла стоически. Но когда увидела тень…

– Кто же знал, что мой спаситель станет моим палачом? И не только моим. Всей семьи.

Элиза бросила на его лечение все силы. Как ведущий врач Корпорации и руководитель отдела генетики, задействовала все доступные ей средства, привлекала лучших специалистов. Под её чутким руководством ему сделали три операции, но до конца он так и не восстановился – выращенные специально для него нервные волокна повели себя непредсказуемо. К рукам и верхней части тела чувствительность постепенно возвращалась, а ноги по-прежнему оставались бесполезными отростками. И боли в позвоночнике до конца не прошли. Но, по крайней мере, он жил.

Из госпиталя Элиза забрала его в свою квартиру – просторную, в центре главного Мегаполиса Новой Земли. Она отказалась от мысли нанять медсестру, а уж тем более подключить сиделку-автомат. Вместо этого взяла бессрочный отпуск, чтобы ухаживать за ним, – благо её сбережений и его «бонусов героя» хватало года на три спокойной жизни. Она вставала к нему ночью, когда он орал от болей, делала уколы, каждые два-три часа переворачивала с боку на бок, обтирала вспотевшее тело влажными салфетками, кормила с ложечки, меняла под ним простыни-памперсы, пока его руки достаточно не окрепли, чтобы делать всё это самому…

И любила. Каждый её взгляд, каждый вздох говорил о том, что Элиза беззаветно его любила. И они оформили брак, сделав Элизу официальным его опекуном. Мать с сестрой, к его удивлению, навестили Эдуарда лишь раз – в госпитале.

Со временем молодожёны даже сексом заниматься приловчились, благо интим-индустрия во все века процветала.

Впрочем, было нечто, что волновало Эдуарда Лапина больше, чем брак и личная жизнь, и даже больше, чем ставшие редкими, но всё ещё сильные боли. Он научился отрешаться от бесконечно лживого информационного потока: «Усвойте! Наши герои освободили очередной городок от злобных федералов-захватчиков», «Усвойте! Захватчики совместно с предателями-«девятками» расстреляли детскую больницу» – и плевать, что следы на стене больницы могли оставить только снаряды новейшего оружия Союза Шести…

Но отрешиться мало – он искал правду.

Никого из их десанта эта война не насторожила, все продолжали, как заведённые, талдычить усвоенное. Но ведь должен быть хоть кто-то, кроме него, кто понял… кто знает… кто может объяснить… Слегка оправившись, он рыскал по глубинам Сети, собирал крохи информации.

Вот, например («рекомендация ниже среднего»): среди бойцов пятого космодесанта участились случаи ПВС, которые закончились массовыми самоубийствами. А ему ведь тоже ПВС приписывали…

Или вот («к усваиванию не рекомендуется»): корабль с ветеранами, находившимися на Мауи-9 с первых дней военной операции, затерялся в глубинах космоса. Вылетел с «золотой» планеты и… растворился. Даже осколков не обнаружено. Конечно же, обвиняют Федерацию, но Эдуард понимал – не всё так просто. Ветераны могли бы многое рассказать.

А вот…

«Внимание! Категорически не рекомендовано!»

…форум Вернувшихся с Мауи-9…

«Крайне ненужная информация! Вредная. Мусор!»

…«Зайти на форум».

Фонтан боли разрывает мозг, Эдуард хватается за виски, катится по кровати, падает на пол, стискивает зубы, царапает пальцами ковёр, зелёный пушистый ковёр Элизы.

Форум Вернувшихся захлопнулся. Боль отступила.

«Рекомендовано! Для снижения стресса прослушайте расслабляющую песенку: „Вот те раз, вот те раз – тебя смыло в унитаз“!»

«Рекомендовано! Позитивные новости из зоны боевых действий на Мауи-9. Наши герои одержали очередную победу. Усвойте!»

«Рекомендовано!..»

К чёр-р-р-рту!

