Часть I Искушение плодом, или алхимическая амбивалентность мифа

Адам погуби земский рай, и плачя искаше и: «Раю мой, раю, прекрасный мой раю.» Но Господь любовию Своею на Кресте даде ему иный рай, лучше паче прежняго, на небесех, идеже свет Святыя Троицы. Что воздадим Господеви о любве Его к нам?

Даждь нам, Господи, Адамово покаяние и Твое святое смирение.

Адаме, Отче наш, виждь: аз, чадо твое, страдальчествую на земли. Воспой нам песнь Господню да услышит вся земля, и сынове твои возвысят ум свой к Богу и усладятся гласы небесныя песни, и забудут горе свое на земли

Канон покаянный преподобнаго Силуана составлен иеромонахом Серафимом Бараделем

Глава 1
Метафора

– Ах, Ева, Ева, Ева!

О, искуситель змей!

Страшись Иеговы гнева, Из фиги фартук шей! — М. Кузмин, Адам

А.И: Что же называют «первородным грехом» и какой смысл в действительности скрывается за этим богословским термином?

Профессор А. И. Осипов указывает на то, что сам термин восходит к западной католической традиции. В православии этот «грех» принято называть иначе – «первородным повреждением» (св. Василий Великий) или «наследственной порчей» (прп. Макарий Египетский)².

В: А что значит «первородный»?

А.И: Совершенный первым родом, то есть, Адамом и Евой. Это означает, что их грех распространяется на всех их потомков, и все мы должны страдать от него и впоследствии стараться его искупить. То есть уже младенцы рождаются с печатью греха, совершенного первым человеком.

В: Это означает «первородный», а что значит «грех»?

А.И: Грех означает нарушение Заповеди Божией. По первом прочтении Библии, можно заключить, что в данном случае грех состоял в том, что Адам с Евой, послушавшись змея, вкусили плод…

В: Вкусили от древа познания добра и зла… И положили начало дуальности³…

В: А из-за чего их состояние стало падшим?

А.И: Если буквально следовать тексту, то из-за того, что был нарушен Божий запрет. Адам и Ева не были сотворены бессмертными, но если бы они, оставаясь в раю, продолжали вкушать плоды древа жизни, то постепенно обрели бы бессмертие. Это версия, на которой настаивает как иудаизм, так и православие⁴, утверждая, что Господь, изгнав грешников из рая, осуществил акт милосердия – тем, что не оставил их бессмертными в том падшем состоянии, в котором они оказались, так как для них это состояние стало бы вечным адом. По сути же, конечно, падение состояло не в том, что плод формально был сорван и съеден. Иисус говорил: «Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что́ исходит из него, то́ оскверняет человека» (Мк. 7,15). Нас портит не то, что входит в наши уста, а то, что выходит из наших уст. Самое главное – это подмена, которую змею удалось совершить в сознании Евы, а затем и Адама. Это и есть суть грехопадения.

В: А как боги знали добро и зло? Что в представлении богов было добром и злом?

А.И: Православное богословие утверждает, что познать зло и не впустить в себя его порчу может только Бог. Все остальные, познав зло, тут же «портятся» – это и есть момент падения. В случае с Адамом и Евой познание добра и зла, по православию, произошло через возникновение зла и исчезновение добра. Таким образом, важность обретает не сам по себе факт познания добра и зла, а заплаченная за него цена. Возникновение зла произошло в результате того, что Ева поверила змею, отпадение от добра – в результате утраты веры, которую она при этом оставила⁵. Именно таким образом познание добра и зла несло на себе печать грехопадения.

В: Если зло возникло в этот момент, то откуда боги знали о нем прежде? И кто такие эти боги?

