Цитаты из книги «Петербург. История и современность. Избранные очерки»

Дворянский род Нарышкиных известен с XV века. Возвысились Нарышкины начиная с 1671 года благодаря браку царя Алексея Михайловича с дочерью стольника Кирилла Полуектовича Нарышкина Натальей Кирилловной, будущей матерью Петра I. Младший брат царицы боярин Лев Кириллович Нарышкин был воспитателем юного Петра, в 1690–1702 годах возглавлял Посольский приказ и стал одним из главных лиц в управлении государством. Двоюродный брат Петра I Александр Львович Нарышкин осиротел в возрасте 11 лет. В 1708 царь отправил его вместе с младшим братом Иваном Львовичем и другими молодыми дворянами (М. М. Голицыным, С. А. Шеиным, И. А. Урусовым) за границу для обучения мореплаванию. В годы учебы Александр Нарышкин не только освоил теорию морского дела, но и служил на голландских военных кораблях, участвовал в дальних походах. В 1715–1721 годах жил в Италии, Испании и Франции, побывал в Венеции, Флоренции, Генуе, Риме, Милане, Турине, Париже, Орлеане, Лионе, Марселе, Нанте, Бресте и других европейских городах.

С 1711 года этим участком вблизи Адмиралтейской верфи владел английский корабельный мастер Ричард Козенц, Cosens (1674–1735). Известно, что он работал на Королевской верфи в Денфорде, а в 1700 году был принят на русскую службу. До 1711 года Козенц участвовал в строительстве Азовского флота. В 1712–1733 годах служил на Адмиралтейской верфи в Петербурге, построил 17 крупных судов, в том числе многопушечные корабли «Ингерманланд», «Москва», «Нептунус», «Гангут», «Св. Петр», «Дербент», «Св. Николай», «Вахмейстер». В 1733 году был переведен в Архангельск, где умер спустя два года.

«Масленица во всей Европе есть время торжества забав, – писал П. П. Свиньин, – а для русских главнейшее удовольствие составляют ледяные горы». Катальных гор всегда было две, их высота достигала 18 метров. Они сооружались параллельно друг другу, но в разных направлениях – скатами навстречу. В последней четверти XVIII века деревянные катальные горы стали возводить не только на Масленицу, но и на Пасхальных гуляниях. С этих «летних» гор спускались на специальных маленьких колясках. Возле катальных гор и разнообразных качелей располагались временные строения, получившие с 1820-х годов название балаганов. Здесь выступали фокусники, кукольники, вольтижеры и комедианты.

Петербурге XVIII – начала XX века военная культура наполняла и оформляла собой почти все проявления городской жизни, в значительной мере определяла планировочную структуру столицы, ее колорит, жизненный ритм площадей и улиц. Военных здесь было много, в некоторые периоды они составляли до четверти всего столичного населения. В Петербурге находились Военное министерство, Главные штабы вооруженных сил, множество военно-учебных заведений, квартировали пехотные и кавалерийские полки лейб-гвардии, гвардейские Морской экипаж и артиллерийские бригады. Архитектура казарм и полковых храмов, манежи и гауптвахты, триумфальные арки, обелиски и колонны в память о ратных подвигах, монументы в честь полководцев, постоянные перемещения войск, их красочный внешний вид и характерный «военный шум» – все это накладывало на облик Петербурга яркий отпечаток.

Особая «державная» мифология, сложная имперская символика составляют важную грань «души Петербурга». Трудно переоценить их роль в формировании образа города, его архитектурных ландшафтов.

Пустынное петербургское пространство, а вовсе не архитектура, является героем «литографированных поэм» эпохи классицизма. В этом проявилась исконная природа Петербурга, с самого начала представлявшего собой облачение пустот, города, который «никогда не боялся пустоты».

Сравнивая две российские столицы, Юрий Тынянов писал: «Петербург никогда не боялся пустоты. Москва росла по домам, которые естественно сцеплялись друг с другом, обрастали домишками, и так возникали московские улицы. Московские площади не всегда можно отличить от улиц, с которыми они разнствуют только шириною, а не духом пространства. <…> Основная единица Москвы – дом, поэтому в Москве много тупиков и переулков. В Петербурге совсем нет тупиков, а каждый переулок стремится быть проспектом. <…> Улицы в Петербурге образованы ранее домов, и дома только восполнили их линии. Площади же образованы ранее улиц. Поэтому они совершенно самостоятельны, независимы от домов и улиц, их образующих. Единица Петербурга – площадь».

Что же характерно для петровского периода в развитии планировочной структуры города? 1. Определяющее значение водных пространств при формировании первоначальной застройки Петербурга. Прокладка в дополнение к естественным водным артериям сети искусственных каналов. 2. Преобладание традиционных принципов расселения – слободами, которые стихийно складывались по профессиональному или этническому признаку. Одновременно – возникновение и нарастание планового регулярного строительства с весьма жесткой регламентацией. 3. Ориентация на островное положение центра столицы, приоритетное развитие Васильевского острова в ущерб левобережной, материковой части.

Примеров проектирования Петром I в самых различных формах – от чертежей до Указов и высочайших резолюций – великое множество. Царь самолично обозначил планировку территории в районе Почтового двора, прокладку будущих Миллионной и Галерной улиц, застройку вдоль Фонтанки, на Выборгской стороне и т. д., и т. п. В петровских указах четко формулировалось, как делать потолки, кровли, печи и трубы, как устраивать набережные, какой формы должны быть спуски к воде и т. д.

Историк С. М. Соловьев возразил своему великому предшественнику: «У нас издревле переносят столицы из одного места в другое, из Новгорода в Киев, из Киева во Владимир, из Владимира в Москву». Очередное перемещение столицы «в начале новой русской истории, истории по преимуществу европейской», Соловьев считал необходимым и неизбежным. Роль столицы, по его мнению, дана Петербургу «ходом истории точно так же, как поднят был Владимир на счет Киева и Москва поднялась на счет Владимира». И далее: «Что касается до выбора места для Петербурга <…> выбора, за который упрекают Петра, то стоит только взглянуть на тогдашнюю карту Восточной Европы, чтобы понять этот выбор: новый город основан там, где западное море всего глубже входит в великую восточную равнину и наиболее приближается к русской земле, к тогдашним русским владениям».