Ему нужна информация. Элизы дома нет – редкий случай, но он знает, где хранится морфий. Подтянуться на руках, отползти от кровати – к бару, в другой конец комнаты. Там аптечка. Подтянуться. Дотяну-у-уться! Пальцы цепляют полупрозрачный пластиковый бокс с лекарствами, он падает на пол – Эдуард едва успевает откатиться, но бокс задевает щёку, та загорается огнём. Неважно. Шприц, ампула.

Он должен попасть на форум.

Второй раз боль была сильной, но терпимой. Интересно, остальные так же сюда попадают? Посредством морфия? Или чего посильнее?

Архив форума.

«На Мауи-9 обнаружены залежи ценных пород, неизвестных науке…»

«Федерация или Союз Шести – к кому присоединится Мауи-9?»

«Жителям Мауи-9 обещана полная автономия в составе Союза Шести планет».

«Почему планет более двадцати, а Союз по-прежнему Шести планет?»

«Правительство Мауи-9 отказалось от введения повсеместной Системы Рекомендации Информации».

«Жители «золотой» планеты отказываются переезжать из своих городов, что затрудняет добычу породы. Из-за отказа от СРИ их практически невозможно переубедить…»

«Накануне четвёртого юбилея Мауи-9 хочет выйти из состава Союза Шести».

«Правительство Федерации беспокоится за безопасность «золотокожих»…»

– Милый! Милый, что с тобой?

Зажужжали, закрываясь, двери, посыпались на пол магнитные карточки-ключи. Элиза бросилась к нему, опустилась рядом.

– Как ты здесь очутился? – Она взглянула на осколки ампулы. – Морфий? Что случилось? Я же на пару часов всего вышла…

Она подхватила его подмышки, шелковистые чёрные волосы скользнули по лицу Эдуарда, обдали приятным запахом миндаля и перво-причального тюльпана. Элиза дотащила его до кровати, уложила в постель.

– Элиза, всё ложь, вокруг нас ложь. Нас одурачили, вдолбили в голову полную хрень, а мы пошли убивать. Недоумки. Котята слепые. Даже существа с Фиолетового Рассвета разумнее нас. Да послушай же!

Элиза слушала, кивала и улыбалась. Почти все их разговоры сводились к тому, что она слушала, кивала и улыбалась. Удобно – с одной стороны. Но сейчас ему нужен толковый собеседник, а не услужливое поддакивание. Он едва дождался, пока Элиза прекратит кудахтать, убедится, что с ним всё в порядке, и оставит в покое.

А после кинулся рассылать сообщения всем подряд – боевым товарищам, знакомым по учёбе, сестре. Мать беспокоить не стал. Многие контакты оказались заблокированы, другие просто не ответили, от сестры пришла странная фраза: «Я уже не заноза в заднице?»

– Она нас к тебе не подпускала. С тобой невозможно было связаться…

– Она на какое-то время переключила все мои контакты на себя, говорила, так необходимо, пока я не восстановлюсь.

– А нам заявила, что ты не хочешь нас видеть. Я не поверила, приехала сюда, но она меня и на порог не пустила. Уверяла, это ты велел меня прогнать, назвал занозой в заднице. И улыбалась при этом… Словно глыба ледяная улыбнулась. Или василиск древний. Я ей не поверила. Вернулась ещё раз. Тогда меня не пустили даже в здание. Охранник сказал – твой приказ.

– Бред. Она всех так распугала. А я ничего не замечал. Сначала из-за боли. Потом весь ушёл в поиски правды о войне. Я копал и копал, делился с ней, но Элизу это не интересовало. Её вообще ни черта не интересовало, кроме проклятых теней и… меня. Впрочем, я тоже не слушал её рассказов о проекте «Тени». А зря…

К тому дню, когда прикатила робомедсестра, он уже многое выяснил. Союз Шести развязал эту войну даже не ради некой ценной породы, большей частью – чтобы спровоцировать Федерацию перед межпланетным сообществом. Федерация же, несмотря на громкие обещания защитить жителей Мауи-9, реальную помощь оказывать не спешила, поддерживала золотокожих бойцов ровно настолько, чтобы их не смели с лица планеты. Два космогиганта решали свои проблемы, и не было им дела ни до разрушенной планетки, ни до поломанных судеб простых солдат вроде него.