А.И: Боги могли знать, что такое зло, исходя из принципиально другого статуса своего бытия. Онтология их бытия принципиально отличается от человеческой в том числе и тем, что боги обладали и обладают атрибутом всеведения: нет чего-то такого, чего бы они не знали. Им открыто все, от них ничто не может быть сокрыто, в том числе и различение добра и зла. Это большая загадка: почему о богах говорится во множественном числе. Согласно православной ортодоксальной версии, Бог говорит Мы, Нас, обращаясь к двум остальным ипостасям Троицы – Богу-Сыну и Святому Духу; по другой версии, Он, произнося Мы, говорит о созданных Им Ангелах, воинстве Божием⁶.

Здесь вполне резонно возникает вопрос, ответ на который, правда, мы получим несколько позднее, а именно: что же такое «древо жизни»? И почему Бог не хочет, чтобы Адам и Ева ели его плоды? Исходя из Его слов: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» – получается, что Он изгоняет их не за грех, а чтобы они плодов древа жизни не ели.

В: И Ева с древнееврейского переводится как «жизнь»…

А.И: Да, но вое им она получила уже после того, как случилась эта история, и даже после того, как Господь ее с Адамом изгоняет и ставит в качестве охраны херувима с обращающимся мечом. Давайте зададимся вопросом, зачем Господь стал «проводить расследование» и допрашивать Адама о преступлении заповеди? И что ответил Адам? Попытаемся понять, с позиций современной психологии, что могли чувствовать первые люди, попав в столь непростую ситуацию. Чувство стеснения от осознания своей наготы, возникшее после вкушения запретного плода – это зависимый взгляд на себя извне: когда мы перестаем быть самодостаточными, мы начинаем ориентироваться на то, кто и как на нас смотрит. Это – возникновение зависимости⁷. Обратите внимание на то, что и Адам и Ева ведут себя, как маленькие дети, пытающиеся оправдаться, спихнув ответственность на другого: «Жена, которую Ты мне дал…», «Змей обольстил меня…»

Взгляд из перспективы позволяет понять, почему Господь, прежде чем прибегнуть к столь суровым мерам, так подробно их «допрашивал». На самом деле, отсюда становится понятно, что ситуация грехопадения прошла через три стадии воплощения и материализации. Первой стадией, полностью невоплощенной, но уже готовившей дальнейшую реализацию мистерии грехопадения, был ответ Евы змею, передергивавший слова из Божественного запрета и добавлявший в них то, чего в них не было. Второй стадией была собственно сцена поедания плода, но она была промежуточной и не имевшей финального характера. Грубо говоря, после его употребления еще можно было все исправить. А можно было и наоборот, довершить грехопадение. Что, собственно, и произошло. Таким образом у нас выстраивается трехступенчатая модель грехопадения: первую ступень, полностью непроявленную, люди сами из себя изобразили, второй ступенью «отдирижировал» змей, причем надо признать, что все, что он сделал, это всего лишь помог проявиться еще непроявленному, но уже существовавшему. Ну и уже третью ступень, окончательной материализации и финишной фиксации, как самую важную, взял в свои руки Господь Бог, предварительно терпеливо дождавшись полного довершения второй ступени.

В: То есть Господь Бог провернул последнюю стадию мистерии грехопадения?

А.И: С одной стороны, да, с другой стороны, Он таким образом давал им последний шанс исправить ситуацию.

В: Как сочетаются обе эти стороны третьей стадии грехопадения?

А.И: Так уж устроен мир с его первых дней, что шанс исправить ситуацию всегда дается одновременно с шансом ее ухудшить. Это единственное условие, при котором сохраняется как ценность производимого выбора, так и свобода воли тварного создания, и тут уж ничего не поделаешь: свобода воли для Господа свята – святее, чем сохраненная невинность.

В: С последней стадией грехопадения понятно. А в чем заключался шанс исправить ситуацию?

А.И: Для того, чтобы им воспользоваться, Адаму и Еве нужно было сделать не что иное, как покаяться перед Богом. Самое поразительное заключается в том, насколько актуален и современен этот тайный смысл Божественного «дознания»: ведь если понимать это и по-настоящему принимать, то это означает реализовать то неосуществленное Адамом и Евой таинство покаяния, к которому направлял их Господь. Его (таинства) осуществление, для всех потомков Адама и Евы до сих пор сохраняет свою актуальность как первая стадия духовной алхимии. Таким образом обретение чистоты на другом уровне и возвращение в Эдемский сад ожидает любого из потомков Адама и Евы, любого из нас, потому что покаяние (по настоящему возможное только перед Богом) и есть не что иное, как преодоление зла и интеграция⁸ с ним. Именно это чудо могло бы произойти с Адамом и Евой, именно оно составляет сокровенный стержень и суть того Завета, что принес нам на землю Иисус Христос, оно происходит с любым человеком, ведущим духовную жизнь и в своих выборах доходящим до конца.

В: Они не смогли принять зло в себе, потому что недооценили в себе силу добра?

А.И: В них не было готовности принять что бы то ни было: ни добро, ни зло. Они начали различать добро и зло, но для принятия их в этом различении у них не было внутренней духовной силы: ни для принятия зла, ни для принятия добра. Именно в этом состояло главное коварство и лукавство змия. Он сказал им правду: они познали добро и зло. Познали, но не приняли – и поэтому испытали стыд, комплекс неполноценности, чувство вины, непринятие, и как следствие – сужение сознания⁹.

Почему так произошло? Мы устроены таким образом, что нечто внутри нас, глядя на зло, тут же говорит: это есть зло. Однако в том случае, когда «зло» находится внутри нас самих, восприятие его наполняется таким отторжением и непринятием, что увидеть его (то есть, осознать) оказывается выше наших сил – мы «закрываем на него глаза» (в прямом и переносном смысле) и перестаем видеть. Но откуда берется эта негативная оценка? Она есть прямое и непосредственное следствие того, что произошло с сознанием Адама и Евы после того, как они надкусили яблоко и увидели, что они наги¹⁰.

То спонтанное (и не осознаваемое ими) движение их сознания, которое возникло сразу после нарушения запрета, оказалось матрицей механизма «отторжения зла внутри себя через его вытеснение»¹¹, – который с тех пор безупречно и бесперебойно «работает», как часы, в любом человеке, приводя, через искажение восприятия (неспособность видеть то, что видеть не хочется, потому что оно страшно не нравится) к искажению реальности – сначала внутри, а затем и снаружи. Этот базовый тезис – «страшно не нравится» – является ключевым в создании механизма, не позволяющего видеть зло. И организуется весь этот процесс психической структурой, называемой эго¹². Не хочет наше эго, чтобы мы были плохими, но оно не обладает возможностями не желать этого алхимически, через интеграцию и преодоление темного начала. Оно просто не хочет его видеть. И это есть базовое последствие первородного греха.

В: Каким образом познание добра и зла оказалось связанным с «обнаружением» Адамом и Евой своей наготы? И почему нагота – это «зло»?

А.И: С наготой труднее всего: чего люди стыдятся в своей наготе? Вопрос глубоко психоаналитический.

В: Не все стыдятся собственной наготы. Дети не стыдятся и сопротивляются, когда их начинают одевать.

А.И: А почему остальные стыдятся?

В: Возможно, это чисто социальная условность, которая детям просто навязывается с рождения.

А.И: В том обстоятельстве, что познав добро и зло, Адам и Ева стали испытывать стыд за свою наготу, есть определенная глубина, и она заключена в отношениях сознания и самосознания. Почему ребенок не стыдится?

В: Потому что у него нет разделения.

А.И: Да, потому что он себя воспринимает в целостности – вот что самое главное; так же, кстати сказать, как и Адам с Евой до грехопадения. И у этого целостного восприятия имеются, на мой взгляд, как минимум две причины. Первая – общепринятая: невинное дитя, не испорченное социальной суггестией¹³. Не знает ребенок, что такое стыд, не объяснили ему еще, что надо стыдиться. Вторая причина – более психоаналитическая – заключена в том, что ребенку пока еще нечего стыдиться, так как его сексуальная сфера, собственно и являющаяся причиной возникновения чувства стыда, еще не созрела (хотя, по мнению большинства психоаналитиков, она уже имеется, но пока только в имплицитном, зачаточном виде). Он о ней ничего не знает и самое главное, никак не отделяет ее от остальной телесности.