Он собрался поделиться размышлениями с Элизой – пусть хоть кивнёт в ответ, и то хлеб, но тут зажужжали двери, и в комнату вкатил зеленоватый цилиндр, сообщил что-то о плановом квартальном обследовании и велел дать руку. Он закатил рукав рубашки, всё ещё витая в своих мыслях. Рядом топталась сконфуженная Элиза. Эдуард вдруг взглянул на неё, как… как в первый раз. Бледная кожа, тёмные большие глаза, чёрные волосы разметались по плечам. Она выглядела такой юной. И уставшей.

«А ведь она, считай, похоронила себя в этой квартире».

Эдуард успел подумать, что надо бы хоть чем-то её порадовать, как в вену впилась игла. И он заснул.

А проснулся в аду.

У него больше не было тела. Но была память. Он избавился от боли, но вместе с ней ушла и жизнь. Он больше не был привязан к кровати, мог свободно передвигаться по комнате, по квартире, но толку с того? Он больше не был собой, он стал… тенью?

– Что ты сделала? Что! Ты! Со мной! Сделала?! – Он бросился к Элизе, к своей жене, своему ангелу-хранителю, а та сидела в кресле и невозмутимо наблюдала за его метаниями.

Как он выглядит со стороны? Эдакий полупрозрачный призрак из тупого ти-ви? А в зеркале отразится? Метнулся в прихожую, к зеркальным дверцам гардероба. Ох! Лучше бы не отражался.

– Что ты сделала?!!

– Ты был мёртв, – глухо заговорила Элиза. – Твоё ранение… Мы так и не вылечили его до конца. А я не смогла бы без тебя.

Он взвыл. Заметался по квартире, пролетая сквозь стены. А можно на улицу? Вдохнуть свежего воздуха впервые за… Ладно, не вдохнуть. Просто ощутить свободное пространство. Он кинулся к балкону, но нарвался на невидимую преграду.

– Ты не можешь выйти без меня. Ты завязан на мне, на мой чип. Все тени…

Тени… Тени! Оу-у-у-у-ы-ы-ы!

– Замолчи! Не хочу ничего слышать. Оставь меня.

Он метнулся к потолку, забился в угол, за навесным горшком с модифицированной лианой, она шевелилась и расползалась по комнате. Гадость. Так. Успокоиться. Вспомнить всё, что он слышал о проекте «Тени». Создан из-за внезапно большого количества погибших на Мауи-9. Первым бойцам обещали, что они едут едва ли не на курорт, вернутся скоро, с лёгкой победой и вечной славой. «Тени умерших» – синтез новейших информационных и генетических технологий. В зависимости от глубины душевной травмы родных, «тень» создаётся на срок от недели до шести месяцев. Интересно, какой срок дали Элизе?

– Эй! Когда это закончится? Сколько мне здесь торчать? Неделю? Месяц? Полгода?

Элиза встала с кресла. Свела брови.

– Я не понимаю. Обычно тени ведут себя спокойно, облегчают участь родственникам и жёнам. Это прописано в программе.

– Ты не ответила на вопрос!

– Мне, как ведущему разработчику проекта, разрешили оставить тебя навсегда. Пока я жива, будешь существовать и ты. Мы будем вместе. До конца.

Казалось, его крик сотряс стены. Но Элиза даже не поморщилась.

Три дня он бесцельно метался по квартире на глазах у изумлённой Элизы. Бился бы об стены головой, если б мог. Завывал бы ночами, не будь это так пошло – воющий призрак.

Нет. Не выть и не биться. Успокоиться. Выход. Искать выход. Если он подключён к чипу Элизы, должен быть способ отключиться или хотя бы переключить, уменьшить срок… как-нибудь. Стояла глубокая ночь, Элиза спала. Он примостился рядом с ней на кровати и вдруг отчётливо услышал пульсацию. Словно стучало его сердце, только находилось оно… в голове у Элизы. Чип! Он ощущал его, как часть себя. Чип звал, манил его, как Источник жизни. И он услышал бы его раньше, не бейся в истерике. Он сосредоточился, нащупал невидимую «пуповину» и нырнул сквозь мириады нейронов к Источнику.