Что такое «стыд своей наготы»? Он возникает, когда мы смотрим на себя и делим себя на, скажем, свое лицо и – свои половые органы. Деление происходит по позвоночнику, по вертикали¹⁴. И того, что находится внизу позвоночника, люди стыдятся, а то, что вверху, проявляют и показывают¹⁵.

Давайте вернемся к вопросу: почему же все-таки обретение способности познания добра и зла вызвало в первую очередь ви́дение своей наготы, причем такое ви́дение, которое повлекло за собой желание ее сокрыть? Без понимания того, что нагота тесно связана с сексуальностью и ее сконцентрированным воплощением в генитальной области, дать ответ на этот вопрос, действительно, невозможно. Поэтому, чтобы двинуться дальше, нам придется ответить на такой пикантный вопрос: о чем же, собственно, говорят обнаженные человеческие гениталии, какую информацию несет в себе их открытый для глаз вид? И вот тут выясняется самое интересное: оказывается, нагота мужчины и нагота женщины имеют совершенно разные, даже можно сказать, прямо противоположные значения. Если нагота мужчины говорит о том, в какой степени сексуального возбуждения он находится, то нагота женщины осуществляет воздействие – и притом самое прямое – на эту самую степень мужского возбуждения. И таким образом, в точном соответствии с натурфилософской диалектикой китайских космологических начал инь и ян, мужская нагота обладает женской, пассивной природой, тогда как для женской наготы характерно мужское, активное начало¹⁶.

Теперь зададимся следующим вопросом: что же объединяет эти, казалось бы, столь противоположные значения мужской и женской наготы? И вот здесь мы выходим на самую суть интриги, потому что то, что их объединяет, – это полная независимость реакций на наготу от сознания. И хотя созерцание этих процессов, и возможно через рассуждение, анализ и наблюдение, так сказать, со стороны, невовлеченным образом, но никак не тогда, когда сознание ими охвачено. В эпицентре реакций психики на созерцание человеческой наготы контроль сознания становится полностью невозможен, ибо контроль и охваченность – абсолютно противоположные и несовместимые друг с другом процессы.

Почему же эту независимость от сознания следует признать искомым результатом нашей попытки ответить на вопрос о связи наготы с познанием добра и зла? Очень просто: потому что dark side этой независимости – это наше бессилие, бессилие нашего сознания перед импульсами, идущими (или не идущими – в данном ракурсе это не имеет значения) из нашей генитальной сферы. Это бессилие также имеет сложную структуру и основывается на независимости от сознания сексуальной сферы, подчиненной не ему, а инстинкту. И это самая главная особенность отделенного от сексуальной сферы сознания, и заключена она, прежде всего, именно в этой отделенности, самой по себе имеющей амбивалентный характер. С одной стороны, сознание уже не зависит от инстинкта так тотально, как раньше (и поэтому былой, прежней слитности с ним нет), с другой стороны, оно пока еще не обладает достаточной силой, чтобы полностью подчинить его себе, при этом не сломав его (дурное дело не хитрое), а просинтезировав, проинтегрировав его в себя. И вот на этом пике, на этом острие уже возникшего, но еще не окрепшего, не прокаленного духовностью сознания и очутились наши бедные предки в результате змеиных происков и искушений. Можно только предполагать, как несладко им пришлось! Понятно теперь, что одна сторона этого пика была тем самым добром, а другая – тем самым злом, возникшими перед несчастными Адамом и Евой в их познании в совершенно понятной (но не им, а только нам!) их неотделимости друг от друга.