Информация навалилась на него сотней разнообразнейших образов. Понадобилось немалое усилие, чтобы вычленить из них один – «Эдуард».

«…быть с ним быть с ним быть с ним…

…восстановление позвоночного столба с помощью генетических технологий, частичное восстановление, дефект выращенных волокон… запрограммировать дефект…

…он мой он мой он мой…

…никто к нам не войдёт – покоя не испортит – никто не нужен нам – он мой он мой он мой…

…хотят забрать его – куда не надо влез – отдать его? – но он уйдёт без боли – хотя бы так – потом ко мне вернётся – навсегда – он мой он мой он мой…

…что-то не так, она где-то просчиталась, он мыслит и много, в программе ошибка, коррекции не поддаётся – на такой долгий срок теней ещё не делали, но разве она могла иначе?

…что я наделала? неважно, я их умнее, никто не узнает, отчёт будет чистым, главное – мы вместе, навсегда, он мой, и он – привыкнет…»

Он вынырнул из Источника, отпрянул от кровати, где спало… это существо. Если бы тень могло стошнить, его бы вырвало. Метнулся к ненавистной лиане, затрясся всем призрачным телом. Он сможет скинуть горшок ей на башку? На вид тяжёлый. Бах – и всё закончится. Для обоих. Сосредоточиться и… Нет, лучше не так. Он вытрясет из неё признание, расскажет обо всём, что увидел в её чипе и… Нет, не так. Он не скажет ничего. Не выдаст такой козырь. Он поступит иначе.

Днём он потребовал свидание с родными. Так и сказал: «свидание». И захохотал в ответ на ледяное: «Ты не в тюрьме».

«Значит, выпусти меня». – «Ты – аномалия. Все остальные были благодарны за лишние дни жизни». – «Что ж, отключи меня». – «Ты отключишься с моей смертью».

Она не врала.

– Бедная мама. Когда она увидела тебя…

– Я жалею, что позвал вас обеих, а не тебя одну. Жалею и о многом другом. Об убитых на Мауи-9. Кого мы убивали? Тех, кто нам доверился. Это не у них «девятая планета», это все мы – в девятом круге.

Ника печально улыбнулась.

– Ещё одна древняя книга.

– А здесь – моя персональная льдина, в которую я вмёрз.

Мягкий толчок сообщил о завершении передачи данных – с чипа Элизы на Никин чип, в особую «незримую» секцию.

– Готово, – Ника поднялась, тронула рукою полупрозрачное плечо. – А за ней, судя по всему, скоро придут…

– Тогда тебе пора уходить. Из этой квартиры, из Мегаполиса…

– Без неё и тебя не станет.

– Мы это уже обсуждали.

– И всё-таки, если ты передумал, я ведь теперь знаю, как это делается. Только скажи.

– Не передумал. За свою жизнь я натворил разное – и плохое, и, надеюсь, хорошее. За последние полгода, благодаря доступу к чипу Элизы, мы узнали и научились многому; теперь тебе и нашим друзьям из Вернувшихся не составит труда донести правду до людей – и о войне, и о Союзе Шести.

Он помолчал, мотнул головой.

– Она ведь знала. С её уровнем доступа к информации она знала всё про эту войну и молчала. А самое страшное – ей было всё равно. Её это просто не интересовало. Потому она и не поняла ничего о природе моей аномалии.

Ника закусила губу и ничего не сказала. Молчал и он. Все слова прощания казались пустыми и глупыми.

– Как бы там ни было, за своё равнодушие она заплатит, – заговорила вновь сестра. – Её считают чуть ли не главой ополчения, а она и не в курсе даже. Никому так и не пришло в голову, что сливать важнейшую информацию и сплачивать сопротивление способна тень… Может, её и не убьют сразу?

– Чип в любом случае вырубят. Как на Мауи-9. А если нет, побуду ещё немного в личном аду. Днём больше, днём меньше. Главное, дело своё сделал. Всё, что мог в своём положении.

И могу уйти. Наконец-то уйти…